быть, и никогда не  жил.  И  все  же  холодный
зеленый свет сиял везде,  отчего  все  было  похоже  на  сверкающий  ледяной
кристалл. Пот на бороде Морехода застыл  сверкающими  каплями,  похожими  на
изумруды, и он дрожал, несмотря на свою отличную закалку.
   За этими помещениями они обнаружили ряд ступенек, которые вели вниз через
огромные пустые залы с  галереями,  где  оратор  мог  бы  произносить  речи,
обращаясь к многотысячной аудитории. И снова - никаких признаков  чьего-либо
присутствия. Эта часть Яслей относилась к личным апартаментам  Лорда  Фоула;
сюда не допускались ни юр-вайлы, ни какие-либо  другие  твари.  Мореход  вел
Кавенанта все дальше и дальше сквозь это безупречное  совершенство  -  вниз,
вниз, все время вниз, в самые глубины, туда, где  Лорд  Фоул  хранил  Камень
Иллеарт. Ощущение печали и древнего зла Риджик Тоум становилось все сильнее,
по мере того как они опускались на более низкие уровни. Со временем  Мореход
так замерз, что даже перестал дрожать, а Кавенант  шагал  позади,  чувствуя,
что веки у него слипаются, и с трудом удерживаясь от того, чтобы не  заснуть
прямо на ходу.
   Инстинкт, заставляющий их опускаться все  ниже,  не  обманул.  Постепенно
Мореход начал ощущать, что они приближаются к  Камню;  излучение  Зла  стало
почти осязаемым, заставляя вибрировать нервы.
   Наконец путь им преградила стена. Мореход нашел в ней еще  одну  потайную
дверь - таким же способом, как первую - и открыл. За  ней  оказался  высокий
круглый зал. Пропустив вперед Кавенанта, Великан закрыл  дверь  и  осторожно
направился к центру зала.
   Точно так же, как и все предыдущие, этот зал был лишен  каких  бы  то  ни
было особенностей, если не считать того, что в нем имелось несколько дверей.
Мореход  насчитал  их  восемь  -  все  размещенные  на  идеально  одинаковом
расстоянии друг от друга, все внешне ничем не различающиеся,  все  сделанные
из хорошо отшлифованного  камня.  Никаких  признаков  жизни  или  какой-либо
деятельности за дверями не ощущалось, однако нервы Морехода напряглись,  как
только он повернулся лицом в ту сторону, где находился Камень.
   - Здесь, - уверенно произнес он, указывая на  одну  из  дверей.  -  Здесь
тронный зал Риджик Тоум. Здесь Душегуб хранит Камень Иллеарт.
   Не глядя на друга, он  подошел  к  двери  и  прикоснулся  к  ней  руками,
проверяя свою догадку.
   - Да, - прошептал он. - Это здесь.
   Страх и ликование боролись в его душе; прошло некоторое время, прежде чем
он заметил, что Кавенант молчит.
   Он надавил руками на дверь, чтобы проверить ее прочность.
   - Кавенант, - сказал он через плечо, - друг мой, конец  близок.  Осталось
немного, собери все свое мужество. Я разобью дверь. Как только я сделаю это,
ты должен сразу же  вбежать  в  тронный  зал.  Иди  к  Камню  -  прежде  чем
какая-либо сила помешает тебе. - И  снова  от  Кавенанта  не  было  никакого
ответа. - Неверящий! Мы у цели, теперь не время колебаться.
   Чужим, отрывистым голосом Кавенант сказал:
   - Тебе нет необходимости ее разбивать. Мореход резко обернулся и отскочил
от двери.
   Неверящий стоял в центре зала - и не только он.
   Рядом с ним стоял один из вожаков  юр-вайлов.  Из  ноздрей  его  сочилась
отвратительная слизь, а в руках  он  держал  железные  кандалы,  соединенные
цепью.
   Мореход в ужасе наблюдал, как они  сомкнулись  на  запястьях  его  друга.
Потянув за цепочку, юр-вайл подвел Кавенанта к двери в тронный зал.
   Великан кинулся на помощь Кавенанту, но его остановил  страшный,  темный,
горящий  взгляд  его  глаз;  в  них  Мореходу  почудилось  нечто  совершенно
непонятное. Неверящий пытался этим взглядом сказать ему  что-то  -  то,  для
чего у него не было слов. Мореход представлял,  что  порождения  Дьявольской
Мглы способны сделать с Кавенантом, но все же... Чтобы человек вот так, сам,
добровольно подчинился им... Это не укладывалось у него в голове.
   - Кавенант! - протестующе воскликнул он.
   Мгновение взгляд Кавенанта словно пытался просверлить Морехода  насквозь,
а потом метнулся прочь, заставляя  Великана  посмотреть  в  ту  же  сторону.
Вопреки  собственному  желанию,  Мореход  повернулся  и  увидел  еще  одного
Великана, стоящего на другом конце зала - руки в боки и свирепая ухмылка  на
лице. Мореход сразу же узнал его; это был один  из  трех  братьев-близнецов,
которые стали жертвами Опустошителей. Подобно  Елене,  эта  измученная  душа
была поднята из праха, чтобы служить Душегубу.
   Прежде чем Мореход успел опомниться, дверь тронного зала открылась и  тут
же захлопнулась за Кавенантом.
   В то же мгновение  распахнулись  все  остальные  двери  и  толпа  оживших
монстров ринулась в зал.

Глава 20

Неверящий

   Резко обернувшись, Мореход понял, что окружен. Множество тварей  набилось
в зал; их было больше  чем  достаточно,  чтобы  просто  задавить  его  своей
массой, даже не применяя оружия. Но они не нападали. Они стояли вдоль  стен,
сгрудившись у каждой  двери,  чтобы  отрезать  ему  путь  к  отступлению,  и
напряженно наклонившись вперед, как будто жаждали разорвать его на куски. Но
они предоставили сделать это ожившему Великану.
   Мореход повернулся лицом к монстру, который медленно надвигался на  него,
злорадно ухмыляясь.
   - Приветствую тебя, Мореход, - произнес он скрипучим голосом. - Тот,  что
предал свой род. Ты - мой товарищ, и я  хочу  поздравить  тебя.  Ты  отлично
послужил хозяину. Мало того, что ты  бросил  наших  соплеменников  во  время
расправы, когда наш род был стерт с  лица  земли;  теперь  ты  доставил  это
ничтожество с его Белым Золотом, которому он не смог найти применения, прямо
в  руки  Презирающего,  Сердца  Сатаны  и   Душегуба.   Отлично   сработано!
Приветствую и поздравляю тебя, товарищ мой! - Он  произнес  слово  "товарищ"
подчеркнуто презрительным тоном. - Я - Насмешник. Это я убил всех  Великанов
Коеркри, взрослых и детей.
   Смотри на дела всей своей жизни, ты, который предал свой  род.  Смотри  и
будь безутешен!
   Мореход отступил на несколько шагов, ни на секунду не отрывая взгляда  от
лица ожившего Великана.
   - Возмездие! - усмехнулся Насмешник. - Вот чего ты жаждешь, и я вижу  это
на твоем лице. Ты не собираешься падать духом и отчаиваться -  ты  настолько
туп, что до тебя не доходит, что ты наделал. Именем хозяина! Ты  не  подумал
даже о том, что будет с твоим ничтожным другом. В твоем сердце, товарищ мой,
одна лишь жажда возмездия! Ты смотришь на меня и веришь,  что,  несмотря  на
все неудачи твоей жизни, сейчас ты, по крайней мере, можешь отомстить за все
свои потери. За свои собственные преступления! Ты, кто бросил свой род, -  я
читаю все это на твоем лице. Твое сердце горит желанием  разорвать  меня  на
клочки собственными руками. Глупец! Разве я похож на того, кто боится тебя?
   Не  отрывая  взгляда  от  глаз  твари.  Мореход  занял  позицию,  которая
позволила бы ему относительно свободно двигаться. Насмешнику удалось  своими
словами задеть его - они напомнили ему, что такое сладость возмездия. Он уже
не раз убивал. Ему было знакомо  наслаждение,  которое  испытываешь,  своими
руками уничтожая врага. Страстное желание обуяло его,  он  задрожал,  мощные
мышцы вздрогнули и напряглись.
   - Давай попытайся, - продолжал  оживший  мертвец.  -  Дай  волю  страсти,
которая обуревает тебя. Ты веришь, что можешь таким образом оправдаться?  Ты
настолько слеп? Товарищ мой! Тебе нет  оправданий.  Даже  если  бы  ты  смог
пролить столько крови, чтобы затопить ею всю Страну от края и до  края,  все
равно тебе не удалось бы отмыться! Дурак! Слабоумный дурак! Если  бы  хозяин
не управлял тобой, ты все равно так быстро сделал бы то, что ему нужно,  что
это даже не доставило бы ему никакого удовольствия. Иди, товарищ! Нападай! Я
уже мертв. Как тебе удастся снова убить меня?
   - Я попытаюсь сделать это, - процедил Мореход. - У меня есть способ.
   Совершенно ненужная, дразнящая болтовня монстра подсказала ему то, что он
хотел знать. Твари у стен могли расправиться с ним в любой момент - и все же
они не делали этого, пока Насмешник  дразнил  его.  Следовательно,  в  планы
Душегуба не входило уничтожить его прямо сейчас - следовательно, и  Кавенант
был все  еще  жив.  Может  быть.  Лорд  Фоул  рассчитывал  каким-то  образом
использовать Морехода против Неверящего.
   Но Мореход прошел через каамору Убийственного Жара - и уцелел. Он  слегка
развернулся, все его тело напряглось. Однако вместо того, чтобы  наброситься
на Насмешника, он изо  всех  сил  оттолкнулся  ногами  и  ринулся  к  дверям
тронного зала.
   Твари, стоящие перед ними, от неожиданности шарахнулись в  стороны.  Всей
мощью своих кулаков Мореход обрушился на дверь.  Не  рассчитанная  на  столь
могучие удары, она с пронзительным треском раскололась и рухнула внутрь.
   Он оказался в круглом зале, отличающемся от предыдущего только  тем,  что
имел меньше дверей и был выше - как будто иначе он не  смог  бы  вместить  в
себя ту огромную силу, которая находилась в  нем.  Прямо  напротив  Морехода
стоял огромный трон. На дальнем его краю из старой, ноздреватой  скалы  было
вырезано возвышение для Презирающего в форме челюстей с крючковатыми зубами,
готовыми, казалось,  хватать  и  рвать.  Этот  трон  и  его  основание  были
единственным убранством в Яслях Фоула, которые не были идеально обработаны и
отшлифованы.  Казалось,  трон  был  каким-то   образом   испорчен,   искажен
воздействием постоянного присутствия злобного духа Лорда Фоула.  В  нем  как
будто пророчески воплотилась  судьба  всех  безупречно  обработанных  камней
крепости Риджик Тоум.
   Прямо перед троном на полу лежал Камень Иллеарт.
   Камень был меньше, чем предполагал Мореход; казалось, он мог  бы  поднять
его одной рукой. И все же сверкание Камня ударило его, точно огромный кулак.
Он пылал не так уж сильно - освещение в зале, которое им  создавалось,  было
лишь не многим ярче, чем где-либо в  другом  месте  Риджик  Тоум,  -  но  он
казался ужасающим воплощением абсолютного холода. Камень пульсировал, словно
безумное сердце, испуская яростные вспышки своей разрушительной энергии. Это
сияние остановило Морехода, словно он ударился о невидимую стену; он  замер,
и ему показалось, будто вся  его  кожа  под  влиянием  изумрудного  свечения
покрывается льдом.
   Некоторое время он пристально глядел на Камень,  ужасаясь  его  мощи,  но
затем потрясенный Мореход ощутил воздействие еще одной силы,  находящейся  в
тронном зале. Силы, не подчиняющейся Камню, но дополняющей его.  Силы  более
тонкой, более коварной, но не менее могучей.  Повернувшись,  Мореход  увидел
хозяина Камня.
   Перед ним был Лорд Фоул.
   Он определил,  что  это  Презирающий,  скорее  чутьем,  чем  зрением.  По
существу, Лорд Фоул был невидим, хотя  там,  где  он  находился,  в  воздухе
образовалась пустота, подобная тени вертикально стоящего  человека  -  тени,
обозначающей не столько присутствие, сколько отсутствие человека. Именно  по
ней можно было  определить,  где  он  находится;  по  краям  тени  проступал
светящийся зеленый контур. Из этого  участка  пространства  исходил  сильный
запах эфира.
   Он стоял несколько в стороне от Камня, спиной к двери и Великану. А перед
ним, лицом к Мореходу, стоял Томас Кавенант.
   Больше в зале никого не было; захвативший Кавенанта юр-вайл исчез.
   Кавенант, казалось, не осознавал, что на нем цепи, сковывающие  запястья.
Он явно даже не  пытался  бороться  и  выглядел  как  человек,  дошедший  до
последней стадии изнурения. Страдание проступало на его истощенном  лице,  а
взгляд измученных, опустошенных глаз был прикован к Лорду Фоулу.
   Ни Кавенант, ни Лорд Фоул не заметили  появления  Морехода,  несмотря  на
грохот, которым  оно  сопровождалось;  они  были  полностью  поглощены  друг
другом. Между ними как будто происходил какой-то торг, но чего  он  касался.
Мореход мог только догадываться. Однако Великан видел, к чему он привел. Как
раз в тот момент, когда Мореход обратил внимание на Кавенанта и Лорда Фоула,
Презирающий поднял свою едва светящуюся руку и ударил Кавенанта по лицу.
   Мореход, громко вскрикнув, тут же бросился на помощь другу.
   Но не успел сделать и двух шагов, как целая орава тварей ворвалась в  зал
сквозь  разбитые  двери  и  обрушилась  на  него,  придавив   к   полу.   Он
сопротивлялся изо всех своих сил,  но  противников  было  слишком  много.  В
мгновение ока они скрутили  его,  подтащили  к  стене  и  приковали  цепями,
настолько прочными и тяжелыми, что даже ему было не под силу  их  разорвать.
Оставив его в таком беспомощном положении, твари  тут  же  покинули  тронный
зал.
   Ожившего Великана с ними не было -  он  уже  выполнил  свою  задачу.  Или
провалил ее и был изгнан в небытие вновь?
   Теперь Мореход мог только наблюдать за Лордом Фоулом и Кавенантом - всего
лишь как зритель.
   Как только твари убрались из зала. Презирающий в первый раз обратил  свое
внимание на Морехода. Сияющая  зеленая  полутень  переместилась,  оказавшись
перед Великаном, и он увидел глаза Презирающего. Они  являлись  единственной
видимой частью Лорда Фоула.
   Эти глаза походили на клыки, гнилые и желтые, и  горели  такой  неистовой
злобой,  что  у  Морехода,  который  хотел  подбодрить   Кавенанта   криком,
перехватило горло.
   - Заткнись, - ядовитым тоном произнес Лорд Фоул, - или я  испепелю  тебя,
прежде чем придет твой срок.
   Мореходу не оставалось ничего другого, как повиноваться. Он лишь  разинул
рот, точно задыхаясь от холодного смрада, и продолжал  беспомощно  наблюдать
за происходящим.
   Глаза Презирающего довольно замерцали, он вновь вернулся к Кавенанту.
   Когда Лорд Фоул ударил его,  Кавенант  упал  и  теперь  лежал,  униженным
жестом   прикрывая   лицо   скованными   руками.    Пальцами,    потерявшими
чувствительность, он водил по лицу, словно пытаясь определить,  есть  ли  на
нем следы крови.
   Его истерзанные нервы напряглись до предела от  губительного  присутствия
Лорда Фоула. Он знал, что проказа, распространение которой до этого временно
приостановилось, сейчас вновь  набрала  силу,  захватывая  не  только  новые
участки тела, но и саму душу, точно  корни  дерева,  разыскивающие  малейшие
трещины в камне, чтобы разрушить его. Он был так слаб и утомлен,  что  любой
внезапно оживший перед ним ночной кошмар мог  бы  мгновенно  остановить  его
сердце.
   Но когда он опустил свои окровавленные  руки  -  от  прикосновения  Лорда
Фоула его губы тут же почернели и распухли, - когда снова взглянул в сторону
Презирающего, то уже не был ни жалким, ни униженным. Он  больше  не  ощущал,
что потерпел поражение.
   - Будь проклят, - пробормотал он. - Будь проклят. Я так легко не сдамся.
   Он крепко стиснул кольцо.
   Глаза Презирающего яростно вспыхнули,  но,  стараясь  сдержать  себя,  он
сказал насмешливо-отеческим тоном:
   - Давай, Неверящий. Хватит тянуть. Ты  прекрасно  понимаешь,  что  против
меня ты бессилен. Здесь, у себя дома, я во всех отношениях выше  тебя.  И  у
меня есть Камень Иллеарт. Я могу остановить луну, вызвать из глубоких  могил
мертвецов и, если вздумается, обратить все в руины. Без  малейшего  труда  я
могу разорвать твое жалкое смертное тело на куски и развеять по ветру.
   "Тогда сделай это", - про себя пробормотал Кавенант.
   - И все же я предпочитаю пока подождать. Я вовсе не  собираюсь  причинять
тебе какой бы то ни было вред. Вложи свое  кольцо  в  мою  руку  -  и  твоим
мучениям придет конец. Это - совсем небольшая цена. Неверящий.
   "Я так легко не сдамся".
   - Я щедро  вознагражу  тебя.  Хочешь  вместе  со  мной  править  Страной?
Пожалуйста. Ты сам убедишься, что лучше меня тебе хозяина не найти.  Хочешь,
чтобы твой друг Мореход остался жив? Я не буду возражать, хотя он и оскорбил
меня. - Мореход протестующе зазвенел цепями, но ни одно слово по-прежнему не
слетело с его языка. - Хочешь быть здоровым? Никаких сложностей. Смотри!
   Лорд Фоул взмахнул полупрозрачной рукой,  и  перед  взором  Кавенанта  на
мгновение все подернулось рябью. И  сразу  же  он  почувствовал,  что  кровь
забурлила в нем с необыкновенной силой. Нервы ожили, но все его страдания  -
боль, голод, слабость  -  исчезли.  Тело,  казалось,  звенело  каждой  своей
клеточкой, торжествуя возрождение жизни.
   Кавенант остался неподвижен. Вновь обретя голос, он произнес сквозь зубы:
   - Меня не волнует здоровье. Ты научил прокаженных ненависти.
   - Ничтожество! - закричал Лорд Фоул, и так  же  внезапно  Кавенант  снова
ощутил себя больным и умирающим от голода. -  На  колени!  Я  заставлю  тебя
вымаливать у меня хотя бы крошечную частицу жизни! Научил ненависти? Значит,
они мудры. Я покажу тебе, каков истинный лик ненависти!
   Мгновенно собственная несокрушимая ненависть Презирающего  из  его  давно
сгнивших глаз хлынула на Кавенанта, который с  трудом  удержался,  чтобы  не
броситься на него. И  тут  Лорд  Фоул  презрительно  засмеялся.  Этот  звук,
похожий на тот, который издают трущиеся друг о друга валуны,  потряс  воздух
тронного зала, заставил даже пол ходить ходуном, точно он  был  обыкновенной
трясиной, а не частью каменной скалы. Когда приступ смеха  закончился.  Лорд
Фоул сказал:
   - Ты - почти мертвец, ничтожество, искалеченный жизнью больше, чем других
калечит смерть. И все же ты отвергаешь меня. Ты отказываешься от здоровья  и
власти.., даже от дружбы. Я заинтересован.., и я подожду. Я дам  тебе  время
обдумать, насколько такое поведение безумно.  Объясни  мне,  почему  ты  так
упорствуешь в своей  глупости?  ;  -  Потому  что  я  ненавижу  тебя,  -  не
колеблясь, ответил Кавенант.
   - Это не причина. Множество людей убеждены в том, что они ненавидят меня,
но они слишком трусливы,  чтобы  не  придавать  значения  таким  вещам,  как
глупость, безрассудная храбрость, притворство и лесть. Но меня не  обманешь.
Ответь правду, ничтожество.
   - Потому что я люблю Страну.
   - О, несомненно! - презрительно засмеялся Лорд Фоул. - И все же я не могу
поверить, что ты настолько туп. Страна - не  твой  мир,  с  какой  стати  ты
должен проявлять верность по отношению к ней? С самого начала она  требовала
от тебя того, что ты не мог сделать. Ты изображал из себя человека,  который
хранит верность под угрозой смерти ради такой ерунды,  как  одежда,  которую
кто-то тебе подарил, или обед,  на  который  тебя  пригласили  по  случаю  -
верность грязным плащам и всяким жалким людишкам. Нет,  ничтожество,  ты  не
убедил меня. И снова я спрашиваю тебя: скажи мне, почему ты так глуп?  -  Он
сделал ударение на слове "почему".
   "Страна прекрасна, - со вздохом подумал Кавенант. - А ты - безобразен". С
трудом преодолев усталость, он ответил:
   - Потому что я не верю.
   - Нет? - оживился Презирающий. - Все еще нет?  -  Он  снова  презрительно
засмеялся. - Да тебе цены нет! Я все больше убеждаюсь, что ты мой человек. У
меня ты стал бы шутом и облегчил бы мое тяжкое бремя... Как можно ненавидеть
или любить то, во что ты не веришь?
   - И тем не менее.
   - Как можно не верить в то, что ты любишь или ненавидишь?
   - И все-таки.
   Лорд Фоул снова засмеялся:
   - Может быть, я ослышался? Ты.., после того  как  мой  Враг  сделал  все,
используя свою силу, чтобы подчинить тебя себе.., ты все еще полагаешь,  что
это сон?
   - Это - иллюзия. Но никакого значения это не имеет. Это не важно.
   - А что тогда важно, презренный?
   - Страна. Ты.
   И снова Презирающий засмеялся - на этот раз коротко и зло. В этих  звуках
ощущалось беспокойство, как будто он обнаружил в Кавенанте  нечто,  чего  не
понимал.
   - Страна и Неверие!  -  усмехнулся  он.  -  Ты  бедная,  заблудшая  душа!
Невозможно иметь и то и другое. Они исключают друг друга.
   Но Кавенант понимал больше; после всего, что с ним произошло, он  понимал
больше.  Только  утверждая  и  то  и  другое,  только   принимая   обе   эти
противоположности,  сохраняя  целостность  обеих,   удерживая   между   ними
равновесие, только двигаясь впер