но железная хватка удерживала его руки  за
спиной, а ноги оказались прижатыми к земле. Охваченный яростью и страхом, он
хотел закричать, но чья-то рука зажала ему рот.
   Он был совершенно  беспомощен,  нападавший  мог  сломать  ему  шею  одним
движением. Но схватившие его руки не причинили вреда - они  лишь  удерживали
его;  тот,  кому  они  принадлежали,  похоже,  ждал,  пока   он   перестанет
сопротивляться.
   Когда это произошло, рука, зажимавшая ему рот, осталась на месте, но  его
неожиданно и быстро перевернули на спину.
   Он   увидел   перед   собой   добродушное,   открытое    лицо    Морехода
Идущего-За-Пеной.
   Великан жестом приказал ему сохранять молчание и отпустил его.
   Кавенант обхватил его могучую шею руками и прижался к ней, точно ребенок.
Радость, словно солнечный свет, разогнала мрак его души, оживила  надежду  и
веру - как будто наступил яркий свежий рассвет прекрасного нового дня.
   Мореход тоже на мгновение обнял его. Потом, отодвинувшись, они  поглядели
друг на друга, хотя Кавенант мало что мог видеть от  слез.  Великан  показал
рукой, куда надо двигаться, и они осторожно перебрались к подножию одной  из
башен. Здесь они по-прежнему были недоступны взгляду стража, к тому  же  шум
волн заглушал их голоса. Улыбаясь счастливой улыбкой, Мореход прошептал:
   - Пожалуйста, прости меня. Надеюсь, я не причинил тебе вреда. Я все время
незаметно следил за тобой. Крикнуть я не мог, иначе это отродье Фоула тут же
услышало бы. И я очень боялся, что ты, увидев меня, от удивления выдашь свое
присутствие.
   Кавенант  поморгал,  смахивая  слезы.  Голосом,  дрожащим  от  радости  и
облегчения, он сказал:
   - Простить тебя? Ты удержал меня от очевидной глупости.
   Мореход мягко рассмеялся, не в силах скрыть свою радость.
   - Ах, друг мой, ты не представляешь, как я счастлив снова тебя видеть.  Я
боялся, что потерял тебя в Убийственном Жаре.., боялся, что  ты  захвачен  в
плен.., боялся... Ах! Да мало ли что могло случиться с тобой!
   - Я думал - ты погиб, - с трудом сдерживая рыдания,  прошептал  Кавенант,
не сводя глаз с Великана, точно опасаясь, что тот может снова исчезнуть.
   Мореход выглядел на удивление хорошо. Он был совершенно  гол  -  вся  его
одежда сгорела в огне Убийственного Жара, - но от головы до ног его  могучая
плоть казалась совершенно  здоровой.  Прежняя  ярость,  горевшая  в  глазах,
сменилась удивительной ясностью и  улыбкой.  Все  тело  выглядело  мощным  и
крепким, точно  из  мрамора;  и  за  исключением  нескольких  незначительных
царапин и ссадин, которые он получил, карабкаясь к Яслям Фоула, даже все его
старые шрамы исчезли от купания в огненной лаве.  Похоже,  он  не  испытывал
никакой боли.
   Физической боли, подумал Кавенант, глядя на него.  Запрятанные  где-то  в
глубине души, боль и страдания совсем иного рода никуда не исчезли,  никакой
Убийственный Жар не способен был избавить его от них.
   Глубоко вдыхая морской воздух, чтобы успокоиться, Кавенант повторил:
   - Я думал, что ты умер.
   - А я то же самое думал о тебе. То, что ты жив, просто ошеломило  меня  -
так же, как и тебя,  да?  Камень  и  море!  Я  поклялся  уцелеть.  Кавенант,
Презирающий никогда не победит мир, в котором такое возможно!
   Это так, согласился мысленно Кавенант. Вслух он сказал:
   - Но как.., как ты выбрался? Что случилось?
   - Я не вполне уверен... Друг мой, полагаю,  ты  слышал  о  кааморе,  огне
печали. Плоть Великанов нельзя повредить обычным огнем. Эта боль очищает,  а
не сжигает. Таким образом мы. Бездомные, время от времени  освобождались  от
того, что томило наши сердца. И еще... Может  быть,  ты  удивишься,  но  мне
кажется, что твоя дикая магия в какой-то степени мне помогла. Перед тем  как
швырнуть тебя на берег, я почувствовал, что какая-то мощная сила вливается в
меня - и она исходила от тебя.
   - Черт возьми...
   Кавенант с удивлением посмотрел на серебряный  ободок  на  своем  пальце.
Черт возьми! И снова на память пришли слова Морэма; "Ты  сам  и  есть  Белое
Золото". Однако до сих пор он все еще не мог понять, что Высокий Лорд имел в
виду.
   - Вдобавок, - продолжал Мореход, - земля таит в себе  такие  таинственные
животворные силы, которых Лорд Фоул, Сердце Сатаны и Душегуб, не может  даже
вообразить себе. Та Сила Земли, которая по-дружески разговаривала с  Береком
Полуруким, сейчас молчит. А может быть, она говорит,  но  на  другом  языке,
забытом людьми, которые сейчас живут на Земле, - но она не угасла. Земля  не
смогла бы существовать, если бы не могла противопоставить что-то  хорошее  и
сильное такой язве, как Камень Иллеарт.
   - Может быть, - пробормотал Кавенант, едва ли слыша  сам  себя.  То,  что
Мореход сказал о кольце, породило множество идей в  его  голове.  Среди  них
были и такие, о которых он хотел бы забыть, о которых ему  крайне  неприятно
было говорить, но спустя некоторое время он все  же  принудил  себя  сделать
это. - А ты... Ты уверен, что с тобой не произошло того же, что с  Еленой..,
что тебя.., не оживили?
   Улыбка осветила лицо Великана.
   - Камень и море! Одно слово - Неверящий!
   - Ты уверен?
   - Нет, друг мой, - засмеялся Мореход. - Я не уверен. Но меня  это  ничуть
не беспокоит. Я лишь радуюсь тому, что у меня появился еще  один  шанс  тебе
помочь.
   Обдумав слова Великана, Кавенант пришел к выводу, что на  них  существует
только один хороший ответ.
   - Тогда нам остается лишь делать что задумано, пока мы еще в силах.
   -  Да.  -  Мореход  посерьезнел,  но  это  не  изменило  его  настроения,
представлявшего смесь радостного возбуждения и затаенной боли. - Мы  должны.
Слишком многие в Стране погибли ради этого.
   -  Надеюсь,  хоть  ты  что-нибудь  придумаешь.  -   Кавенант   постарался
справиться со своими опасениями. - Вряд ли страж просто пропустит нас,  даже
если мы очень вежливо попросим его.
   - У меня есть кое-какие соображения на этот счет, - сказал  Мореход  и  в
общих чертах объяснил, что он имел в виду.
   Обдумав сказанное, Кавенант заявил:
   - Это здорово. Ну а если им известно о том, что мы идем? А вдруг они ждут
нас.., внутри?
   Великан покачал головой  и  сказал,  что  в  течение  некоторого  времени
вслушивался сквозь скалу в то,  что  происходит  в  башнях.  Он  не  услышал
ничего, что могло бы навести на мысль о тревоге или беспокойстве - ему  даже
показалось, что, может быть, там вообще никого нет.
   - Может быть, Душегуб абсолютно не сомневается в том, что мы не  способны
добраться к нему таким путем. Может быть, этот  страж  -  единственный,  кто
охраняет вход. Так или иначе, это мы вскоре узнаем.
   - Да, это уж точно, - пробормотал Кавенант. - Только я  терпеть  не  могу
сюрпризов. Неизвестно, из-за какого угла на нас может обрушиться смертельный
удар.
   - Может быть, именно сейчас нам удастся отплатить ему за все.
   Кавенант кивнул - Я очень надеюсь на это.
   Они подползли обратно к камням  и  здесь  разделились.  Следуя  указаниям
Великана, Кавенант пополз дальше ко входу, укрываясь за камнями  и  стараясь
подобраться  как  можно  ближе,  прежде  чем  его  заметят.  Он  двигался  с
максимальной осторожностью,  кружным  путем.  Наконец  перед  ним  оказалось
открытое  пространство,  простирающееся  метров  на  сорок.  Это  расстояние
ужаснуло его, но он не видел другого выхода. Он не собирался  прокрадываться
мимо стража; он лишь хотел сделать так, чтобы тот заколебался, не зная,  что
предпринять.
   "Давай, Кавенант, - мысленно прикрикнул он сам на  себя.  -  Сделай  это.
Здесь не место для трусов".
   Глубоко  вздохнув,  он  выругался  в  свой  адрес  и  шагнул  в  открытое
пространство.
   И сразу же ощутил, что взгляд стража остановился на нем, но попытался  не
обращать на это внимания и зашагал ко входу, придав себе,  по  крайней  мере
внешне, бесстрастный вид. Сцепив за спиной руки и насвистывая  сквозь  зубы,
он шел вперед, как будто не сомневался, что ему открыт  свободный  доступ  в
Ясли Фоула.
   Он избегал взгляда стража, чувствуя, что тот  может  уничтожить  всю  его
решимость. И все же этот взгляд жег - вся кровь отхлынула от лица Кавенанта.
Однако, дойдя до одного из  полированных  камней  непосредственно  рядом  со
входом, он заставил себя поглядеть в лицо стража.
   Непроизвольно споткнувшись, он перестал свистеть.  Желтые  глаза  стража,
казалось, пронзили его насквозь, добравшись до самых потаенных глубин  души.
Как будто ему было известно о Кавенанте все и это все вызывало у  него  одно
чувство - презрение. На мгновение у Кавенанта возникло ужасное ощущение, что
это существо и есть сам Презирающий. Но он тут же понял,  что  это  не  так.
Подобно  множеству  других  тварей,   это   создание   было   сотворено   из
исковерканной плоти - еще одна жертва трудов Лорда Фоула.
   С притворной дерзостью Кавенант сделал еще шаг, пока не оказался почти  в
пределах досягаемости мечей Стража. Тут он остановился и внимательно оглядел
его с головы до ног. После чего посмотрел прямо в его завораживающие, полные
злобной силы глаза и произнес как можно более наглым тоном:
   - Не сообщай Лорду Фоулу, что я здесь. Я хочу сделать ему сюрприз.
   Как только прозвучало слово "сюрприз", он неожиданно вытащил из-за  спины
правую руку, на указательном пальце которой  сияло  кольцо,  и  вытянул  его
вперед, точно собираясь обрушить на стража всю мощь своей дикой магии.
   Страж прыжком занял оборонительную позицию,  все  три  его  руки  тут  же
повернулись в сторону Кавенанта В это мгновение Мореход спрыгнул с  верхнего
свода над входом в Ясли.
   Приземлившись, он рванулся вперед, обогнул стража и сбил его с  ног.  Тот
рухнул, размахивая своими палашами.
   Мореход тут же навалился на  него.  Страж  был  такой  же  огромный,  как
Великан, может быть, даже больше. И он был вооружен. Но Мореход  обрушил  на
него такие мощные удары своих  кулаков,  так  сильно  придавил  сверху  всем
телом, что страж не смог защититься. После двух ударов кулаком  в  основание
шеи  страж  обмяк  Мореход  тут  же  схватил  один  из  палашей,   собираясь
обезглавить потерявшего сознание стража.
   - Мореход! -  протестующе  воскликнул  Кавенант.  Великан,  с  занесенным
палашом, поднял голову и удивленно взглянул в лицо Кавенанта.
   - Не убивай его.
   Тяжело дыша от напряжения. Великан сказал:
   - Придя в себя, он поднимет на  ноги  все  Ясли.  Весь  его  вид  выражал
первобытную жестокость.
   - Хватит убийств, - хрипло ответил Кавенант. - Я их ненавижу.
   Какое-то время Мореход непонимающе смотрел на Кавенанта.  Потом,  откинув
голову, он расхохотался.
   Кавенант неожиданно  почувствовал  такую  слабость,  что  колени  вот-вот
готовы были подогнуться под ним.
   - Так-то лучше, - с облегчением пробормотал он. Прислонившись к стене, он
ждал, пока у Великана пройдет приступ веселья.
   Резко оборвав смех, Мореход спокойно сказал.
   - Очень хорошо, друг мой.  Смерть  этой  твари  могла  бы  позволить  нам
выиграть время - то самое драгоценное время, за которое мы могли бы  сделать
свое дело и попытаться спастись бегством. Но в конце  концов,  замышляя  все
это, мы не думали о бегстве. - Он бросил палаш прямо на стража, все  еще  не
пришедшего в сознание. - Пока он тут валяется, мы выполним  свою  задачу,  а
что касается бегства... Что же, это не  главное.  -  Он  криво  улыбнулся  и
продолжал:
   - Однако чует мое сердце, что этот щит может пригодиться. -  Наклонившись
над стражем, он отцепил со щита кожу и сделал себе что-то вроде  набедренной
повязки.
   - Отлично, - вздохнул Кавенант; он и не помышлял ни о каком бегстве. - Но
тебе вовсе не обязательно погибать. Помоги только  мне  найти  эту  потайную
дверь и уходи.
   - Бросить тебя? - Мореход с выражением отвращения на лице  поправил  свой
кожаный наряд. - К тому же,  чтобы  выбраться  отсюда,  мне  снова  придется
пересечь Убийственный Жар, а я во второй раз не смогу сделать это.
   -  Прыгнешь  в  море..,  уплывешь..,  не  знаю...  -  Кавенанта  охватило
ощущение, что им надо торопиться, а не тратить время на разговоры  у  самого
входа в Ясли Фоула. - Только  избавь  меня  от  ответственности  и  за  твою
смерть.
   - Как сказать, -  ответил  Мореход.  -  По-моему,  это  я  несу  за  тебя
ответственность - ведь это я тебя вызывал. Кавенант поморщился:
   - Это меня не волнует.
   - А меня волнует, - усмехнулся Мореход. - Мне не нравится разговор о том,
чтобы я тебя бросил. Друг мой... Это не для меня.
   Они посмотрели в  глаза  друг  другу;  и  во  взгляде  Великана  Кавенант
отчетливо прочел - так, как будто тот произнес это вслух, - что он не  может
заставить своего друга изменить решение. Все, что он мог  сделать  -  это  с
благодарностью принять помощь Морехода. Поняв это, Кавенант тяжело вздохнул.
   - Тогда пошли, - мрачно произнес он. - Я не собираюсь больше тут торчать.
   Мореход взял его за руку, и бок о бок они вошли в темный зев входа.
   К их удивлению, мрак рассеялся,  как  только  вход  остался  позади.  Они
обнаружили, что находятся в зале овальной формы. Весь он  был  освещен,  как
будто сами стены светились холодным зеленоватым огнем, точно  сделанные  изо
льда; все пространство было насыщено этим странным холодным свечением.
   Они невольно остановились, оглядываясь. На широкой дальней  стороне  зала
были видны два входа, ведущие к дозорным башням, а в другом конце пол плавно
опускался, переходя в широкую винтовую лестницу,  уходящую  в  глубь  скалы.
Каменные стены зала были прекрасно отшлифованы - ни  малейших  следов  швов,
стыков,  трещин,  но  и  никаких  украшений  и  орнаментов;   безукоризненно
симметричная форма и столь же совершенное исполнение,  как  будто  идеальный
замысел его создателя воплотился в безупречном камне. Со всей  очевидностью,
это не было работой Великанов, о чем свидетельствовали форма  зала  и  столь
нехарактерное для них отсутствие орнаментальных  деталей.  Это  было  своего
рода совершенство, хотя и не лишенное оттенка чего-то противоестественного.
   Кавенант с удивлением рассматривал зал. Мореход тут же пошел вдоль  стен,
разыскивая дверь, о которой говорил джехерин, а Кавенант,  не  отдавая  себе
отчета в том, что делает, направился к лестнице.  Здесь  во  всем  ощущалась
древняя магия, мощь, оберегаемая ненавистью и вожделением; она проявлялась в
мертвенном свете, в  резком  холодном  воздухе,  даже  в  сверхъестественной
безупречности каменных стен. Это место, пронизанное холодным огнем,  и  было
Домом Лорда Фоула, его мастерской и тем источником, откуда  он  черпал  свою
силу. Все это бездушное творение свидетельствовало о его полной и абсолютной
власти. Один только огромный зал,  в  котором  так  явно  ощущался  дух  его
создателя, заставлял врагов Презирающего ощущать  себя  ничтожными  мошками,
безуспешно пытающимися  укусить  гиганта.  Кавенант  вспомнил  слышанное  от
кого-то, что победить Фоула невозможно, пока существует Риджик Тоум.  Теперь
он верил, что это так.
   Подойдя к широкой винтовой лестнице, он обнаружил просторную площадку,  а
за ней - ступени, уходящие по спирали в сторону  мыса.  Сама  лестница  была
достаточно широка, чтобы на ней  могли  поместиться  в  ряд  пятнадцать  или
двадцать человек. Заглянув  в  ее  глубину,  Кавенант  отшатнулся  и  отошел
подальше от края, стараясь смотреть на что угодно, только не на  уходящую  в
бесконечность лестницу, повисшую  над  бездной.  Зрелище  безупречного  зала
помогло ему справиться  с  головокружением,  преодолеть  необъяснимый  страх
перед высотой.
   Один раз ему уже удалось преодолеть головокружение  -  и  не  упасть.  Он
отыскал взглядом площадку, сделал шаг в ее направлении.., и  замер.  Опасное
очарование высоты тут же вылетело у него из головы.
   По ступенькам вверх мчался большой отряд юр-вайлов.
   Кавенант отступил в глубину зала.
   - Поторопись, - сказал он Мореходу.  -  Они  идут.  Мореход  все  так  же
методично продолжал  ощупывать  стены,  разыскивая  тайный  проход,  и  лишь
пробормотал:
   - Отлично спрятано. Не понимаю, как можно  так  отшлифовать  камень.  Мой
народ в этом деле был не из худших, но такая стена вряд ли могла бы им  даже
присниться.
   - У них и без этого хватало ночных кошмаров, - скрипнул зубами  Кавенант.
- Найди ее! Эти юр-вайлы мчатся как вихрь. - Вспомнив о твари, которая стала
причиной его падения в катакомбах под Горой Грома, он добавил:
   - Может быть, они способны учуять запах Белого Золота.
   - Я - Великан, - ответил Мореход. - Работа с камнем у нас в  крови.  Этот
проход от меня не укроется.
   И тут его руки нащупали секцию стены, за которой  ощущалась  пустота.  Он
быстро обследовал ее, попытавшись оценить размеры этой пустоты, хотя никаких
видимых признаков дверного проема в идеально отполированной стене заметно не
было.
   Прикинув примерно, где находится центр этого участка, он сильно  надавил.
На черной стене возникла мерцающая зеленая линия  по  краю  двери,  и  часть
каменной плиты бесшумно заскользила вниз, к полу, открывая проход внутрь.
   Мореход удовлетворенно потер руки.
   -  Все  как  ты  приказал,  юр-Лорд,  -  заявил  он,   сделав   Кавенанту
приглашающий жест в сторону дверного проема.
   Мельком оглянувшись на  лестницу,  Кавенант  торопливо  шагнул  внутрь  и
оказался в небольшом помещении. Мореход последовал за ним, нагнув голову - и
дверной косяк, и потолок в  комнате  были  расположены  не  слишком  высоко.
Пошарив ладонью по стене, он тут же закрыл дверь, наблюдая за тем,  как  она
вновь сливается со стеной и становится неотличима. Потом, обогнав Кавенанта,
он двинулся по коридору, расположенному за комнатой.
   Здесь было так же светло и холодно, как и в большом зале. Коридор  уходил
вниз, в глубины мыса, и Кавенант с надеждой посмотрел вперед,  надеясь,  что
этот коридор окажется именно тем, который им нужен.  Он  чувствовал  слишком
большую слабость и боялся, что у  него  не  хватит  сил,  если  им  придется
обшаривать все Ясли.
   Оба молчали, не желая  рисковать  быть  услышанными  юр-вайлами.  Мореход
взглянул на Кавенанта, пожал плечами и устремился в глубину туннеля.
   Низкий потолок заставлял Великана идти на корточках, что  не  мешало  ему
передвигаться достаточно быстро И Кавенант не отставал - заметный уклон вниз
позволял без особого труда переставлять усталые ноги. Точно близнецы-братья,
несмотря на все свои различия, неразрывно связанные друг с другом  тем,  что
предшествовало их появлению на свет, они бок о бок устремились сквозь  скалу
Риджик Тоум.
   Кавенант  несколько  раз  падал,  пока  они  шли.  Ощущение,   что   надо
торопиться, и страх возрастали, пока они пробирались по узкому  коридору;  и
эти чувства не прибавляли сил. Напротив, ему стало так муторно, точно он уже
потерпел поражение. Мертвенный  холод  сковывал  его,  пронизывая  до  самых
костей, хотя через некоторое время он  начал  испытывать  от  него  странное
удовольствие - как будто, измученный странствиями, он  наконец  добрался  до
своего последнего прибежища, туда, где его  ждал  домашний  очаг.  Время  от
времени он ощущал  нависшую  над  этим  местом,  где  царила  безупречность,
яростную, ненасытную  злобу.  В  этой  атмосфере  удовольствие  и  презрение
ощущались как одно и то  же.  Ясли  Фоула  были  местом  обитания  существа,
которое понимало, что такое  совершенство  -  существа,  которое  ненавидело
жизнь не потому, что она представляла для него какую бы то ни  было  угрозу,
но потому, что сама ее смертность оскорбляла  чувства,  составляющие  основу
его существования. От этого  измученные  ноги  Кавенанта  время  от  времени
переставали чувствовать камень под ногами, и он падал головой  вперед  прямо
на спину Морехода.
   Тем не менее они продолжали двигаться и в конце концов добрались до конца
туннеля. За ним открылся ряд  совершенно  пустых  помещений  -  безо  всяких
украшений и мебели, аккуратных, симметричных; создавалось  впечатление,  что
здесь никто не живет, а может