одной  из
ее стен.
   Глухой голос неподалеку произнес:
   - Он не видит.
   Голос звучал тоненько и испуганно,  но  этот  неожиданный  звук  заставил
Кавенанта в страхе прижаться к стене.
   - Это хорошо, - откликнулся другой, столь же робкий голосок. -  Иначе  он
мог бы причинить нам вред.
   - Нет, это нехорошо. Пусть ему станет светло. - Этот первый голос звучал,
казалось, несколько тверже, но все равно в нем чувствовался страх.
   - Нет! Нет! Нет! - На этот раз Кавенант понял, что  протестующих  голосов
было несколько - восемь или десять.
   Твердый, первый голос продолжал настаивать:
   - Если мы не собираемся помогать ему, зачем понадобилось его спасать?
   - Он может причинить нам вред!
   - Еще не поздно. Лучше утопим его!
   - Нет. - Твердый голос был неумолим. - Мы ведь сами решили рискнуть.
   - Ох! Если Творец узнает...
   - Мы сами решили, я  говорю!  Спасти  и  потом  убить  -  вряд  ли  такое
понравилось бы Творцу. Уж пусть лучше он причинит нам  вред.  Я...  -  Голос
испуганно вздрогнул. - Если нужно, я сам сделаю так, чтобы ему было светло.
   - Приготовиться! - запели голоса, и Кавенант снова  испугался,  не  зная,
чего ему теперь ожидать.
   Немного погодя раздался звук, более всего похожий на тот, который  издает
палка, выдергиваемая из вязкой грязи. Рядом  с  лицом  Кавенанта  в  темноте
возникло красноватое свечение,  исходящее,  как  ему  показалось,  от  самой
стены.
   Однако он тут же понял, что ошибся. Свет  исходил  от  странной  глиняной
фигуры, стоящей на полу комнаты. В высоту  она  достигала  не  многим  более
полуметра  и  выглядела,  точно  ее  вылепили  неумелыми  детскими   руками.
Неуклюжие конечности, грубой формы  выпуклости  и  впадины,  лишь  отдаленно
напоминающие уши, рот и нос. Эта странная коричневая фигура тускло светилась
красноватым светом.
   Кавенант обнаружил, что находится в конце туннеля. Рядом с ним была  яма,
полная булькающей грязи, а за ней виднелись стены, пол и потолок, образующие
само пространство туннеля, дальняя сторона которого тонула во мраке.
   В слабом свете он разглядел чуть больше десятка глиняных фигур вроде той,
что стояла прямо перед ним.
   Они не двигались, не издавали ни звука и  казались  неживыми,  словно  их
просто забыли здесь строители туннеля. Однако  поблизости  не  было  никого,
способного разговаривать. С удивлением разглядывая эти  угловатые  создания,
Кавенант попытался придумать, как ему лучше обратиться к ним.
   Неожиданно грязь в яме забурлила. Из нее  показалось  несколько  глиняных
созданий, волочащих за собой две огромные  ноги.  Светящаяся  фигура  быстро
отступила в глубину туннеля, чтобы освободить для них место. В  один  момент
они вытащили из грязи Морехода и отступили назад, к тем  созданиям,  которых
прежде заметил Кавенант.
   Гигантские легкие Морехода отлично послужили ему - он почти не задыхался.
Загромоздив собой все узкое пространство, он с ворчанием потянулся в сторону
глиняных созданий, угрожающе размахивая кулаком.
   И тут же снова стало  темно.  Пронзительно  вереща  от  страха,  создания
бросились в дальний конец туннеля.
   - Мореход! - воскликнул Кавенант. -  Они  спасли  нас!  Он  услышал,  что
Великан замер, тяжело дыша.
   - Мореход! - повторил он. - Великан!
   - Друг мой? - неуверенно спросил Мореход сдавленным голосом.  -  С  тобой
все в порядке?
   - В порядке? -  Кавенант  почувствовал,  что  нервное  напряжение  внутри
достигло  апогея  и  вот-вот  готово  прорваться  истерикой,  но  постарался
сдержать себя. - Они не хотят причинить нам вреда, Мореход. Они спасли нас.
   Самообладание, похоже, вернулось к Великану.
   - Да, - тяжело вздохнул он, - да. Теперь я понял  -  они  боятся  нас.  -
Повернувшись в сторону туннеля, он закричал:
   -  Пожалуйста,  простите  меня.  Вы  и  вправду  спасли  нас.  Я  слишком
несдержан... Да, я легко впадаю в гнев,  очень  легко.  Однако  я  не  хотел
причинить вам вред. Я испугался за своего друга, испугался, что  он  умер...
Отчаяние овладело мной. Страж  Крови  Баннор  советовал  нам  искать  помощи
везде, где мы будем идти, а я, дурак, не поверил ему  и  не  рассчитывал  на
помощь так близко от владений Душегуба. Когда вы  схватили  меня,  я  ужасно
разозлился. Пожалуйста, простите меня.
   Ответом ему была полная тишина.
   - Ах, послушайте! - настойчиво продолжал он.  -  Вы  спасли  нас  от  рук
Презирающего. Не бросайте  нас  теперь.  После  непродолжительного  молчания
голос из темноты произнес:
   - Мы не хотели вмешиваться в дела Творца. Наше намерение  состояло  не  в
этом.
   - Не верьте им! - закричали другие голоса. - Они - твердые.
   Послышались шаркающие шаги. Существа возвращались к Кавенанту и Мореходу,
некоторые из  них  светились,  так  что  в  туннеле  стало  заметно  светло.
Осторожно приблизившись, они остановились, не доходя до Великана.
   - Мы тоже просим простить нас, - сказал главный,  стараясь,  чтобы  голос
его не дрожал.
   - Ах, вам не нужно извиняться, - откликнулся Мореход. -  Может  быть,  до
меня медленно доходит, кто мои друзья. Но уж если я понял, им не  приходится
опасаться меня. Я - Мореход Идущий-За-Пеной, - он сглотнул, словно эти слова
душили его, -  последний  из  Великанов-Мореплавателей.  Мой  друг  -  Томас
Кавенант, юр-Лорд и Владыка Кольца.
   - Мы знаем, - ответил главный,  -  мы  слышали.  Мы  джехерины  -  ауссэт
джехерины Бефилам. Здесь, рядом с  домом  Творца,  от  джехеринов  ничто  не
скроется. Против вас кое-что затевается. Джехерины обсудили и решили помочь.
   - Если Творец узнает, - произнес дрожащий голос сзади, - мы пропали.
   - Это правда. Если он догадается, что мы помогаем, нам придется плохо. Мы
опасаемся за свою жизнь. Но вы - его враги. А легенды говорят...
   Внезапно замолчав, главный отвернулся, чтобы  посовещаться  с  остальными
джехеринами. Очарованный, Кавенант не сводил с них глаз, пока они  шептались
друг с другом. Издалека все они выглядели похожими один на другого,  но  при
более близком рассмотрении становилось  ясно,  что  они  различаются  -  как
различались бы фигурки из глины, вылепленные разными  детьми.  Эти  различия
касались размеров, формы, цвета, а также большей или меньшей робости и  тона
голоса. Однако все они казались странно мягкими. Во время движения  их  тела
колыхались, точно внутри тонкой  кожи,  обтягивающей  их,  была  не  слишком
густая глина и любой удар мог превратить их в бесформенную лужицу.
   После короткого совещания  главный  вернулся.  Дрожащим  голосом,  словно
страшась собственной дерзости, он спросил:
   - Зачем вы пришли? Вы осмеливаетесь... Каковы ваши намерения?
   Мореход ответил непреклонно - так, чтобы у джехеринов не осталось никаких
сомнений:
   - Наше намерение - уничтожить Лорда Фоула, Презирающего.
   Откровенность Великана заставила Кавенанта вздрогнуть, но как  еще  можно
было сформулировать то, что он собирался делать?
   Джехерины снова начали шептаться, после чего главный произнес  быстро,  с
явной тревогой:
   - Это невозможно. Идите с нами.
   Неожиданность последних слов придала  им  характер  приказа,  хотя  голос
главного дрожал и был лишен всякого намека  на  властность.  Кавенант  хотел
запротестовать - не потому, что у него были возражения  против  того,  чтобы
следовать за  джехеринами,  а  потому,  что  его  задела  безаппеляционность
заявления о том, что  его  намерение  не  выполнимо.  Но  они  не  дали  ему
произнести ни слова; один за другим они исчезали  в  глубине  туннеля,  и  с
уходом каждого становилось все темнее.
   Пожав плечами. Мореход жестом кивнул Кавенанту в том же направлении, куда
они уходили. Тот пригнулся и пошел вслед за джехеринами.
   Оступаясь на каждом шагу, они неожиданно быстро то  ли  побежали,  то  ли
заскользили по уходящему вниз туннелю. Кавенант не поспевал за  джехеринами.
В тесноте, согнувшись, дыша спертым воздухом, он  торопился  изо  всех  сил,
однако ноги  у  него  постоянно  разъезжались  в  скользкой  грязи.  Мореход
двигался еще медленнее - из-за низкого потолка он был вынужден почти ползти.
Но некоторые из джехеринов специально держались около них,  чтобы  указывать
встречные  повороты  и  перекрестки.  Постепенно  туннель  понемногу   начал
расширяться, разветвления попадались все чаще, потолок становился все  выше.
Вскоре Кавенант уже мог стоять не пригибаясь, а Мореход -  передвигаться  на
корточках. Здесь они пошли гораздо быстрее, Это продолжалось довольно долго.
Пробираясь запутанными  переходами  с  ноздреватым  полом,  они  то  и  дело
замечали другие создания, торопившиеся в том же самом направлении. Грязь под
ногами стала влажной и липкой, в стенах все чаще появлялись  угольные  жилы;
они отражали свет, исходящий от джехеринов, и вскоре стало заметно  светлее.
Однако с каждым шагом Кавенант двигался все медленнее. Уже два дня у него во
рту маковой росинки не было и  около  десяти  дней  он  толком  не  отдыхал.
Воспаленный лоб покрылся коркой грязи и болезненно пульсировал. Онемение рук
и ног - то самое онемение, не имеющее отношения к холоду -  распространялось
все дальше.
   И все же,  хоть  с  трудом,  но  он  продвигался  вперед.  Он  больше  не
беспокоился о том, что может пораниться; этот вечный  страх  прокаженных  не
имел теперь над ним власти. Онемевшие ноги, разрываемая болью голова,  голод
- именно в таком состоянии он прибыл в Страну, значит, существовала  большая
степень вероятности, что он мог в ближайшее время  оказаться  выброшенным  в
свой собственный мир. Именно эта мысль  подгоняла  его,  а  вовсе  не  страх
проказы, о которой он сейчас даже не вспоминал.
   Двигаться становилось все легче. Вместо  глины  под  ногами  теперь  были
скалы, воздух стал заметно свежее, теплее и чище. Все это помогало Кавенанту
продолжать идти, так же как внимание и забота, которые постоянно проявлял по
отношению к нему Мореход. Лига за лигой незаметно оставались позади.
   Постепенно им овладела дремота. Он не замечал  больше  ни  того,  что  их
окружало, ни своих спутников, ни даже собственной усталости. Не  чувствовал,
что Мореход крепко держит его за плечо,  время  от  времени  разворачивая  в
нужном направлении. Оказавшись совершенно  неожиданно  для  себя  в  большой
пещере, высеченной  в  скале,  среди  множества  удивительных  созданий,  он
принялся недоуменно оглядываться по сторонам, не отдавая себе отчета в  том,
как тут оказался.
   Большинство созданий держалось на почтительном расстоянии от Кавенанта  и
Морехода, но некоторые протолкались вперед, неся глиняные  чаши  с  водой  и
пищей и разглядывая своих гостей со страхом. И все же они подошли достаточно
близко, чтобы поставить свои чаши поближе к Мореходу и Кавенанту.
   Кавенант протянул было руку, но Мореход удержал его. - Ах, джехерины, - с
оттенком официальности произнес он, - ваше гостеприимство делает вам  честь.
Мы, конечно, очень не хотели бы обидеть вас своим отказом принять то, чем вы
нас угощаете. Но мы не такие, как вы.., мы другие. Ваша пища может оказаться
вредной для нас.
   Эти слова заставили Кавенанта встряхнуться. Заглянув в чаши, он пришел  к
выводу, что Мореход  прав.  То,  что  там  лежало,  походило  на  полужидкий
известняк и пахло гнилью - точно покрытая давнишней плесенью мертвая плоть.
   Но вода оказалась свежей и чистой. Мореход взял чашу, в которую она  была
налита, благодарно кивнул и как следует напился, передав чашу Кавенанту.
   И только тут до Кавенанта дошло, что Мореход потерял  свой  мешок,  когда
они бежали среди колючих деревьев.
   Большое  количество  воды,  булькающей  в  пустом  желудке,  окончательно
развеяло его дремоту. Он осушил чашу до дна, с  наслаждением  смакуя  каждый
глоток - как будто не очень верил в то, что ему  еще  когда-нибудь  придется
пить что-то столь же свежее и чистое. Возвращая  чашу  дрожащему  от  страха
джехерину, он поклонился - так же, как Мореход.
   Потом он оглянулся по сторонам.  В  пещеру  уже  набилось  несколько  сот
созданий, и с каждой минутой их становилось все больше. Так  же,  как  и  те
джехерины,  которые  спасли  их,  все  они  казались  ожившими  статуэтками,
вылепленными из глины. Их странные, необычные  фигуры  выглядели  уродливыми
и.., забавными, как будто тот, кто их лепил, был большим шутником; казалось,
они были лишены всех известных Кавенанту органов восприятия. И все же  он  с
удивлением отметил, что их можно было разделить  на  несколько  отличающихся
друг от друга типов. Кроме  тех  коротышек,  которых  он  видел  вначале,  в
какой-то степени все же похожих на людей, были  два-три  вида,  напоминающие
животных; они выглядели как не  очень  удачные  попытки  вылепить  из  глины
коней, волков, пещерников и даже змей.
   - Мореход, - пробормотал он,  объятый  неожиданным  страхом.  -  Кто  они
такие?
   - Они говорят на языке Старых Лордов, - негромко  ответил  Мореход  таким
тоном, как будто тоже почувствовал некоторую опасность, угрожающую им,  -  и
называют себя в соответствии с тем, как выглядят. Те, которые спасли  нас  -
это ауссэт Бефилам джехерины. Другие  Бефилам,  которых  ты  видишь  -  фаел
Бефилам, - он указал на змееподобных, - а те  -  родже,  пещерниковая  форма
джехеринов. Я слышал кое-что из их разговоров, когда мы шли, -  добавил  он,
не объясняя, что именно ему удалось услышать.
   У Кавенанта возникла догадка, от  которой  его  замутило.  Он  настойчиво
повторил:
   - Кто они?
   Несмотря на грязь, засохшую на лице Морехода,  Кавенант  увидел,  как  он
стиснул челюсти. Его голос едва заметно дрожал, когда он сказал:
   - Спроси их об этом. Пусть они сами расскажут тебе, если  захотят.  -  Он
оглядывался по сторонам, стараясь не встречаться с Кавенантом взглядом.
   - Мы будем говорить, - раздался холодный, мрачный  голос.  Один  из  фаел
Бефилам джехеринов подполз к ним поближе. Двигаясь, он скользил по  влажному
каменному полу; оказавшись перед ними, он некоторое время лежал,  задыхаясь,
точно рыба, вытащенная из воды. Во всем его облике ощущались боровшиеся друг
с другом решимость и страх. Однако Кавенант не испытывал по отношению к нему
отвращения или  неприязни;  вид  джехеринов  вызывал  у  него  прежде  всего
сострадание. - Мы будем говорить, - повторил  змееподобный  джехерин.  -  Вы
твердые... Вы - угроза для нас.
   - Они погубят нас, - прошелестело множество голосов.
   - Мы сами решили им помочь.
   - Но мы не думали, что это может нам повредить! - закричали голоса.
   - Мы сделали свой выбор. Вы.., легенды говорят... - Джехерин  в  смятении
запнулся. - Мы решили рискнуть. - В  его  голосе  теперь  явственно  звучали
нотки страдания. - Мы умоляем вас... Не подведите.
   Мореход сказал спокойно и твердо:
   - Мы никогда по своей воле не причиним зла джехеринам.
   Ответом ему было  молчание,  в  котором  явственно  ощущалось  недоверие.
Потом, точно устав сражаться сами с собой, кто-то из джехеринов произнес:
   - Хорошо, говорите. Мы сделали свой выбор. Змееподобный джехерин заявил:
   - Мы будем говорить. Мы сделали свой  выбор.  Человек,  у  которого  есть
Белое Золото, ты спрашиваешь, кто мы такие. Мы - джехерины.., мы - мягкие..,
мы - создания Творца.
   Когда он заговорил, свет в пещере начал пульсировать, точно  реагируя  на
грустные интонации его голоса.
   - Творец трудится глубоко под землей, в своей крепости, создавая для себя
воинов. Он берет живую плоть, если вы знаете, что это такое, и своей властью
изменяет ее, наделяя такой же силой и злобностью, которыми обладает сам.  Но
то, что у него получается, не всегда соответствует его желаниям. Иногда  его
создания оказываются слабыми.., или слепыми.., или калеками, а  иногда  даже
мертворожденными. Такое.., потомство.., он выбрасывает в безбрежную трясину,
состоящую из горячей глины, чтобы она поглотила их.
   Дрожь ужасных воспоминаний пробежала по пещере.
   - Но эта бездна тоже обладает могуществом. Мы не погибаем.  Пройдя  через
ужасные страдания,  мы  становимся  джехеринами  -  мягкими  созданиями.  Мы
преображаемся. И тогда мы выползаем из глубин.
   - Мы выползаем... - точно эхо, повторили голоса.
   - В темных пещерах, забытые Творцом...
   - Забытые...
   - ..мы молимся о том, чтобы уцелеть.
   - Уцелеть...
   - От самых окраин колючей пустыни до стен крепости Творца скитаемся мы  в
грязи и, дрожа от страха, ищем...
   - Ищем...
   - ..слушаем...
   - Слушаем...
   - ..ждем.
   - Ждем.
   - Мы не можем находиться на поверхности земли -  стоит  солнечному  свету
прикоснуться к нам, и мы гибнем. Мы не можем также рыть землю, строить новые
туннели, которые позволили бы нам покинуть эти места. Мы слишком мягкие.
   - Брошенные...
   - И  мы  боимся  как-нибудь  ненароком  вызвать  раздражение  Творца.  Мы
терпим.., мы все терпим, а он лишь смеется над нашим унижением.
   - Забытые...
   - И все же в нас остается что-то от тех существ, на которых мы похожи.  -
Голос задрожал, как будто его обладатель опасался, что будет тут же  наказан
за свою дерзость. - Мы - не слуги Творца.
   Трепет пробежал по рядам джехеринов.
   - Многие из наших пещер  и  туннелей  вплотную  примыкают  к  галереям  в
крепости Творца. Мы находим нужную стену и слушаем.  Мы  слышим  все..,  все
секреты Творца... Мы знаем, что он враждует с вами;  нам  известно,  что  он
затевает против вас. Во имя того, о чем  рассказывают  древние  легенды,  мы
посовещались и сделали  свой  выбор.  Мы  окажем  вам  любую  помощь..,  при
условии, что об этом не узнает Творец.
   Когда змееподобный  джехерин  закончил,  остальные  замерли  в  молчании,
наблюдая за Кавенантом, обдумывающим ответ. Какой-то частью  своей  души  он
страстно жаждал заплакать, просто обнять эти уродливые создания  и  зарыдать
вместе с ними. Но он тут же напомнил себе, что сейчас  не  время  для  таких
чувств - сейчас, когда перед ним стояла задача уничтожить Лорда Фоула.
   - Но вы... - хрипло произнес он. - Они говорили, что это невозможно.  Что
этого нельзя сделать.
   - Нельзя, - дрожа, ответил джехерин. - Туннели Творца под  Раздробленными
Холмами охраняются. Сами Раздробленные  Холмы  -  настоящий  лабиринт  Огонь
Убийственного Жара защищает крепость Творца В залах его  крепости  множество
злобных слуг Мы слышали. Творцу не утаить от нас своих секретов - И  все  же
вы помогли нам, - задумчиво произнес Великан. -  Вы  рискнули  вызвать  гнев
Творца. Вряд ли вы пошли бы на это без серьезной причины.
   - Это так. - В голосе джехерина  звучал  страх  перед  тем,  что  Мореход
собирался сказать дальше.
   - Несомненно, вы все-таки можете оказать нам какую-то помощь.
   - Да. Да... Об Убийственном Жаре нечего говорить. Но мы  знаем  все  ходы
Раздробленных Холмов. И.., и в самой крепости Творца тоже . Это уже  кое-что
Но... - Говорящий запнулся и замолчал - Но, - настойчиво произнес Мореход, -
вы оказали нам помощь, у вас на уме что-то есть Я не  глухой  и  не  слепой,
джехерины Не ради того, чтобы сообщить нам об этом, вы пошли на такой риск.
   -  Легенда...  -  Джехерин  сглотнул  и  неожиданно  заскользил  к  своим
собратьям, чтобы вновь посовещаться с ними.
   Пока  они  горячо  шептались,  Кавенант   попытался   отогнать   ощущение
надвигающегося кризиса.  По  какой-то  непонятной  ему  самому  причине,  он
надеялся,  что  джехерины  не  станут  рассказывать   легенду,   о   которой
неоднократно упоминали Однако, когда змееподобный джехерин вернулся. Мореход
требовательно сказал.
   - Расскажи Молчание, полное ужаса, воцарилось в  пещере,  когда  джехерин
ответил.
   - Мы расскажем - Хор  жалобных  голосов  зазвучал  в  воздухе,  несколько
десятков  джехеринов  выбежали,  не  в  силах  справиться  с  волнением.   -
Расскажем. Так надо Другого пути нет.
   Джехерин подполз еще ближе и резко припал к  полу,  хватая  ртом  воздух,
точно ему нечем было дышать. Спустя некоторое время, справившись с собой, он
запел. Древнего языка песни Кавенант  не  понимал,  а  страх,  которым  был