чи других созданий из разных  мест  двигались  на  поле  боя.  Не
удивительно, что вейнхимы гибли один за другим.
   И все же они сражались, сопротивляясь воздействию  злобной  зеленой  силы
самадхи с поразительным успехом.  Как  и  юр-вайлы,  они  были  порождениями
Дьявольской Мглы, хозяевами тьмы, и обладали могущественным знанием, которое
никогда не было доступно Лордам. И они недаром потратили те сорок семь  лет,
пока о них ничего не было слышно. Они готовились к  решительной  схватке  со
Злом. Выкрикивая заклинания и жестикулируя, они  отражали  вспышки  зеленого
огня Опустошителя и продолжали громить все запасы продовольствия, которые им
попадались.
   Все это Высокий Лорд Морэм охватил единым взглядом. От холодного ветра  у
него стали гореть лицо и слезиться глаза, но это не помешало ему разглядеть,
что из-за нападения вейнхимов армия  Сатансфиста  еще  не  заметила  ни  его
самого, ни его воинов.
   - Вомарк! - крикнул он. - Нужно помочь вейнхимам.
   Командуй!
   Как только все воины прошли через туннель, Квен тут же отдал распоряжения
хафтам верховых и пеших Боевых Дозоров. Сразу же по сотне  всадников  заняли
позиции  по  обеим  сторонам  от  Высокого  Лорда,  оставшиеся   две   сотни
выстроились в ряды позади него. Пешие воины сменили свой широкий шаг на бег.
   Морэм тронул Дринни и  медленным  галопом  поскакал  вниз,  мимо  холмов,
направляясь к Опустошителю.
   Воинов  Морэма  заметили  в  лагере,  прежде  чем  они  проскакали  треть
расстояния. Послышались хриплые выкрики; юр-вайлы,  пещерники,  создания  из
камня и праха  и  прочие  твари,  пока  еще  не  участвующие  в  сражении  с
вейнхимами, точно бешеный поток, сметающий все на своем пути, обрушились  на
Армию  Лордов.  Но  столпотворение,  которое  творилось  вокруг   вейнхимов,
помешало  главным  силам  Сатансфиста   услышать   поднятую   тревогу.   Сам
Опустошитель даже не повернул головы.  Наступающие  со  стороны  Ревелстоуна
оказались совсем рядом, прежде чем он заметил надвигающуюся опасность.
   Подойдя как можно ближе к противнику, вомарк  Квен  выкрикнул  приказ,  и
всадники  перешли  на  быстрый  галоп.  Морэм  еще  раз   оценил   ситуацию.
Большинство подручных самадхи все еще были сконцентрированы в  одном  месте,
уделяя все свое внимание  вейнхимам.  Если  всадники  Квена  смогут  нанести
Опустошителю достаточно сильный удар, прорвавшись на подмогу к вейнхимам,  а
пеший Боевой Дозор сможет защищать тылы достаточно долго, тогда у  остальных
будет шанс уцелеть и вернуться в Замок.
   Морэм  послал  Дринни  в   первые   ряды   всадников,   устремившихся   к
беспорядочным ордам Сатансфиста.
   Противники столкнулись с такой силой, что  Высокого  Лорда  подбросило  в
седле. Лошади метались, топча копытами все, что попадалось  под  ноги.  Мечи
свистели и сверкали в воздухе, повсюду слышались крики боли и ярости. Однако
целью воинов было прорваться к Опустошителю, и все,  кто  смог,  устремились
туда.
   Это было нелегко - путь им преграждали тысячи тварей,  находящихся  между
ними и Сатансфистом. Они были сбиты с  толку,  растерялись,  но  все  же  на
какое-то время им удалось замедлить атаку Армии Лордов.
   Заметив это, Квен  отдал  новый  приказ.  По  его  команде  пешие  воины,
находившиеся позади Морэма, повернули, обходя его с обеих сторон, и очистили
пространство перед ним для всадников, которые  тут  же  устремились  вперед.
Когда они поравнялись с Морэмом, он выхватил свой жезл и призвал его могучую
силу. Голубой огонь, точно острие пики, вырвался из жезла, уничтожая врагов,
стоявших стеной. Морэм ринулся в самую гущу схватки.
   На какое-то мгновение ему показалось, что они могут победить.  Его  воины
быстро  продвигались  сквозь  строй  врагов  по  выжженному   жезлом   пути.
Сатансфист был прямо перед ними, но он уже заметил новую угрозу и отвернулся
от вейнхимов.
   Опустошитель выкрикивал  приказы,  чтобы  развернуть  свою  армию  против
воинов Морэма, и, взбешенный происходящим, сам сделал несколько шагов в  его
сторону. Морэм видел, что расстояние между ними сокращается. Он в ярости все
усиливал и усиливал огонь своего жезла, стараясь достать им своего  главного
противника до того, как ему помешают.
   " Но тут всадники натолкнулись на препятствие. Пещерники, услышав команды
Опустошителя, выстроились  в  линию  и  сцепились  сильными  от  постоянного
копания земли руками, преградив  всадникам  путь.  Их  мощь  была  настолько
велика, что воинам не удалось прорвать вражескую линию. Лошади повалились на
землю, сбросив всадников, а те, кто двигались позади, падали,  натыкаясь  на
упавших прежде.
   Однако Морэм удержался в седле. Собравшись в последнее мгновение,  Дринни
перепрыгнул через головы пещерников, ударяя копытами по их  головам.  То  же
самое удалось проделать многим другим, но, оказавшись за вражеской линией  и
устремившись  вперед,  они  встретились  лицом  к  лицу  с  огромным  клином
юр-вайлов.
   Пещерники отрезали Морэма от его всадников, которые продолжали  биться  с
врагами на том месте, где были выброшены из седел. Оглянувшись назад,  Морэм
понял, что ему нечего ждать от них помощи.
   Он мгновенно принял решение. Послав воинов, которые  пересекли  вражескую
линию вместе с ним, атаковать пещерников,  сам  он  бросился  на  юр-вайлов,
по-прежнему держа в вытянутой руке свой жезл, из которого извергался голубой
огонь.
   В одиночку он вступил в бой с несколькими сотнями черных  тварей.  Но  он
недаром изучал Заветы Кевина, сумев с помощью их понять,  по  крайней  мере,
какая четкая связь существует между силой и страстью; сейчас он был сильнее,
чем когда бы то ни было. Используя всю мощь своего жезла, на которую тот был
способен,  Морэм  обрушился  на  строй  юр-вайлов,  точно  ураганный  огонь,
уничтожая их и разбрасывая по сторонам, словно булыжники. Дринни под ним бил
копытами, брыкался, топтал, сокрушая врагов,  а  Морэм,  держа  жезл  обеими
руками, водил им из стороны в  сторону,  посылая  огненные  голубые  молнии,
ревущие и грохочущие с  такой  силой,  что  содрогалась  земля.  И  юр-вайлы
пошатнулись, точно само небо обрушилось  на  них,  а  земля  вздыбилась  под
ногами. Он выжигал себе среди них  путь,  точно  всемогущий  исполин,  и  не
останавливался до тех пор, пока не добрался до долины,  протянувшейся  среди
холмов.
   Развернувшись, он обнаружил, что оказался совершенно один. Сопровождавшие
его всадники поскакали обратно; возможно, Квен отозвал их, чтобы они помогли
ему сражаться с превосходящими силами врага.
   На противоположном краю долины стоял Сатансфист и пристально  смотрел  на
Морэма. Он поднял свой  Камень,  как  будто  собираясь  нанести  удар,  лицо
Великана было искажено безумием Опустошителя. Однако внезапно он  повернулся
и исчез за краем долины, как будто решил, что  вейнхимы  представляют  собой
более серьезную опасность, чем Высокий Лорд Морэм.
   - Сатансфист! - закричал Морэм. -  Самадхи-Шеол!  Вернись  и  сразись  со
мной! Неужели ты такой трус, что не осмелишься ответить на мой вызов?
   Он ударил Дринни каблуками, посылая его вдогон за  Сатансфистом.  Однако,
оглянувшись, он увидел, что оставшиеся в живых юр-вайлы наступают.  На  этот
раз они не выстраивались клином, а просто бросились на Морэма. Не  успел  он
взмахнуть своим жезлом, как жадные черные пальцы вцепились в  него,  царапая
его руки и хватаясь за одежду.
   Дринни отбивался как мог, но прыгал так  неистово,  что  в  конце  концов
Морэм скатился с него прямо на груду черных тел.  Красные  от  крови  лезвия
созданий Дьявольской Мглы нависли над ним,  но,  прежде  чем  хоть  один  из
юр-вайлов смог нанести удар, Морэм, орудуя жезлом, отбросил  демонов  прочь.
Тут же вскочив на ноги, он уничтожал  любого,  кто  приближался  к  нему,  и
одновременно оглядывался по сторонам в поисках своего коня.
   Но ранихин уже умчался прочь, покинув долину.
   Внезапно Морэм обнаружил, что остался один.  Последние  юр-вайлы  бежали,
оставив его с мертвыми и умирающими. Было так неестественно тихо, что  кровь
стыла в жилах. Оба сражения, по-видимому,  закончились,  и  ветер  унес  все
звуки  прочь.  Морэм  не  слышал  ничего,  кроме  завываний  ветра  и  звука
собственного хриплого дыхания.
   Эта внезапно навалившаяся тишина мгновенно сковала его. Он хотел  позвать
Квена, но от ужаса у него перехватило горло; хотел свистнуть Дринни,  но  не
смог заставить себя разорвать жуткую тишину. Страх парализовал его.
   И тут же ему стало  ясно,  что  это  -  ловушка,  уготовленная  для  него
Опустошителем. Он бросился  бежать,  но  не  в  сторону  своей  армии,  а  в
направлении, где бились  вейнхимы,  надеясь  таким  образом  сбить  с  толку
преследователей.
   Но ловушка была слишком хорошо задумана и  ему  не  удалось  сбить  их  с
толку. Он сделал всего несколько шагов, как  вдруг  на  краю  долины,  точно
из-под земли, возникли сотни тварей. Они стояли,  злобно  глядя  на  него  и
пуская слюну в предвкушении предстоящей трапезы. Ветер доносил до Морэма  их
хриплые голоса.
   И он был один против всех.
   Он отступил к центру долины, шаря по сторонам взглядом в поисках щели или
какого-нибудь другого укрытия, но не обнаружил ничего. Попытавшись  мысленно
ощутить, что происходит с его армией, он не почувствовал  никакого  отклика;
если его воины и  были  еще  живы,  могучая  сила,  создавшая  эту  ловушку,
отрезала его от них.
   Когда он осознал свое положение, мысли его обратились внутрь самого себя.
И там он увидел конец всех своих надежд и всего своего служения Стране  и  с
удивлением обнаружил, что это больше не пугает его. Он был бойцом и сражался
за свою Страну; для этого он и появился на свет. Все  то  оставшееся  время,
пока он сможет сражаться ради своей высокой  цели,  ужас  не  завладеет  его
душой. Пока он жив, это означает, что, по крайней мере, в одном  сердце  еще
не угасло пламя любви к Стране. За это стоит сражаться.
   Его  губы  искривила  усмешка,  возникающая  только  в   минуты   крайней
опасности. В глазах вспыхнул яркий, несокрушимый, победный свет.
   - Давайте идите! - закричал он. - Ваш хозяин слишком большой трус,  чтобы
сразиться со мной! Ну, что же, придется драться с  вами.  Предупреждаю  -  я
убью любого, кто посмеет приблизиться ко мне.
   В  его  голосе  прозвучало  нечто  такое,  что  заставило   их   тут   же
остановиться. Они заколебались, в тревоге оглядываясь по сторонам.  Но  злая
сила не выпускала их из-под  своего  контроля.  Услышав  грубый  окрик,  они
двинулись к Морэму, точно лавина.
   Он не стал дожидаться их приближения и двинулся в том  направлении,  куда
ушел Сатансфист, намереваясь преследовать его до тех пор, пока  хватит  сил.
Однако в последний момент какой-то инстинкт или интуиция остановили  его,  и
он направился в другую сторону. Свернув, он оказался лицом к лицу  с  частью
нападающих.
   Сейчас его мощь ограничивала только одна вещь, а именно сам жезл. Он  был
вырезан из дерева людьми, которые не смогли в полной мере  овладеть  Учением
Кевина; они не рассчитывали на то, что жезл будут применять так  долго,  как
это делал Морэм, а сам он не позаботился о том, чтобы иметь запасной. Огонь,
который он извлекал из жезла, становился все жарче - точно пламя, бушующее в
топке; Морэм косил своих врагов одного  за  другим,  орудуя  жезлом,  словно
солнечным лучом.
   Постепенно  орды  нападавших  запрудили  все   пространство   до   самого
горизонта, но он не знал, сколько их было. Он ничего  не  видел,  ничего  не
замечал, кроме уродливых дьяволов,  которые  жаждали  его  крови.  Хотя  они
бросались на него десятками и сотнями, он валил и сжигал их, перелезал через
трупы, точно плывя в море смерти, и снова уничтожал и крушил. Ярость  кипела
в его жилах, упорство придавало  силы  телу,  а  дух  поддерживало  ощущение
победы, светившееся в глазах.
   Но они все еще наседали на него - их было слишком много. В любой  момент,
нанеси кто-нибудь удар Морэму мечом в спину, и его песенка  была  бы  спета.
Сквозь грохот и лязг сражения он слышал пронзительный вопль победы, но  даже
не понимал, что это кричит он сам.
   И вдруг неожиданно между силуэтами атакующих он  заметил  проблеск  огня,
который тут же исчез, будто его и не было. Но Морэм понял, что это такое. Он
снова закричал и бросился в  ту  сторону.  Не  думая  больше  об  опасности,
которая могла угрожать ему  сзади,  он  проламывался  сквозь  волны  врагов,
медленно, но верно продвигаясь вперед. И вскоре снова увидел огонь.
   Это был огонь хайербренда.
   Стоя  на  краю  лощины.  Хранитель  Бориллар  и  последние  из  уцелевших
вейнхимов плечом к плечу сражались с врагами  Морэма.  Бориллар  использовал
свой пламенеющий посох как булаву, а вейнхимы поддерживали его,  окружив  со
всех сторон. Вместе они делали все возможное  и  невозможное,  чтобы  спасти
Высокого Лорда.
   Увидев их,  Морэм  дрогнул;  отвратительные  чудовища  бросались  на  его
помощников, и опасность, нависшая  над  ними,  на  мгновение  отвлекла  его.
Однако он тут же справился с собой и стал  пробиваться  к  ним,  по-прежнему
действуя своим жезлом, так что, в конце концов, тот застонал в его руках.
   Между ним и его спасителями было слишком много тварей - быстро  добраться
туда он не мог. Убивая, скользя по крови и убивая снова, он видел, как бился
Бориллар и как редел  строй  вейнхимов.  Он  подумал,  что  вряд  ли  успеет
пробиться к ним.
   Однако гибли не только вейнхимы, но и те, кто нападал на  них.  И  вдруг,
брыкаясь и раскидывая врагов, среди них возник Дринни, разыскивающий  своего
седока.
   С невероятной скоростью он несся вниз, в долину. На бегу  он  опрокидывал
черных дьяволов, перепрыгивал через упавших, сметая все  на  своем  пути.  И
прежде чем им удалось справиться с ним, он уже добрался до Высокого Лорда.
   Морэм вспрыгнул на спину ранихина и понесся по головам врагов,  взбираясь
по склону. Оказавшись наверху, он увидел, что пространство  перед  ним  было
свободно от врагов.
   Направив Дринни вперед, Морэм заметил вдалеке, посреди  безбрежного  моря
армии Сатансфиста, крохотные отважные островки своих воинов.  Держась  возле
Квена, они сражались с  врагами,  но  их  успехи  были  невелики,  а  потери
огромны. Высокий Лорд знал лишь  один  способ  помочь  им  и  без  колебаний
направил Дринни вперед.
   Он устремился прямо к самадхи-Опустошителю.
   Тот был совсем недалеко от него. Стоя на холме, он руководил сражением, и
рядом с ним  никого  не  было.  Он  возвышался  над  холмом,  точно  призрак
ненависти и разрушения, управляя армией  с  помощью  своей  злобной  зеленой
силы.
   Держа жезл наготове, Морэм направил ранихина  прямо  к  самадхи.  Оставив
врагов позади, он с вызовом прокричал;
   - Меленкурион абафа! Дурос минас милл кхабаа!
   Собрав  все  силы,  он  направил  огонь  своего  жезла  прямо  на  голову
Опустошителя.
   Сатансфист с легкостью отразил  его  атаку;  презрительно  скривив  губы,
зеленым лучом своего Камня он отразил голубую молнию и  вернул  ее  обратно,
полную холода и смертоносной силы.
   Морэм ощутил эту силу; он знал, что она убьет его, если достанет,  однако
Дринни успел отскочить в сторону. Вместо того чтобы угодить в Морэма, молния
обрушилась на тварей, преследовавших Высокого Лорда, и уничтожила их.
   Это дало  Морэму  возможность  выполнить  маневр,  который  он  собирался
совершить. Указав Дринни направление и высоко подняв жезл, он  устремился  к
самадхи и оказался рядом с ним, прежде  чем  тот  успел  сразить  его  новой
вспышкой своего зеленого огня.
   Собрав все свои силы, всю свою любовь к Стране, Морэм замахнулся. Голубая
молния, вырвавшаяся из жезла, попала прямо в лоб Сатансфиста.
   Однако и Морэм вылетел из седла - такова была сила нанесенного им  удара.
Жезл разбился вдребезги, а сам Морэм рухнул на мерзлую землю. Оглушенный, он
беспомощно откатился в сторону, не имея сил восстановить  дыхание.  Сознание
на мгновение померкло, а потом он ощутил чудовищную боль в голове и во  всем
теле. Ладони онемели, парализованные мощной  силой,  которая  прошла  сквозь
них.
   Однако, даже находясь в этом состоянии, он был ошеломлен тем, что сделал.
   Его удар отбросил Сатансфиста назад. Великан-Опустошитель рухнул на землю
и покатился по склону холма.
   С величайшим трудом  Морэм  наконец  справился  с  дыханием.  Руку  жгло,
слепящая боль застлала глаза. Он попытался пошевельнуться, и через некоторое
время ему удалось перевернуться  на  бок.  Подвигав  онемевшими  руками,  он
почувствовал, что они оживают, и, опираясь на них, встал на колени. Тогда он
позволил себе короткую передышку, с радостью ощущая, что боль отступает.
   Услышав звук  тяжелых  шагов,  он  поднял  глаза.  Прямо  над  ним  стоял
самадхи-Шеол.
   Кровь из раны на лбу заливала ему глаза, но от этого он только  пришел  в
еще большую ярость. Он ощерил зубы, точно усмехаясь, лицо  исказила  злобная
гримаса. В сцепленных вместе ладонях он  держал  свой  смертоносный  зеленый
Камень, который пылал и дымился, точно  настал  момент  его  заключительного
торжества.
   Он медленно поднял Камень над головой Морэма.
   Распростертый  на  земле,  ошеломленный  -  точно   беспомощная   жертва,
предназначенная на заклание,  -  Морэм  не  сводил  глаз  со  своей  смерти,
взметнувшейся и зависшей над ним.
   Где-то далеко раздался неистовый,  но  бесполезный  крик  Квена:  "Морэм!
Морэм!" Рядом с ним упавший на землю Дринни  со  стоном  пытался  встать  на
ноги. Воцарилась  полная  тишина.  Все  сражающиеся  замерли,  чтобы  своими
глазами увидеть гибель Морэма. А он не мог сделать ничего - только стоять на
коленях и терзаться сожалением о том, что ради такого бесславного конца было
загублено столько жизней.
   Но спустя мгновение на него,  казалось,  обрушился  шквал  ветра;  воздух
затрепетал и заволновался, обволакивая Морэма со всех сторон.  Сатансфист  с
удивлением поднял к небу  широко  распахнутые,  непонимающие  глаза,  уронил
кулаки и в смятении начал выкрикивать проклятия, обращаясь куда-то в сторону
западной части горизонта.
   Морэм, так же ничего не понимая, мог лишь недоуменно оглядываться, тяжело
дыша. Происходило нечто невероятное.
   В этот момент Дринни наконец удалось подняться. Пошатываясь на  нетвердых
ногах, он вскинул голову и заржал, тоже  ощутив  происшедшую  перемену.  Его
ржание было слабым, едва слышным, но оно наполнило сердце Морэма ликованием,
точно пропел трубный глас, возвестивший победу.
   Пока он, и Сатансфист, и все сражавшиеся  изумленно  оглядывались,  ветер
так же неожиданно стих. Пролетев над землей, он упал, точно  раненая  птица.
Растворился в воздухе, затих, исчез.
   В первый раз с тех пор, как землю сковала  зима  Лорда  Фоула,  ветра  не
стало. Та сила, которая исходила от Сатансфиста и заставляла его дуть и дуть
не переставая, исчезла.
   С яростным криком Опустошитель снова повернулся к Морэму.
   - Глупец! - закричал он, заметив  ликующее  выражение  на  лице  Высокого
Лорда. - Это было лишь одно орудие среди многих! Я еще высосу всю  кровь  из
твоего сердца!
   Содрогнувшись от  собственной  ярости,  он  снова  поднял  кулаки,  чтобы
нанести разящий удар.
   Морэм внезапно ощутил жар, который жег  его  под  одеждой,  и  интуитивно
понял, что это значит. Как  только  Камень  вознесся  над  его  головой,  он
распахнул тунику и выхватил из-под нее крилл.
   Камень крилла сверкал и переливался ослепительным белым огнем. Точно эхо,
он отозвался на далекую  вспышку  дикой  магии,  и  Морэм,  держа  крилл  за
рукоять, чувствовал, насколько она сильна.
   Это было оружие, достаточно крепкое для того, чтобы выдержать поток  силы
любой мощи.
   Морэм посмотрел Сатансфисту в глаза и прочел в них страх, нерешительность
- и древнюю злобу, порожденную несокрушимой уверенностью в том,  что  Камень
непобедим.
   Прежде чем Сатансфист успел сделать хотя бы одно движение, чтобы защитить
себя. Лорд Морэм вскочил и вонз