за собой черные, грозящие бедой  следы.  Морэма  окутало
облако страха, и на некоторое  время  он  потерял  возможность  воспринимать
окружающее. Он ни за что не осмелился бы выдать Треллу свое тайное знание  -
даже Гравелингас мог оказаться способен вызвать к жизни Ритуал Осквернения.
   Ему стоило определенных усилий прийти в себя и вернуться к тому,  чем  он
занимался до этой встречи.
   Из-за того, что он задержался с Треллом, все, кого он вызвал, уже  успели
собраться. Они бесцельно расхаживали между  пустыми  столами  и  с  трепетом
следили за его приближением, точно ожидая какого-то чуда.
   - Высокий Лорд, - сердито заявил повар, - я не знаю,  что  мне  делать  с
этими баранами, которые выдают себя за поваров. Половина из них разбежалась,
остальные не хотят работать. Они размахивают ножами и отказываются  вылезать
из щелей, в которые попрятались.
   - Значит, нам остается одно - сделать так, чтобы они перестали бояться. -
Несмотря на недавнее столкновение с Треллом, которое  озадачило  и  напугало
его, Морэм обнаружил, что все еще способен улыбаться. Он  оглядел  Лордов  и
хайербрендов:
   - Вы согласны?
   Аматин кивнула со слезами на глазах, Тревор неуверенно улыбнулся.
   Внезапно все ощутили, что под ногами у них  что-то  изменилось.  Перемена
была очень незначительной, ее  можно  было  почувствовать  только  на  почти
подсознательном уровне, и все же она не ускользнула  от  хайербрендов.  Безо
всякого жара и света сердца их словно обдало теплом.
   Скала, из которой был высечен Ревелстоун, начинала  вспоминать,  что  она
гранит, а не песчаник. И помогли ей в этом мастера радхамаерля.
   Морэм знал, что не все  в  Замке  пока  способны  уловить  это  крошечное
изменение, но важно было то, что гравелингасы начали.  И  те,  кто  все-таки
ощутил эту перемену, несомненно, воспряли духом, осознав, что  сопротивление
злой воле Сатансфиста возможно.
   Некоторое  время  он  не  мешал  собравшимся  вслушиваться  в   то,   что
происходило со скалой вокруг них, но потом перешел ко  второй  части  своего
плана. Выяснив у Бориллара,  каковы  запасы  целебной  деревянной  крошки  -
риллинлура, - он распорядился доставить их в трапезную,  чтобы  добавлять  в
еду, а остальных хайербрендов попросил помочь повару, чтобы тот  смог  снова
заняться своим делом.
   - Готовьте еду, да поторапливайтесь, - приказал он. - Остальные трапезные
полностью парализованы. Мы должны всех накормить здесь.
   Бориллар явно колебался.
   - Так мы  истратим  весь  риллинлур,  а  ведь  никто  не  знает,  сколько
продлится осада.
   - Вот и хорошо. Наша ошибка в том и  состояла,  что  мы  берегли  силы  и
средства для будущего. А между тем, если мы не выдержим этот  штурм,  у  нас
вообще не будет никакого будущего. - Однако заметив, что  Бориллар  все  еще
колеблется, Морэм закончил:
   - Не опасайся. Хранитель. Сатансфисту после такого безумного напряжения и
самому потребуется отдых.
   В конце концов ему удалось убедить  Бориллара.  Он  отправился  выполнять
приказание, а Морэм повернулся к остальным Лордам:
   - Друзья мои, на наши плечи ложится выполнение новой  задачи.  Мы  должны
сделать так, чтобы как можно больше людей пришло сюда  -  только  здесь  они
смогут хорошо поесть и восстановить свои силы.
   - Пошли  воинов  из  охраны  Замка,  -  сказала  Лория.  Ее  осунувшееся,
обеспокоенное  лицо  выдавало  тревогу  за  дочерей,  которую   она   всегда
испытывала, даже оставив их ненадолго.
   - Нет. Люди напуганы и  могут  отказаться  прийти.  Мы,  мы  сами  должны
позвать их, уговорить, сделать так, чтобы он захотели прийти. Нам необходимо
на время выкинуть из головы свои собственные беды  и  послать  общий  призыв
сквозь  камень  Замка,  сродни  нашему  слиянию  мыслей,  чтобы   попытаться
"достучаться" до всех, даже до тех, кто держится в стороне.
   - Кто будет защищать Ревелстоун, если все мы  будем  заниматься  этим?  -
спросил Тревор.
   - А разве то, что  мы  делаем,  не  защита  Ревелстоуна?  И  какой  смысл
наблюдать  за  происходящим  с  дозорной  башни?  Уверен,  ничего  нового  в
ближайшее время мы не увидим. Особенность этой  атаки  состоит  в  том,  что
Сатансфист стремится взять нас измором; он хочет напугать  нас  так  сильно,
чтобы наш собственный страх задушил  нас...  Давайте  приступим.  Объедините
ваши силы, направьте их на меня. Мы, Лорды, не можем  допустить,  чтобы  дух
Замка оказался сломлен.
   Он вызвал поток яркого свечения из своего посоха и направил его  на  одну
из стен. Невидимая волна начала распространяться по всей скале,  из  которой
был вырезан Ревелстоун. Она подбадривала людей, призывала их идти в  главную
трапезную, и, ощутив ее, они поднимали головы.
   Аматин, Тревор, а потом и Лория последовали его примеру. Огненные  потоки
их посохов влились в поток его пламени, разумы сосредоточились на  обращении
ко всем обитателям Замка. С их помощью ему удалось полностью  подавить  свой
собственный страх, и призыв, распространяющийся по всему Ревелстоуну, нес  в
себе лишь спокойствие и мужество.
   Вскоре люди  начали  появляться  в  трапезной.  Многие  из  них  поначалу
выглядели как призраки - отсутствующие взгляды, измученные  лица,  нетвердая
поступь. Получив подносы с едой из рук поваров-хайербрендов, они усаживались
за столы и принимались за еду.  А  после  этого  они  проходили  в  один  из
ближайших залов, где их радостно встречали Учителя Лосраата, приглашая влить
свой голос в общий хор и спеть вместе со всеми  песнь  тех,  кто  не  теряет
стойкости и надежды, даже глядя в лицо поражению.

   Берек! Друг Земли! Помоги и дай нам силы,
   Чтобы устоять перед лицом врага!
   Земля всегда готова откликнуться на твой призыв.
   Берек! Друг Земли! Помоги и исцели!
   Освободи Страну от страданий и горя!

   Услышав пение и ощутив призыв Лордов, приходили все новые и  новые  люди.
Поддерживая друг друга, ведя своих детей, преодолевая страх, они шли, потому
что их сердца не могли не откликнуться на этот мощный призыв. И они получали
здесь еду, в которую был добавлен риллинлур, придающий им сил,  и,  главное,
снова ощущали, что не одиноки и борьба продолжается.
   Когда первый наплыв людей схлынул, Лорды  устроили  небольшой  перерыв  -
утомленные, они не могли действовать достаточно эффективно.  А  когда  иссяк
риллинлур, хайербренды начали готовить еду,  используя  свой  особый  огонь,
энергия которого в какой-то степени заменяла питательную  древесную  крошку.
Воины Квена больше не охраняли стены -  они  помогали  поварам,  убирали  со
столов, мыли посуду и подносы, подносили со складов новые продукты.
   Постепенно город обретал силы, чтобы противиться страху. И хотя пока  еще
откликнулось на призыв чуть меньше половины его обитателей, этого  оказалось
достаточно, чтобы бороться с давлением злобной энергии Сатансфиста,  которую
он неустанно накачивал через изумрудно-алые вены, оплетавшие Замок.
   В течение четырех суток Высокий Лорд Морэм оставался на своем  посту.  Он
ел и время от времени  недолго  отдыхал,  чтобы  поддерживать  силы,  но  не
покидал трапезной. Почти не замечая сновавших рядом людей,  он  сосредоточил
все внимание на скале Замка, вливая в нее силу  своего  духа  и  поддерживая
жизнь. Ему не понадобилось подниматься на дозорную башню, чтобы увидеть, как
злобные змеи Сатансфиста, пылая зеленью и  багрянцем,  доползли  до  внешних
стен Ревелстоуна и остановились. Продвигаться дальше им мешало то, что Замок
противился изо всех сил. Морэм слышал безмолвные стоны  скалы,  ощущал,  как
изнурены гравелингасы. Все, что происходило  вокруг,  он  впитывал  в  себя,
неуклонно противопоставляя Презирающему свою несокрушимую волю.
   И он победил.
   Незадолго  перед  рассветом  пятого  дня  армия  отступила.  Был   момент
странного, оглушительного затишья, а потом Морэм ощутил, что скалу  под  его
ногами пронзило мощное чувство радости. Он тут же  понял,  какова  была  его
причина. Вокруг стояли ошеломленные люди - многодневная тяжесть, давившая на
них, неожиданно исчезла. Потом в  едином  порыве  все  кинулись  на  внешние
стены, чтобы взглянуть своими глазами на то, что произошло.
   Земля вокруг Замка еще вздымалась и трепетала, словно раненая  плоть,  но
зло, пронизывающее  ее,  исчезло.  Армия  Сатансфиста  лежала,  обессиленная
непомерным напряжением; казалось, все твари погибли.
   Воздух огласил ликующий крик победы. Слабые, охрипшие, прерывистые голоса
восклицали, стенали, бормотали и всхлипывали, радуясь тому, что  атака  хотя
бы на время захлебнулась. От долгого напряжения перед глазами у  Морэма  все
поплыло.  Направляясь  в  свои  покои,  он  заметил  Лорию,  которая  стояла
неподалеку со слезами счастья на  глазах,  обнимая  сразу  всех  трех  своих
дочерей. Неожиданно рядом с ней возник  Тревор.  Засмеявшись,  он  подбросил
самую младшую девочку в воздух.
   - Тебе нужно отдохнуть, Морэм, - донесся до него голос  Лории.  -  Оставь
Замок на нас и отдохни.
   И все же он не мог в  полной  мере  расслабиться  до  тех  пор,  пока  не
убедился, что воины Замка уже снова расставлены по своим местам и  по  всему
Ревелстоуну разосланы поисковые  отряды,  чтобы  найти  тех,  кому  пришлось
особенно плохо во время штурма. И только ощутив наконец, что город  медленно
оживает, словно гигант, стряхивающий с себя обрывки  цепей,  Морэм  позволил
себе погрузиться в сон.
   Когда на следующее  утро  он  проснулся,  боевая  готовность  Замка  была
полностью  восстановлена.  Вомарк  Квен  принес  ему  еду  и,   пока   Морэм
подкреплялся, рассказал о том, что нового произошло в городе.
   Жизнеспособность  Армии  Лордов  не  вызывала   сомнений.   Гравелингасы,
конечно, сильно устали, но в целом с ними все было  в  порядке.  Кое-кто  из
Учителей Лосраата и хайербрендов был ранен впавшими в  панику,  обезумевшими
людьми, но ничего страшного ни с кем из них  не  случилось  -  Целители  уже
успешно трудились над  ними.  Хуже  всего  обстояло  дело  с  теми,  кто  не
откликнулся на призыв Лордов. Поисковые отряды обнаружили несколько десятков
погибших. Больше всего их оказалось в тех помещениях, которые находились  на
уровне земли ближе к внешним стенам. Большая часть этих  несчастных  погибла
от голода и жажды, но некоторые были убиты впавшими в  безумие  родными  или
соседями. Среди уцелевших обнаружено человек восемьдесят -  сто  таких,  чья
психика пострадала необратимо.
   Осмотрев все помещения Замка, Лорд Лория направила к Целителям всех  тех,
кто пострадал физически или умственно; в  том  числе  и  тех,  кто,  потеряв
рассудок, сам совершал убийства. Сейчас она помогала  Целителям.  Ревелстоун
быстро приходил в себя - сам Замок остался цел и невредим.
   Рассказав все это, Квен умолк, и  Морэм  спросил,  так  и  не  дождавшись
продолжения:
   - Что с армией Опустошителя?
   Квен воскликнул с необычной для него горячностью;
   - Они не шевелятся.
   Он был поражен -  и  не  удивительно.  Отступив  к  своим  лагерям,  орды
Сатансфиста впали в состояние, похожее на летаргический сон, как будто сила,
приводившая их в движение, полностью иссякла.
   В последующие дни положение мало изменилось. Твари почти не двигались.  С
юга и востока подъезжали крытые повозки с продовольствием. Время от  времени
замершие в неподвижности на мерзлой  земле  темные  фигуры  пронзала  слабая
зеленая вспышка, напоминая тем самым,  что  они  по-прежнему  находятся  под
контролем.  Сам  самадхи-Опустошитель  не  показывался.  Однако   окружающее
Ревелстоун кольцо осаждающих оставалось на месте, и это говорило о том,  что
Лорд Фоул еще не смирился.
   Прошло  пять  дней..,  десять..,  пятнадцать.  Враги  по-прежнему,  точно
мертвые, лежали вокруг Замка. Некоторые из наиболее оптимистично настроенных
обитателей Ревелстоуна утверждали, что  дух  нападающих  полностью  сломлен.
Однако Квен не верил в это, и Морэм был готов согласиться со старым другом.
   Сатансфист  просто  дожидался,  пока  Ревелстоун  съест  свои  запасы   и
ослабеет, чтобы тогда предпринять новый штурм.
   По мере того как время шло, Морэм все больше терял покой. Прислушиваясь к
настроениям, царившим в городе, он чувствовал, что дух его обитателей  снова
начал подтачивать страх. И было от чего.
   Великаны,  которые  тысячи  лет  назад,  во  времена  Деймона,   вырубили
Ревелстоун из скалы, постарались сделать его неуязвимым. Все, кто с тех  пор
обитал в нем, рождались и  жили  с  уверенностью,  что  находятся  в  полной
безопасности. Стены и ворота из гранита невозможно было разрушить.  Нагорная
часть  плато,  расположенная   выше   Ревелстоуна,   изобилующая   дичью   и
растительностью,  в  кризисной  ситуации  всегда  могла   обеспечить   Замок
продовольствием. Однако коварная зима Презирающего  свела  на  нет  все  это
изобилие;  растения  погибли,  животные  тоже,  а  чудом  уцелевшие  из  них
разбежались в поисках более теплых мест. С тех пор как эта  чудовищная  зима
начала свое наступление на Страну, город мог  рассчитывать  только  на  свои
собственные запасы.
   Впервые за  все  долгие  годы  существования  Ревелстоуна  его  обитатели
осознали, что могут просто умереть от голода.
   Постепенно рацион питания становился все меньше и, в конце  концов,  стал
настолько мал, что все жители  Замка  теперь  постоянно  испытывали  сосущее
чувство голода. В трапезных велся строжайший учет продуктов,  отходы  больше
не выбрасывались. Но всего этого  было  недостаточно.  В  городе  находилось
много тысяч жителей, и каждый день, даже при  самом  скудном  пайке,  запасы
продовольствия существенно уменьшались.
   Точно вода, пролитая на  сухой  песок,  приподнятое  настроение  покидало
обитателей  Замка.  Бесконечное  ожидание  неизвестного   притупляло   волю,
изматывало душу, сводило с ума; переносить его с каждым днем становилось все
труднее и  труднее.  И  Высокий  Лорд  Морэм  поймал  себя  на  том,  что  с
нетерпением ждет, когда начнется новый штурм - тогда ему, по  крайней  мере,
есть с кем сражаться.
   Постепенно холодные, серые, беспросветные дни начали  лишать  даже  самых
благоразумных людей элементарного прагматического  чутья.  Некоторые  бывшие
фермеры, которых жестокая зима лишила возможности  заниматься  своим  делом,
крадучись пробирались на холмы вокруг Мерцающего озера и безо всякого  толку
зарывали в мерзлую землю зерна, словно надеясь на чудо.
   Лорд  Тревор  все  больше  пренебрегал  выполнением  некоторых  из  своих
обязанностей. Временами на него находило  затмение,  он  не  помнил,  почему
вообще стал  Лордом,  и  испытывал  необъяснимый  страх,  опасаясь,  что  не
справится со своими  обязанностями.  Лория,  его  жена,  по-прежнему  стойко
делала свое дело, но дух ее тоже находился в смятении. Об  этом  можно  было
догадаться, видя,  как  она  пробирается  по  Замку  украдкой,  стараясь  не
смотреть никому в глаза. Она голодала  больше  других,  часто  отдавая  свою
порцию дочерям. Всякий раз, встречаясь с Высоким  Лордом,  она  смотрела  на
него со странным выражением обиды во взгляде, точно он обманул  какие-то  ее
ожидания.
   Лорд Аматин тоже все больше замыкалась в себе.  Каждую  свободную  минуту
она тратила на лихорадочное  изучение  Первого  и  Второго  Заветов  Кевина,
надеясь найти в них нечто, что  помогло  бы  Ревелстоуну  в  его  теперешнем
положении. Возвращаясь после  этого  к  своим  обязанностям,  она  выглядела
измученной и почти утратившей веру.
   Некоторые хайербренды и гравелингасы всюду, куда бы они ни шли, носили  с
собой свой огонь, точно  опасались,  что  могут  внезапно  ослепнуть.  А  на
двадцатый день мучительного ожидания вомарк Квен, не  посоветовавшись  ни  с
кем из Лордов, направил разведчиков в лагерь Сатансфиста. Ни один из них  не
вернулся.
   Армия Опустошителя все еще лежала на земле, точно скованная сном.
   Стоя перед Высоким Лордом, Квен обрушился с проклятиями на самого себя:
   - Я выжил из ума! - беспощадно заявил он.  -  Старый  дурак!  Меня  нужно
заменить - я послал своих воинов на верную смерть.
   - Кем, скажи на милость, я могу тебя заменить? - мягко спросил  Морэм.  -
Презирающий  только  этого  и  хочет,  чтобы   все   защитники   Ревелстоуна
почувствовали себя выжившими из ума.
   - Он может быть доволен. Зачем ему воевать с нами? Все,  что  ему  нужно,
это набраться терпения. Морэм пожал плечами:
   - Может быть. Но я думаю, что такая тактика отражает  его  неуверенность.
Лорд Фоул не знает, сколько у нас на самом деле запасов.., и есть ли  в  нас
решимость стоять до конца.
   - Тогда чего же он дожидается?
   Высокий Лорд ответил на этот вопрос, не задумываясь:
   - Самадхи-Опустошитель ждет сигнала. Может быть, от  Презирающего..,  или
от нас.
   Предоставив Квену возможность приступить к  своим  обязанностям,  Высокий
Лорд занялся тем, что уже давно крайне  беспокоило  его.  Он  отправился  на
поиски Трелла.
   И снова, уже в который раз, ему не удалось  найти  гравелингаса.  Похоже,
Трелл специально прятался где-то. Морэм  не  обнаружил  никаких  следов  его
пребывания в Ревелстоуне, и никто из мастеров радхамаерля уже давно не видел
его. Морэм ломал голову над тем, где  Трелл  мог  так  надежно  укрыться?  И
зачем? Может быть, он подверг себя добровольной изоляции, истерзанный своими
страданиями? Но на плечах Высокого Лорда лежала масса забот  и  ему  некогда
было  обшаривать  все   закоулки   Ревелстоуна   ради   одного-единственного
озлобленного и разочаровавшегося во всем гравелингаса. Не успев осмотреть  и
малой доли всех помещений, он наткнулся на группу Учителей Лосраата, которым
взбрело в голову отправиться к Опустошителю с мирными переговорами. И вопрос
о Трелле тут же вылетел у Морэма из головы.
   На двадцать четвертый день Лорд Тревор объявил, что полностью  слагает  с
себя свои обязанности.  Точно  кающийся  грешник,  он  принял  бесповоротное
решение отказаться от еды и питья. Лория не сумела добиться от него  никаких
объяснений, молчал он и когда с ним заговорил Высокий Лорд. Он лишь высказал
просьбу отдавать его порцию еды жене и дочерям.
   - Теперь даже общение со мной причиняет ему боль, - еле слышно произнесла
Лория со слезами на глазах. - Он узнал,  что  я  отдавала  часть  своей  еды
девочкам, и  пришел  к  выводу,  что  он  -  плохой  муж  и  отец  и  должен
пожертвовать собой.
   Бросив на Морэма отчаянный взгляд, как будто спрашивая, а стоила  ли  она
на самом деле такого отречения, она ушла, словно боясь услышать ответ.
   - Ах, Аматин, - вздохнул он. - Хоть ты не подведешь меня?  Выдержишь  это
бремя?
   Но она в ответ не произнесла ни слова и тоже ушла; вид у нее был при этом
такой, точно она считала, что Морэм предал ее.
   Отправившись на  свое  одинокое  дежурство  на  сторожевой  башне,  Морэм
испытал острый приступ тоски. Он пришел к выводу, что Аматин  была  права  -
фактически он и в самом деле предал ее.  Он  скрывал  от  нее  свое  опасное
знание, как будто не верил, что она способна вынести его тяжесть. И  все  же
он никак не мог решиться передать в руки Лордов ключ к Ритуалу  Осквернения.
Та же самая сила, которая заставляла  его  возмущаться  поведением  Тревора,
горевать при воспоминании о том, какие лица были у Лории и Аматин, призывать
небесный огонь на голову Сатансфиста, та  же  самая  сила  запечатывала  его
уста.
   На двадцать седьмой день  продовольственные  склады  полностью  опустели.
Целители  сообщили  Морэму,  что  старые  и  больные  начнут  умирать  через
несколько дней.
   Придя в свои покои, он обнаружил, что там стало заметно холоднее. Он  лег
в постель, но не смог уснуть - не столько от холода, сколько от мучительного
ощущения своей беспомощности и беспросветного отчаяния.
   На следующую ночь вскоре после полуночи  его  внезапно  разбудила  дрожь,
пронесшаяся по всему Замку. Не дожидаясь, пока кто-нибудь вызовет его, Морэм
вскочил и побежал,  держа  в  руке  посох.  На  балконе  дозорной  башни  он
обнаружил  Квена,  вг