все  ощутимее  наваливался
сбоку и, в конце концов, буквально повис на нем. Однако  и  его  собственные
силы были уже на исходе. Дышать стало неимоверно трудно - с такой  скоростью
проносился мимо ветер. Триок двигался  рывками  и  уже  начал  прихрамывать.
Нечаянно он отпустил Йорквина, чувствуя, что и сам едва стоит на ногах.
   Йорквин покачнулся, сделал несколько неверных шагов и  внезапно  исчез  -
пропал, как будто пучина бурана тотчас поглотила его.
   - Йорквин! - закричал Триок. -  Йорквин!  Он  бросился  за  ним,  пытаясь
отыскать его на ощупь. На какое-то мгновение неясный силуэт  мелькнул  перед
ним, но тут же исчез. - Йорквин!
   Снова и снова чудилось ему,  что  он  видит  впереди  или  сбоку  неясные
очертания фигуры. Он кидался туда, но каждый раз  все  исчезало,  рассыпаясь
снежным вихрем. Он едва осознавал, что Квайррел по-прежнему держится за  его
плащ и что ветер неумолимо толкает его к югу, сбивая с пути.  От  страха  за
Йорквина  все  остальные  мысли  исчезли.  Он  забыл  о  том,  что  исполнял
невозможное - нес сообщение Лорду Морэму. Под напором нахлынувших чувств  он
снова стал всего лишь Триоком, сыном Тулера, бывшим пастухом, который не мог
смириться с потерей друга. Он  разыскивал  Йорквина  так,  словно  от  этого
зависело спасение его души.
   Снег продолжал слепить глаза, ветер визжал и выл в  ушах,  сводя  с  ума;
холод высасывал силы, точно стремясь  заморозить  кровь  в  жилах.  В  конце
концов он понял, что Йорквина ему не найти.  В  темноте  он  потерял  друга,
пройдя, может быть, всего в двух шагах от него;  скорее  всего,  раненный  и
ослабевший Йорквин просто упал, и его тут же замело. Триок кричал, и шарил в
снегу, и снова звал, но ответом ему было лишь завывание бури.
   Он продолжал идти, теперь уже позабыв обо всем - о Йорквине,  Квайррел  и
даже о сообщении. Он не знал, куда идет; помнил лишь, что  ветер  не  должен
дуть ему в спину. Пот застывал на его лице ледяной коркой. Он шел  и  шел  -
казалось, этому не будет конца.
   И все же в какой-то момент ветер начал стихать. Потом внезапно земля ушла
у него из-под ног, он упал и потерял сознание от усталости.
   Что-то встряхнуло его, голову пронзила боль. Он снова услышал вой ветра и
крик Квайррел, донесшийся как будто издалека:
   - Холмы! Это предгорье! Вставай! Надо спрятаться! Он был старым,  слишком
старым для таких дел. Но он был жителем подкаменья, пастухом, который привык
к трудностям, и он не собирался без толку погибать от холода.
   Он  с  трудом  поднялся,  распрямился  и,  слегка   наклонившись,   начал
подниматься по заснеженному склону. И ветер,  и  снегопад  ослабели;  однако
разглядеть ничего не удавалось - ночь пришла на смену утихающей буре.  Когда
склон стал слишком крут, он свернул в сторону, теперь уже не заботясь о том,
чтобы двигаться против ветра. Через некоторое время он  уже  смог  различить
неясные контуры скал перед собой.
   Ветер утратил свою ярость, но не исчез. Хромая среди отвесных, нависающих
по сторонам скал, Триок свернул в неширокую  долину.  Дно  ее  было  покрыто
глубоким - по пояс - снегом, идти стало неимоверно трудно. В какой-то момент
он почувствовал, что Квайррел поддерживает его. Но вскоре он не в силах  был
сделать больше ни шагу. Задыхаясь, он рухнул в снег.
   - Огонь... Нужно разжечь огонь...
   Руки его настолько замерзли, что он не  смог  достать  свой  жезл,  чтобы
извлечь из него пламя. У Квайррел уже не было горшка с гравием, а его гравий
находился в мешке; а может быть, он тоже потерял его; у него не хватало сил,
чтобы сбросить с плеч ремни. Он попытался растормошить упавшую Квайррел.  Ее
щеки и подбородок покрывал иней, а веки лишь слабо трепетали в ответ на  его
призывы.
   - Огонь... - прохрипел Триок.
   Он заплакал от бессилия и никак не мог остановить  слезы.  Замерзая,  они
мешали ему смотреть, а когда он наконец смог разлепить  ресницы,  то  увидел
желтый огонек, который приближался к нему. Покачиваясь, он медленно двигался
вперед, точно пламя невидимой свечи, пока не оказался так близко, что  Триок
кожей ощутил тепло. Но это была не свеча. Огонь  висел  прямо  в  воздухе  и
настойчиво мерцал, точно пытаясь сказать ему что-то.
   Триок не мог пошевелиться; ему казалось, что он примерз к  земле.  Отведя
взгляд от огонька, он увидел другие - три, четыре...  Нет,  гораздо  больше!
Они плясали вокруг него и Квайррел. Потом  внезапно  все,  один  за  другим,
заскользили вниз, в долину. Триок не спускал с них взгляда,  пока  это  было
возможно - ему казалось, что с ними исчезает его последняя надежда.
   Сознание начало ускользать от него,  и  он  провалился  во  тьму.  Все  -
долина, снег, холод, усталость -  постепенно  исчезло,  сменившись  неясными
образами. Лена, Елена, Этиаран, Трелл, Мореход, Томас Кавенант - все  они  с
мольбой смотрели на него, прося что-то сделать. "Если ты потерпишь  неудачу,
- шептали они, - наша жизнь и смерть потеряют всякий смысл".
   - Простите меня, - пробормотал он, обращаясь прежде всего к Кавенанту.  -
Простите меня.
   - Может быть, и прощу,  -  ответил  далекий  голос.  -  Я  не  хочу  быть
навязчивым, но у тебя есть кое-что... Мне кажется, я должен тебе помочь.
   Невероятным усилием Триок открыл глаза. В  воздухе  над  головой  плясали
огоньки - каждый чуть меньше его кулака. А среди них стоял высокий человек в
длинном и широком одеянии серого цвета. Он смущенно смотрел на  Триока,  как
будто ему в новинку  было  иметь  дело  с  людьми.  Но  когда  Триок  хрипло
прошептал: "Помоги..." - он тут же ответил:
   - Да. Я помогу тебе. Не бойся.
   Опустившись на колени, он расстегнул  плащ  и  тунику  Триока  и  положил
теплую ладонь ему на грудь. Потом  негромко  запел,  и  Триок  ощутил  волну
тепла, заструившуюся по телу. Почти сразу же  сердце  стало  биться  ровнее,
дыхание восстановилось, руки и ноги  ожили.  Тогда  человек  оставил  его  и
отошел к Квайррел. Когда Триок поднялся  на  ноги  среди  порхающих  повсюду
огней, она пришла в сознание.
   Теперь он понял, что это были за  огни:  о  них  рассказывалось  в  самых
прекрасных и печальных легендах Страны. Это были Духи. Он слушал их  светлую
песню, похожую на хрустальный  звон.  Они  плясали  вокруг,  и  их  мерцание
заворожило его.
   Высокий  человек  помог  подняться  Квайррел.   Окруженный   Духами,   он
поддерживал ее до тех пор, пока она не смогла стоять  самостоятельно.  Потом
он перевел взгляд на Триока, снова на нее и обратно. Казалось, он  спрашивал
себя, стоит ли помогать им дальше и не лучше ли будет, если  он  предоставит
их теперь самим себе. Однако он принял решение почти сразу.
   - Пошли, - произнес он. - Зима Фоула способна убить все, что  создано  из
плоти и крови. Внезапно Триок понял, кто перед ним.
   - Ты - Вольный Ученик, - сказал он.
   - Да. И все же я помогу  тебе.  Когда-то  я  был  хииром  настволья.  Лес
наложил на меня свою печать. А у тебя... - Он говорил все это,  легко  шагая
по снегу. - У тебя есть ломиллиалор.
   Триок и Квайррел торопливо шли позади. Он шел  быстро  и  легко,  но  они
поспевали за ним, идя по протоптанной  им  тропе.  Духи  освещали  их  путь,
по-прежнему мелодично позванивая, пока Триоку  не  стало  казаться,  что  он
каким-то чудом попал в Анделейн -  место,  где,  вопреки  сверхъестественной
зиме Серого Убийцы, властвовали чистый свет и тепло. Он  больше  не  замечал
усталости; песня, которую негромко напевал Вольный  Ученик,  влекла  его  за
собой:

   Одинокий, без привязанностей, свободный, одинокий -
   Не горюй об утраченном, ведь одиночество приходит и уходит.
   Пусть молчание - единственное, что тебе осталось.
   И все же ты свободен - и одинок.

   Они медленно  приближались  к  выходу  из  долины,  перекрытому  россыпью
огромных валунов. Вольный Ученик свернул на незаметную тропу, что привела их
в глубокое ущелье, стены которого мало-помалу сомкнулись  над  их  головами.
Вскоре они оказались в темной пещере, освещенной лишь огнями Духов. Ветер  и
холод остались позади. В пещере было тепло, с одежды Триока и  Квайррел  тут
же закапало.
   В дальнем конце пещеры и жил Вольный  Ученик.  Здесь  своды  образовывали
нечто вроде большой  комнаты,  пространство  которой  было  пронизано  живым
светом и звоном множества  Духов.  Некоторые  из  них  кружились  посредине,
другие неподвижно висели вдоль темных стен  -  точно  в  их  задачу  входило
освещать надписи, высеченные в мерцающем граните. На  каменном  полу  лежали
каменные плиты, служившие столами, стульями и  постелью.  Поблескивающие  от
огней стены и потолок цветом напоминали черный обсидиан. Комната была теплой
и уютной.
   Войдя  в  пещеру,  Триок  и  Квайррел  сняли  мешки  и  плащи  и  впервые
по-настоящему рассмотрели своего спасителя. Если  не  считать  редких  седых
волос на затылке, он был лыс; рот почти скрывала густая серебристая  борода.
Вокруг глаз было множество морщин, как будто он провел  долгие  годы,  читая
неразборчивые манускрипты Он был стар - об этом  свидетельствовали  также  и
пергаментная бледность кожи, и заметная сутулость.
   Казалось, здесь, в своем доме, он еще сильнее почувствовал  себя  выбитым
из колеи появлением людей. Он поглядывал на них удивленно и с опаской  -  не
потому, что считал их злыми, но как бы подозревая, что  они  способны  вести
себя бесцеремонно, может быть, даже против собственного желания. Может быть,
вся его жизнь казалась ему хрупким сосудом,  который  им  ничего  не  стоило
растоптать, даже не заметив этого.
   - У меня есть немного еды,  -  сказал  он,  искоса  поглядывая  на  лужи,
которые натекли с одежды Триока и Квайррел. - Еда - это тоже... У  меня  нет
времени возиться с ней.
   Но потом тень забытого воспоминания скользнула по его лицу - воспоминания
о том, что люди, живущие в Стране, так со своими гостями не обходятся. Триок
вдруг подумал, что Ученик жил в этой пещере уже тогда, когда самого Триока и
на свете не было.
   - Я не привык... - Старик, казалось, пытался что-то объяснить.  -  Одному
нужно совсем немного. Я не мог отказать Духам и не помочь  вам...  Однако  я
потерял много времени. Они, конечно, всегда вознаграждают меня,  как  могут,
но время.., время... Как успеть закончить свое дело, прежде чем я  умру?  Вы
мне дорого обходитесь. И еда тоже дорого обходится.
   Триок направился было к выходу, но вспомнил  о  сообщении  для  Лордов  и
остановился, нахмурившись.
   - Серый Убийца тоже недешево обходится, - скривившись, ответил он.
   Эти слова, казалось, привели Ученика в полное замешательство.
   - Да... - пробормотал он. Проворно нагнувшись, он достал большой кувшин с
водой и горшок с сушеными фруктами. - Берите все, что вам нужно. Я  видел...
Видел кое-что из того, что натворил Презирающий. Здесь, - он  неопределенным
жестом указал на стены своей пещеры.
   Поев фруктов, Триок почувствовал себя гораздо лучше,  хотя  их  оказалось
совсем немного. Тело его получило энергию не только от пищи, но и  от  тепла
Духов. Их мерцающие огни  помогли  не  только  в  этом.  Во  время  бури  он
обморозил руки и уши, но теперь это прошло, точно под воздействием  целебной
грязи. Даже привычный вкус горечи во рту уменьшился.
   Теперь он вспомнил, зачем был здесь. Убедившись, что Квайррел тоже пришла
в норму, он попросил ее встать на страже в туннеле, ведущем к пещере.
   Она спросила лишь:
   - Нас могут найти даже здесь?
   - Кто знает? - Вольный Ученик, казалось, был полностью  погружен  в  свои
мысли, и Триок продолжал, кивнув в его сторону:
   - Я не хочу, чтобы он из-за  нас  пострадал.  Нам  надо  все  время  быть
настороже, в особенности до тех пор, пока мы не передали сообщение.
   Квайррел кивнула,  хотя  в  глубине  души  сомневалась,  что  кто-то  мог
выследить их во время бури. Она взяла  плащ,  оружие  и,  выйдя  из  пещеры,
скрылась за поворотом туннеля.
   Вольный Ученик проводил ее взглядом и перевел его на Триока. В его глазах
был немой вопрос.
   - Она постоит на страже, пока мы будем разговаривать, - ответил Триок.
   - Зачем нужна стража? В этих горах нет Зла... Тем более  во  время  такой
зимы. Звери, и те отсюда ушли.
   - За нами гонятся.
   Почувствовав неуверенность, Триок умолк. Может быть, впервые он  осознал,
насколько удивительна была та ситуация, в которой он оказался. Он  был  один
на один с Вольным Учеником и Духами. В  этой  пещере,  окруженный  пляшущими
огнями. Ученик изучал какое-то доступное только  ему  тайное  знание,  может
быть, способное удивить даже Лордов. Триока охватило  чувство  благоговения;
собственная дерзость смутила его.
   - Вольный Ученик... -  пробормотал  он.  -  Служитель  знания...  Мне  не
хочется быть навязчивым. Ты несравненно выше меня. Только  величайшая  нужда
заставляет...
   - Я спас тебе жизнь, - резко произнес Ученик. - Чего  еще  ты  хочешь  от
меня?
   - Я объясню, - собравшись с духом, начал Триок.  -  Сейчас  Серый  Убийца
делает со Страной что хочет... Старик перебил его:
   - Я занимаюсь своим делом. Я выполнил Обряд Освобождения, когда Тамаранта
была Старшим Учителем Лосраата направления "Посох", и с  тех  пор  занимаюсь
только своим делом. Правда, Духи... Но их оттолкнуть я не в состоянии... А в
остальном я посвятил свою жизнь тому, чтобы учиться видеть.., видеть то, что
было прежде. Кроме этого, я не хочу знать ничего - нет, ничего,  даже  того,
кто именно заставил Духов  покинуть  Анделейн,  хотя  они  рассказывали  мне
что-то о юр-вайлах... О вторжении...
   Триок был поражен. Он понятия не имел о том, что Тамаранта, жена Вариоля,
когда-то была одним из Старших Учителей  Лосраата,  но  это  могло  быть  за
несколько  десятилетий  до  того,  как  Протхолл  стал  Высоким   Лордом   в
Ревелстоуне.  Похоже,  Вольный  Ученик  прожил  здесь  в   одиночестве,   не
встречаясь с людьми, восемьдесят или девяносто лет! С благоговейным  страхом
Триок спросил внезапно охрипшим голосом:
   - В чем состоит твое дело?
   Досада отразилась на лице Ученика из-за необходимости давать объяснения.
   - Слова... Об этом не расскажешь. Трудно выразить словами. - Внезапно  он
поднялся, подошел к стене и нежно прикоснулся к ее гранитной поверхности.  -
Камень живой. Ты понимаешь это? Ты из подкаменья... Ты понимаешь камень? Да,
живой.., живой и внимательный. Все, все,  что  происходит  на  земле...  Все
события, свидетелями которых она была... Знание о них  просачивается  сквозь
нее, скапливается в камнях, и его... Его  можно  увидеть!  -  Он  говорил  с
неожиданной  страстью.  Несмотря  на  то  что   он   испытывал   неловкость,
разговаривая  с  незнакомым  человеком,  он  не  мог   остановиться,   начав
рассказывать о том, что волновало его. Прислонившись лбом к  стене,  он  как
будто пытался что-то разглядеть в ее глубине. - Но разобраться,  вглядеться,
понять... Это тяжело и долго... Я человек... А  жизнь  так  коротка!  Время,
время... По  мере  того  как  взгляд  проникает  все  глубже..,  от  внешней
поверхности камня в его глубину, проходят годы. И к тому же раз  на  раз  не
приходится. Чтобы проникнуть в то, что  скрывают  в  себе  некоторые  горные
прожилки, проследить их путь отсюда до самого сердца гор, нужны тысячелетия.
А есть такие, для изучения которых нужны тысячи тысяч лет.
   Здесь, - он повел рукой по  сторонам,  -  записана  вся  древняя  история
Страны. Тот, кто хочет, может прочесть ее. В этих бесчисленных гранях скрыто
множество сведений обо всем, что происходило когда-то. Обо всем! Это и  есть
мое дело - смотреть.., разбираться..,  и  сохранять,  чтобы  история  Страны
стала известна всем. - Он дрожал от охватившего его волнения. - Когда ко мне
пришли Духи, я изучал судьбу Всеединого леса. Я проследил ее с того момента,
когда проросло первое зерно, чтобы стать Первым Деревом. Я видел, как в  нем
пробуждалось сознание, как оно взрослело... Видел,  как  благодаря  ему  вся
Страна стала разумной. Я видел рождение и смерть Защитников Леса.  Я  видел,
как возник Колосс... Здесь... - его руки  ласкали  стену,  точно  камень  не
только скрывал в себе тайны, но и испытывал жестокие  страдания,  -  я  вижу
людей  с  топорами...  Людей,  которые  вышли  из  земли  и  эту  же   землю
разрушали... Я вижу, как они рубят... - Его голос взволнованно задрожал. - Я
был хииром настволья. В этой скале записаны все  страдания  деревьев.  Ты  -
житель подкаменья. У тебя с собой  есть  кусок  Высокого  Дерева,  бесценный
ломиллиалор.
   Неожиданно он отошел от стены и остановился прямо перед Триоком. Его лицо
пылало, глаза сверкали.
   - Отдай его мне! - умоляюще сказал он. - Оно поможет  мне  видеть.  -  Он
протянул руки, почти касаясь груди Триока. - Жизнь так  коротка...  А  скала
так огромна...
   Триоку не требовалось ни времени на раздумья, ни дополнительных уговоров.
Даже если бы сейчас сам Кавенант стоял  у  него  за  спиной,  он  все  равно
поступил бы точно так же; он испытывал  к  Вольному  Ученику  необыкновенное
доверие, сравнимое только с его доверием к Лордам. Не колеблясь,  он  достал
жезл и вложил его в руки старика. Потом он очень тихо произнес:
   - Враги, которые гонятся за мной,  ищут  этот  ломиллиалор.  Я  даю  тебе
опасную вещь.
   Ученик, похоже, не слышал его. Как только Высокое Дерево оказалось в  его
руках, он закрыл глаза; дрожь прошла по всему телу.  Казалось,  он  впитывал
удивительную силу, исходящую от жезла.
   Однако спустя некоторое время он очнулся. Несколько раз глубоко вздохнув,
он постарался справиться с волнением, успокоился и посмотрел  прямо  в  лицо
Триоку.
   - Опасная вещь, - повторил он. - Я слышу тебя. Ты что-то говорил о нуждах
Страны. Тебе нужна помощь в борьбе с врагами?
   - Мне нужно передать сообщение, - выпалил  Триок,  мгновенно  вспомнив  о
своем неотложном деле. - Вся Страна  охвачена  войной!  Посох  Закона  снова
утрачен, Закон Смерти разрушен! Наше  подкаменье  атаковали  твари,  которые
способны превращать камни в пыль. Сам Ревелстоун в осаде! Мне нужно...
   - Я  слышу  тебя,  -  сказал  старик.  Его  прежняя  неловкость  исчезла;
казалось, обладание Высоким Деревом прибавило ему не только уверенности,  но
и способности воспринимать. - Не волнуйся. Я знаю, что должен  помочь  тебе.
Говори, какое сообщение ты хочешь передать.
   Триок с трудом собрался с мыслями.
   - Ты говорил, что Духи рассказывали тебе о юр-вайлах.  Может  быть,  и  о
Белом Золоте тоже? Тот, кто  владеет  Белым  Золотом,  -  чужестранец...  Он
вернулся. И Лорды должны узнать об этом.
   - Да. - Ученик не сводил с Триока горящего взгляда. - Как?
   - В Лосраате я слышал, что сообщения можно передавать с помощью  Высокого
Дерева, но сам не умею. Я - житель подкаменья, мои руки не умеют  обращаться
с деревом. Я... Вольный Ученик прервал его взмахом руки.
   - Кто... - спросил  он.  -  Кто  в  Ревелстоуне  способен  принять  такое
сообщение?
   - Высокий Лорд Морэм.
   - Я его не знаю. Как я могу связаться с ним, если не знаю его?
   - Он - сын Тамаранты, жены Вариоля, - ответил Триок. - Ты знал Тамаранту.
Думай о ней, и эта мысль приведет тебя к нему.
   - Да. - Ученик задумался. - Может быть. Я... Я помню ее.
   - Скажи Высокому Лорду, что Томас Кавенант  вернулся  в  Страну  и  хочет
напасть на Серого Убийцу. Скажи  ему,  что  он  собирается  уничтожить  Ясли
Фоула.
   Глаза Ученика расширились от удивления.
   - Сообщение нужно передать сейчас, - продолжал Триок. - За мной  гонятся.
Буря не помеха для глаз, которые способны видеть Высокое Дерево.
   - Да, - повторил старик. - Сейчас. Сейчас я начну... Он отвернулся, вышел
на середину пещеры и встал лицом ко входу. Духи со всех сторон окружили его,
когда он поднял жезл перед собой до уровня лица. Потом  он  негромко  запел.
Мелодия звучала нежно, необычно для человеческого  уха  -  почти  как  песнь
Духов. Неожиданно оборвав пение, он произнес:
   - Морэм, сын Вариоля и Тамаранты. Открой свое сердце, услышь меня.
   Триок, напряженный и оцепеневший, не спускал с