использовать его. Но Каллиндрил в это не верил.  С  тех  пор  как
сражение под Дориендор Коришев окончилось поражением,  в  котором  он  винил
свою собственную нерешительность, его грызло чувство вины.  Он  считал,  что
обесчестил свое звание Лорда, не сумел помочь Стране в том, чего она от него
ждала. Он был убежден, что вел себя тогда как трус. И вот теперь  Ревелвуду,
этому изумительному творению Новых Лордов, грозила смертельная опасность...
   Морэм  тяжело  вздохнул  и  мягким  движением   пальцев   прикоснулся   к
скульптуре.
   - Квен, друг мой, к чему мы пришли спустя семь  лет?  -  точно  размышляя
вслух, мрачно произнес он.
   И словно эти слова означали окончание  официальной  части  их  разговора,
Квен расслабленно опустился в кресло напротив Морэма.
   - Все наши силы готовы к обороне  Ревелстоуна,  -  ответил  он.  -  Армия
Лордов восстановлена. Вместо десяти Боевых Дозоров, которые  уцелели  тогда,
сейчас их у нас двадцать пять. Люди с Центральных Равнин,  расположенных  на
пути Сатансфиста,  нашли  убежище  в  Ревелстоуне.  У  нас  огромные  запасы
продовольствия, оружия  и  всего  остального.  У  Серого  Убийцы  не  хватит
пещерников и юр-вайлов, чтобы помешать нам удержаться здесь.
   - Мы не знаем, сколько их у него, - сказал Морэм,  продолжая  поглаживать
скульптуру. - А у нас больше нет Стражей Крови.
   - Это не наша вина. - Голос Квена дрогнул от горечи: он  сражался  бок  о
бок со Стражами Крови дольше, чем кто-либо  другой  в  Стране.  -  Когда  мы
отослали Корика и других Стражей Крови к Мореходу, чтобы предупредить его  о
том, что Серый Убийца собирается напасть на  Великанов,  мы  не  могли  даже
предполагать, что  Корику  удастся  справиться  с  Опустошителем  и  что  он
вздумает захватить с собой кусок Камня Иллеарт.
   - Мы действительно не могли этого знать,  -  глухо  подтвердил  Морэм.  В
конце концов, то, что он больше не видел пророческих снов, не было такой  уж
большой потерей. Страшно было то, что из-за этого в свое  время  у  него  не
возникло ни малейшего предположения, ни намека на то,  что  Фоул  собирается
напасть на Великанов. - Друг мой, помнишь, что говорил  Баннор  относительно
этой скульптуры?
   - Да, Высокий Лорд?
   - Он рассказывал, что Елена изобразила здесь Томаса Кавенанта Неверящего,
Носящего Белое Золото, но что сам юр-Лорд, увидев ее, сказал, что скульптура
напоминает ему Баннора.
   Баннор также  рассказывал,  как  Кавенант  настойчиво  расспрашивал  его,
заставляя вспомнить, не употреблял ли Лорд  Кевин  при  нем  названия  силы,
скрытой в Седьмом Завете. В конце концов Баннор вспомнил название, благодаря
чему Елена смогла использовать эту силу. Но в данный момент Морэм  думал  не
об этом, а о том, с кем на самом деле стремилась  добиться  сходства  Елена,
когда вырезала скульптуру. Это была отправная точка - то, с  чего  следовало
бы начать, если бы он и в самом деле решил углубиться в тайное знание.
   - Она была высочайшим мастером искусства  анундивьен  эйна,  -  задумчиво
продолжал Морэм. - Она не могла просто ошибиться.
   Квен пожал плечами. Морэм понимающе улыбнулся - ему было ясно, что вомарк
просто не осмеливается высказывать свое мнение  по  вопросу,  в  котором  не
разбирался.
   - Друг мой, - сказал Морэм, - я видел сходство, но не мог  уловить  суть.
Аханна, дочь Ханны, помогла мне. Хотя  сама  она  не  знакома  с  искусством
скульптурных портретов, у нее взгляд художника. Она сумела почувствовать то,
что Елена стремилась вложить в это изображение. Квен,  эта  скульптура  и  в
самом деле похожа и на того и на другого. Смысл в том, что перед обоими -  и
юр-Лордом Кавенантом Неверящим, и Стражем Крови Баннором - возникли  сложные
вопросы, на которые требовалось найти однозначные ответы. Для  Стража  Крови
эти вопросы касались их Клятвы, а для Неверящего...
   - А для Неверящего, - угрюмо сказал Квен, - того, настоящий наш  мир  или
только снится ему.
   Улыбка снова промелькнула на пасмурном лице Морэма, но тут же угасла.
   - Это желание непременно получить исчерпывающий ответ опасно. Кевину тоже
нужны были или полная победа, или окончательное поражение.
   Пристальный, мрачный, непреклонный взгляд вомарка на мгновение встретился
со взглядом Морэма.
   - Тогда не надо снова вызывать Неверящего,  Высокий  Лорд.  Он  превратил
Страну в пустыню, потому что для него существует только его "настоящий" мир.
   Одна бровь Морэма приподнялась, губы плотно сжались. Он знал, что  вомарк
никогда не доверял Кавенанту, и все же... Но прежде чем он успел  возразить,
в дверь снова постучали.
   - Высокий Лорд, скорее! Высокий Лорд!
   Морэм тут же встал и направился к двери. Задумчивость  его  исчезла,  все
мысли и чувства сосредоточились на том, какая  новая  беда  могла  заставить
часовых требовать так срочно его вмешательства.
   Опередив его, Квен распахнул дверь перед Морэмом.  Они  вышли  в  большой
зал, ярко залитый желтым светом, исходящим от самого пола. Морэму достаточно
было одного взгляда, чтобы понять  происходящее.  В  центре  зала,  лицом  к
Морэму, спиной к своим покоям, стояла Лорд Аматин. Казалось, она шла к нему,
когда ее настигло ужасное известие.
   В руках она сжимала жезл сообщений, сделанный из  ломиллиалора,  один  из
тех, которые Учителя  Лосраата  передали  Лордам  семь  лет  назад  На  фоне
светящегося пола она выглядела точно темная тень,  а  Высокое  Дерево  в  ее
руках  пылало,  не  давая  жара  и  рассыпая  по  сторонам  снопы  крошечных
сверкающих, но холодных  искр.  Морэм  мгновенно  понял,  что  она  получила
сообщение от кого-то издалека, у  кого  был  другой,  точно  такой  же  жезл
сообщений. От кого-то, находящегося в Ревелвуде.
   Схватив с треножника свой длинный  посох  с  металлическим  наконечником,
Морэм зашагал к  Аматин.  Из  своего  собственного  опыта  он  знал,  что  и
отправка, и принятие сообщений через ломиллиалор были изнурительным,  тяжким
испытанием. Аматин, скорее всего, нуждалась в его помощи. Физически она была
не очень сильна и знала это; когда Лорды получили известие о том, что  армия
Презирающего двинулась в поход, она  передала  Лорду  Каллиндрилу  ту  часть
своих обязанностей, которые выполняла в  Ревелвуде.  Передала,  несмотря  на
свою страстную любовь к знаниям - потому что была убеждена,  что  длительное
напряжение ей не по силам. В ее серьезных глазах  видна  была  такая  мощная
тяга к знаниям и она проявляла такие способности к обучению, которые не были
свойственны ни одному другому Лорду. У Высокого Лорда часто мелькала  мысль,
что она была лучше подготовлена и в тоже время менее, чем кто-либо другой  в
Стране, подходила для того, чтобы открыть ей свой секрет.
   Сейчас, на светлом фоне пола, она казалась удивительно тонкой и  хрупкой,
точно была всего лишь слабым отражением той могучей силы, которую держала  в
руках. Все ее тело содрогалось, она вытянула перед собой руки, держа жезл из
ломиллиалора как можно дальше от себя, точно боялась. Еще прежде  чем  Морэм
подошел к ней, она начала говорить.
   -  Асурака...  -  ловя  ртом  воздух,  произнесла  она  голосом,  который
вибрировал, точно ветка на сильном ветру. - Сатансфист... Огонь! Огонь! Наше
дерево... Ах!
   Она пристально и  тревожно  смотрела  на  приближающегося  Морэма,  точно
наблюдая сквозь него, как пламя пожирает ветви Ревелвуда. Морэм  остановился
перед ней и стукнул посохом о пол, точно собираясь  отдать  приказ.  Повысив
голос, чтобы пробиться сквозь завороженность, в которой она  находилась,  он
сказал:
   - Держись,  Аматин.  Я  слышу  тебя.  Она  уронила  голову  и  продолжала
говорить, слова словно сами собой срывались с ее губ:
   - Огонь! Кора пылает... Дерево горит... Листья, корни -  все-все  гибнет!
Каллиндрил сражается... Крики... Воины кричат... Южные комнаты горят! О  мой
любимый дом!
   Морэм решительно взялся за жезл ломиллиалора  посередине.  Сразу  же  вся
мощь передаваемого сообщения обрушилась на него, но он лишь  крепче  стиснул
гладкий ствол пальцами. Собрав всю свою волю, он пробился к сознанию  Аматин
и с ее помощью  изменил  направление  потока  силы,  исходящей  от  Высокого
Дерева. Чувства, которые владели Асуракой, державшей в Ревелвуде точно такой
же жезл, захлестнули его, и он прошептал сквозь стиснутые зубы:
   - Бегите! Спасайтесь!
   Она услышала его. Губами Аматин она прокричала в ответ:
   - Бежать? Мы не можем бежать! Ревелвуд  под  нами  гибнет,  он  полностью
окружен. Все наружные  ветви  уже  сгорели.  Два  ствола  в  огне  до  самых
верхушек. Крики!  Ты  слышишь  крики?  Лорд  Каллиндрил  сражается...  Место
встречи пылает... Каллиндрил!
   - Вода! - закричал в ответ Морэм через жезл  сообщений.  -  Призовите  на
помощь реки! Затопите долину!
   На мгновение давление потока ощущений, исходящих  от  Асураки,  ослабело,
точно она отвернулась от жезла. Морэм настойчиво продолжал:
   - Асурака! Ты слышала меня?
   Ему вдруг показалось, что огонь добрался  уже  и  до  нее.  Однако  через
некоторое время она снова заговорила, и голос ее звучал еще более  отдаленно
и еще безнадежнее, чем прежде:
   - Лорд Каллиндрил уже пытался призвать реки, но Сатансфист отвернул поток
в сторону. Он... Камень Иллеарт... - Нота ужаса прозвучала  в  слабом,  едва
слышном голосе Аматин. -  Он  поднял  из-под  земли  Кураш  Пленетор  скалы,
мертвые кости, разложившиеся трупы и с  помощью  всей  этой  мерзости  обнес
Ревелвуд стенами и преградил путь воде. Как он мог сделать это? Время  пошло
вспять? Мы столетиями лечили эту землю, а теперь из-за его проклятого  Камня
все пошло прахом!
   Смолкнув на мгновение, Аматин пронзительно закричала:
   - Каллиндрил!
   После этого ломиллиалор замолчал. Сила ушла  из  него,  словно  жизнь  из
подстреленной птицы. Аматин зашаталась и чуть не рухнула  на  колени.  Морэм
подхватил ее и помог удержаться на ногах.
   Все, кто находился в зале, ощутили прикосновение  смертельного  холода  к
своим сердцам, точно  овеянные  бесшумным  взмахом  черных  крыльев.  Аматин
дрожала, но теперь уже твердо держалась на ногах. Оставив ее,  Высокий  Лорд
быстро зашагал обратно, только теперь обратив  внимание  на  то,  как  много
людей собралось вокруг них в зале. Позади него шел Квен, тут  и  там  стояли
часовые, а вдоль стен жались ошеломленные жители Ревелстоуна.  Высокий  Лорд
направился к Старшему Учителю Лосраата Коримини,  который  стоял  неподалеку
рядом с Фаер, женой Каллиндрила, обхватив ее руками за плечи. Слезы катились
по его морщинистым щекам, длинная седая борода вздрагивала. Лицо  Фаер  было
пустым и бледным, словно костяная скульптура.
   - Значит, он погиб. Высокий Лорд? - еле слышно произнесла она.
   - Смерть забирает прежде всего лучших, - ответил Морэм.
   - Он сгорел...
   - Сатансфист-Опустошитель. Он ненавидит все, что растет и радуется жизни.
С моей стороны глупо было рассчитывать на то, что он пощадит Ревелвуд.
   - Сгорел... - повторила она.
   - Да, Фаер. - Невозможно  было  выразить  словами  боль,  стиснувшую  его
сердце. - Он погиб, защищая Ревелвуд.
   - Высокий Лорд, сомнения все время точили его - вот здесь. - Она положила
руку на грудь. - Он считал, что не имеет права думать о себе.
   - Возможно. Но он думал о Стране.
   Он услышал, как мучительно застонав.  Лорд  Аматин  заторопилась  в  свои
покои. Но Фаер  не  обратила  на  это  внимания.  Ловя  взгляд  Морэма,  она
спросила, повторяя возглас Асураки:
   - Как такое оказалось возможным?
   - Закон Смерти был нарушен. Кто может сказать теперь, что возможно, а что
нет?
   - Ревелвуд... - простонал Коримини, голос его дрожал от старости и  горя.
- Он погиб, сражаясь...
   - Он не думал о себе. - Фаер вырвалась из рук Коримини  таким  движением,
точно ей были ни к чему его утешения.
   Не глядя  больше  на  Высокого  Лорда,  она  направилась  в  свои  покои,
механически переставляя ноги и, казалось, не замечая  ничего  вокруг.  Почти
сразу же и Коримини последовал за ней, щурясь и мигая, чтобы смахнуть слезы,
которые продолжали бежать из глаз.
   Именно в этот момент Морэм принял окончательное решение.  Крепко  стиснув
зубы, он повернулся к Квену.
   - Созывай Совет, - сказал он таким тоном, словно предполагал, что  вомарк
будет возражать. - Пригласи всех Учителей  Лосраата,  всех  гравелингасов  и
хайербрендов, которые смогут прийти. Больше откладывать нельзя.
   Квен понял тон Морэма. Он четко отсалютовал и сразу  же  начал  раздавать
приказания, обращаясь к стражам.
   Морэм, не дожидаясь, пока вомарк закончит, зашагал по светящемуся полу  и
дальше,  в  галерею,  соединяющую  апартаменты  Лордов  со  всем   остальным
Ревелстоуном. Кивнув стражам, мимо  которых  проходил,  он  не  остановился,
чтобы ответить на вопросы, которые прочел в их глазах.  Все,  кто  попадался
ему по дороге, по выражению его лица сразу же догадывались, что в  Ревелвуде
что-то стряслось, и с тревогой бросали на него вопросительные взгляды. Храня
суровое молчание, он шел к Палате Совета, переходя с одного уровня города на
другой.
   Смятение и тревога вспыхивали везде, куда  долетала  весть  о  сообщении,
переданном Асуракой. Жизненный ритм города-скалы внезапно нарушился,  и  все
ощущали это. Сам Ревелстоун  каким-то  образом  сообщал  людям  о  том,  что
произошло - точно так, как он это делал в трудную для его обитателей  минуту
в течение столетий.
   В глубине души Морэм с болью думал о  том,  что  даже  эта  скала,  такая
могучая и прекрасная, служившая  надежным  домом  многим  поколениям  людей,
может не устоять в случае осады. За все годы своего существования ей ни разу
не приходилось выдерживать такого испытания, а Лорд Фоул сейчас  стал  силен
как никогда. Он способен развеять в прах эти  массивные  стены,  сровнять  с
землей последний бастион Страны. И он, без сомнения, очень скоро  попытается
это сделать.
   В этом у Морэма не было ни малейших сомнений, так же как  и  в  том,  что
наступило время отчаянного риска. Высокого Лорда просто трясло от возмущения
и гнева, когда он думал о том, что уже успел натворить в  Стране  Сатансфист
на своем пути от Яслей Фоула.
   Он торопился - принятое решение подгоняло  его.  Но  увидев  в  одной  из
галерей Трелла, который приветствовал его, он остановился,  дожидаясь,  пока
тот подойдет. Трелл, муж Этиаран, не только был выдающимся  гравелингасом  -
он имел определенные права, которые никто, в том числе и Морэм, не осмелился
бы оспаривать.
   Трелл  был  одет  так,  как  обычно   одевались   жители   подкаменья   -
светло-коричневые брюки  и  короткая  туника  с  узором  из  белых  листьев,
вытканным на плечах; крепкой, сильной  фигурой  он  также  не  отличался  от
жителей подкаменья. Однако они, как правило, были среднего роста, а Трелл  -
необычайно высок.  От  него  исходило  ощущение  огромной  физической  мощи,
усиленной глубокими знаниями в области учения радхамаерль.  Смуглое,  слегка
румяное лицо почти скрывала  рыжевато-седая  борода,  голова  была  опущена,
точно он высматривал что-то у  себя  под  ногами  или  опасался  встречаться
взглядом с проходящими мимо  людьми.  Но  Морэм  знал,  что  гравелингас  не
боялся, он просто не хотел смотреть в глаза людям. Случайно  перехватив  его
взгляд, Морэм вздохнул, как от внезапного порыва  холодного  зимнего  ветра.
Как и другие мастера учения радхамаерль, Трелл отдавал служению камню  всего
себя. Однако жизнь его складывалась на  редкость  трагично,  и  в  этом  был
повинен Томас Кавенант. Трелл потерял жену и внучку,  а  дочь  его  вот  уже
долгие годы была не в себе, и все усилия Целителей излечить ее ни к чему  не
привели. Одно лишь появление  Томаса  Кавенанта  в  Стране  семь  лет  назад
вызвало такую бурю гнева в душе  Трелла,  что  он  -  он,  гравелингас,  для
которого камень был живым и глубоко почитаемым существом! - не  удержавшись,
ранил один из камней Ревелстоуна. Тогда он изо  всех  сил  вдавил  пальцы  в
гранит, точно это был не камень, а всего лишь густая глина.
   Он не смотрел в глаза людям, потому что  не  хотел,  чтобы  они  заметили
ненависть и обиду, полыхавшие в его душе. Стараясь изо всех  сил  сдерживать
себя, он обычно посвящал все свое  время  работе  с  камнем.  Однако  сейчас
выражение его мужественного, волевого лица недвусмысленно сообщило  Высокому
Лорду о том, что он настроен весьма воинственно.
   - Вы собираете Совет, Высокий Лорд? - спросил он.
   К удивлению Морэма, сквозь обычную для Трелла суровую манеру держать себя
в  голосе  его  прозвучал   некоторый   просительный   оттенок,   совершенно
непривычный для него.
   - Да, - подтвердил Морэм.
   - Зачем?
   - Трелл, муж Этиаран, ты знаешь, зачем. Тебе  известно,  что  творится  в
Стране.
   - Нет,  -  безо  всякого  выражения  ответил  Трелл.  Стараясь  сохранять
спокойствие, Морэм покачал головой:
   - Ты понимаешь, что я должен попытаться.  Трелл  пожал  плечами  и  снова
повторил:
   - Нет.
   - Трелл, я - Высокий Лорд Совета Ревелстоуна. Я обязан сделать все, что в
моих силах.
   - Если вы так поступите, то перечеркнете все,  что  сделала  Елена,  дочь
моей дочери.
   - Перечеркну? - удивленно подняв бровь, переспросил Высокий Лорд.
   - Да! - страстно произнес Трелл, с трудом сдерживая желание закричать.  -
Этиаран, моя жена, говорила... Она говорила, что обязанность живых -  своими
поступками доказывать, что жертвы мертвых были принесены не напрасно.  Иначе
получается, что они погибли зря. Вы хотите свести на  нет  то,  что  удалось
сделать Елене.
   Морэм понимал, что в словах Трелла есть доля истины. Его решение еще  раз
напомнило бы всем о том, что в конечном счете под Меленкурион Скайвейр Елена
потерпела неудачу, и это усилило  бы  страдания  Трелла,  которыми  тот  так
упивался. Но долг по отношению к  Стране  лишал  Морэма  выбора.  Ему  очень
хотелось, чтобы Трелл это понял, поэтому он сказал как можно мягче:
   - Я должен попытаться. Высокий Лорд Елена разрушила Закон Смерти. Как  бы
я ни относился к ней, этого одобрить я не могу.
   Горящий взгляд Трелла скользил по стенам, избегая встречаться со взглядом
Высокого Лорда. Вытянув сильные руки вдоль могучего тела, он  крепко  прижал
их к бокам, словно опасаясь, что  может  не  совладать  с  собой  и  ударить
Морэма.
   - Вы говорите, что любите Страну? - хрипло спросил он. - Вы погубите  ее!
- Он наконец посмотрел прямо в лицо  Морэму;  глаза  его  влажно  вспыхнули,
плечи обмякли, щеки побагровели, точно его что-то душило. - Было  бы  лучше,
если бы я убил ее...  Убил  Лену,  мою  собственную  дочь,  как  только  она
родилась.
   - Нет, - мягко сказал Морэм. -  Нет!  -  Ему  захотелось  обнять  Трелла,
утешить его хотя бы немного. Но он не знал, чем облегчить боль гравелингаса.
- Да будет мир в твоей душе, Трелл, - почти прошептал он. - Не забывай  свою
Клятву.
   - Мир? -  с  печальной  усмешкой  повторил  Трелл,  глядя  словно  сквозь
Высокого Лорда. - Этиаран верила в мир, а его... Мира не существует. - Резко
повернувшись, он быстрым шагом двинулся в глубину галереи, откуда появился.
   Морэм замер, пристально глядя вслед гравелингасу. Долг Высокого  Лорда  и
простая осторожность подсказывали ему, что следовало бы приставить к  Треллу
воинов, которые приглядывали бы за ним. Однако он прекрасно  понимал,  какую
досаду такое недоверие вызовет у гравелингаса - не исключено, что именно это
могло стать той последней каплей,  которая  заставила  бы  его  окончательно
потерять контроль над собой. Когда чаша терпения переполняется, справиться с
собой становится почти невозможно - это Морэм понимал очень хорошо.
   И все же гравелингас внушал ему серьезные опасения -  он  был  искалечен,
почти сломлен свалившимися на него несчастьями. Морэм серьезно рисковал,  не
предпринимая  в  отношении  него  никаких  действий,  могущих  предотвратить
нежелательные последствия. Возобновив свой путь к Палате Совета, он с  новой
силой ощутил тяжкий груз ответственности, лежащий на его плечах.