Зломрачный Лес таким  сердитым,  -
негромко заметил Гирим.
     Шетра медленно кивнула и вымолвила лишь несколько слов:
     - Что-то было сотворено с ним - что-то, что ему очень не понравилось.
     Корик был вынужден согласиться. В  прошлом  древний  гнев  Леса,  его
ненависть к людям, что жгли и рубили, был более дремотен и гораздо  глубже
скрыт  от  взора  в  слабеющем  сознании  деревьев.  До  сих  пор  ему  не
приходилось видеть Лес столь жизнедеятельным.
     - Тогда опасность кроется в том  зле,  что  было  причинено  Лесу,  -
высказал Тулл, завершая мысль Корика.
     - Если только Защитник Леса вновь не  вернулся  сюда,  -  предположил
Ранник.
     - Нет, - возразил Корик.  -  Даже  Защитнику  Леса  потребовалось  бы
больше времени для пробуждения Леса. В темной зелени его  таится  какая-то
другая опасность.
     Но еще немного спустя Лорды начали  противиться  мрачному  настроению
Леса. Гирим занялся приготовлением еды - он  хотел  сготовить  побольше  и
впрок, поскольку костра они не смогут  больше  развести,  пока  не  минуют
Зломрачный Лес. Шетра же в это  время  отправилась  к  зарослям  куманики,
чтобы хорошенько приглядеться  к  ней,  потрогать  кончиками  пальцев,  да
прислушаться к приглушенному бормотанию  ветра.  Вернулась  она  к  костру
молчаливая и задумчивая.
     - Не волки, - покачал головой Гирим, - пробуя  свою  стряпню.  -  Они
всегда чувствовали себя в лесу как  дома  -  разве  что  другая  сила  там
объявилась и хозяйничает теперь над нами. Но какая бы тайна во всем этом и
не крылась, надеюсь, она не  окажется  столь  же  ужасной,  как  эта  езда
верхом.
     Шетра отсутствующе кивнула, занятая той едой, что передал ей Гирим.
     Несмотря на тревогу и беспокойство, Лорды не стали задерживаться. Они
быстро поели, затем оставили  Стражей  Крови  упаковывать  их  припасы  по
дорожным мешкам, а сами отправились к самому краю зарослей  куманики.  Там
они остановились, воздели руки высоко над  головой,  крепко  зажав  в  них
посохи,  и,  обращаясь  к  лесу,  произнесли  заветные  слова  ритуального
воззвания к терпению и согласию:
     - Хей!  Приветствуем  тебя,  Зломрачный  Лес!  Всеединого  Леса  Лес!
Обитель вольная и щедрая, о, предок, ты,  и  хранитель  живительной  влаги
дерев! Враг наших врагов! Зломрачный Лес,  Хей!  Мы  -  Лорды  -  заклятые
недруги врагов всех твоих, ученики терпеливые знаний лиллианрил. Мы должны
пройти через твои владения!
     - О, внемли нам, Зломрачный Лес! Мы ненавидим топор и пламя, что боль
с собой и смерть тебе несут! Твои враги - это наши враги!  Мы  никогда  не
тревожили тебя ни лезвием топора,  ни  пламенем  костра  -  и  никогда  не
направим! Зломрачный Лес, внемли! Дозволь нам пройти!
     Они громко прокричали воззвание, но  крик  их  канул  в  глухую  тишь
мрачной зелени. Но все же они не двинулись с места,  и  еще  долгое  время
стояли, воздев над головой руки, словно ожидая ответа. Но темный гнев Леса
не дрогнул. Когда же, наконец, они возвратились  назад  к  Стражам  Крови,
Лорд Шетра открыто призналась Корику:
     -  Зломрачный  Лес  никогда  не  причинял  вреда  Лордам   по   своей
собственной воле.  Каков  же  ваш  выбор,  Стража  Крови?  Рискнем  ли  мы
совершить переход через Лес?
     Корик,  стараясь  сдерживать  мелодичный  напев  его  родного  языка,
отвечал скупо и ровно на языке Лордов, так,  чтобы  его  слова  прозвучали
одновременно и решением, и обещанием:
     - Мы поедем через Лес.
     Молчаливым кивком объявив о своем согласии, его товарищи обернулись и
призвали пасущихся ранихинов. Вскоре  уже  все  из  их  небольшого  отряда
сидели верхом на лошадях в строю, обратившись лицами к  лесу.  Корик  тихо
заговорил с Брабхой, и  верный  ранихин  тихими  шагами  двинулся  вперед,
направляясь прямо к непроходимым зарослям куманика. Когда Брабха  был  уже
достаточно близко, чтобы  тянуться  своим  горячим  носом  прямо  в  самые
колючки, перед ним стала видима узкая щель прохода.
     Змейкой, один за другим, всадники  просочились  в  тенистые  владения
Зломрачного Леса.
     Шипы дергали и иногда кололи их, но ранихины с такой легкостью и даже
изяществом прокладывали себе путь, что длинные голубые одеяния Лордов лишь
кое-где пострадали от цепляющихся за них сучьев и колючек. Однако же  путь
им предстоял долгий, тропа все время петляла, и Корик трепетал  при  мысли
об уязвимости их компании. Если куманика в Лесу была  живой,  то  всадники
находились в смертельной опасности. Корик послал  предостережение  Стражам
Крови, что ехали ближе всего к Лордам, и они собрались с духом  и  силами,
чтобы чуть что сразу ринуться на защиту Гирима и Шетры.
     Но кусты хранили молчание и  оставались  недвижимы:  тихий  ветер  не
доносил ни звука сквозь темную зелень и  колючие  заросли.  И  чем  глубже
продвигались они в лес, тем все более сухими и тонкими становились  стебли
куманики, а вскоре она и совсем исчезла как вздох, оставляя  всадников  на
попечение самого Леса.
     Воздух в  лесу  был  плотным,  насыщенный  удушающими  испарениями  и
вгоняющий в дремоту; он медленно подрагивал в тусклых серых тенях,  словно
тревожный сон,  исполненный  леденящих  кровавых  видений.  Повсюду  витал
тяжелый запах мха и лишайников, сырой земли и разлагающегося перегноя, так
что было очень трудно дышать: казалось, лес вступил  в  борьбу  с  легкими
всадниками. Густые развесистые ветви преграждали  путь  солнечному  свету:
лишь редкие случайные лучики проникали внутрь под зеленые купы дерев,  что
казались погруженными в черные мрачные думы и замышлявшими погибель.
     Теперь прежнее безмолвие леса изредка нарушалось.  Время  от  времени
раздавались жалобные вскрики птиц, зловещее уханье. Над головами  путников
то и дело сновали стремительные черные белки. И  порой  до  Стражей  Крови
доносились шорохи,  издаваемые  обитателями  леса,  поспешно  уносившимися
прочь от непрошеных посетителей.
     Однако путь становился все легче. Деревья  словно  расступились  пред
ними: тропа стала шире, как  если  бы  лес  охранял  ее  менее  тщательно;
звериные тропки вились  и  петляли  вдоль  нее.  Вскоре  они  смогли  даже
возобновить свой прежний строй, теперь Лорды и Корик  ехали  по  траве,  а
остальные Стражи Крови продвигались между деревьями, окружая их.  Ранихины
ускорили свой шаг, перешли почти на рысь, и их небольшой отряд по-прежнему
стремился вперед, направляясь в самое сердце Зломрачного Леса. И уже после
наступления темноты они ехали по-прежнему не замедляя шага своих  лошадей,
словно спешили через мечту -  хмурую  и  унылую  задумчивость  Леса.  Были
слышны только стоны и охи Гирима,  раздававшиеся  всякий  раз,  когда  ему
удавалось удерживать свое равновесие, а в остальном они хранили  молчание,
опасаясь в лесу всего, что могло бы услышать их. И даже стонущий  от  боли
Гирим не разу не подал и вида, что желает остановиться и  передохнуть.  Он
тоже был под впечатлением настроения  Леса.  Но  все  же  немного  времени
спустя Корик  остановил  отряд.  Темные  росчерки  ночи,  казалось,  пышно
расцветали под кронами дерев, и хотя ранихины все еще могли находить  путь
в этом кромешном мраке, Стражи Крови уже плохо различали в темноте,  чтобы
избежать любую засаду, могущую  поджидать  их  впереди.  Однако,  странное
нежелание владело им, когда он  дал  команду  устраиваться  на  ночлег  на
небольшой лесной прогалине. Но все же Корик не хотел полагаться на милость
леса.
     Непроглядная  ночь  царила  в  Зломрачном  Лесу,  и  даже  парящие  в
свободном  полете,  беспорядочно  мечущиеся   меж   деревьев   целые   рои
жуков-светляков не делали ее ничуть  светлей.  Они  мерцали,  кружились  и
танцевали,  словно  маленькие  путеводные  звездочки  для  мириад  жителей
темноты  -  они  струились  легким  завораживающим  дуновением,  но   были
бессильны осветить хоть что-нибудь вокруг себя. Когда Лорды приютились  на
ночлег на плоском покрытом мхом камне, а Стражи  Крови  распределились  по
поляне, оберегая сон Гирима и Шетры, их ночной дозор был несколько омрачен
суетливым порханием жуков-светляков. Эти  юркие  холодные  искорки  словно
сгущали темноту, окружая их плотной стеной. Они отвлекали внимание Стражей
Крови, словно бы помогали сокрыть от их взгляда  все  остальное.  В  конце
концов Корик и его товарищи были вынуждены нести  дозор,  закрыв  глаза  -
полагаясь на свой слух,  обоняние  и  ощущение  земли  под  своими  босыми
ногами.
     Заря еще не  занялась,  а  они  уже  сидели  верхом  на  ранихинах  и
продолжали  свой  путь.  Поначалу  Лорд  Гирим  словно  хотел   наверстать
упущенное, болтал без умолку, казалось, он изо всех сил стремился рассеять
обволакивающий их саван тьмы. Зацепкой ему послужила его верховая езда: он
то и дело утверждал, приводя всевозможные доводы, что несмотря на все  его
трудности  и  боль,  он  явно  преуспел  в   этом   искусстве.   Хотя   он
безостановочно цеплялся языком и за любую другую мысль,  пришедшую  ему  в
голову, и говор его не смолкал пока  зарождался  новый  день,  словно  все
вокруг зачарованно внимали  ему.  Но  постепенно  его  красноречие  таяло,
вскоре стало под стать  его  поистрепанному  широкому  одеянию.  Когда  же
взошло солнце, он заговорил уж совсем как-то  неуверенно,  потом  от  него
доносилось одно лишь невнятное бормотание, и  еще  через  некоторое  время
воцарилось  молчание.  Несмотря  на  пробивающиеся  сквозь  густую  зелень
солнечные лучи, Зломрачный Лес, окружавший  их,  был  по-прежнему  уныл  и
зловещ, и Гирим более не мог отрицать, что чувствует это.
     Они приближались к самому сердцу Леса, и там же,  казалось,  жил  его
бессловесный гнев.
     К полудню настроение леса пропитывало  собой  все  вокруг.  Даже  уже
знакомые  путникам  суетливые  его   жители,   казалось,   погрузились   в
собственное безмолвие: не слышалось ни щебета птиц, ни стрекотания  жуков,
ни беспокойной беготни, словно весь шум  лесной  жизни  стих,  покорившись
глухой страсти деревьев. Вместо этого воздух наполнился странным  запахом,
в нем было что-то мускусное и зловонное. Он раздражал  ноздри  Корика  как
запах горячей крови, пробуждая  в  нем  желание  резко  отдернуть  голову,
словно во избежании удара.
     Лорд Шетра коротко бросила:
     - Волки! - И Корик знал, что она права. Волчий дух парил  в  воздухе,
как если бы огромная серая стая неслась, опережая ранихинов.
     Запах тревожил Брабху. Он  встряхнул  своей  густой  гривой,  сердито
всхрапнув. Но когда Корик спросил у старого мудрого  ранихина,  близко  ли
волки, Брабха показал ему, качнув головой, что нет. Корик все  подгонял  и
подгонял их компанию, пока  они  не  заспешили  вперед  настолько  быстро,
насколько это позволяли наболевшие места Гирима.
     Все время после полудня  они  неизменно  продвигались  дальше  вглубь
Зломрачного Леса. Немного позже вонь от волков  перестала  усиливаться,  и
поэтому тревожила всех уже чуть меньше.  Однако  дух  деревьев  немало  не
пострадал, а наоборот, превратился в глубокое море душевных волнений. Хотя
сонное сознание Зломрачного Леса порой опускалось до  тупоумия  и  древней
бойни и кровопролитий Всеединого Леса, теперь он мало-помалу  раздражался,
наливался зноем и жаждой отмщения. Вечером  ветер  крепчал,  вздувая  язык
деревьев, что казались шепчущими слова проклятия - Зломрачный  Лес  словно
боролся со своей дремотой, с негибкими занемевшими конечностями и  оковами
древних времен, раскрываясь в своей вышедшей из глубины  веков  ненависти.
Когда  всадники  остановились  на  ночь,  мрак,  волчий  запах,  удушливое
завывание деревьев  по-прежнему  окружали  их.  Но  нигде  не  было  видно
жуков-светляков.
     Корик прикинул в уме: должно быть, они уже  миновали  около  половины
пути.
     - Но все же, - проговорил Лорд Гирим с глухой радостью в голосе, - мы
- счастливчики. Зломрачный Лес поистине вселяет страх. Но чует мое сердце,
что испуг и тревога леса - не боль от присутствия Презирающего. Это не его
армии, что встают перед нами, но скорее другие порождения его Зла.
     - И поэтому-то мы счастливчики?.. - строго переспросила Шетра.
     -  Несомненно.  -  Гирим  старался  придать  своему  голосу   обычную
веселость, но это у него плохо получалось. - Ведь нас всего-навсего -  два
Лорда да пятнадцать Стражей Крови. Против армии - мы обречены. А  со  злом
меньшим, возможно, нам и удастся справиться, или по крайней мере  спастись
бегством.
     Лорд Шетра посмотрела на него своим долгим пристальным  взглядом,  не
произнеся в ответ ни слова. Сердце ее было далеко отсюда.
     Она и Гирим закутались в одеяла, пытаясь заснуть, но с  каждым  новым
мгновением злоба Леса нарастала. Оба Лорда отказались от отдыха  и  вскоре
уже были на ногах, вглядываясь вместе со  Стражами  Крови  в  ночной  мрак
Леса, когда на севере появились первые огненные отблески.
     Ошеломленно взирали они на разгоревшееся зарево,  и  с  каждой  новой
волной оранжевого свечения Лес, казалось,  в  исступлении  заламывал  свои
поросшие густой зеленью руки, стеная от ужаса и поругания.
     - Огонь! - ожесточенно проскрипела Лорд Шетра. - Именем Семи!  Зажжен
огонь. В Зломрачном Лесу!
     - Призовите ранихинов,  -  приказал  Корик.  -  Сворачивайте  лагерь.
Держитесь прежнего строя. Мы должны остерегаться этой опасности.
     Лишь выдохнув  из  себя  "Мелекурион  абафа",  Лорд  Гирим  стремглав
бросился к своей лошади. Неизвестно откуда взявшаяся сила наполнила его, и
он с трудом, но все же без посторонней помощи взобрался на спину ранихина.
Крепко сжав одной рукой свой посох, а другую запутав в гриве, он обратился
лицом к огню, и его могучий исполин  помчался  вскачь  навстречу  огненным
отблескам.
     Еще  через  мгновенье  Лорд  Шетра  последовала  его   примеру.   Она
вспрыгнула на своего ранихина и немедля  снялась  с  места  вперед,  через
подлесок, за Гиримом.
     - Остановите их! - вскричал Корик. -  У  нас  не  должно  быть  более
Кевинов. Миссия не должна потерпеть неудачу.
     Он вскочил верхом на Брабха и галопом ринулся за Лордами. Но в зареве
разгорающегося огня он отчетливо видел, что не сможет вовремя настичь  их.
Шетра была прекрасной наездницей, а быстроногий ранихин Гирима,  казалось,
летел, едва касаясь земли, без труда удерживая на своей спине Лорда.
     Корик вобрал в грудь  побольше  воздуха  и  со  всем  своим  пылом  и
решимостью окликнул их, приказывая им остановиться.
     Лорд Гирим даже не  удостоил  его  ответом.  Он  с  шумом  и  треском
продолжал  ломиться  вперед  через  лес,   словно   позабыв   обо   всякой
осторожности. Но Лорд Шетра слегка попридержала своего ранихина,  и  Корик
незамедлительно настиг ее. Силл и Ранник стремительно пронеслись мимо них,
устремляясь за Гиримом.
     - Миссия в наших руках, - отрывисто проговорил  Корик  Шетре.  -  Нам
следует сторониться любого зла и этого тоже.
     - И позволить поджечь Зломрачный Лес? - почти выкрикнула она. - Да не
будь мы после такого Лордами! - И, ударив пятами по крутым бокам ранихина,
она ринулась за Гиримом и его преследователями.
     Корик тут же последовал за ней вместе с остальными Стражами Крови. Он
просил Брабху бежать сколь  можно  быстрее,  сквозь  густые  чащобы  леса.
Впереди них Лорд Гирим уже достиг вершины холма и тут же  исчез  из  вида,
устремляясь прямо на ярящееся свечение. Но он уже был не один. Бок  о  бок
рядом с ним мчался на своем ранихине Силл, а Ранник - чуть позади него  на
расстоянии одного скачка.
     Лишь несколько мгновений спустя и Корик тоже  пересек  вершину  холма
вместе с Шетрой, Керрином и  другими  Стражами  Крови,  галопом  мчащимися
немного поодаль от него. Перед ними  разверзлась  огромным  зевом  широкая
котловина, почти без деревьев и похожая на  гигантскую  чашу.  На  дне  ее
бушевало  огромное  полымя.  И  вокруг  него  скакали,  выделывая   ногами
отвратительные курбеты, два десятка черных отродий.
     Юр-вайлы.
     Они жгли огромный золотень.
     Отряд несся вниз по холму, а Корик мог слышать, как  задыхается  Лес,
как он захлебывается гневом, силясь исторгнуть из себя крик боли и ярости.
     Корик низко склонился к шее Брабха, понуждая ранихина бежать быстрее.
Без труда он выделил среди выплясывающих тварей вожака  -  мастера  учения
юр-вайлов. Тот, как дерганый, извивался и вертел  в  руках  конусообразным
жезлом, исторгая из него и силой его же могущества черную вязкую  жидкость
прямо в дерево. С  каждым  новым  порывом  огня  это  мерзкое  существо  в
исступленном ликовании пускало  изо  рта  слюни.  Но  едва  вожак  заметил
приближающуюся группу всадников, он что-то пролаял остальным юр-вайлам,  и
те тут же оставили свой хищнический пляс и бросились на север.
     Но Лорд Гирим не удостоил их даже единым взглядом.  Чуть  поодаль  от
охваченного пламенем золотня он остановил своего ранихина, мешком свалился
с его спины и, шлепнувшись  оземь,  кубарем  откатился  ближе  к  горящему
дереву, где тотчас же вскочил на ноги.  Огненные  языки  пламени  едва  не
касались его, когда Гирим воздел высоко  над  головой  свои  руки,  крепко
сжимая в них свой посох, и возвысил голос в словах могущества.
     В следующее мгновение позади него пронеслась на своей  лошади  Шетра,
устремляясь за спасавшимися бегством юр-вайлами. Что  разъяренный  ястреб,
мчалась она по дну котловины, и вот  уже  достигла  ее  северного  склона.
Корик и остальные Стражи Крови не отставали от  нее  и  теперь  уже  почти
наступали на пятки преследуемой ими жертвы.
     По резкому зову их вожака, юр-вайлы остановили свой  бег,  обернулись
лицом ко своим преследователям, и, выстроившись клином с вожаком во главе,
приготовились к сражению. В таком строю они могли объединить свою  силу  и
мощь и излить их на своего врага через жезл мастера учения юр-вайлов. Лорд
Шетра атаковала эти уродливые порождения зла, но сильный и внезапный  удар
вожака вынудил ее ранихина отпрыгнуть в сторону и отнести свою всадницу  в
самый тыл клина.
     Юр-вайлы не успели и опомниться от происшедшего, как  Корик  соскочил
со спины Брабха и, мощным толчком оторвавшись от земли,  перемахнул  через
голову мастера учения и как таран проломился  в  самую  сердцевину  клина.
Прен, Тулл и трое других Стражей  Крови  последовали  за  ним  и  с  силой
принялись расшвыривать по  сторонам  оторопевших  юр-вайлов,  разбивая  их
строй.
     Но эти атаки оставили нетронутым вожака, и пока Шетра заходила в  бою
с тыла, он изверг своим коротким жезлом невиданную мощь в воздух, испустив
при этом грубый лающий крик. Корик,  не  прерывая  сражения,  настороженно
огляделся по сторонам в поиске притаившихся врагов.
     Но тут подоспела Лорд Шетра. Держа за один конец свой посох,  она,  с
ожесточением разрезая  им  воздух,  набросилась  на  мастера  учения.  Тот
отразил ее удар своим  жезлом,  но,  лишенный  поддержки  клина,  не  смог
противостоять Лорду. Шквал огня и ворох голубых искр взорвал иссиня-черную
мглу, едва посох Шетры  расщепил  жезл  вожака.  Мастер  учения  от  столь
сокрушающего удара свалился на землю, как подкошенный.
     Неожиданно Корик заслышал призыв от Силла. Он завершил свою последнюю
атаку, и  затем,  оставив  юр-вайлов  на  попечение  своих  товарищей,  со
вниманием оглядел котловину.
     Внизу на самом дне чаши Лорд Гирим напрягал все свои  усилия  во  имя
спасения золотня. Голосом  надломленным  и  пронзительным  он  призвал  на
помощь себе Земную силу. И тут же в ответ на его колдовской призыв  вокруг
дерева заструилась вода. И вот уже она  дошла  до  его  лодыжек,  и  пламя
огненное поколебалось, стало отступать, медленно  и  трусливо  отползая  с
широких ветвей дерева, как если бы величавый  золотень  сбрасывал  с  себя
огненный плащ.
     Однако все было не так-то просто. Истощены уже были силы Гирима,  что
покорил лишь на четверть бушующее пламя.
     Но не о том был призыв Силла. Бросив короткий взгляд на Гирима, Корик
задрал голову вверх...