в   своем
спокойствии,   было   слышно   хлопанье   крыльев   грифона,   отбивающего
погребальный марш.
     Стреноженные лошади  заржали.  Этот  звук,  полный  ужаса,  подбросил
Кавинанта вверх,  и  он  смотрел  достаточно  долго,  чтобы  увидеть,  что
мустангов не тронули. Сжимавшееся кольцо распалось,  чтобы  обойти  их,  а
несколько  пещерников  отделилось  от  общей  массы,  чтобы  освободить  и
отогнать их прочь. Лошади истерично  сопротивлялись,  но  сила  пещерников
укротила их.
     Вскоре нападавшие были уже менее чем в ста футах от  могил.  Кавинант
сжался, как мог. Он едва отваживался дышать. Весь  отряд  был  беспомощен,
спрятавшись в могилах.
     В следующий момент среди атакующих раздался вой. Несколько пещерников
зарычали:
     - Только пять?
     - И у них столько лошадей? Обман!
     В обиде от такой малочисленности  жертв  почти  треть  покинула  ряды
наступающих и занялась разбивкой лагеря.
     И тут же отряд воспользовался благоприятным моментом.
     Внезапно раздалось рычание ранихинов. Оно гремело в  воздухе,  словно
клич боевых  барабанов.  Все  вместе  они  вихрем  вылетели  с  востока  и
помчались к плененным лошадям.
     Биринайр отступил от искалеченного дерева. Размахнувшись изо всех сил
посохом и издав пронзительный крик, он ударил по сожженному дереву. Тотчас
же оно извергло пламя, повергнувшее нападающих в шок.
     Протхолл и Морэм одновременно выскочили из южной траншеи.  Их  посохи
пылали голубым огнем Лордов. С криком  "меленкурион!"  они  обрушили  свою
силу на врагов. Ближайшие пещерники и юр-вайлы попятились.
     Воины и Стражи Крови  выскочили  из  могил  и  из  ствола  дерева.  И
одновременно на поле боя возникла  гигантская  фигура  Морестранственника,
оглушившая окружающих боевым кличем великанов.
     Полное криков страха и ярости,  огня,  молниеносных  ударов  и  лязга
оружия, сражение началось.
     Численность врагов превосходила отряд в десять раз.
     Кавинант следил за ходом битвы, и его взгляд метался от одной сцены к
другой. Стражи Крови мгновенно заняли места, по двое  защищая  каждого  из
Лордов. Один встал рядом с Биринайром, Баннор защищал траншею,  в  которой
находился Кавинант. Воины быстро разбились на группы по пять человек. Стоя
спиной друг к другу, они начали прорубать  дорогу  в  цепи  врагов.  Морэм
оглядывал поле  боя,  пытаясь  найти  вражеских  командиров  или  мастеров
учения. Протхолл стоял в центре,  служа  ориентиром  для  отряда,  отдавая
распоряжения и предупреждая, когда было необходимо.
     Лишь великан  сражался  в  одиночестве.  Он  прорвался  сквозь  строй
врагов, словно таран, молотя кулаками, пиная и опрокидывая все в  пределах
досягаемости. Его боевой клич перешел в долгий и  яростный  рев,  огромные
шаги удерживали его все время в гуще сражения.  Сначала  казалось,  что  у
него хватит сил одному справиться со всей этой вражьей  силой.  Но  вскоре
огромный численный  перевес  пещерников  начал  заметно  сказываться.  Они
прыгали на великана целыми стаями, их оказалось достаточно, чтобы повалить
его. Через мгновение он вновь поднялся,  раскидывая  вокруг  тела,  словно
кукол. Но было ясно, что если  достаточное  количество  пещерников  сообща
набросится на него, то ему несдобровать.
     Вариолю и Тамаранте угрожала не меньшая  опасность.  Они  лежали  без
движения среди яростного шума битвы, и охраняющие их четыре  Стража  Крови
ценой  нечеловеческих  усилий  не  подпускали  к  ним  врагов.   Несколько
нападающих пустили в ход стрелы. Стражи Крови отбили их  тыльной  стороной
рук. Следом за стрелами полетели копья,  и  под  их  прикрытием  пещерники
бросились вперед с обнаженными мечами и палашами. Безоружные и не  имеющие
поддержки,  Стражи  Крови  могли  противопоставить  им  только   скорость,
мгновенную  реакцию,  мастерство,  умение  наносить  удары  с  неимоверной
точностью. Способствовавший им  успех  казался  невероятным.  Вскоре  двух
Лордов уже окружило кольцо из мертвых и раненых  пещерников.  Но,  подобно
великану, они были уязвимы, вернее, стали бы уязвимыми  для  согласованной
атаки.
     По приказу Протхолла одна группа воинов двинулась на  помощь  четырем
Стражам Крови.
     Кавинант перевел  взгляд  на  другой  конец  лагеря.  Там  Морэм  вел
яростный поединок против тридцати или сорока  юр-вайлов.  Все  атаковавшие
юр-вайлы - их было куда меньше, чем пещерников -  образовали  боевой  клин
позади своего предводителя, мастера учения, - клин,  который  позволял  им
сконцентрировать свою силу  в  лидере.  Мастер  учения  размахивал  кривой
саблей с горящим лезвием, которому  Морэм  противопоставил  свой  пылающий
посох.  Столкновение  этих  двух  сил  вызывало  фонтаны  огненных  брызг,
ослепительных и опалявших воздух.
     Затем центр битвы начал передвигаться к траншее  Кавинанта.  Над  ним
мелькали  какие-то  фигуры.  Баннор  сражался  как  лев,  чтобы   оградить
Кавинанта от летящих копий. Вскоре ему на помощь подоспел один из  воинов.
Это была женщина вудхелвена, заботившаяся прежде о Кавинанте. Она и Баннор
сражались вместе, чтобы сохранить ему жизнь.
     Он прижал руки к  груди,  словно  защищая  свое  кольцо,  его  пальцы
бессознательно коснулись металла.
     Сквозь мелькание черных фигур он на миг увидел Протхолла, увидел, что
Высокий Лорд тоже подвергся нападению. Используя свой  горящий  посох  как
пику, он сражался с грифоном. Крылья летучей твари чуть  не  сбили  его  с
ног, но он удержал равновесие и взметнул голубой огонь посоха.  Но  верхом
на грифоне сидел еще один мастер учения юр-вайлов. Своим черным палашом он
отражал удары Высокого Лорда.
     Тем временем накал битвы все нарастал. Фигуры  на  поле  боя  падали,
вставали  и  вновь  падали.  Все  кругом  было   забрызгано   кровью.   На
противоположном конце поля Морестранственник едва  выбрался  из-под  целой
орды пещерников и тут же был буквально  затоплен  новой  волной.  Протхолл
упал на одно колено под объединенным натиском нападающих.  Клин  юр-вайлов
неумолимо теснил Морэма  назад,  двое  Стражей  Крови  рядом  с  ним  едва
успевали прикрывать его со спины.
     У Кавинанта было такое чувство, словно горло ему забил песок.
     Двое  воинов  уже  пали  от  руки  пещерников,  оберегая  Вариоля   и
Тамаранту. В один из моментов Страж Крови, прикрывавший  собой  Тамаранту,
был атакован одновременно тремя  существами.  Первое  копье  он  переломил
ударом руки, затем, высоко  подпрыгнув,  лягнул  прямо  в  лицо  владельца
второго копья. Но даже той стремительности, с какой  он  это  делал,  было
недостаточно. Третий из пещерников вонзил копье ему в руку. Первый  тотчас
же уцепился длинными  пальцами  за  ногу  Стража  Крови.  Удерживая  таким
образом противника с двух сторон, они дали  возможность  третьему  метнуть
копье в живот Стражу Крови.
     Кавинант  смотрел,   оцепенев   от   бессилия,   как   Страж   Крови,
сопротивляясь пещерникам, подтащил их  друг  к  другу  достаточно  близко,
чтобы увернуться от удара копья. Наконечник лишь  задел  Стража  Крови.  В
следующий миг он лягнул обоих врагов в пах, но сам пошатнулся, и они упали
на него. Страж оказался  на  земле  и  покатился  в  сторону.  Но  средний
пещерник настиг его таким сильным ударом, что Стража  Крови  отбросило  от
Тамаранты.
     С криком триумфа пещерник прыгнул  вперед,  чтобы  поразить  лежащего
Лорда.
     Тамаранта!
     Грозившая ей опасность пересилила страх Кавинанта. Не задумываясь, он
вскочил и кинулся к ней. Она была  так  стара  и  слаба,  что  он  не  мог
удержаться.
     Женщина из вудхелвена крикнула:
     - Вниз!
     Его внезапное появление на поверхности привело ее в замешательство, и
она стала прекрасной мишенью для врагов. В результате она пропустила удар,
и меч рассек ей бок. Но Кавинант не увидел этого. Он уже бежал к Тамаранте
- и уже было слишком поздно.
     Пещерник начал опускать копье.
     В последний момент Страж Крови спас Тамаранту, бросившись  на  нее  и
приняв удар в собственную спину.
     Кавинант  бросился  на  пещерника  и  попытался  заколоть  его  своим
каменным ножом. Но лезвие вывернулось из его искалеченной руки и он  сумел
лишь оцарапать плечо мерзкого создания.
     Нож выпал у него из руки.
     Пещерник житель развернулся и одним ударом сбил его с  ног.  Удар  на
мгновение оглушил Кавинанта, но Баннор спас его, бросившись на пещерника.
     Пещерник отбивал его удары, словно  окрыленный,  вдохновленный  своей
победой над Стражем Крови. Он ухватил Баннора длинными сильными  руками  и
начал давить. Баннор колотил по глазам и ушам пещерника, но безумная тварь
лишь сильнее сжимала его.
     Кавинант  чувствовал,  как   в   нем   закипает   ярость.   Все   еще
полуослепленный, он заковылял к неподвижной  фигуре  Тамаранты  и  схватил
лежавший возле нее посох. Она не шевельнулась, и  он  не  стал  спрашивать
разрешения. Повернувшись, он дико взмахнул над головой посохом и изо  всех
сил обрушил его на голову пещерника.
     Внезапно бесшумным фонтаном вспыхнула белая и алая энергия.  Пещерник
тут же упал замертво.
     Эта вспышка на мгновение ослепила Кавинанта. Но он  узнал  нездоровый
красный отблеск пламени. Когда глаза прояснились,  он  посмотрел  на  свои
руки, на кольцо. Он не помнил, чтобы снимал его с  груди.  Но  сейчас  оно
было на пальце и светилось красноватым светом под влиянием закрытой тучами
луны.
     Еще один пещерник приближался к нему. Инстинктивно Кавинант  ткнул  в
него посохом. Пещерник скорчился в  яркой  вспышке,  которая  теперь  была
совсем красной.
     При виде этого Кавинантом овладела ярость. Разум его затмила злоба. С
криком "Фаул!", словно Презренный мог быть перед ним  на  поле  битвы,  он
кинулся  в  самую  гущу  сражения.  Молотя  посохом  вокруг  себя,  словно
сумасшедший, он прибил еще одного пещерника,  потом  еще,  и  еще.  Он  не
видел, куда бежит. После третьего удара он упал в одну из  траншей.  Потом
он долго лежал в могиле, словно мертвый.  Когда  он  наконец  поднялся  на
ноги, его бил лихорадочный озноб.
     На поверхности все так же кипела битва. Кавинант не  мог  определить,
сколько нападавших было убито или выведено из строя. Но сражение  достигло
определенного поворотного пункта, отряд сменил тактику. Протхолл,  оставив
грифона, поспешил на помощь великану. И  когда  великан,  истекая  кровью,
вновь поднялся на ноги, то ему пришлось схватиться с грифоном, в то  время
как Протхолл присоединился к Морэму в поединке с  юр-вайлами.  Баннор  все
так же держался рядом с Кавинантом, но Кеан приказал воинам своего Дозора,
оставшимся в живых, заслонить спинами Вариоля и Тамаранту.
     Мгновением позже  раздался  пронзительный  зов  ранихинов.  Освободив
лошадей, они бросились в битву. И пока их могучие копыта  и  зубы  крушили
пещерников, Протхолл и Морэм вместе противопоставили свои пылающие  посохи
ударам сверху, направляемым мастером учения юр-вайлов. Его горящая  кривая
сабля распалась  на  куски  лавы,  и  обратная  ударная  волна  этой  силы
опрокинула самого юр-вайла. Тотчас  же  юр-вайлы  перестроились,  выдвинув
нового лидера. Но самые сильные из них пали, и они начали отступление.
     В этот момент великану удалось застать грифона врасплох. Тот  кидался
на воинов, защищавших Вариоля и Тамаранту. Великан с ревом прыгнул вверх и
мертвой хваткой обвил руками грифона.  Его  вес  увлек  летучую  тварь  на
землю. Они покатились по траве, скользкой  от  крови,  нанося  друг  другу
беспощадные удары. Сидевший на грифоне юр-вайл упал, и Кеан обезглавил его
прежде, чем тот успел поднять свой палаш.
     Грифон отвратительно визжал от ярости и боли, пытаясь так извернуться
в  руках  великана,  чтобы  достать  до  него  когтями   и   клыками.   Но
Морестранственник сжимал его все сильнее  и  сильнее,  пытаясь  убить  его
прежде, чем тот сможет вывернуться.
     Это ему все же удалось. Навалившись на зверя всем  телом,  он  рванул
его за лапы, и кости в спине грифона  хрустнули.  Тот  испустил  последний
вопль и умер. Мгновение великан лежал рядом с ним, хрипло дыша. Потом он с
трудом поднялся на ноги. Его лоб был процарапан до кости.
     Но он не остановился.
     Смахивая рукой кровь, заливающую глаза, он с разбега бросился во  всю
длину своего тела на плотный клин юр-вайлов.  Их  ряды  дрогнули  под  его
напором.
     Юр-вайлы тотчас же решили покинуть поле боя. Прежде чем великан встал
на ноги, они исчезли, растворившись в темноте.
     Их  поражение,  казалось,  лишило  пещерников  безумной  отваги.  Эти
полумертвые существа были больше не способны сопротивляться  огню  Лордов.
Горящие посохи распространили среди них панику, и крик сожаления  прорезал
поле битвы. Пещерники обратились в бегство.
     Завывая от страха, они рассыпались  в  разные  стороны  от  пылающего
дерева. Они бежали, гротескно дергая узловатыми суставами, но сила и длина
конечностей позволяли им развивать приличную скорость. В считанные секунды
последние из них покинули поляну.
     Великан бросился за  ними.  Изрыгая  проклятия  на  своем  языке,  он
преследовал бегущих, словно пытался затоптать их ногами. Вскоре он исчез в
темноте,  но  время  от  времени  ночь  нарушали   слабые   вопли,   когда
Морестранственник настигал очередного пещерника.
     Тьювор спросил Протхолла, не послать ли на помощь великану  кого-либо
из Стражей Крови, но Высокий Лорд покачал головой.
     - Мы сделали достаточно, - тяжело дыша, сказал он. -  Вспомни  клятву
мира.
     Некоторое время люди стояли молча, тяжело  и  с  облегчением  дыша  в
тишине, нарушаемой лишь отдаленными криками пещерников. Никто не двигался.
Кавинанту  казалось,  что  наступившая  тишина  была  похожа  на  молитву.
Выбравшись из траншеи, он огляделся вокруг остекленевшими глазами.
     Пещерники были раскиданы по всему  лагерю  бесформенными  кучами.  Их
было около сотни -  мертвых,  умирающих  и  находящихся  без  сознания,  и
повсюду, словно роса смерти, была разбрызгана их кровь. Мертвых  юр-вайлов
было  десять.  Потери  Дозора  составили  пять  воинов;  кроме  того,   из
подчиненных Кеана ни один не избежал ранения. И из числа Стражей Крови пал
один.
     Со стоном, звучавшим в голосе, Высокий Лорд Протхолл произнес:
     - Нам повезло.
     - Повезло? - отозвался Кавинант со смутным недоверием.
     - Нам повезло. - На этот раз старческое дребезжание голоса  Протхолла
окрасилось гневом. - Подумайте о том, что мы могли погибнуть.  Представьте
себе подобную атаку во время полнолуния. Примите во  внимание,  что,  пока
мысли  Друла  прикованы  к  этому  месту,  защита  горы   Грома   остается
неполноценной. Мы заплатили, - у него на секунду  перехватило  дыхание,  -
заплатили минимальную цену за наши жизни и надежду.
     Кавинант сначала ничего не ответил.  Сцены  насилия  все  еще  стояли
перед его глазами. Все вудхелвеннины  были  мертвы.  Пещерники,  юр-вайлы,
женщина-воин, взявшая добровольно на себя заботу о нем. Он даже  не  знал,
как ее зовут. Великан убил... Он сам убил пять... Пять...
     Он дрожал, ему необходимо было выговориться, защитить  себя.  Он  был
бледен от ужаса.
     - Великан прав, - произнес он наконец хриплым голосом. - Это дело рук
Фаула.
     Никто, казалось, не слышал его слов. Стражи Крови пошли к ранихинам и
подвели к огню скакуна павшего товарища. Осторожно подняв павшего  Стража,
они посадили его в седло и укрепили в этом положении с помощью  ремней  из
клинго. Потом они все вместе отдали молчаливый салют,  и  ранихин  галопом
помчался прочь, унося мертвого всадника к Западным Горам, в Ущелье Стражей
- домой.
     - Фаул разработал этот план!
     Когда ранихин исчез во тьме, некоторые Стражи занялись  ранами  своих
скакунов, в то время как остальные возобновили караульную службу.
     Тем временем воины начали обходить поле битвы,  отыскивая  еще  живых
пещерников среди мертвых. Все, кто не имел смертельных ран,  были  подняты
на ноги и изгнаны из лагеря. Остальные были  сложены  в  кучу  с  северной
стороны от дерева.
     - Это означает две вещи, - Кавинант пытался побороть дрожь в  голосе.
- Он делает со  мной  то  же  самое.  Мой  случай  подобен  тому,  который
произошел с Ллаурой. Фаул сообщает нам что он с нами делает только потому,
что уверен: это знание нам не поможет. Он хочет  напичкать  нас  отчаянием
под завязку.
     С помощью двух воинов Протхолл помог Ллауре и Пьеттену  выбраться  из
укрытия. Ллаура казалась изможденной до предела, она едва стояла на ногах.
Но маленький Пьеттен пробежал руками по  залитой  кровью  траве,  а  потом
облизал пальцы.
     Кавинант со стоном отвернулся.
     - Второе - Фаул теперь хочет, чтобы мы добрались до Друла. Как вопрос
жизни или смерти. Он заставил Друла напасть на нас, чтобы отвлечь  его  от
забот о собственной защите. Поэтому Фаул, вероятно, знает, что мы сделали,
даже если этого не знает Друл.
     Протхолла,  казалось,  тревожили  раздававшиеся  время   от   времени
отдаленные крики, но Морэм не обращал на них внимания. Пока все занимались
своими делами, Лорд подошел  к  костру  и  опустился  на  колени  рядом  с
Вариолем и Тамарантой. Он наклонился  над  своими  родителями,  в  одежде,
запятнанной кровью.
     - Говорю вам, что это часть плана Фаула.  Черт  побери!  Вы  слушаете
меня?
     Морэм внезапно встал и пристально посмотрел прямо в  лицо  Кавинанту.
Он вел себя так, словно был готов обрушить проклятья на голову  Кавинанта.
Но в глазах его блестели слезы, а в голосе  слышались  рыдания,  когда  он
сказал:
     - Они мертвы. Вариоль и Тамаранта - мои родители, мое тело и душа.
     Кавинант увидел на их морщинистой коже испарину смерти.
     - Не может быть! - воскликнул один из воинов. - Я видел -  оружие  ни
разу не коснулось их. Стражи Крови никого к ним не подпустили.
     Протхолл  поспешно  подошел,  чтобы   осмотреть   двух   Лордов.   Он
прикоснулся к ним, потом поник и вздохнул:
     - И тем не менее.
     Оба - Вариоль и Тамаранта - улыбались.
     Воины,  услышав  печальную  весть,  прекратили  работу.  Дозор  молча
склонил головы в знак уважения к  Морэму  и  его  умершим  близким.  Морэм
поднял Вариоля и Тамаранту, взяв их на руки. Их ветхие кости, и  без  того
легкие,  теперь  стали  и  вовсе  невесомыми,  словно   утратили   тяжесть
смертности. Щеки Морэма были мокрыми от слез, но плечи - напряжены,  чтобы
удерживать родителей.
     Сознание Кавинанта было затуманено. Он блуждал в этом тумане,  и  его
слова словно ветром уносило прочь.
     - Вы хотите сказать, что мы... Что я... За пару трупов?
     Морэм не подал вида, что слышал эти  слова.  Но  по  лицу  Протхолла,
словно спазм, прошла ухмылка, а Кеан сделал шаг  к  Неверящему,  сжал  его
локоть и прошептал на ухо:
     - Если ты скажешь еще хоть слово, я раздроблю тебе руку.
     - Не прикасайся ко мне!  -  огрызнулся  Кавинант.  Но  в  голосе  его
слышалось бессилие. Он подчинился, чувствуя, как его поглощает туман.
     Члены отряда приступили к исполнению ритуала. Отдав свой посох одному
их воинов, Высокий Лорд Протхолл взял посохи умерших Лордов и  положил  их
на  вытянутые  руки,  словно  предлагая  кому-то.  А  Морэм  повернулся  к
ослепительно  горевшему  дереву,   удерживая   Вариоля   и   Тамаранту   в
вертикальном положении. Вокруг стало тихо. Потом он  начал  петь.  В  этой
песне словно слышались вздохи реки, и голос его звучал едва ли громче, чем
течение воды между спокойными берегами:

               Смерть косит мира красоту,
               И связывает в пучки урожай,
               Чтобы скорее идти собирать новый.
               Будь спокойно, сердце,
               Храни мир.

               Живое лучше, чем разлагающееся,
               Но я слышу клинок, который
               Лишает жизнь жизни.
               Будь спокойно, сердце,
               Храни мир.

               Смерти приход прокладывает дорогу
               Новой жизни, и дает время для жизн