нату,  ослепив
Кавинанта.
     Сначала все, что он видел, было три фигуры:  одна  у  противоположной
стены коридора, а две - прямо в дверном проеме. Один из пришельцев  держал
в  обеих  руках  по  горящей  лучине,  другой  -  чаши  с  гравием.   Этот
ослепительный свет превратил обычное освещение коридора в полутень, откуда
и надвигались на Кавинанта эти две огромные  фигуры.  Он  отступил  назад,
часто мигая.
     Словно приняв его отступление за приглашение, двое вошли  в  комнату.
Из-за них раздался голос, до странного одновременно грубый и мягкий:
     - Можно войти? Я - Лорд Морэм...
     - Конечно же можно, - перебил  его  более  высокий  из  двоих  мужчин
голосом, ослабевшим и надтреснутым от старости. - Ему нужен свет,  не  так
ли? Тьма иссушает сердце. А как  он  получит  свет,  если  мы  не  войдем?
Конечно, если бы он знал что-нибудь, он мог бы позаботиться  о  себе  сам.
Разумеется. А ему не слишком часто придется с нами  встречаться.  Чересчур
много дел. Надо еще уделить внимание вечерней службе.  У  Высокого  Лорда,
возможно, будут еще указания. Мы и так опоздали. Потому что он  ничего  не
знает. Разумеется. Но мы быстры. Тьма иссушает сердце. Обратите  внимание,
молодой человек. Мы не можем позволить себе  вернуться  только  для  того,
чтобы избавить вас от мрака.
     Пока этот человек говорил, выталкивая слова, словно ленивых слуг,  из
своей груди, глаза Кавинанта привыкли к свету.  Стоящий  перед  ним  более
высокий человек превратился в прямого, но древнего старца с узким лицом  и
бородой, висевшей наподобие изорванного в клочья  флага  почти  до  самого
пояса. Одет он был в плащ вудхелвеннина, а его  голову  украшал  венок  из
листьев.
     Его спутник был почти мальчиком. Юноша был одет  в  коричневый  наряд
жителей подкаменья, а на плечах  у  него  красовалось  вытканное  голубыми
нитками некое подобие эполет.  Его  чистое,  веселое  лицо,  обращенное  к
старцу, улыбалось, и эта улыбка выражала и веселье, и любовь.
     Пока Кавинант разглядывал эту пару, человек сзади них  увещевательным
тоном произнес:
     - Он гость, Биринайр.
     Старик замолчал, словно вспоминая правила хорошего тона,  и  Кавинант
посмотрел  на  Лорда  Морэма.   Лорд   был   худощавым   мужчиной   ростом
приблизительно с Кавинанта. Одет он был в длинный хитон  глубоко  голубого
цвета, подвязанный черным как смоль поясом, и  в  правой  руке  он  держал
длинный посох.
     Затем старик откашлялся:
     - Ну, что же, хорошо, - засуетился он. - Но на все это нужно время, а
мы опаздываем. Пора уже готовиться к вечерней службе. И приготовления  для
Совета.  Разумеется.  Вы  -  гость.  Я  -  Биринайр,   хайербренд   учения
лиллианрилл и хатфрол Твердыни Лордов. Этот  ухмыляющийся  щенок  -  Торм,
гравлингас радхамаэрля и тоже хатфрол Твердыни Лордов. Теперь слушайте.
     Походкой, исполненной достоинства, он направился к кровати. Над нею к
стене была прикреплена подставка для втыкания факела.
     Биринайр сказал:
     - Это сделано для таких же несведущих молодых  людей,  как  вы,  -  и
сунул в подставку горящий конец одной из лучин. Пламя потухло, но едва  он
вытащил лучину, оно тотчас  вспыхнуло  вновь.  Он  установил  в  подставке
лучину  незажженным  концом  и,  пройдя  через   комнату,   установил   на
противоположной стене вторую лучину.
     Пока хайербренд занимался этим делом, Торм поставил  одну  из  чаш  с
гравием на стол, а другую - на подставку возле раковины.
     - Когда захотите спать, накройте их, - сказал он чистым голосом.
     Покончив со своим занятием, Биринайр сказал:
     - Тьма иссушает сердце. Берегись этого, гость.
     - Но учтивость подобна глотку из горного потока, - пробормотал  Торм,
улыбаясь словно бы какой-то скрытой шутке.
     - Это так, - Биринайр повернулся и вышел из комнаты. Торм задержался,
подмигнул Кавинанту и прошептал:
     - Он не так уж строг, как вам могло показаться.
     Затем он тоже исчез, оставив Кавинанта наедине с Лордом Морэмом.
     Морэм закрыл за  ними  дверь,  и  Кавинант  мог  теперь  как  следует
разглядеть одного из Лордов. У Морэма были изогнутые чувственные губы,  на
которых сейчас играла улыбка симпатии к хатфролам. Но  эффект,  вызываемый
улыбкой, уравнивался взглядом глаз. Это были опасные глаза -  серо-голубые
с золотистыми крапинками, которые, казалось, проникали сквозь  любое  лицо
до самого мозга преднамеренности, - глаза, которые как  бы  сами  скрывали
нечто значительное и неведомое, будто Морэм был способен застать  врасплох
саму судьбу, если бы он оказался у последней черты.  А  его  прямоугольный
нос, расположенный между опасными глазами, был подобен рулю, направляющему
его мысли.
     Затем Кавинант заметил посох Морэма.  Он  был  окован  металлом,  как
Посох Закона, который Кавинант  мельком  видел  в  лопатообразных  пальцах
Друла, но резьбы на нем не было. Морэм держал его  в  левой  руке,  правой
отдавая Кавинанту приветственный салют. Затем он скрестил руки  на  груди,
зажав посох на сгибе локтя.
     Губы его изогнулись, выражая сложную комбинацию из усмешки, робости и
настороженности.
     - Позвольте мне начать снова, - сказал он. -  Я  -  Лорд  Морэм,  сын
Вариоля. Добро пожаловать в Ревлстон, Томас Кавинант Неверящий и посланец.
Биринайр - это хатфрол и глава учения лиллианрилл в Твердыне  Лордов,  но,
тем не менее, до вечерней  службы  еще  есть  время.  Итак,  я  пришел  по
нескольким причинам. Первое - чтобы поприветствовать вас, второе  -  чтобы
ответить на вопросы чужестранца, оказавшегося в Стране,  и  третье  -  это
чтобы осведомиться о причинах, которые привели вас в Совет. Простите, если
я кажусь чересчур официальным. Вы - чужестранец, и я не знаю,  как  у  вас
принято приветствовать гостей.
     Кавинант хотел ответить. Но он все еще чувствовал  замешательство,  в
которое привела его темнота;  ему  требовалось  время,  чтобы  голова  его
прояснилась. Некоторое время он, мигая, смотрел на Лорда, затем,  чувствуя
необходимость нарушить молчание, сказал:
     - Этот ваш Страж Крови мне не доверяет.
     Морэм криво усмехнулся:
     - Баннор говорил мне о том, что  вы  считаете,  будто  вас  держат  в
заключении. Это еще одна из причин, побудивших меня  побеседовать  с  вами
этим вечером.  Не  в  наших  обычаях  проверять  гостей  прежде,  чем  они
отдохнут. Однако я  должен  рассказать  вам  кое-что  относительно  Стражи
Крови. Может быть, присядем?
     Он взял стул и, поставив его напротив Кавинанта, сел,  положив  посох
на колени таким естественным жестом, словно это была часть его самого.
     Кавинант сел возле стола, не отрывая взгляда от Морэма. Когда он сел,
Лорд продолжал:
     - Томас Кавинант, я говорю вам  открыто:  до  тех  пор,  пока  вы  не
проверены, я допускаю, что вы друг или,  по  крайней  мере,  не  враг.  Вы
гость, по отношению к которому  должна  быть  проявлена  учтивость.  Кроме
того, мы давали клятву мира. Но вы такой же чужак для нас, как  мы  -  для
вас. А Стража Крови приносила присягу, которая ни в  малейшей  степени  не
сравнима с нашей клятвой. Они  присягали  служить  Лордам  и  Ревлстону  -
охранять нас от любой угрозы с помощью силы своей верности.
     Он тихо вздохнул.
     - Ах, это унизительно, когда тебе так служат - не взирая на  время  и
на смерть. Но оставим это. Я должен сказать вам  две  вещи.  Верные  своей
присяге, Стражи Крови уничтожили бы вас немедленно, стоило бы вам  поднять
руку на кого-нибудь из Лордов, да и  на  любого  обитателя  Ревлстона.  Но
Совет Лордов отдал приказ о взятии вас под свое покровительство. Так  вот,
Стражи Крови - Баннор или  любой  другой  -  скорее  отдадут  свои  жизни,
защищая вас, нежели позволят себе  нарушить  этот  приказ  или  допустить,
чтобы вам был нанесен какой-то вред.
     Видимо, заметив на лице Кавинанта сомнение, Лорд добавил:
     - Уверяю  вас:  это  так.  Быть  может,  для  вас  было  бы  нелишним
расспросить Баннора  обо  всем,  что  касается  Стражи  Крови.  Пусть  его
недоверие не огорчает вас - быть может, когда-нибудь вы  поймете  причину.
По происхождению он - харучай. Это племя живет высоко в Западных Горах, за
расщелиной, которую мы теперь  называем  Ущельем  Стражей.  Они  пришли  в
Страну в первые годы правления Кевина,  Высокого  Лорда,  сына  Лорика,  -
пришли и остались, принеся присягу, которая по своей нерушимости  достойна
даже богов.
     На мгновение он, казалось, погрузился в размышления о Страже Крови.
     - Это были люди с горячей кровью, сильные и плодовитые,  прирожденные
воины и  бойцы  -  а  теперь,  благодаря  своей  обещанной  верности,  они
превратились в племя аскетов, старое и лишенное женщин. Говорю вам,  Томас
Кавинант, за их преданность была заплачена  такая  непредвиденная  цена...
Это нелегко им дается, и единственной наградой  им  служит  их  нерушимая,
истая служба. И будущая горечь сомнений...
     Морэм снова вздохнул, затем как-то застенчиво улыбнулся.
     - Спросите у Баннора. Я слишком молод, чтобы  рассказывать  все  так,
как было.
     "Слишком молод? - с удивлением подумал Кавинант.  -  Сколько  же  ему
лет?" Но он не стал задавать этот вопрос, опасаясь, что ответ будет  столь
же опасным соблазном, каким был рассказ  Морестранственника  о  Бездомных.
Затем, с усилием отогнав от себя эти мысли, он сказал:
     - Мне надо поговорить с Советом.
     Морэм в упор взглянул на него.
     - Лорды соберутся завтра, чтобы  выслушать  и  вас,  и  великана.  Вы
хотите говорить сейчас? - Глаза Лорда  с  золотыми  крапинками,  казалось,
вспыхнули от сосредоточенности.  Неожиданно  он  спросил:  -  Вы  -  враг,
Неверящий?
     Кавинант внутренне вздрогнул.  Он  чувствовал  на  себе  испытывающий
взгляд Морэма, и ему казалось, что пламя этого взгляда прожигает его мозг.
Но он был готов к сопротивлению и глухо огрызнулся:
     - Вы же провидец и оракул. Вот и скажите мне.
     - Это Кеан меня так назвал? - Улыбка Морэма была разоружающей. -  Что
ж, я выказал некоторую проницательность, когда позволил необычной  красной
луне меня побеспокоить. Может быть, мои способности провидца удивляют вас?
     Затем, прервав свое отступление, он намеренно повторил:
     - Вы - враг?
     Кавинант вернул Лорду его взгляд,  надеясь,  что  тот  увидит  в  его
глазах твердость и бескомпромиссность.
     "Я не буду... - подумал он. - Я не являюсь...  Я  никоим  образом  не
являюсь для него ни кем. Я просто должен..."
     - Я просто должен, - сказал он, - передать вам... послание.  Так  или
иначе, меня заставили доставить его сюда. Кроме того, по дороге  произошло
несколько вещей, которые могли бы вас заинтересовать.
     - Рассказывайте, - мягко, но с настойчивостью в голосе сказал Морэм.
     Но  его  взгляд  напомнил  Кавинанту  о  Барадакасе,  об  Этиаран,  о
временах, когда они говорили: "Ты закрыт..."
     Он мог видеть здоровье Морэма, его опасную смелость, его живую любовь
к Стране.
     - Люди постоянно просят меня рассказать  чего-нибудь,  -  пробормотал
он. - Не могли бы вы рассказать сами?
     Через мгновение он ответил сам себе:
     "Конечно, нет. Откуда им знать, что такое проказа?"
     Затем до его сознания дошла причина, вызвавшая просьбу  Морэма.  Лорд
хотел, чтобы он говорил, хотел слышать его голос и распознать в нем правду
или ложь. Слух Морэма мог уловить честность или фальшь ответа.
     Кавинант вспомнил послание Фаула и отвернулся в целях самозащиты.
     - Нет... Я приберегу это для Совета.  Одного  раза  для  таких  вещей
достаточно. Мой язык рассыплется в песок, если ему придется повторять  это
дважды.
     Морэм  кивнул,  словно  бы  подтверждая,  что  он  понял.  Но   почти
немедленно спросил:
     - Так значит, обезображенная луна объясняется вашим посланием?
     Кавинант инстинктивно посмотрел в проем балконной двери.
     Там, плывя над горизонтом подобно чумному кораблю, светилась кровавым
пятном луна. Ее отблеск делал равнины похожими на воплощение фантазии.  Он
не смог сдержать дрожи в голосе, отвечая:
     - Он запугивает нас. Просто показывает, на что способен.
     Однако в глубине души он кричал:
     "Черт побери! Фаул! Духи были беззащитны! А что  я  мог  сделать  для
этих уничтоженных созданий?"
     - Ах! - вздохнул Морэм. - Плохие наступили времена.  -  Он  шагнул  в
сторону от стула и закрыл выход на  балкон  деревянной  шторой.  -  Боевая
Стража насчитывает менее двух тысяч воинов. В Страже Крови их  всего  лишь
пять сотен - ничтожное количество для выполнения какой-либо задачи,  кроме
защиты Ревлстона. А Лордов всего лишь пять.  Из  них  двое  -  старики  на
исходе своих сил, и никто не овладел более чем  ничтожной  частью  первого
Завета Кевина. Мы сейчас слабее, чем любой из друзей земли во все  времена
существования Страны. Вместе мы едва способны лишь на то, чтобы  заставить
колючую траву расти в Кураш Пленетор.
     - Нас было бы больше, - пояснил  он,  вновь  сев  на  стул.  -  Но  в
последние  поколения  почти  все  лучшие   в   лосраате   избрали   ритуал
Освобождения. Я  был  первым,  кто  прошел  испытание,  после  перерыва  в
пятнадцать лет. Увы, сердцем я чувствую, что теперь нам  понадобится  куда
большая сила.
     Он сжал в руке  посох  так,  что  побелели  костяшки  пальцев,  и  на
мгновение его глаза отразили нескрываемое чувство отчаяния.
     Кавинант резко сказал:
     - Тогда предупредите своих друзей, чтобы они были готовы  к  худшему.
То, что я скажу, вряд ли вам понравится.
     Но Морэм постепенно успокаивался,  словно  не  слышал  предупреждения
Кавинанта. Разжав руку, держащую посох,  он  вновь  положил  его  себе  на
колени. Потом мягко улыбнулся.
     - Томас Кавинант, у меня есть определенные причины допускать, что  вы
не враг. У вас, я вижу, есть посох лиллианрилл и нож радхамаэрль -  да,  и
посох познал борьбу с сильным врагом. Кроме того,  я  уже  разговаривал  с
Сердцепенистосолежаждущим Морестранственником. Другие люди доверяли вам. Я
не думаю, что вы добрались бы сюда, если бы вам не оказывали доверия.
     - Черт побери! - взорвался Кавинант. - Вы все переворачиваете  с  ног
на голову, - он бросал свои слова, словно  камни  в  свое  же  собственное
искаженное изображение. - Меня вынудили прийти сюда. Это была не моя идея.
С того момента, когда все это началось, у меня не было другого  выбора.  -
Он прикоснулся рукой к груди, чтобы напомнить себе о том выборе, который у
него все же был.
     - Вы здесь не по своей воле, - мягко констатировал Морэм.  -  Значит,
не зря вас называют Неверящим. Впрочем, оставим это. Совет  выслушает  вас
завтра. Боюсь, что сумел ответить  далеко  не  на  все  ваши  вопросы.  Но
наступило время вечерней  службы.  Вы  не  составите  мне  компанию?  Если
хотите, мы можем продолжить беседу по дороге.
     Кавинант сразу кивнул. Несмотря на усталость, он с радостью ухватился
за шанс действовать, держать мысли все время занятыми.
     Раздражение, вызванное вопросами к нему, было немногим лучше  тяжести
вопросов, которые ему хотелось задать относительно  Белого  Золота.  Чтобы
избежать своей сложной уязвимости, он встал и сказал:
     - Идемте.
     Лорд поклонился и вышел из комнаты в коридор. Кавинант последовал  за
ним. Здесь в поле их зрения оказался Баннора. Тот стоял,  прислонившись  к
стене возле двери, флегматично скрестив на груди руки; но  когда  Морэм  и
Кавинант вышли в коридор, он присоединился  к  ним.  Повинуясь  внезапному
импульсу, Кавинант пересек ему путь. Его  взгляд  встретился  со  взглядом
Баннора, и, прикоснувшись к груди  Стража  Крови  негнущимся  пальцем,  он
сказал:
     - Я тебе тоже не доверяю.
     Затем в злобном удовлетворении он вновь повернулся к Лорду.
     Морэм подождал, пока Баннор зашел в комнату  Кавинанта,  чтобы  взять
там один из факелов, затем Страж Крови занял позицию на шаг позади  левого
плеча Кавинанта, и Лорд Морэм повел их  вдоль  коридора.  Вскоре  Кавинант
вновь утратил ориентацию; запутанные коридоры башни сбивали его с толку не
хуже лабиринта. Но вскоре они дошли до зала, который, казалось,  замыкался
глухой каменной стеной. Морэм прикоснулся к камню концом своего посоха,  и
стена ушла внутрь, открыв выход на галерею, протянувшуюся  над  внутренним
двором между башней и главной частью Твердыни и выходившую к внешнему углу
с контрфорсами.
     - Нет, - пробормотал он. - Это не пойдет, я лучше останусь здесь.
     Краска стыда залила ему лицо, и холодный ручеек пота  скатился  вдоль
спины.
     - Я плохо переношу высоту.
     Лорд мгновение с любопытством  рассматривал  его,  но  принуждать  не
стал.
     - Хорошо, - сказал он просто. - Мы пойдем другим путем.
     Обливаясь  потом,  теперь  уже  наполовину  от  облегчения,  Кавинант
последовал за Морэмом, который провел их  частично  по  прежнему  пути,  а
затем сложными переходами вывел к одной из дверей в основании  башни.  Там
они пересекли двор.
     Затем Кавинант впервые оказался в главной части Ревлстона.
     Твердыня вокруг него была ярко освещена  факелами  и  гравием.  Стены
здесь были достаточно высоки и широки даже для  великанов,  и  их  размеры
сильно контрастировали с витками башни. В  присутствии  такого  количества
резного, величественного и властного гранита, такой тяжести нависающих над
головой целых гор и обилия огней Кавинант остро ощутил свое ничтожество  и
свою собственную  хрупкую  недолговечность.  Снова  он  почувствовал,  что
создатели Ревлстона покорили его сердце.
     Но Морэм и Баннор не казались ему ничтожными. Лорд шел  впереди  так,
словно эти залы были его  естественным  окружением,  словно  его  смертная
плоть  расцветала  в  служении  этому  великолепию.  А  непроницаемость  и
твердость Баннора, казалось, еще  увеличились,  словно  внутри  него  было
нечто,  почти  равнозначное  нерушимости  Ревлстона.  Среди  них  Кавинант
чувствовал себя наполовину нереальным, лишенным какой-то важной  составной
части реальности.
     Сквозь зубы он непроизвольно издал рычание, и плечи  его  сгорбились,
когда эти мысли  стали  его  душить.  Мрачным  усилием  он  заставил  себя
сконцентрироваться на окружающих его внешних деталях.
     Они повернули и пошли вдоль широкого коридора, ведущего  прямо,  если
не считать некоторой волнистости, словно он был вырезан согласно структуре
камня, - прямо к сердцу горы. От  него  через  равные  интервалы  отходили
связующие коридоры - некоторые были прорублены прямо между одной и  другой
скалой, а другие только соединяли центральный зал  с  внешними  проходами.
Через эти коридоры в центральный зал стекалось все больше и больше  мужчин
и женщин. Все они, как догадался Кавинант,  шли  на  вечернюю  службу.  На
некоторых были надеты кирасы и головные повязки воинов;  остальные  носили
уже знакомую  Кавинанту  одежду  вудхелвеннинов  или  жителей  подкаменья.
Некоторые произвели на него впечатление как  имеющие  отношение  к  учению
лиллианрилл  или  радхамаэрль;  но  подавляющее   большинство,   казалось,
принадлежало к  числу  тех,  кто  занимается  более  прозаическими  делами
городского обслуживания -  стряпней,  уборкой,  строительством,  ремонтом,
сбором  урожая.  Кавинант   заметил   также   несколько   Стражей   Крови,
рассредоточенных  в  толпе.  Многие  из   людей   кивали   и   уважительно
приветствовали Лорда Морэма, который в свою очередь отдавал во все стороны
приветственные салюты, часто называя здоровающихся с ним людей по  именам.
Однако шедший позади него Баннор нес факел все с той  же  невозмутимостью,
словно он шел один по безлюдной Твердыне.
     Когда толпа стала чересчур густой, Морэм двинулся  к  стене  с  одной
стороны и остановился у какой-то двери. Открыв ее, он повернулся к Баннору
и сказал:
     -  Я  должен  присоединиться  к  Высокому  Лорду.  Проведите   Томаса
Кавинанта в святилище среди людей.
     Повернувшись к Кавинанту, он добавил:
     - Баннор доставит вас завтра на Совет в надлежащее время.
     Отдав салют, он о