сь с женщиной, способной справиться
с вами обоими?
    Прежде чем  Аргус успел  ответить, в  комнате появился  еще один
человек. От  прямых, припорошенных сединой волос до выдвинутой вперед
челюсти, от  массивных плеч  до  вышагивающих  ног  весь  он  излучал
авторитет, хотя  был ниже  Теризы - и почти на фут ниже, чем мужчины,
находящиеся в  комнате. Он  был одет  так же,  как и  они, не  считая
пурпурной перевязи,  надетой через плечо поверх кольчуги, и пурпурной
ленты над густыми седыми бровями. В его глазах сохранялось неизбывное
выражение подозрительности, а рот был так искривлен в гримасе, словно
он давным-давно позабыл, что бывают и другие выражения.
    Он осмотрел  комнату, оценивая  ситуацию,  затем  приблизился  к
Теризе и принужденно кивнул ей.
    - Миледи,-  сказал он.  Несмотря  на  то,  что  голос  прозвучал
негромко, она  чуть не  подскочила от  его интонации.-  Я  Смотритель
Леббик, управляющий Орисона и командир гвардии Морданта. Я поговорю с
вами через пару минут.
    И тут  же повернулся  к Рибальду и Аргусу. Не повышая голоса, он
заставил его звучать, словно удары хлыста.- Что же здесь произошло?
    Они с  трудом попытались  объяснить ситуацию.  В качестве личной
услуги пригодник  Джерадин просил  их приглядеть  за леди  Теризой де
Морган и  помочь, если  что-то будет не так. Он сказал, что не знает,
что может  быть не  так. Но  они были свободны и решили: почему бы не
услужить приятелю.  Долгое  время  ничего  не  происходило.  Затем  в
коридоре появился  человек в черном. Он подошел к ним и сказал, чтобы
они позволили  ему пройти, потому что у него есть дело к леди Теризе.
Когда они  спросили, какого  рода это  дело, он  выхватил меч, сломал
дверь и  попытался убить благородную даму. После того, как ему это не
удалось, он убежал.
    Слушая их, Териза сообразила, что ни Аргус, ни Рибальд не знали,
что ее  не было  в комнатах.  И кроме  того, ни  один из них не видел
Знатока Хэвелока.  Именно поэтому  они и  не могли  объяснить, почему
незнакомец сбежал.  Глядя на  Теризу так, словно он верил, что именно
она является тому причиной, Аргус что-то пробормотал о вспышке света,
а затем перевел взгляд на Смотрителя Леббика.
    Все еще  игнорируя ее, Смотритель выслал всех шестерых солдат из
комнаты за  подкреплением, которое должно было начать поиски человека
в черном.
    - Хотя,- пробормотал он, когда те ушли,- он сейчас наверняка уже
на полпути к забвению.- Затем снова переключил внимание на Рибальда и
Аргуса.
    - Давайте  разберемся. Он отгонял вас от двери достаточно долго,
чтобы успеть  выломать ее.  Он дошел  до самого  порога  спальни.  Он
ударил ногой  одного из вас и искалечил другого. А затем вдруг впал в
панику и  сбежал. Без  сомнения, он  пришел в ужас, увидев, как легко
справился с  вами. Наверное,  все, кто  служит королю, похожи на вас.
Странно, как он не умер от ужаса.
    Рибальд и Аргус потупили взоры.
    - Миледи? - спросил Леббик мрачно.
    Териза не  ответила. Сейчас она поняла, почему закрыла гардероб.
Хэвелок рискнул  не подчиниться  приказам  короля  и  Гильдии,  чтобы
ознакомить ее с историей Морданта, и она не хотела предавать его.
    - Отлично,-  прорычал  Смотритель.-  Ладно,  опустим  пока  этот
момент. Объясните-ка  мне, вы,  бараньи  головы,-  потребовал  он  от
Аргуса и  Рибальда,- почему  вы никому  не сказали, что будете здесь?
Клянусь звездами,  я потратил  почти всю свою жизнь, пытаясь вдолбить
тупым кускам  мяса хоть  крупицу знаний,  чтобы они понимали важность
связи и возможности получить подкрепление. Если вы настолько поверили
Джерадину, что  решили, что  леди может  оказаться  в  опасности,  то
почему вы  не предприняли  простейших мер  предосторожности, чтобы  в
случае нужды позвать помощь?
    Рана на лице позволяла Рибальду прикрывать лицо рукой:
    - Мы  не поверили  Джерадину. Вы  ведь  его  знаете.  Мы  просто
оказывали ему услугу. Из-за Артагеля.
    - Свиная  отрыжка,- взорвался Смотритель Леббик.- _Я_ скажу вам,
почему вы  никому  ничего  не  сказали.  Если  бы  вы  доложили,  чем
собираетесь заниматься,  своему капитану,  и тот  поддержал бы  вас в
этом, он  непременно доложил  бы об  этом мне,  а  _я_  -  королю.  А
поскольку король  не приказывал мне приставить охрану к сией леди, он
мог бы  выразить удивление...-  голос  Смотрителя  звучал  так,  что,
казалось, был  способен заморозить  кровь в  жилах,- по  поводу того,
какое вы имеете _право_ вмешиваться в его решения!
    - Мы  не собирались никого оскорблять,- запротестовал Аргус.- Мы
всего лишь...
    - Я  знаю. Приберегите свои извинения. Джерадином я займусь сам.
_Вы_ доложите  обо всем  происшедшем своему капитану. Вы доложите обо
всем - и считайте себя счастливчиками, что я не приказал заковать вас
в кандалы. Идите.
    Аргус и  Рибальд подчинились,  с трудом  сдерживая стоны,  когда
поднимались на  ноги. Ни  один из  них не посмотрел в сторону Теризы.
Осторожно -  под злыми взглядами Смотрителя - они подобрали свои мечи
и покинули комнату.
    - А  сейчас, миледи,-  Леббик обернулся  к  ней,-  мы,  пожалуй,
обсудим этот  вопрос несколько  более подробно.  Я уверен, что король
Джойс будет доволен, услышав, что вам удалось в одиночку и безоружной
избавиться от  нападавшего,  после  того  как  двое  моих  гвардейцев
оказались поверженными. И я уверен, что он захочет выяснить, что же в
вас есть такого, что вызывает подобного рода нападения посреди ночи.
    Он сделал шаг к ней, выпятив грудь.
    - Так  кто вы,  миледи? О,  вашу историю  я уже знаю - Орисон не
способен хранить  такие вещи  в тайне.  Вас  случайно  доставил  сюда
пригодник Джерадин. Но _кто_ вы? - Его колючий взгляд не отрывался от
Теризы, глаза  были словно  иглы.- В  игру какого рода вы собираетесь
сыграть с моим королем?
    В его голосе звучала такая ярость, что Териза задрожала. Еще шаг
- и  он оказался  к ней  еще ближе.  Она знала,  что произойдет, если
Леббик протянет  правую руку  и ткнет в нее указательным пальцем. Она
начнет, захлебываясь  от  плача,  бормотать:  "Простите  меня,  я  не
хотела.  Я   больше  так  не  буду,  обещаю.  Пожалуйста,  только  не
наказывайте меня. _Я не знаю, в чем моя вина_".
    К счастью,  в  этот  момент  в  комнату  проскользнул  еще  один
стражник и  стал навытяжку.  Он был  довольно молод,  и  страх  перед
настроением Смотрителя Леббика ясно читался на его лице.
    - Простите  меня, Смотритель,- сказал он, запинаясь.- Я не хотел
вас прерывать. Но у меня послание от короля.
    Леббик глубоко набрал воздух в легкие и закрыл глаза, словно ему
лишь с  трудом удавалось контролировать себя. Затем повернулся спиной
к Теризе.
    Стражник судорожно  сглотнул и  уставился на  Смотрителя, словно
кролик на удава.
    - Послание  от короля?  - яростно прохрипел Леббик.- Вы сказали,
что прибыли с посланием. Ну?
    - Да, сэр Смотритель. Послание от короля. Он приказал прекратить
расследование.
    - _Что?_ - Удар хлыста.
    - Король приказал прекратить расследование, сэр.
    - Так...  Это  имеет  некоторый  смысл.  В  такие  времена,  как
нынешние, опасный  наемный убийца  в замке - тривиальная проблема. Он
дал какое-то _объяснение_, почему приказал прекратить расследование?
    - Да,  сэр.- Лицо гвардейца стало белым как мел.- Он сказал, что
ему мешает беготня посреди ночи.
    На мгновение плечи Леббика стали почти прямыми от ярости. Тем не
менее спросил он почти спокойно:
    - И все?
    - Да,  сэр. Кроме  того, он сказал...- казалось, стражник был бы
счастлив, если бы в эту минуту пол провалился у него под ногами,- что
хочет, чтобы его гостей не беспокоили.
    Смотритель взмахнул рукой, но не ударил стражника.
    - Выслушайте  мое  предупреждение,  миледи,-  сказал  он.-  Я  -
Смотритель Орисона.  Я несу  ответственность за  множество вещей,  но
прежде всего  - за безопасность короля. Он страдает от неестественной
веры в  собственное бессмертие.  Я  настроен  несколько  иначе.-  Его
челюсти  прожевывали   слова,  словно  мельничные  жернова.-  Я  буду
подчиняться ему  беспрекословно до  тех пор,  пока это  будет в  моих
силах. А затем я стану решать все сам.
    Развернувшись на каблуках, он вышел.
    Проходя мимо стражника, он притормозил, чтобы отдать приказ:
    - Я хочу, чтобы к леди приставили охрану. И на сей раз пусть все
будет организовано  наилучшим образом.- У двери он снова остановился:
- Держите дверь прикрытой. Завтра утром я прикажу починить засов.
    Затем вышел.
    Стражник  обернулся  к  Теризе,  выразительно  пожал  плечами  -
извиняясь наполовину  за  свою  робость,  наполовину  -  за  грубость
Смотрителя -  и последовал  за своим  командиром, плотно притворив за
собой дверь.
    Когда  он  вышел,  показалось,  что  вместе  с  ним  из  комнаты
улетучилась вся смелость, какая была.
    Без всякого предупреждения налетела тревога. Придерживая платье,
Териза поспешила  к дверям  и  замерла,  прислушиваясь.  Она  слышала
совсем рядом  с дверью голоса множества мужчин; это звучали приказы и
отдавались  распоряжения   насчет  ее   охраны.  Но   она  продолжала
чувствовать себя беззащитной, в опасности. Незнакомец собирался убить
ее. Она  быстро схватила  кресло и  пододвинула его  к  двери.  Затем
поставила второе  кресло внутрь гардероба, чтобы блокировать потайной
ход Хэвелока.
    А после этого она уже не знала, что делать.
    Долгое время она не могла ни расслабиться, ни сосредоточиться на
чем-то определенном.  Верховный король Фесттен казнил своего Бретера,
когда  тот   обманул  его   ожидания,  когда  Знаток  Хэвелок  предал
последователей  Архивоплотителя.   Хэвелок   потерял   разум,   когда
последовал за  Вагелем в  плоское зеркало.  Мастер Квилон не побоялся
рассказать ей  все это, хотя и король Джойс, и Гильдия запретили это.
А Смотритель Леббик по какой-то причине не доверял ей.
    Как могло все это случиться с _ней_?
    Но  затем  она  неожиданно  ощутила  странный  приступ  радости.
Видимо, Джерадин  все же  доставил ее  именно туда,  где  она  _имеет
значение_. Уже  одно то  обстоятельство,  что  она  находится  здесь,
многое меняет.  Смотритель Леббик  воспринял ее  достаточно серьезно,
чтобы на нее злиться, Мастер Эремис _смотрел_ на нее. Можно было даже
предположить, что он счел ее прекрасной.
    Такого с ней никогда раньше не случалось.
    Наконец-то она могла спокойно заснуть.


    Утром разбудил  ее бьющий  в окна солнечный свет. Сначала она во
всем сомневалась.  Разве это  не кровать  в ее квартире, там, где она
должна быть?  Но лучи  ярко  осветили  ковер  на  полу,  она  увидела
разбросанные повсюду  павлиньи перья  и вспомнила  человека в черном.
То, что она помнила, было, по-видимому, реальным.
    Косые солнечные  лучи  были  бледными,  зимними.  И  воздух  над
покрывалом был ледяным: она не подумала о том, чтобы поддержать огонь
в очаге,  когда вернулась  в свои покои и легла спать, и посреди ночи
он погас.  Сдерживая дыхание,  она выбралась из-под теплых покрывал и
быстро  натянула  толстое  бархатное  платье,  которое  было  на  ней
предыдущей ночью.  Камень под  ее босыми  ногами был  словно лед;  со
слабым писком она перескочила на ближайший ковер.
    Посмотрев на  окна, она заколебалась. У нее не было уверенности,
что она  хочет выглянуть  наружу. Вид  из окна  мог  подтвердить  или
опровергнуть все ее построения.
    С  другой   стороны,  она   чувствовала  себя   довольно  глупо,
откладывая  эту  проблему  на  потом.  Любой,  имеющий  хоть  крупицу
нормального человеческого  любопытства, наверняка выглянул бы из окна
сразу же.
    Не в  силах определить,  чего же  именно она  так боится, Териза
подошла к окнам спальни.
    Ромбической формы  толстые оконные  стекла - толщиной почти с ее
руку -  были заплавлены  в рамы  свинцом. В  тех местах,  где  свинец
прилегал неплотно, мороз тронул стекла начертив узоры. Но само стекло
было чистым,  и оно  показывало мир,  в котором  безраздельно  царила
зима.
    Териза находилась  на довольно  большой высоте  и  потому  могла
видеть очень  далеко. Под  бесцветным небом  и тусклым солнцем холмы,
покрытые снегом,  составляли линию  горизонта.  Снег,  похоже,  лежал
толстым слоем,  настолько толстым, что, казалось, заставлял клониться
деревья, прижимая  их к  укрытым снегом  дремлющим холмам.  Там,  где
стволы и ветви проглядывали из-под снега, они были черными и голыми и
такими незначительными на широком белом пространстве, что как бы лишь
служили контрастом, подчеркивая зиму и холод.
    Она поняла,  как высоко  находится, только тогда, когда сравнила
свое положение с окружающими строениями.
    Она и в самом деле находилась в башне - почти у самого ее верха,
судя по  тому ракурсу,  в котором  были видны  другие башни. Всего их
было четыре,  включая ту,  в которой она находилась; расположенные по
углам огромной  неправильной структуры Орисона, они контрастировали с
остальной частью  замка, как  если бы  строились  в  другие  времена,
предназначались совсем  для других целей. Все они были прямоугольные,
одинаковой  высоты,  все  заканчивались  парапетом  с  каннелюрами  -
грозные, как кулаки, воздетые в небо.
    На фоне  геометрической точности  их расположения весь остальной
Орисон выглядел хаотичным, бессистемным и странным.
    Главные стены  замка были  прямыми  и  довольно  строгого  вида.
Орисон представлял  собой прямоугольник, возведенный вокруг огромного
внутреннего двора.  Териза выяснила это без труда, потому что ее окна
смотрели на одну из длинных сторон прямоугольника. На противоположном
конце внутреннего  двора -  далеко от  ее башни - находилось нечто, в
чем она с уверенностью распознала базар: огромный конгломерат лавок и
шатров, сараев  и палаток,  тележек и  повозок; все  было расставлено
совершенно хаотично, все окутано дымом нескольких дюжин костров.
    В другом  углу двора  находилась площадка, казавшаяся достаточно
большой, чтобы  выполнять функции  плаца. Там  виднелись всадники  на
лошадях, играющие дети и множество людей, идущих на базар или с него,
месящих грязь и снег.
    Несмотря на  то, что  внутренний двор  был  очень  велик,  стены
Орисона были  достаточно высоки,  чтобы в  этот  утренний  час  базар
находился в  тени. Снаружи,  должно быть,  было очень холодно. Териза
заметила, что  даже дети  не слишком  долго задерживаются на открытом
воздухе.
    Другой значительной  характеристикой замка  был его внешний вид.
Поскольку окна  Теризы выходили  на внутренний  двор,  она  не  могла
видеть, как  выглядят стены; но зато смогла определить, что у Орисона
нет второй  линии обороны;  он сам по себе был крепостью. Весь он был
сооружен из  мрачного серого  камня, снаружи со всех сторон показывая
твердое неулыбчивое лицо.
    Но внутри  стен замок  выглядел так, словно был создан для того,
чтобы крепко  хранить свои  тайны,  а  не  для  удобства  обитателей.
Разнообразных типов  крыши изгибались  под различными  углами. Дюжина
труб, одна  на другую  не похожих, курились дымком на легком ветерке.
Некоторые части  крыш были высокими и прямоугольными; другие узкими и
изогнутыми. В  некоторых домах перед окнами были балконы; в других из
окон торчали палки с бельем. Териза не могла удержаться от мысли, что
король Джойс,  соединив четыре башни своей древней столицы, ограничил
пространство, в котором должен был развиваться Орисон, а затем пустил
все  на   самотек,  позволив   множеству  архитекторов  самых  разных
направлений изощряться кто во что горазд.
    Сейчас она,  во всяком случае, поняла, почему считала пути через
замок, по  которым  вели  ее  Джерадин  и  Саддит,  такими  сложными.
Многочисленные  переходы,   внезапные   соединения,   непредсказуемые
ступени  и   странные  отклонения   от  прямого   пути  были  вызваны
хаотичностью постройки.
    И насколько  она могла видеть, единственный путь со двора наружу
заканчивался дорогой,  проходящей через  массивные ворота  в  длинной
стороне прямоугольника, расположенные почти прямо под ней. Эти ворота
в  настоящий  момент  были  открыты,  позволяя  телегам,  запряженным
волами, въезжать  на базар.  Но под тем углом, под каким она смотрела
на ворота, она не могла определить, охраняются ли они.
    Пока Териза  смотрела вниз,  стекло от  ее дыхания запотело. Она
стерла морозный  узор рукавом, затем прикоснулась к одному из стекол.
Холод пронзил  ее пальцы;  острое осторожное покалывание проникло под
кожу.  Это   значило  для   нее  гораздо   больше,  чем   невероятная
внушительность  каменных   сооружений  Орисона,   это  заставило   ее
поверить: все,  что она  видит - реально. Она действительно находится
здесь, _в  этом_ месте,  где бы оно ни было и что бы это ни означало.
Она здесь.
    Вскоре ее радость была прервана стуком в дверь гостиной. Так как
она не  хотела, чтобы  ее застали  обдумывающей снова  и снова  те же
мысли, она  отправилась открывать  дверь. На  пути к  двери она вновь
заколебалась.  Действительно   ли  она  собирается  открыть  дверь  и
встретиться с  тем, что ждет за ней? Ведь кто-то пытался убить ее. Он
может быть снаружи.
    Но какой  у нее  есть выбор?  Никакого, если  она хочет  хоть  в
какой-то мере  выяснить, что  же с  ней происходит. А может быть, она
просто хотела есть?
    Ее сердце  -  сердце  женщины,  подвергающейся  риску,  учащенно
забилось,- когда она отодвинула в сторону кресло и открыла дверь.
    Двое стражников, которых она раньше не видела, отсалютовали ей.
    Рядом с ними стояла Саддит, прижимая поднос к боку.
    Блеск в  ее глазах  и наклон  головы свидетельствовали  о том, в
каком духе  она беседовала со стражниками; ее блузка была расстегнута
еще  больше,  давая  возможность  всецело  насладиться  открывающимся
видом, стоило  Саддит повести  плечами. Но  как  только  она  увидела
Теризу, выражение на ее лице сменилось сочувствующим и озабоченным.
    - Миледи,  с вами  все в  порядке? Они  меня успокоили,  но я не
знаю, следует  ли верить  им. Мы  с той  женщиной поменялись временем
службы. Я  ведь не  знала, что  на вас  нападут -  и что она окажется
такой гусыней. Она должна была остаться с вами. Я принесла завтрак. Я
знаю, вы  расстроены, но  вы  могли  бы  попытаться  поесть.  Как  вы
думаете, вам это удастся?
    Териза слушала  изливающийся из  служанки поток слов и понемногу
оттаивала. Она испытывала облегчение от того, что снова видит Саддит.
Саддит означала безопасность; она была реальной.
    - Да,-  сказала она,  когда Саддит на мгновение остановила поток
слов.- Я  проголодалась.  И  боюсь,  что  позволила  огню  потухнуть.
Пожалуйста, входи.
    Закрывая  дверь,   Териза   услышала,   как   стражники   дружно
прищелкнули языками.
    Саддит тоже расслышала этот звук.
    - Эти  двое,- сказала  она с естественной усмешкой, пока убирала
тарелки, оставшиеся  после ужина,  чтобы освободить место для новых,-
сомневались в  моих словах,  когда я  сказала, что при виде вас у них
задрожат колени  - не  говоря уже  обо всем прочем. Сейчас они знают,
что я говорила правду.
    Затем  она  указала  на  кресло  возле  стола,  на  который  она
поставила поднос:
    - Пожалуйста, садитесь и поешьте, миледи. Каша согреет вас, пока
я буду  разводить огонь. Затем, мне кажется, вам следует найти одежду
получше.
    Териза села.  На  тщательно  сервированном  подносе  были  изюм,
темный хлеб,  ломоть темножелтого  сыра  и  горячий  горшок,  который
содержал нечто,  по виду  похожее на пшенную кашу. Помня о предыдущей
еде, она поспешно начала есть, останавливаясь время от времени, чтобы
насладиться комбинацией острого сыра и сладкого изюма.
    Саддит же, суетясь возле ближайшего камина, болтала без умолку.
    - И  как он  выглядел? -  спросила она.-  Тот человек  в черном,
который напал на вас.- Она казалась возбужденной и чем-то довольной.-
Орисон полон слухов. Он был выше Рибальда и настолько массивен, что я
не смогла  бы обхватить  его