рь, поэтому тот район и не охранялся. Весь полк моих солдат был
бы сметен...- он умолк.

- Но,- сказал Адок,- ведь колониальные войска должны были знать, что
погибнут?

- С чего ты взял? Тот, кто снабдил их антиматерией, не хотел оставлять
лишних свидетелей.

Через минуту Гарн спросил у Джима, что такое "нойо".

- Специальные группы, адъютант,- сказал Джим.- Семейные группы,
занимающиеся грабежами, разбоем и войнами по любому поводу.

- Эти...- Гарн искоса поглядел на губернатора.- Эти составляют "нойо"?

- Только главные семьи,- объяснил Джим.- Они занимаются этим, потому что им
просто скучно. "Нойо" никогда не доверяют друг другу. Когда этот солдат,
пойманный на территории Клуфа, был допрошен, брат губернатора тут же решил,
что его предал кто-то в Тронном Мире. Он попробовал захватить антиматерию,
и какая-то случайность погубила его. Я, правда, предполагал, что моя
попытка приведет к расколу в лагере, и тогда мы бы спокойно разгромили
Клуфа и забрали антиматерию.

- Я понимаю, сэр,- сказал Гарн.

- А что сейчас, сэр?

- Сейчас мы должны как можно скорее вернуться в Тронный Мир.

- Сэр! - воскликнул Гарн.

Потом все молчали. Губернатор плакал, он шептал:

"Клуф... Клуф..." - и жалобно всхлипывал.

ГЛАВА III.

Корабль, на котором Джим и Старкиены прилетели на Атилу, был миниатюрной
копией корабля Галиана и Афуан. В нем хватало места, он был простым и
экономичным, как и все у Высокородных. Капитан просто представлял себе
место его назначения, а все расчеты, вплоть до самых сложных, проделывал
сам корабль. Когда они поднялись с Тронного Мира, корабль направлял Гарн,
так как Джим не знал места назначения. Но сейчас, когда они возвращались,
ему не нужна была помощь. Он мог просто вспомнить любое место в Тронном
Мире, хоть свою комнату, и корабль опустился бы там.

Перед самым приземлением Джим отозвал Гарна и Адока в сторону.

- Адъютант, я хочу, чтобы полк пока оставался на корабле. Вам не надо
возвращаться в казармы и посылать рапорт. Подождите...

- Это против правил,- задумчиво сказал Гарн.- Скажите, это приказ?

- Приказ!

- В таком случае его выполнению могут воспрепятствовать только личные
приказы Императора или то, что этот приказ противоречит желаниям
Императора. Но после того, что случилось, я не думаю, что он противоречит
желанию Императора.

- Верьте мне, адъютант. Я забочусь только о благополучии Императора.
Оставайтесь на корабле.

- Сэр! - многозначительно сказал Гарн.- Вы возвращаетесь к себе?

- Да. Со мной пойдет Адок.

Он дотронулся до руки Старкиена. В его квартире никого не было. Джим
немедленно отправился к Ро.

Девушка была у себя - она возилась с приемышами. Увидев землянина,
Высокородная отбросила инструменты и вскочила.

- Джим! - закричала она.- О Джим! Он прижал ее к себе. Но через минуту
освободился от объятий.

- Прости,- с нежностью сказал Джим,- но нам надо спешить.

- Это твоя форма Старкиена? - спросила Ро.- Какой ты в ней большой! Скажи,
эти ленты еще заряжены?

- Да.

- Да? - она рассмеялась.- Сокруши эту стену! - Она внезапно замолчала и
заплакала.

- Нет! Нет! Что я такое говорю? - она храбро взглянула на него.- Что
случилось, Джим? Ты испуган?

- Нет, но... Скажи мне, Ро, что в Тронном Мире голубого цвета?

- Голубого? Ты имеешь в виду голубой цвет? - переспросила она.

- Да.

- Но... мы обычно носим белые одежды. Ты это знаешь. Не думаю, что в
Тронном Мире ты найдешь сейчас что-нибудь голубое, за исключением разве
сувениров из других миров.

- Подумай. Постарайся вспомнить.

- Но ведь действительно ничего... О! Разве что ты хочешь,- прервала она
себя,- чтобы я перечислила обычные вещи. У нас голубое небо, голубая
вода... и,- она улыбнулась,- есть у нас еще Голубой Зверь Императора, если
уж тебе все хочется знать.

- Голубой Зверь?

Голос Джима так изменился, что Ро побледнела.

- Ну да,- испуганно сказала она.- Это ничего не значит. Это его игрушка.
Потом ему стали сниться кошмары, и ее спрятали. Я не знаю, кто ее спрятал и
куда. Думаю, что сейчас этого уже никто не знает. Потом его стал раздражать
голубой цвет. Где бы ни был Император, теперь он никогда не увидит ничего
голубого. Это важно?

- Мне нужен Вотан. Как его найти?

- Джим, что случилось? - Теперь девушка по-настоящему испугалась.- Вотан с
Императором, и ты не можешь туда пойти. О, я знаю, тебе это удалось один
раз... Но не сейчас! В особенности сейчас!

- Почему в особенности? - спросил Джим.

- Не надо...- неуверенно сказала девушка. Землянин успокоился.

- Ну хорошо. А теперь объясни, почему именно сейчас?

- Просто сейчас начались эти неприятности в колониальных мирах,- сказала
Ро.- Вотан все время посылает Старкиенов на помощь губернаторам низших рас,
и сейчас в Тронном Мире мало солдат. У него сейчас нет ни одной свободной
минуты.

Внезапно она замолчала.

- Джим, в чем дело?

Он не слышал ее. Он смотрел на прозрачное море, омывавшее песчаный берег. И
здесь тоже песчаный берег и море? Эта мысль вернула его к действительности.

- Мне нужен Оливиель,- Джим пристально посмотрел на нее.- Потом мы
вчетвером - ты, я, Адок и Оливиель - должны найти Вотана во что бы то ни
стало, с Императором он или нет.

- Ты сошел с ума, Джим! Ты не можешь пойти к Императору в энергетических
лентах, ни один человек не имеет права носить при Императоре больше одной
трубки. Его Старкиены убьют тебя в ту же минуту. Если ты решил так
рисковать, так хоть сними ленты. И ты тоже, Адок!

И девушка принялась стаскивать энергетические ленты с мускулов Джима. Ро,
несомненно, была права, и он стал помогать ей. Через минуту Джим остался
без оружия, не считая черной трубки, висевшей над поясом. Оглянувшись, он
увидел, что Адок тоже снял свои ленты.

- А сейчас к Оливиелю. Ты должна его найти. Я даже не знаю, где он живет.

Девушка прикоснулась к его руке, и они переместились.

- Оливиель! - крикнул Джим. Никто не ответил.

- Его здесь нет,- сказала Ро.- И нет смысла искать его по всему Тронному
Миру. Так мы его никогда не найдем. Думаю, что самое лучшее подождать его
здесь.

- Подождать?- спросил Джим.- Ждать... нет, это недоступная для нас роскошь.
Может быть...

Он замолчал, потому что перед ними возник Оливиель.

- Здравствуй! Ты первый вернулся домой с победой. Я слышал, что твой
корабль приземлился, но тебя не было дома. В комнате Ро лежала целая куча
энергетических лент. Вот я и вернулся, надеясь, что есть от вас известие, а
вы уже сами здесь.

Он улыбнулся и вежливо пригласил Ро и Джима сесть. На Адока он не обратил
ни малейшего внимания.

- Хотите выпить? Поесть? Могу вам предложить...

- Ничего не нужно! - прервал его Джим. - Скажите мне, Оливиель, вы верны
своему Императору? Оливиель удивленно поднял брови.

- Мой дорогой Дикий Волк,- протянул он,- все Высокородные верны своему
Императору.

- Есть верность и ВЕРНОСТЬ,- резко сказал Джим.- Я не спросил тебя, лоялен
ли ты формально. Я тебя спросил, верен ли ты, как, например, Старкиен?

Высокородный насторожился.

- Что ты имеешь в виду? - спросил он. Маска безразличия исчезла.

- Ты мне не ответил.

- А стоит ли отвечать?... В конце концов, я Высокородный, а ты - всего лишь
бывший Дикий Волк, существо низшей расы, и я... да, я отвечу! Я верен,
Джим! Голос его внезапно стал жестоким.

- А сейчас - в чем дело? Мне нужен прямой и быстрый ответ.

- Мой полк Старкиенов на Атиле,- сказал Джим,- пытались заманить в ловушку.
Там была антиматерия!

- Антиматерия? - лицо Оливиеля на секунду от изумления словно окаменело,
потом он быстро овладел собой. Он поверил в невероятное утверждение и
теперь анализировал причины и следствия. Через несколько минут Высокородный
посмотрел на Джима.

- Да, ты прав. Нам надо повидать Вотана.

- Именно это я и собирался сделать. Я ждал только тебя. Пойдем с нами.

- С вами? Олиниель взглянул на Адока.- Мы пойдем вдвоем. Этого вполне
достаточно.

- Мне нужен Адок как свидетель. А Ро пойдет с нами. Так безопасно.

- Разве? А, да... я понимаю. Ты хочешь сказать, что ее могут взять как
заложницу и использовать против нас. Хорошо, Старкиен!

Оливиель подозвал Адока, и они переместились. Переместились в зал со
сценой. Светло-зеленые стены вздымались ввысь. В центре зала на полу был
устроен странный вращающийся прибор, создававший переливающуюся радугу. На
потолке сияли все цвета радуги, кроме голубого. Император полулежал на
подушке, наслаждаясь игрой красок.

Рядом стояли Старкиены, вооруженные трубками и энергетическими лентами.
Вотан сидел за пультом, передвигая разноцветные рукоятки. Джим один раз
видел все это.

- Непрошенные гости! - Старкиены автоматически выхватили оружие, но Вотан
быстро поднял голову, заметил Оливиеля и махнул рукой, приказывая
телохранителям убрать черные трубки.

- Мне не сказали, что твой полк вернулся в казармы. Я не мог использовать
их,- Сказал он Джиму.

- Именно поэтому я приказал им не возвращаться,- ответил землянин. Вотан
нахмурился.

- Что? Кто дал тебе право...- он замолчал. Перед ним возник маленький
коричневый слуга, похожий на Мелиеса. Слуга держал небольшую белую
коробочку.

- Это было переслано принцессе Афуан через губернатора...- слуга назвал
имперское слово, означающее Альфу Центавра,- для тебя, Вотан.

- Хорошо,- сказал Высокородный. Слуга исчез. Вотан положил сверток на стол
и, помедлив секунду, развернул его.

- Что это значит? - недовольно спросил он. Вотан хотел было что-то
добавить, но его прервали:

- Это я. Оран! - сказал кто-то.

Император встал с подушки и подошел к столу. Он нетерпеливо вытащил кусок
красного гранита, грубо отполированный, примерно трех дюймов в диаметре.

- И здесь записка...- он расправил кусок бумаги.

- Читаю: "По просьбе моего доброго друга, Джеймса Кейла, посылаю этот
образец с его родной планеты как сувенир для Высокородного Вотана".

Император, восхищенно улыбаясь, взглянул на старика.

- Это подарок тебе, Вотан,- весело сказал он,- от нашего бывшего Дикого
Волка. Возьми!

Император бросил камень Высокородному, и Вотан поймал его.

И и ту же секунду вокруг Вотана ослепительно засверкал голубой ореол,
сияющий свет ослепил и изменил линии его фигуры но что-то страшное,
звериное.

Император громко застонал, отпрянул назад, прикрывая лицо руками.

- Племянник...- загремел искаженный голос старика. Вотан поднял голубые
руки, похожие теперь на звериные лапы, и, как бы защищаясь, шагнул к Орану.

Император вскрикнул и попятился назад, споткнулся о подушку, но устоял.

- Голубой Зверь! - завопил он.- Убейте его! Убейте его!

Если Старкиены и колебались, то секунду, не больше. Три трубки были
включены одновременно, и ослепительный голубой силуэт Высокородного исчез в
белом, пламени.

Через несколько мгновений сияние потускнело, и небольшой обломок красного
гранита покатился по ковру. Вотан рухнул на ковер, лицо его было не тронуто
огнем, но все тело страшно обуглилось.

Наступила мертвая тишина. Император испуганно смотрел на труп Вотана.

- Дядя? - раздался его дрожащий и неуверенный голос.- Дядя?

Он медленно подошел к Вотану, и чем ближе он подходил, тем больше горбились
его плечи, а лицо мучительно дергалось, как будто его пытали огнем.
Император нерешительно взглянул на лицо Высокородного. Лицо Вотана не
изменилось, глаза и рот были закрыты, мускулы расслаблены... спокойное,
безмятежное лицо...

- Дядя...- снова послышался тоскливый голос Императора. И вдруг он застыл,
чуть склонившись над Вотаном, спесив бессильно длинные руки и невероятно
сгорбившись. На секунду Джиму показалось, что в такой позе совершенно
невозможно сохранить равновесие, но Оран замер, как статуя на пьедестале.

- Император...- сказал Оливиель. Внезапно в дальнем конце комнаты раздался
довольный смех. Старкиены выхватили оружие...

Раздались один за другим три выстрела, и Джим, повернув голову, увидел, что
телохранители медленно падают.

У зеленых занавесей стоял Галиан. В его правой руке была черная трубка, а в
левой - странное, похожее на пистолет, устройство с длинным закрученным
стволом. Из-за спины Галиана выглядывали Афуан и Мелиес.

Когда Джим повернулся к ним, Галиан небрежно, почти презрительно бросил
пистолет, который скользнул но ковру и мягко ударился о ногу мертвого
Старкиена.

Галиан пошел вперед. Афуан и Мелиес последовали за ним. Каблуки
Высокородного стучали по полированному полу. Он засмеялся.

А ты, оказывается, опасен, Дикий Волк,- сказал он Джиму.- Ты не только
умудрился вернуться назад живым, но и заставил меня волноваться. Но все
обошлось хорошо.

Потом Галиан весело посмотрел на Оливиеля.

- Нет,- шутливо сказал он.- Нет! Не "Оран", а "Галиан". Нам следует научить
тебя говорить - "Галиан"!


Слова Галиана поразили их. Джим увидел, что Оливиель весь напрягся и
выпрямился. Галиан был самым высоким Высокородным, за исключением
Императора, но и Оливиель был почти так же высок. Два человека, каждый
больше семи футов ростом, в упор смотрели друг на друга.

- Тебе никогда не удавалось научить меня чему-нибудь, Галиан,- сухо сказал
Оливиель.- Я бы и не пытался на твоем месте.

- Не глупи,- заговорила Афуан, но Галиан быстро оборвал ее.

- Неважно. Кто мы такие, чтобы указывать ему! Ведь он сказал, что мы
никогда не сможем обучить его!

- Мы?! - Оливиель горько улыбнулся.- Ты уже стал употреблять множественное
число, как Император, Галиан?

- Разве я сказал "мы"? - удивленно спросил Галиан.- Ну, это просто
оговорка.

- Значит, ты не убьешь его? - спросил Оливиель, указывая на сгорбленную
фигуру Императора кивком головы.

- Убивать его? - удивленно скачал Галиан.- Ну, конечно, нет. Заботиться о
нем - вот моя главная задача. Вотан никогда не мог понастоящему ухаживать
за ним. Он же немного нездоров, ты знаешь?

- А ты? - спросил Джим. Глаза Галиана сверкнули.

- Будь терпелив, мой маленький Дикий Волк! - прошептал он.- Твое время
придет. Сейчас я забавляюсь с Оливиелем.

- Забавляюсь? - угрюмо сказал Оливиель.- Ты лучше придумай объяснение, как
погиб Вотан. Галиан ухмыльнулся.

- Вотана убили императорские Старкиены, по императорскому же прикачу. Ты
сам все видел.

- А кто убил Старкиенов?

- Ты, конечно,- довольно сказал Галиан.- Ты был возмущен, когда увидел, что
Вотана убили ни за что.

- Ну да. А как насчет искажающего света? Джим никогда не просил губернатора
Альфы Центавра посылать этот камень Вотану.

Галиан дал знак Мелиссу, который торопливо поднял откатившийся камень и
положил его в карман.

- Какой, ты говоришь, искажающий свет? - поинтересовался Галиан.

- Понятно...- Оливиель вздохнул.- Но ведь я, конечно, не убивал Старкиенов.

- Я бы на твоем месте не говорил этого другим Высокородным. Теперь, когда
умер Вотан, к Императору нужно приставить человека, и этим человеком буду
Я! И если ты будешь рассказывать всякие сказки, Оран вполне может решить
отослать тебя с Тронного Мира иди изолировать для твоего же блага.

- Да. Но если даже я промолчу, сразу видно, что эти три Старкиена убиты
тяжелым ручным интерпрессором. И все вернувшиеся Старкиены будут удивлены,
как это я ухитрился убить из трубки сразу троих, ведь на них были надеты
энергетические ленты полной мощности. И я могу доказать, что не появлялся
на складе интерпрессоров больше года.

- Не сомневаюсь,- сказал Галиан.- Но вот возвратятся ли Старкиены? Нет! Они
не вернутся!

Оливиель взглянул на Джима. Джим кивнул.

- Значит, наш Дикий Волк принес вести о маленьких ловушках на колониальных
мирах, вот как? - сказал Галиан.

Оливиель рассмеялся и вытащил из-за пояса Адока трубку.

Галиан презрительно улыбнулся.

- Ты действительно сошел с ума? Мы с тобой фехтовали мальчишками. У тебя
быстрая реакция, но у меня самая быстрая во всем Тронном Мире, кроме...- он
показал на Императора.

Но потом мы никогда не пробовали играть в эту забавную игру. К тому же я,
признаться, устал от пустых слов и забав Тронного Мира. Мне кажется... Да,
я очень хочу убить тебя!

Он шагнул вперед. Галиан поспешно отступил назад и медленно вытащил трубку.

- Может быть, поспорить,- предложил он.- Давай спорить на Пункт Жизни. На
пятьдесят Пунктов. Кто бы ни проиграл, ему этого внолне хватит, чтобы
отправиться в изгнание.

- Не говари мне об этих игрушках,- сказал Оливиель, медленно, шаг за шагом
подвигаясь вперед, в то время как Галиан так же медленно отступал. - Мне
кажется, я потерял всякий интерес к спорам.

Они стояли в центре зала. Между ними было не более двенадцати футов, но
из-за высокого роста, широких плеч, чуть поданных вперед, вытянутых трубок
казалось, что они находятся друг от друга на расстоянии вытянутой руки.

Внезапно оружие Оливиеля сверкнуло белой молнией, и сам он отклонился назад
и в сторону, чтобы ударить сбоку. Галиан нырнул под пламя, ударившее в то
место, где секунду назад была его голова, и, повернувшись на каблуках,
оказался лицом к лицу с Оливиелем.

Сделай он это чуть быстрее, и линия огня, направленная мимо первого
выстрела Оливиеля, поразила бы его. Но пока Галиан поворачивался, его
противник успел опустить оружие, заряд Галиана столкнулся с зарядом
Оливиеля, и белый огонь рассыпался искрами.

За первым страшным ударом - а Джим достаточно практиковался с Адоком в
фехтовании на трубках, чтобы понять, насколько осторожной была борьба - оба
Высокородных обменялись обычными нападением и защитой. Фехтование на
шпагах, если принять, что длина шпаги произвольно увеличивается и
уменьшается.

Лезвие огня варьировалось от десяти футов до шести дюймов. Один заряд
полностью уничтожался другим, а все остальное зависело от ловкости и
быстроты противников.

Оливиель и Галиан осторожно передвигались по полированному полу, избегая
стен. Между ними струилось пламя, неожиданно взрывавшееся фонтаном искр. С
лица Галиана исчезла улыбка, он был серьезен. Оливиель же после первой
атаки полностью расслабился. Он, казалось, о чем-то мечтал, как будто это
был не смертельный поединок, а незначительное спортивное состязание, где
рисковали небольшими ставками.

Несколько недель назад Джим решил бы, что это своеобразный танец, участники
которого держат в руках римские свечи, демонстрируя грацию человеческого
тела и красоту фейерверка. Сейчас же он понимал, каким ужасным будет конец.
Как ни быстр и изящен был Оливиель, Галиан несколько раз чуть не опередил
его. Рано или поздно, но все искусство Оливиеля не поможет ему отразить
роковой удар.

У Галиана была лучше реакция. А в таких дуэлях это самое главное.

Внезапно Галиан резко откинулся назад и влево, высоко ударил языком пламени
и, поднырнув под контрудар Оливиеля, выпрямившись, полыхнул по левому бедру
и руке противника.

"Конец..." - подумал Джим.

Оливиель упал на правое колено, его левая рука безжизненно повисла. Оружие
упало и покатилось по паркету, но он нашел в себе силы, чтобы рассмеяться
прямо в лицо Галиану.

- Тебе смешно? Хорошо, я сотру эту улыбку.

И Галиан, подняв трубку, направил ее в лицо Оливиеля.

- Стой! - крикнул Джим и бросился вперед. Галиан услышал стук подошв и
повернулся быстро, как кошка.

Джим выхватил из-за пояса трубку. У него только и оставалось времени
выхватить ее и ударить вперед. Высокородный успел обезвредить удар.
Взметнулись искры.

Джим сбил пламя, летевшее в грудь. Галиан расхохотался.

- Дикий Волк, Дикий Волк... ты так по-настоящему и не понял, кто такой
Высокородный. Но я тебе сейчас дам урок.

- Джим! - воскликнул Оливиель.- Не надо! У тебя нет шансов! Беги!

- Вы оба ошибаетесь,- возразил Джим. Он был спокоен.

Вокруг Галиана и Джима сыпались искры, и вскоре Высокородный удивленно
поднял голову.

- Неплохо! - сказал он.- Я даже сказал бы, совсем неплохо для Высокородного
и просто бесподобно для такого дикого человека, как ты. Я буду очень
огорчен, потеряв тебя. Дикий Волк!

Джим не ответил. Он дрался абсолютно спокойно, стараясь, чтобы его пламя
всегда немного опережало заряд Галиан