н, поэтому я - первый
за всю  человеческую  историю - вижу все верно. Хотя я вижу и по-другому, то
есть пообычному... А что есть что? Что перевернуто, а что нет? Когда  я вижу
фотографию,  а когда отражение? И какую пенсию мне назначат? Сколько я  буду
получать по  инвалидности?.. Надо  совершенно  отказаться от  этого  дерьма.
Видел  я людей  на  воздержании...  Боже,  как  мне  пройти через  это?  Как
выдержать? Боже, подумал он и закрыл глаза.
     - ...смахивает на метафизику, - увлеченно говорил врач, - но математики
утверждают, что мы находимся на грани новой космологии...
     - ...бесконечность времени, которая  выражена  в виде вечности,  в виде
петли! - восторженно вторил другой.- Как замкнутая петля магнитной ленты!
     До возвращения в кабинет Хэнка оставался час, и Фред пошел в кафетерий.
А психологи пока наверняка сообщают Хэнку свои выводы...
     У меня есть время подумать, отметил Фред, становясь в очередь. Время...
Предположим,  время  круглое, как Земля. Чтобы  достичь  Индии,  плывешь  на
запад. Над тобой смеются, но  в конце концов Hmdh оказывается впереди, а  не
сзади. Что касается времени... Время- это петля магнитной ленты.
     Он  взял  кофе и  бутерброд  и нашел свободный столик. И  сидел,  роняя
крошки  в кофе, безучастно глядя в  поднимающийся  пар, Меня отзовут,  решил
Фред, и поместят в "Новый путь".
     Я буду выть от воздержания, а  кто-нибудь другой поведет  наблюдение за
Арктором.  Какой-нибудь  осел,  который ни  черта  в Аркторе не  смыслит. Им
придется начинать с нуля.
     Конечно, отзовут. Но почему обязательно сразу? Если б я мог сделать еще
что-нибудь... оценить доказательства Барриса, принять  участие в  решении...
Удовлетворить собственное любопытство! Кто такой Арктор? Что он затевает?
     Фред чувствовал себя все хуже и хуже. Он медленно плелся  по  коридору,
засунув руки в карманы, ничего не соображая. Все перепуталось, голова гудела
от смятения.
     Смятения  и  отчаяния. Принять бы  чего-нибудь, чтобы  чувствовать себя
увереннее. Что угодно. Пригодится любой совет. Любой намек...
     Черт подери,  подумал  он, что мне  делать? Если сейчас  меня снимут, я
никогда их  больше не увижу, не увижу никого из своих друзей,  тех,  за  кем
наблюдал. Ни  Арктора, ни Лакмена,  ни Джерри  Фабина, ни Чарлза Фрека,  ни,
главное, Донну. Я никогда-никогда, до конца вечности, не увижу своих друзей.
Все кончено.
     Даже если мой мозг не выгорел окончательно, ко времени, когда я вернусь
на службу,  ими  будет  заниматься  кто-нибудь  другой. Или  они умрут,  или
попадут в федеральные клиники, или просто разбредутся. С разбитыми  планами,
с рухнувшими  надеждами... Выгоревшие  и  уничтоженные. Не соображающие, что
происходит. Так или иначе, для меня все кончено. Сам того не ведая, я с ними
уже  простился.  Надо пойти в  центр наблюдения и все оттуда унести. Пока не
поздно. Ленты могут стереть, меня лишат доступа...
     Проклятье, подумал  он. По  любым этическим  нормам  это мои ленты; это
все,  что у  меня  осталось.Но  чтобы  воспользоваться записями, понадобится
проекционная аппаратура. Нужно разобрать ее  и выносить по  частям. Камеры и
записывающие  агрегаты  мне ни к чему. Значит, справлюсь. Ключ от квартиры у
меня  есть. Его потребуют вернуть, но я прямо  сейчас могу сделать дубликат.
Справлюсь!
     Им  овладели злость и мрачная решимость. И одновременно  радость -  все
будет хорошо.
     С  другой  стороны, подумал  он,  если  стянуть  камеры и  записывающую
аппаратуру,  я смогу  продолжать наблюдение.  Самостоятельно.  А  наблюдение
продолжать необходимо. Причем  необходимо, чтобы наблюдателем  был  я.  Даже
если сделать что-либо не  в  моих силах;  даже если я  буду  просто сидеть и
просто наблюдать. Крайне важно, чтобы я как свидетель всех событий находился
на  своем  посту. Не  ради них.  Ради меня самого.Впрочем, ради них тоже. На
случай какого-нибудь  происшествия,  как  с Лакменом. Если кто-то наблюдает-
если я  наблюдаю,  - я замечу и вызову помощь. Без промедления.  Ту, которую
надо.  Иначе,  подумал  он, они  могут  умереть, и никто не узнает.  А  если
узнает, то тут же забудет. Маленькие никудышные жизни, жалкое прозябание...
     Кто-нибудь обязательно  должен  вмешаться. По  крайней  мере  ктонибудь
обязательно  должен  помечать  их  маленькие  грустные кончины.  Onlew`r|  и
регистрировать, чтобы их запомнили. До лучших времен, когда люди поймут.
     Он сидел в кабинете вместе с Хэнком, полицейским в форме  и вспотевшим,
но  ухмыляющимся  информатором   Джимом  Баррисом.  Они  слушали   одну   из
доставленных Баррисом кассет.
     "А,  привет. Послушай,  я не могу говорить. Перезвони". "Дело не терпит
отлагательств".  "Выкладывай". "Мы намереваемся..."  Хэнк  подался  вперед и
остановил ленту. - Вы можете сказать, чьи это голоса, мистер Баррис? - Да! -
страстно заявил Баррис.- Женский голос - Донна Хоторн, мужской - Боб Арктор.
     - Хорошо.-  Хэнк кивнул  и  посмотрел на Фреда. На столе  перед  Хэнком
лежал рапорт о состоянии здоровья Фреда.- Включите воспроизведение.
     "...половину  Южной  Калифорнии  сегодня  ночью,  -  продолжал  мужской
голос.-  Арсенал военно-воздушных сил в Ванденберге будет атакован  с  целью
захвата автоматического  и  полуавтоматического  оружия..."  Хэнк  прекратил
читать рапорт и прислушался, склонив голову.
     Заговорила  женщина:  "Не  пора  ли  пустить  в  систему  водоснабжения
нервно-паралитические отравляющие вещества..."
     "В   первую   очередь   организации    нужно    оружие,    -    перебил
мужчина.Приступаем к стадии Б".
     "Ясно.  Но сейчас мне надо идти - у меня клиент". Клик.  Клик. - У  вас
есть аналогичные материалы? - спросил Хэнк.- Или это практически все?
     - Еще очень много. - Но все аналогичные? - Они относятся, да, к той  же
нелегальной организации и ее преступным замыслам.
     - Кто эти люди? - спросил Хэнк.- Что за организация? - Международная...
- Их имена. Вы опять ушли в область  догадок. - Роберт Арктор, Донна Хоторн,
это  главари. В  моих  зашифрованных  записях...-  Баррис извлек потрепанный
блокнот и лихорадочно зашелестел страницами.
     - Мистер Баррис, я конфискую все представленные материалы. Они временно
переходят в нашу собственность.
     - Но шифр. кодированная информация... - Вы  будете под рукой, когда нам
понадобятся объяснения. Хэнк жестом велел полицейскому выключить магнитофон.
Баррис потянулся к  клавишам,  и полицейский  отпихнул его назад. Баррис,  с
застывшей на лице улыбкой, пораженно заморгал.
     -- Вас не выпустят, пока  мы  не кончим изучение материалов. В качестве
предлога мы обвиним вас в даче ложных показаний. Это  делается в целях вашей
собственной безопасности.
     После того как Барриса  увели, Хэнк молча дочитал  рапорт с медицинским
заключением, снял трубку внутреннего телефона и набрал номер.
     - Надо установить достоверность кое-каких  вещественных  доказательств.
Спасибо... Лаборатория криптографии и электроники, W пояснил он Фреду.
     Вскоре  пришли два вооруженных  техника. -  Кто там  внизу? - Хэрли.  -
Попросите Хэрли заняться этим немедленно. Результаты мне нужны сегодня.
     Техники забрали вещи и ушли. Хэнк  бросил рапорт на стол и откинулся на
спинку  стула. -  Ну,  что  вы  скажете  о доказательствах  Барриса?  -  Это
заключение о состоянии моего  здоровья? - спросил Фред. Он потянулся было за
рапортом,  но передумал.- На  мой взгляд, та малость, которую мы прослушали,
кажется подлинной.
     - Фальшивка, - отрезал Хэнк. - Возможно, вы правы, - сказал Фред,  - но
я не согласен.  Что врачи...  -  Они считают,  что вы свихнулись. Фред пожал
плечами. - Совершенно? - В головном мозге  у  вас функционируют от  силы две
клетки. Все остальное - короткие замыкания.
     - Вы говорите "две"? Из какого количества? - поинтересовался Фред. - Не
знаю. Насколько мне известно, в мозге несметная уйма клеток. Миллиарды.
     - А возможных соединений между ними,  -  заметил  Фред,  - больше,  чем
звезд во Вселенной.
     - Если  так,  то вы показываете не  лучший результат. Две клетки  из...
шестидесяти пяти триллионов?
     - Скорее из шестидесяти пяти триллионов триллионов. - На вашем месте, -
сказал Хэнк,  -  я бы взял  ящик хорошего коньяка  и  отправился в  горы,  в
Сан-Бернадино, и  жил  бы там  одинодинешенек, пока все  не  кончится, возле
какого-нибудь озера.
     - Но это может никогда не кончиться. - Тогда не возвращайтесь вовсе. Вы
в  состоянии  вести машину?  - Моя...-  Фред  неуверенно  замолчал. На  него
внезапно  навалилась  вялость, расслабляющая сонливость. Происходящее словно
совершалось за колышущейся пеленой; исказилось даже чувство времени.- Она...
     - Вы не помните. - Я помню, что она неисправна. - Вас кто-нибудь должен
отвезти. Так будет и безопаснее. Отвезти меня куда, подумал Фред. - Конечно,
- сказал он, испытывая облегчение. Рваться с поводка, стремясь освободиться,
затем лечь...- Что вы теперь думаете обо мне... теперь, когда я  выгорел, по
крайней мере на время, возможно, навсегда?
     - Что  вы -  очень хороший человек.  - Спасибо, - выдавил Фред. - Когда
вернетесь, - продолжал Хэнк, - позвоните. Дайте  мне знать. - Черт побери, у
меня не будет костюма-болтунья. -  Все равно позвоните. -  Хорошо. Очевидно,
это  уже не имеет значения. Очевидно,  все  кончено. - Когда будете получать
деньги, увидите, что сумма изменилась. Значительно изменилась.
     - Я получу вознаграждение за то, что со мной случилось? - спросил Фред.
     - Наоборот. Сотрудник полиции, добровольно ставший принимать наркотики,
подвергается штрафу  в  три  тысячи долларов  или  шестимесячному  тюремному
заключению. Думаю, дело ограничится штрафом.
     -  Добровольно?  - изумленно  переспросил Фред. -  Вам не приставляли к
голове  револьвер,  не  подсыпали  ничего в суп.  Вы  принимали  разрушающие
психику наркотики в здравом уме и твердой памяти.
     - У меня не было выхода! - Вы могли только делать вид, - отрезал Хэнк.-
Хотите закурить? - Он предложил свою пачку.
     - Я  и  это бросаю,  -  пробормотал Фред.- Наркотики,  сигареты...  Все
бросаю. Включая арахис и...
     Мысли путались. Он был не в состоянии думать. - Я не раз говорил  своим
детям...- начал Хэнк. - У меня двое детей, - перебил Фред.- Две девочки. - Я
вам  не верю. У вас не должно быть детей. Посчитать, сколько вы получите при
расчете?
     -  Да! -  горячо  воскликнул  Фред.-  Пожалуйста!  Он подался  вперед и
напряженно застыл, барабаня пальцами по столу, как Баррис.
     -  Сколько вы получаете в  час? - спросил Хэнк и, не дождавшись ответа,
потянулся к телефону.- Я позвоню в бухгалтерию.
     Фред молчал, опустив  голову  и прикрыв  глаза.  Он  думал: может быть,
Донна мне поможет? Донна, пожалуйста, помоги мне.
     -  По-моему,  до  гор  вы не  доберетесь,  -  сказал  Хэнк.- Даже  если
кто-нибудь вас отвезет.
     - Нет. - Куда вы хотите? - Посмотрю. - В федеральную клинику? - Нет! Он
думал:  что  значит  "не должно быть  детей"?  -  Может, к Донне  Хоторн?  -
предложил Хэнк.- Насколько я понял, вы близки.
     - Да. Близки... Как вы узнали? - Путем исключения. Известно,  кем вы не
являетесь, а  круг  подозреваемых  в группе  весьма ограничен. Прямо скажем,
группа совсем маленькая. Мы предполагали, что через них выйдем на когонибудь
повыше. Вероятно, нам удастся сделать это  через Барриса. Изучая информацию,
я давным-давно понял, что вы - Боб Арктор.
     - Кто я?! - недоверчиво спросил Фред.- Боб Арктор? Нет, это невероятно.
Сущая бессмыслица. Это никак не соответствует тому, что он думал или делал.
     - Впрочем, неважно,  - продолжал Хэнк.- Какой  телефон у Донны?  - Она,
наверное, на  работе.-  Его  голос  срывался.-  Магазин "Парфюмерия".  Номер
телефона...- Он никак  не мог справиться со своим голосом. И, кроме того, не
мог вспомнить номер. Черта с два, сказал он себе, Я не Боб Арктор. Но кто я?
Может быть, я...
     - Дайте  мне рабочий  телефон Донны Хоторн, - велел  Хэнк  в rpsajs.- Я
соединю вас с ней. Нет, пожалуй, позвоню ей сам и попрошу заехать за вами...
куда? Здесь встречаться нельзя. Где вы обычно встречаетесь?
     -  Отвезите  меня  к  ней,  -  попросил  Фред.- Я  знаю, как  попасть в
квартиру.
     Хэнк  кивнул  и  начал  набирать  номер.  Фреду  казалось,  что  каждая
следующая цифра набирается все более медленно.
     Это тянулось целую  вечность. Он закрыл  глаза,  прислушиваясь к своему
дыханию и думая: конец. Ему хотелось рассмеяться.
     - Отвезем вас...- начал Хэнк, потом  отвернулся и заговорил в трубку: -
Эй, Донна, это дружок Боба, сечешь? Он совсем расклеился. У него...
     - Донна,  поторопись. И захвати с собой что-нибудь  - мне  плохо...- Он
подался вперед, хотел коснуться Хэнка, но не сумел - рука бессильно упала.
     -  В долгу  не останусь. Когда-нибудь и  я  окажу тебе такую  услугу, -
пообещал он Хэнку, когда тот закончил разговор.
     -  Посидите,  пока  я  вызову  машину...  Гараж?  Мне  нужен   легковой
автомобиль и водитель в штатском... Я вижу,  вам совсем худо, - обратился он
к Фреду.-  Может быть, вас  отравил Баррис? На самом деле мы  интересовались
Джимом  Баррисом, а не  вами. Мы надеялись  заманить  его сюда... и добились
этого.-  Хэнк  помолчал.- Вот почему я  знаю,  что все  его записи и  прочие
доказательства - фальшивка.
     Уверен, что  лаборатория это подтвердит. Баррис в чем-то замешан. - Кто
тогда  я? - неожиданно громко  спросил Фред. - Нам необходимо было добраться
до Барриса... - Сволочи... -  ...подстроено так, что Баррис стал подозревать
в  вас тайного агента  полиции,  готового  арестовать  его  или выйти  выше.
Поэтому он...
     Зазвонил  телефон.  - Машина  сейчас придет,  - сказал Хэнк.- Подождите
пока,  Боб. Боб...  Фред...  как  угодно.  Не расстраивайтесь-  мы  все-таки
наложили руки на эту... ну,  то слово, каким вы нас обозвали. Вы же  знаете,
что игра стоила свеч, правда? Заманить его в ловушку... правда?
     - Правда.  Он едва  мог говорить.  Он механически  скрежетал.  Ждали  в
тишине. По дороге в  "Новый  путь"  Донна съехала с шоссе на обочину. У него
начались боли, времени оставалось немного. Она хотела побыть  с ним еще раз.
Но откладывала слишком долго... По его щекам текли слезы.
     - Посидим немного, - сказала она, - ведя его за руку через кусты  среди
мусора и пустых банок.- Я...
     - У тебя  есть трубка? - проговорил он. - Да,  -  ответила  Донна. Надо
отойти от шоссе достаточно далеко, чтобы  их  не заметила полиция. Или чтобы
можно  было успеть  выкинуть  трубку, если  к ним подберутся. На это времени
хватит.
     А вот у Боба Арктора времени  нет, подумала она. Его  время - во всяком
случае,  выраженное человеческими  мерками - вышло. Теперь nm вступил в иной
род  времени.   Таким  временем  располагает   крыса:  бессмысленно   бегать
взад-вперед.  Двигаться хаотически...  Он  еще видит огни  вокруг,  но  ему,
наверное, уже все равно.
     Уединенное местечко. Донна достала трубку и завернутый в фольгу кусочек
гаша. Арктор сидел, зажав руками сведенный судорогой живот. Его рвало, штаны
пропитались мочой.  Удержаться  он не  мог. Скорее всего, он  этого  даже не
замечал. Просто  скорчился  с искаженным лицом,  дрожа от боли в  желудке, и
стонал, как сумасшедший, выл безумную песнь без слов.
     Донна вспомнила одного знакомого, который видел Бога. Тот тоже себя так
вел - стонал и плакал, разве что не гадил. Бог предстал перед ним в одном из
глюков.  Этот  знакомый экспериментировал  с огромными дозами растворимых  в
воде витаминов. Цель заключалась в синхронизации  и улучшении нервных связей
головного мозга.  Однако вместо того, чтобы  лучше соображать, парень увидел
Бога. Это явилось для него колоссальным сюрпризом.
     - Ты не знаешь, случаем, Тони  Амстердама? - спросила Донна. Боб Арктор
промычал и  не ответил.  Донна затянулась  из гашишной трубки, посмотрела на
лежащие внизу огни, прислушалась.
     - После того как он увидел Бога, примерно год ему было  очень хорошо. А
потом стало  очень плохо. Хуже, чем когда-либо. Потому что в один прекрасный
день он понял,  что ему суждено прожить всю оставшуюся  жизнь - десятилетия,
может быть,  пятьдесят лет - и не увидеть ничего необычного. Только то,  что
видим все мы. Ему было бы гораздо легче, если бы он вовсе не  видел Бога. Он
мне сказал,  что раз  буквально рассвирепел:  ломал все подряд. Разбил  даже
свою стереосистему. Он понял, что  ему придется жить  и жить,  ничего вокруг
себя не видя. Без цели. Просто кусок мяса- жрущий, храпящий и вкалывающий.
     - Как  все мы...- выдавил Боб Арктор. - Так я ему и сказала: "Мы все  в
одной лодке, и другие от этого не бесятся". А он ответил: "Ты не знаешь, что
я видел. Ты не знаешь".
     Арктора скрутила  спазма, и  он с трудом проговорил: - Твой знакомый не
рассказывал... на  что это было похоже? - Искры.  Фонтаны разноцветных искр.
как если б у тебя свихнулся телек. Искры на стене, искры в воздухе. Весь мир
-  словно живое существо,  куда ни  посмотри.  И  никаких  случайностей: все
происходило  осмысленно,  как  будто  стремясь  к чему-то,  к  некой  цели в
будущем. А потом он увидел дверь.  Примерно с неделю он видел дверь повсюду:
у  себя дома, на улице,  в  магазине... Он говорил,  что  она была  очень...
приятная; такое слово он употребил. Обрисованная алыми и золотистыми лучами,
словно .искры выстроились в ряд. И потом ни разу в жизни он ничего такого не
видел, и именно это в конечном счете свело его с ума.
     -  Что было по  ту сторону? -  немного помолчав,  спросил Арктор. -  Он
говорил,  что там был другой мир.  -  Твой  знакомый... туда не  заходил?  -
Потому он и переломал все у себя  в квартире. Ему  и  в  голову не приходило
войти.  Он просто  восхищался дверью, и все.  Потом  было уже  поздно. Через
несколько дней ока закрылась и  исчезла навсегда. Снова  и снова он принимал
лошадиные дозы ЛСД, глотал бешеное количество этих растворимых витаминов, но
больше никогда ее не видел - так и не сумел подобрать нужную комбинацию.
     - Что было по ту сторону? -  повторил Арктор. - Там всегда стояла ночь.
- Ночь! - Всегда одно и то же: лунный свет и вода. Ничто не  двигалось и  не
изменялось. Вода, черная,  как чернила,  и берег, песчаный берег острова. Он
был  уверен, что это Греция.  Древняя  Греция. Ему казалось, что дверь - это
проем  во времени, и  перед  ним  прошлое. На острове была женщина.  Ну,  не
совсем женщина- скорее статуя.  Он говорил, что это Афродита. В лунном свете
бледная, холодная. сделанная из мрамора.
     - Он должен  был пройти  в  дверь,  когда  была возможность.  - Никакой
возможности  не было.  Ему привиделось обещание,  то хорошее,  к  чему  надо
стремиться, что придет когда-нибудь в будущем...
     - Он  упустил свой  шанс.  Каждому дается  один шанс...-  Арктор закрыл
глаза от боли, на лице выступил пот.- А, что может знать выгоревший торчок?!
Что знаем мы? Я не могу говорить. Прости.
     Он отвернулся,  съежился,  зубы  застучали,  Донна обняла  его,  крепко
прижала к себе и стала легонько покачивать.
     Внезапно  ей  в глаза  ударил  свет.  Перед ними  стоял  полицейский  с
фонариком.
     -  Ваши  документы! Вы  сперва,  мисс. Донна  отпустила  Арктора, и тот
медленно повалился  на землю.  Донна  вытащила из сумочки  бумажник и жестом
предложила  отойти  подальше.  Полицейский  несколько  минут рассматривал ее
документы.
     - Значит, вы сотрудник федеральной полиции? - Тихо! - приказала Донна.-
Убирайтесь отсюда! -  Простите. Полицейский отдал бумажник и исчез в темноте
так же бесшумно, как и появился.
     Донна вернулась к  Бобу Арктору. Тот  явно не заметил полицейского.  Он
теперь вообще ничего не замечал.
     Ночь  была безмолвна. Лишь  в  сухом  кустарнике шелестела  ящерица  да
какие-то букашки колыхали траву. Далеко внизу  светилось огнями шоссе 91, но
звуки не долетали.
     - Боб, - прошептала Донна.- Ты меня слышишь? Тишина. Все цепи зам