жете задавать вопрос вслух, - сказал Готорн. - У  нас  здесь  нет
секретов друг от друга.
     - Оракул, - сказала Джулия, - почему ты написал "И  легла  саранча  в
великом множестве"? Что, как ты предполагал, мы должны были узнать из этой
книги?
     - У вас какой-то  не  очень  связный,  суеверный  метод  формулировки
вопроса, - заметил Готорн, однако присел на корточки,  чтобы  видеть,  как
падают монеты.
     - Начали, - сказал он и вручил  ей  три  китайские  медные  монеты  с
отверстием посередине. - Я обычно пользуюсь ими.
     Джулия начала бросать монеты. Чувствовала она себя очень  спокойно  и
испытывала какую-то особенную уверенность. Он  записал  выпадающие  линии.
Когда она бросила монету шесть раз, глянула вниз, на бумагу, и сказала:
     - "Сюнь" наверху, "Дуй" - внизу. В центре ничего. Вы знаете, что  это
за гексаграмма? - спросила она. - Не прибегая к таблице?
     - Да, - ответил Готорн.
     - Это "Чжун Фу" - "Внутренняя правда". Я знаю это без  таблицы.  И  я
знаю, что она означает.
     Подняв голову, Готорн пристально смотрел на нее. Выражение  его  лица
стало почти свирепым.
     - Она означает; вы это имеете ввиду, что моя книга правдива?
     - Да, - ответила Джулия.
     - И что Германия и Япония проиграли войну? - раздраженно произнес он.
     - Да.
     Тогда Готорн закрыл оба тома Оракула и выпрямился. Долго стоял молча.
     - Даже вы не в состоянии признать этого, - сказала Джулия.
     Какое-то время он, казалось, размышлял. Взгляд его, она это заметила,
стал каким-то отрешенным. Он  весь  ушел  в  себя.  Поглощен  собственными
мыслями... А затем взгляд его снова прояснился.
     - Я ни в чем не могу быть уверен, - признался он.
     - Поверьте, - сказала Джулия.
     Он отрицательно покачал головой.
     - Не можете? - сказала она. - В самом деле?
     В ответ на это Готорн Абендсен произнес:
     - Хотите, я поставлю вам автограф на вашем экземпляре?
     Она тоже встала.
     - Похоже на то, что пора мне уходить, - сказала она.  -  Большое  вам
спасибо. Простите меня, если я испортила вам вечер. С вашей  стороны  было
так любезно, что вы приняли меня.
     Она прошла мимо него к Кэролайн, прошла мимо окруживших ее  гостей  и
зашла в спальню, где находились ее пальто и сумка.
     Когда она одевала пальто, рядом с нею появился Готорн.
     - Вы хотя бы понимаете, кто вы? - Он повернулся к  Кэролайн,  которая
стояла рядом с ним. - Эта женщина - какой-то демон. Маленький  хтонический
дух из подземного царства, который... - он  поднял  руку  и  потер  бровь,
слегка  сместив  вниз  для  этого  очки.  -  ...который  как  неприкаянный
скитается по поверхности земли. - Он вернул очки на место.  -  Она  делает
то, что подсказывает ей инстинкт, просто выражая  то,  что  существует  на
свете. Она совсем не собиралась появляться  здесь  или  причинить  кому-то
вред; просто так уж случилось с нею, она этого  не  выбирала,  как  мы  не
выбираем погоду, когда выходим из дому. Я рад, что она пришла. Я вовсе  не
огорчен, узнав об этом, об этом откровении, которое к ней пришло из книги.
Она ведь не знала, что собирается делать и что ей выпадет понять. Я думаю,
что всем нам повезло. Поэтому давайте не будем сердиться на  нее  за  это.
Договорились?
     - Она несет в себе ужасный, ужасный  разрушительный  дух,  -  сказала
Кэролайн.
     - Такова и наша реальность, - сказал Готорн. Он  протянул  свою  руку
Джулии. - Спасибо за то, что вы сделали в Денвере.
     Она пожала его руку.
     - Спокойной ночи, - сказала она. -  Слушайтесь  советов  своей  жены.
Держите при себе хотя бы личное оружие.
     - Нет, - ответил он. - Я так решил уже  давным-давно.  Я  не  намерен
позволить этому себя тревожить. Я могу полагаться  и  впредь  на  Оракула,
если станет невмоготу, особенно поздно ночью. Это не так уж плохо в данной
ситуации. - Он слегка улыбнулся. - Фактически, что меня беспокоит  гораздо
больше, это то, я в этом  нисколько  не  сомневаюсь,  что  пока  мы  здесь
разговариваем, эти лоботрясы, которые здесь вокруг стоят, развесив  уши  и
всему веря, выпьют все спиртное, что  есть  в  доме.  -  Повернувшись,  он
решительно зашагал к буфету, чтобы добавить свежего льда в свой стакан.
     - Куда же вы теперь собираетесь, после того, как  уйдете  от  нас?  -
спросила Кэролайн.
     - Не знаю. - Это как-то совсем не беспокоило Джулию. Я должно быть, в
чем-то похожа на  него,  подумала  она.  Я  не  позволяю  некоторым  вещам
беспокоить меня, независимо от того, насколько они важны.  -  Я,  пожалуй,
вернусь к своему мужу,  Фрэнку.  Я  пыталась  с  ним  созвониться  сегодня
вечером. Попробую еще. Все зависит от того, какое у меня будет  настроение
позже.
     - Несмотря на все, что вы сделали для нас, или, что, как вы говорите,
сделали...
     - Вы желали бы, чтобы я лучше не появлялась в этом  доме,  -  сказала
Джулия.
     - Если вы спасли Готорну жизнь, то это просто ужасно с моей  стороны,
но... я так расстроена, я не в состоянии переварить все,  так  сразу,  то,
что вы сказали, и то, что говорил Готорн.
     - Как странно, - произнесла Джулия. - Я бы никогда не  подумала,  что
правда может  так  вас  рассердить.  -  Истина,  подумала  она.  Такая  же
страшная, как смерть. Но ее немного труднее найти. Мне в этом повезло. - Я
считала, что вам это будет так же приятно и интересно, как мне.  Ведь  это
просо недоразумение, не так ли? - она улыбнулась, а через некоторое  время
и миссис Абендсен удалось улыбнуться ей в ответ. - Ну что  ж,  все  равно,
спокойной вам ночи.
     Мгновением позже Джулия уже повторяла в обратном  порядке  весь  свой
путь по вымощенной  плитками  дорожке,  пересекла  полосы  света  из  окон
гостиной и растворилась в темноте газона перед домом  и  дальше  во  мраке
тротуара.
     Она шла, не оглядываясь на дом Абендсена, и искала глазами такси  или
что-нибудь другое, движущееся, ярко  освещенное,  живое  -  что  могло  бы
подвезти ее в мотель.



ПРИЛОЖЕНИЕ

     Символ Дао - всеобщего закона Вселенной...  готовые  перейти  одна  в
другую, равные,  вечно  враждующие  и  неотделимые  космические  силы  янь
(белая) и инь (черная). Белая точка на черной половине и черная на белой -
признаки их непременного взаимопроникновения...
     Древние оставили нам множество памятников-загадок, который мы сегодня
не в силах разгадать даже с помощью компьютерной техники.
     Они были первопроходцами философской, этической, эстетической  мысли.
Еще не зная бумаги и имея значительно меньше материала для обобщений,  чем
мы, творили вечные эталоны и здесь.
     Они  с  успехом  лечили  людей  практически  без  лекарств  и  делали
сложнейшие,   даже   по   современным   понятиям,   операции,   вплоть   о
нейрохирургических...
     Наши  древние  предки  многое  понимали  порою  лучше   нас,   многое
предвосхитили. Но не  предполагали,  что  настанет  время,  когда  техника
созданная человеком, окажется  в  состоянии  соперничать  с  силами  самой
планеты, и когда из бесчисленных творений природы на плечи  одного  только
человека  ляжет   ответственность   за   все   живущее   на   Земле.   Что
научно-технический прогресс в ХХ веке  окажется  куда  более  бурным,  чем
прогресс в понимании человеком природы. Что стремление к большему,  нежели
может охватить разум, когда-нибудь  станет  опасным.  Что  слабость  перед
соблазном делать что-то просто потому, что это  возможно  сделать,  станет
разрушительной силой. Что на  высшей  стадии  эволюции  угрожать  человеку
будет горе не от ума, от недоумия.
     Конечно,  три-четыре  тысячи  лет  назад  представить  подобное  было
трудно. Представлений в те времена вообще бытовало меньше.  Зато  все  они
были ясные и недвусмысленные, хотя  всегда  проверялись  по  двум  пробным
камням, камням-силам - вечно враждующим и навеки неразделимым  -  добра  и
зла. И это гораздо позже.