так вижу.
     - А с чего ты взял, что я кланник?
     - Нюхом чую, парень. Чую клановую кислятину. Смердит, как в аду, где я побывал мальчонкой.
     - Выходит, ты тоже кланник?
     Незнакомец вскинул бровь, и Райф на мгновение позабыл о его уродстве.
     - Опять ты за свое. Спрашиваешь и хочешь получить ответ задаром. - Он повернул меч Райфа острием вниз и засунул в свою котомку. - У него имя есть?
     - У меча? Нет.
     - Вот и хорошо - значит, я сам его назову. - Он прищурился, задумчиво лаская пальцами рукоять. - Пожалуй, Перст будет для него подходящим именем.
     Тошнота у Райфа стала проходить, и ее место тут же занял гнев.
     - Ты так уверен, что он останется у тебя?
     - Нет. Не слишком. Я видел, что ты сотворил с лосихой. Человек, способный на такое, способен и меч отобрать назад, когда захочет. Вся штука в том, когда и как это сделать.
     Незнакомец сел, звякнув своими сборными доспехами, и напился из котелка, но Райфу его так и не передал.
     - Ну что ж, - утеревшись, сказал он, - посмотрим, сумею ли я угадать историю твоей жизни. Судя по плащу, ты орлиец, хотя, с другой стороны, вполне мог этого орлийца убить и ограбить. Мечом ты, как мы сегодня убедились, владеть не умеешь, топора при тебе нет, пальцы в мозолях - отсюда я заключаю, что ты лучник. - Он, видимо, ждал подтверждения, но нисколько не смутился, когда Райф только нахмурился в ответ. - Итак, ты лучник. И вид у тебя, уж извини, изрядно запущенный. Под этой грязью и щетиной ты очень даже ничего, но клановые тетушки давненько о тебе не заботились, так ведь?
     - На себя бы посмотрел.
     - На себя? - Незнакомец приложил руку к груди. - Так я, по-твоему, нехорош? Что-то мои приворотные чары нынче не действуют. Надо же! А ведь чертова ведьма уверяла, что все девки в кланах мои будут. А может, не девки, а парни? Запамятовал.
     - Ради нас обоих надеюсь, что это девки.
     Незнакомец расхохотался, запрокинув голову, и Райф увидел у него на шее такие же бугры, как и на лице, а под ухом торчало что-то белое и матовое, вроде зуба. Увидев, как передернуло Райфа, незнакомец перестал смеяться.
     - Вот и видно, что ты кланник. У вас ведь там все красавцы, как на подбор - да не допустят боги, чтобы в вашей среде родился такой, как я. Должно быть, с моей матерью переспал злобный тролль - никто из мужчин клана, ясное дело, моим отцом быть не мог.
     Райф повесил голову. Все шло не так, как надо. Этот человек должен был сейчас лежать мертвым, а не укорять его.
     - Извини.
     - Не извиняйся. Этот мир суров, и я ни разу за всю жизнь не видел, чтобы он поступал честно. В нем только и есть надежного, что смерть: каждый из нас в конце концов получит свою долю. Мне еще повезло, что я выжил, повезло, что моя гнусная рожа вызывала у матушки не только отвращение, но и чувство вины. Это ее чувство меня и спасло. Отец хотел оставить меня на скале, на поживу стервятникам, но матушка не позволила. Она и сама хотела того же, не будем обманываться. Хотела, чтобы молоко у нее поскорее высохло, чтобы родить другого ребенка и забыть, что первый вообще жил на свете. Но когда дошло до дела, у нее не хватило духу. Не решилась она взять такой грех на свою совесть. Она бы только порадовалась, если б отец утащил меня потихоньку и убил, но он хотел, чтобы и она приложила к этому руку. А она не смогла. Отправила меня в лес, в приемыши, и попал я из одного ада в другой.
     Пока он говорил, стало совсем темно, и свет шел только от костра. Крупицы соли от недавней стряпни вспыхивали в пламени зелеными искрами.
     - Из какого же ты клана? - спросил Райф.
     - Опять? Никаких вопросов.
     - Может, поменяемся? Твое имя в обмен на мое?
     Незнакомец поразмыслил. Он был не так стар, как подумал сначала Райф, и в очертаниях его челюсти чудилось что-то знакомое, но Райф так и не вспомнил что.
     - Ты первый, - сказал наконец незнакомец. - Родового прозвища не надо - только имя, данное тебе при рождении. Если оно мне понравится, я назову тебе свое.
     - Райф.
     Незнакомец пожевал губами, словно пробуя имя на вкус.
     - Ну что ж. Имя короткое, довольно звучное и незатейливое. Годится.
     Райфу почему-то стало приятно. Никто еще не высказывал своего мнения о его имени - ни хорошего, ни плохого.
     - Теперь мой черед. Я Мертворожденный. - Он умолк, ожидая, что ответит Райф. Райф сказал, как и думал, что имя хорошее, и вид у Мертворожденного сделался грозный. - Хорошее для такого чудовища, как я?
     - Нет. Оно сильное. И забыть его трудно.
     Мертворожденный обдумал это и кивнул.
     - Ладно.
     Райф протянул руку, и Мертворожденный пожал ее.
     - Чай-то допьешь, что ли? - Райф кивнул, и Мертворожденный, поблескивая бычьими рогами у себя на предплечьях, подал ему котелок. - Пей. Насчет ударов по голове я правду сказал - может, ты завтра помрешь.
     Райф приложился к котелку. Напиток из-за водки, которую налил туда Мертворожденный, мало напоминал чай и обжигал горло.
     Мертворожденный, одобрительно наблюдавший за Райфом, потянулся к куче хвороста. Райф, увидев, что он взялся за стрелу по имени Искательница Кладов, отставил котелок.
     - Не сжигай ее. Она очень старая. Мне подарил ее... один друг.
     - Подарил, говоришь? - Мертворожденный осмотрел стрелу, потрогал ее оперение. - Ладно, пусть остается. - Он спрятал стрелу в котомку и стал подкладывать дрова в костер. - Ты, наверно, искал здесь Увечных?
     Райф ответил не сразу. Хмель уже струился в его крови, и он напомнил себе, что надо быть осторожным. Пощупав свою голову сбоку, он обнаружил там шишку, твердую и чрезвычайно болезненную.
     - А если и так, то что?
     - Да то, что для начала тебе не вредно кое-что узнать.
     - Например?
     - Увечными нас прозвали кланники. Если чужак обратится к нам таким образом, его и убить могут. Сами себя мы называем Братьями Рва, и глупо было бы думать, будто мы такой же клан, как и прочие.
     - Я так не думаю.
     - Вот и молодец. - Мертворожденный снова достал меч Райфа и стал чистить его масляной тряпицей. - Ров - это тебе не клановые угодья, где колосится овес и зеленеет трава, и правят там люди покруче клановых вождей. Изгои, бастарды и клятвопреступники приходят к нам не только из кланов. Мы принимаем всех: чужеземцев, горожан, горшечников и шлюх. Все они в конце концов находят дорогу на север. Только самые отчаянные способны зайти так далеко в поисках приюта, а из отчаянных хороших друзей не выходит.
     Райф, услышав предупреждение и поняв его, спокойно выдержал взгляд Мертворожденного. Огонь трещал, поглощая сырые ветки. Ветер улегся, и двое человек у костра смотрели друг на друга сквозь пелену дыма.
     - Я бы на твоем месте не рассчитывал на теплый прием. Кланнику никто особенно не обрадуется. Они захотят посмотреть, какая от тебя может быть польза, а поскольку единственную твою ценность я уже забрал, тебе придется крепко подумать, что им ответить. И вот еще что: очень уж ты целенький.
     Огонек в глазах Мертворожденного заставил Райфа насторожиться.
     - О чем это ты?
     - Сам знаешь, о чем, красавчик. Все-то у тебя на месте: и пальцы, все двадцать, и нос. Первое, что сделают с тобой братья, так это повалят тебя и как-нибудь изувечат.
     - Меня никто еще не считал красавчиком, и шрамов у меня хватает.
     - Может, оно и так, но их не видно, а видно только целехонького кланника. Все при тебе, никакого изъяна - да тебя возненавидят за это. На ножи посадят, не успеешь ты сказать ?да помогут мне боги?. А это тебе уж точно ни к чему. Я раз видел, как человеку сгоряча оттяпали целую руку, а о глазах, ушах и пальцах даже говорить не стоит. Зависит от того, удачный был набег или нет. Если добычи много, все веселы и пьяны в лежку - тогда можешь отделаться пальцем на ноге. Если дела плохи, тебе отрежут руку по запястье. Жаль говорить тебе это, Райф, но зима у нас была долгая и скудная.
     Райф искал на лице Мертворожденного признаки обмана, но тот как будто бы говорил чистую правду.
     - Решай сам, стоит ли тебе становиться одним из нас. Не лучше ли вернуться? Претерпеть наказание за то, что ты натворил, да и начать жизнь сызнова? Если это возможно, советую так и сделать. В том, чтобы стать Увечным, ничего благородного или геройского нет. К нам идут только те, кому больше деваться некуда.
     Райф едва сдержал горькую улыбку. Спросить бы Мертворожденного, почему он-то туда пришел, но Райф уже смекнул, что среди Увечных о прошлом спрашивать не принято.
     - Если я вернусь в свой клан, меня там убьют. Могу твердо сказать: деваться мне некуда.
     Мертворожденный, видя решимость в глазах Райфа, медленно кивнул и встал.
     - Допивай - так тебе легче будет.
     Райф, услышав это, чуть не ударился в бегство. Но делать нечего. Он уже сделал свой выбор, когда Аш его бросила. Если цена такова, он готов ее уплатить. Райф взял было котелок, но раздумал и не стал пить. Мертворожденный уже приготовил меч, и Райф хотел полностью ощутить бурный бег своей крови. Хотел запомнить, что такое быть целым.

16

ПРОЩАЙ, ЧЕРНЫЙ ГРАД

     Эффи сосредоточила взгляд на мухе, жужжащей под потолком. Что угодно, лишь бы не смотреть на голую Бинни. Но предательница-муха принялась вдруг кружить над самой головой Бинни... а потом взяла да и села ей на плечо. Эффи слушала Бинни, как деревянная, и думала, волей-неволей глядя на ее груди, только об одном: хоть бы у меня такие не выросли.
     Бинни, сидя в медном корыте, терла себя тряпицей с мыльным корнем, и вода прикрывала ее едва ли до половины. Корыто она приготовила для Эффи, но Эффи отказалась мыться, стесняясь раздеваться при ней; тогда Бинни обозвала ее дурехой и залезла туда сама. Сейчас она намыливала шею, толкуя при этом о разных травах, которые следует добавлять в воду при купании, чтобы вызвать у человека сонливость или, наоборот, взбодрить его.
     - Среди них есть и лечебные, - говорила она. - Многие средства от кожных болезней лучше всего применять в ванне. Дай-ка подумать... - Пока Бинни думала, она мыла свою глубокую и чрезвычайно волосатую подмышку. Эффи было противно, но, начав смотреть, она уже не могла оторваться. Она в общем-то знала, что должно происходить с девочкой, когда та становится женщиной. Летти Шенк и Флорри Хорн рисовали на земле картинки и клали пучочки трав там, где должны вырасти волосы. Но на деле все обстояло куда более тревожно. Безумная Бинни была крупной женщиной, и Эффи ни на одном рисунке не видела такого обилия дряблого тела и жестких волос. Рейна уж точно не такая, нахмурившись, решила Эффи. Рейна красивая, и никаких волос под одеждой у нее не растет.
     - ...Еще череда. Добавь пару пригоршней в чан, дай настояться немного, и можешь сажать туда чесоточного. А вот это, - Бинни, перегнувшись из корыта, набрала в горсть сухих цветов, - это помогает женщине вновь почувствовать себя юной девушкой. Лаванда. Она поднимает твой дух и делает тебя невообразимо желанной для мужчин. - Размяв в кулаке стебельки, Бинни высыпала лаванду в воду, и по комнате распространился легкий, но сильный аромат. - Смотри, как бы я не увела у тебя Дрея.
     - Так Дрей придет? - встрепенулась Эффи.
     - А как же. Разве я тебе не сказала? Я для того и ванну приготовила. Нынче ты уезжаешь в Дрегг.
     Нет, ничего такого Бинни ей не говорила - сама знает, что не говорила. Бинни всегда хитрит и делает неожиданные заявления, чтобы сбить с толку своих посетителей. На этот раз, однако, Эффи сдержала свое раздражение: если б Бинни сказала ей правду, поневоле пришлось бы лезть в корыто. Эффи виделась с Дреем только раз после его возвращения, да и то всего несколько минут. Дрей боялся оставаться слишком долго, иначе Мейс мог бы обо всем догадаться.
     - Дай мне сухую тряпочку, Эффи, и нечего гримасничать. Кто ж виноват, что ты не слушала, когда я говорила тебе про сегодняшний день.
     Эффи подала Бинни тряпочку. А ведь есть, пожалуй, и хорошие стороны в том, что все считают тебя безумной. К сумасшедшей не придерешься. Ты можешь говорить что тебе угодно и врать сколько вздумается, а люди только и скажут: что, мол, с нее взять. Сама Эффи отнюдь не считала Бинни безумной, совсем наоборот. Она мало знала людей, которые были бы так умны. Бинни живет, как ей нравится. Кланники топают несколько лиг по снегу, чтобы выменять у нее снадобья на свежее мясо и прочие припасы. Она ни перед кем не отвечает, ни о ком не заботится, кроме себя. И жилье у нее славное, с низким потолком, закопченными стропилами и просыревшими стенами, прямо как пещера.
     - Я еще не собирала тебя в дорогу, - сказала Бинни, наконец-то натянув платье. - Я тебе, в конце концов, не мать. Если Рейна ничего не принесет, поедешь как есть. Мне никто не платил за твое содержание, и чтобы меня благодарили, тоже не припомню.
     - Спасибо тебе, Бинни, - поспешно молвила Эффи.
     - Ишь ты, лисичка. Ступай, встретишь Дрея у дома - а может, и щуку мне заодно поймаешь.
     Эффи охотно повиновалась. С полусгнивших мостков у дома Бинни видно далеко во все стороны. Над озером дул легкий утренний ветерок, разгоняя остатки тумана. Лед на озере ломался. Льдины вставали дыбом или плыли по открытой воде, подгоняемые ветром. Эффи нравилось слушать их хруст и бульканье выходящего на поверхность воздуха. Она даже не испытывала неприятного чувства оттого, что находилась за стенами дома, только сердце билось чуть сильнее, чем всегда. Хижина рядом, и туда можно юркнуть, когда захочется - а кроме того, Дрей должен приехать.
     Эффи очень скучала по братьям. С тех пор как батюшку убили на пустошах, все пошло не так. Раньше их было четверо, а теперь только двое.
     ?Скоро ты и вовсе одна останешься, - сказал тихий голосок внутри Эффи. - С сегодняшнего дня ты будешь жить сама по себе?.
     Эффи взяла в руки деревянный молоток. Хоть бы рыба всплыла, что ли, так охота стукнуть кого-нибудь. Непонятно даже, радоваться приходу Дрея или нет. Скоро она отправится в Дрегг, чужой клан, расположенный далеко на юге. Круглый дом у них сложен из камня-известняка, а девиз ?Мы бьемся легко, как танцуем?. Рейна говорит, что это чудесное место, а Ксандер Дрегг хороший вождь, но все-таки это не дом, и шенковых собак там не будет, и Дрей не сможет за ней присмотреть. Райф говорил про Дрея, что тот всегда рядом, но теперь это перестанет быть правдой.
     В глазах у Эффи защипало, и она плюхнула по воде молотком - так, на всякий случай.
     Стряхивая ледяные капли с рукава, она увидела всадника, едущего с юго-востока, и замерла, пока не убедилась, что это Дрей.
     - Эффи, - крикнул он, когда она встала, - да ты теперь ростом с этого коня, поклясться могу.
     Он спешился, и Эффи, пробежав по мосткам, кинулась ему на шею. От Дрея пахло копытным клеем и дубленой кожей. Он помнил, что Эффи не любит целоваться, и просто обнял ее, зато крепко-крепко. Потом он отстранил ее, чтобы рассмотреть как следует, а Эффи в это время смотрела на него. Он теперь стал постарше и больше походил на батюшку. Каштановые волосы связаны в хвост, как у взрослого воина, и перевиты серебряной проволокой. Панцирь у него старый и ничем не украшенный, но добротный, а посеребренные края предохраняют металл от ржавчины. Батюшкин лосиный тулуп Дрею в самую пору, мех на воротнике расчесан до блеска. Увидев Дрея вот так, в полном боевом снаряжении, Эффи вдруг поняла, что брат ее - взрослый, пригожий собой мужчина и должен нравиться клановым девушкам. Ну уж нет, подумала она, в порыве непрошеной ревности. Не уступит она Дрея какой-то там глупой свистушке. Он принадлежит ей.
     Взяв ее руку своей, жесткой от мозолей и шрамов, он взглянул на солнце, еще стоявшее на восточном небосклоне. Эффи видела по его лицу, что он собирается принять какое-то решение.
     - Малютка, - сказал он наконец, присаживаясь на столбик, чтобы быть с ней вровень, - тебе не надо ехать в Дрегг, если ты этого не хочешь. Хочешь или нет? Если нет, я посажу тебя на Лиса, и мы поедем домой. Я клянусь, что никто тебя не тронет, пусть мне даже придется караулить каждую ночь у твоей двери.
     Для Дрея это была пространная речь, и далась она ему нелегко. Сыновьям Тема Севранса слова никогда легко не давались, и Эффи хорошо понимала, чего Дрею стоило это сказать. Он черноградский молотобоец, уже два года как присягнувший клану, он спас Арлека Байса на поле Баннена и удержал круглый дом Ганмиддиша всего с одиннадцатью людьми. А сейчас вот он обязуется сидеть дома безвылазно, как старик, - ведь оба они знают, что ему даже на одну ночь нельзя будет отлучиться, чтобы с Эффи чего не стряслось. Да разве Мейс ему такое позволит?
     Дрей накрутил на палец ее рыжую прядку.
     - Нас ведь с тобой двое, малютка. Ты да я.
     Эффи потупилась. Дрею тоже недостает их - и Райфа, и батюшки. Она одна у него осталась, и нехорошо с ее стороны думать, будто предстоящая им разлука только ее и трогает. Эффи вспомнилось, как Дрей въехал на клановый двор, вернувшись из Баннена. Мужчины окружали его, дергали в разные стороны, спрашивали, что делать с ранеными и с поврежденным оружием, а он стоял среди них и отыскивал взглядом ее, свою сестру.
     Эффи набрала воздуху, твердо зная, что должна быть сильной. Не позволит она брату испортить из-за нее свою жизнь.
     - Мне хочется поехать в Дрегг, очень хочется. - Эффи чувствовала, что слишком частит, но не могла остановиться. - Рейна мне столько рассказывала про танцы. И про кости. Еще она говорит, что через пару месяцев все уляжется, и тогда ты приедешь и заберешь меня домой. Все забудут, что случилось с Катти и Нелли Мосс, и все будет хорошо.
     Ну почему Дрей так на нее смотрит? Будто знает, что она того и гляди расплачется.
     - Мне было десять, когда умерла наша мать, - промолвил он тихо. - Это произошло так внезапно. Никто этого не ожидал. Она хорошо тебя носила, и все догадывались, что будет девочка. Когда роды начались, мы совсем не боялись. Но они затянулись на целых полдня, и Анвин вышла, чтобы поговорить с отцом, а я прокрался в комнату, поглядеть на мать. Она была такая бледная, Эффи, такая испуганная. Крови тогда еще не было, но я понимал, что ей плохо. Она улыбнулась, когда я вошел, - и знаешь, что она сказала?
     Эффи потрясла головой.
     - ?Дрей, - сказала она, - ты старший, а значит, тебя любили дольше всех. Малютка, которую я собираюсь родить, получит лишь самую малость. Поделись с нею. Люби ее за меня, когда я уйду от вас?. - Дрей не шевелился, и только мускул дергался у него на горле. - Любить легко, Эффи. Уберечь тех, кого любишь, - вот что трудно. Твой старший брат, малютка, соображает туго, и ты, наверно, много раз обводила меня вокруг пальца, но вот сейчас это у тебя не прошло. Кости, как же! Ты мечтаешь поехать в Дрегг из-за костей?
     Эффи изобразила на лице дрожащую, какую ни на есть, улыбку.
     - Не просто кости, Дрей. Окаменелости. Они там начали копать оборонительную траншею, а в ней стали попадаться кости и разные сокровища. Теперь эта яма у них стала глубокой, как шахта.
     - М-м.
     Дрей больше ничего не сказал, и его молчание побудило Эффи сказать правду.
     - Я против Дрегга ничего не имею. Сначала мне, конечно, будет страшновато, но Рейна говорит, что ее сестра и жена вождя будут обо мне заботиться, и бояться мне там никого не придется.
     Дрей медленно кивнул и отпустил наконец локон Эффи, который наматывал на палец.
     - Да, малютка, я знаю, что там для тебя безопаснее. Потому я и позволил Рейне все это устроить. Не могу, однако, сказать, что это мне по душе. Когда-нибудь я все равно приеду в Дрегг и увезу тебя обратно. Пойдем попрощаемся с Бинни.
     Дрей встал, и Эффи последовала за ним. Она одержала победу, но почему-то не чувствовала себя победительницей.
     В хижине пахло цветами. Бинни. Бинни варила что-то - то ли приворотное зелье, то ли масло из пыльцы. Лучше бы масло. Ни в какие приворотные зелья Эффи не верила, но ей не хотелось, чтобы Бинни испробовала такое на Дрее. Дрей, к счастью, никаких признаков влюбленности не выказал. Он уважительно поклонился Бинни и поблагодарил ее за доброе отношение к его сестре. От