круглый дом с пустыми руками.
   Райфу вдруг стало не по себе, и он потрогал вороний клюв  у  себя  на
груди. Он впервые видел, чтобы  издольщик  приносил  в  уплату  за  свое
зимовье оружие, а не еду.
   - Теперь ступайте погрейтесь у малого очага, а я пришлю к вам девушку
с горохом и ветчиной. Подливки не осталось, так и знайте, только мясо  и
сало. - В голосе Анвин звучал вызов, но никто из пришельцев,  даже  Пайл
Тротер, который был вдвое больше Анвин, а лицом его впору медведей  было
пугать, не посмел высказать какое-то недовольство.  Анвин,  привыкшая  к
всеобщему послушанию, кивнула. - Ступайте, ступайте. Там у огня  греется
мех с добрым элем.
   Издольщики, чувствуя себя неловко в легкой  нижней  одежде  и  мягких
сапогах, поспешили убраться прочь.
   Анвин  Птаха,  управительница  круглого  дома,  главная  стряпуха   и
пивоварка, мастерица во всем, от родовспоможения до изготовления  луков,
обратила свой властный взор на Райфа и Эффи Севрансов.
   - А вы двое где пропадали? - Впрочем, они могли не трудиться - Анвин,
редко задававшая вопросы, на которые не могла ответить сама, не дала  им
и рта раскрыть. - В молельне, поди, сидели. Ладно. Ты, девонька, пойдешь
со мной. Пусть другие беспокоятся, что ты опять сбежишь и тебя больше не
найдут, - уж я позабочусь, чтобы ты получила  на  ужин  горячие  овсяные
лепешки  и  полную  плошку  масла.  Если  ты  еще   немного   похудеешь,
Длинноголовый как пить дать примет тебя за деревце и воткнет в землю  на
выгоне.
   - Длинноголовый сажает свои деревца на  горке,  а  не  на  выгоне,  -
поправила Эффи. - И теперь все равно не пора.
   Многочисленные подбородки Анвин негодующе заколыхались.
   Райф прикусил губу, чтобы не улыбнуться. Рейна  Черный  Град  и  Эффи
Севранс были единственными людьми в клане, способными отнять у Анвин дар
речи.
   Бормоча себе под нос что-то о нынешних девчонках, Анвин ухватила Эффи
за шиворот и потащила на кухню. Камешки Эффи постукивали друг о друга, и
Райф успел еще расслышать "чепуха" и "дурацкие каменюги".
   Довольный, что Эффи попала в руки к человеку,  который  ее  уж  точно
накормит, Райф вздохнул с облегчением. Одной причиной  для  беспокойства
меньше на этот вечер.
   Он прикинул, где в этот час может быть  Мейс  Черный  Град.  События,
несмотря на  одиннадцатидневный  траур,  назначенный  Инигаром  Сутулым,
развивались  быстро.  Издольщики  собирались  в   круглый   дом   раньше
обыкновенного  с  оружием   и   смазкой   для   луков,   окна   молельни
заколачивались и загораживались камнями, а этим утром Райф проснулся  от
лязга и тяжких ударов в кузнице, хотя еще и светать  не  начинало.  Клан
Черный Град готовился к войне, и это происходило под прямым  надзором  и
руководством Мейса.
   Райф сжал губы так, что они побелели. Этот человек  хуже  убийцы.  Он
прискакал домой с  места  побоища,  чтобы  извергнуть  поток  лжи.  Райф
покинул сени, сам не зная, куда идет. Он должен был найти  Мейса  и  сам
посмотреть, что еще замышляет человек, прочащий себя в вожди клана.
   Внутри круглый дом представлял собой настоящий  каменный  муравейник.
Коридоры, покатые дорожки и вырытые  в  земле  ступеньки  вели  вниз:  в
комнаты без окон, житницы, амбары, оружейные кладовые  и  обращенные  на
север склепы, где некогда оставляли гнить кости врагов.  В  двух  этажах
под землей, в сырой каморке, Длинноголовый круглый год выращивал  грибы.
Все стены в комнатах были каменные, а сводчатые  потолки  поддерживались
прочными смолеными столбами из кровавого дерева.
   Здесь ничего не запиралось, даже арсенал. Кланник, ворующий у  своих,
считался ничем не лучше предателя, и  ему  быстро  сорвали  бы  кожу  со
спины. Райф видел такое только один раз - это проделали  с  мягкоречивым
ламповщиком по имени Веннил Друк. В  его  обязанности  входило  зажигать
факелы в круглом доме, он имел доступ во все помещения и мог ходить  где
хотел, ни у кого не вызывая вопросов. Когда у Корби  Миза  как-то  после
ужина пропал красивый серебряный ножик, был обыскан весь круглый дом,  и
неделю спустя Мейс Черный Град нашел этот  ножик,  завернутый  в  листья
щавеля, на дне котомки ламповщика.
   Райф, сбегая вниз, сцепил  зубы.  На  следующее  утро  Веннила  Друка
вывели во двор и уложили ничком на глину. Один острый  кол  ему  продели
под кожей спины на уровне плеч, другой -  на  уровне  бедер.  Потом  его
подняли за эти колья  и  подвесили  между  двумя  лошадьми,  а  всадники
погнали коней через болото к Клину. На полдороге кожа на спине у Веннила
Друка лопнула, он упал наземь и умер еще до сумерек.
   Кожу Веннила отдали Корби Мизу. Он почистил ею свой молот один раз, а
потом выбросил.
   Хмурясь, Райф спустился в хлев, расположенный прямо под  сенями,  где
во время осады и в мороз держали лошадей и скот  клана.  Сейчас  он  был
пуст. Ни один кланник не натаскивал своих  собак,  стоя  посередине,  ни
одна женщина не присматривала за детьми, которых привела сюда  поиграть.
Райф остановился у входа. Хлев, самое обширное помещение круглого  дома,
в такие холодные дни обычно бывал полнехонек.
   Райф постучал рукой по каменной кладке. Пришла пора навестить Большой
Очаг. Сколько времени он провел в молельне с Эффи - меньше часа?
   Переходы круглого дома делали узкими и извилистыми,  чтобы  их  легко
было защищать, если взломают главные  ворота.  Райф  на  бегу  проклинал
каждый поворот. Попробуй тут попади куда-нибудь быстро.  Минуя  кухонную
стену, он услышал изнутри детский смех. Это его отнюдь не утешило. Чтобы
дети играли  в  кухне  у  Анвин  Птахи?  Да  скорее  преисподняя  должна
замерзнуть!
   Большой Очаг был главным  верхним  чертогом  круглого  дома.  Новики,
гости клана и все дети мужского пола, достаточно подросшие, чтобы  самим
найти свою еду и постель, ночевали здесь у огня. Почти  все  кланники  и
ужинали здесь, на кривых каменных скамьях у восточной стены. По  вечерам
все собирались сюда погреться, послушать разные истории, отведать чужого
пива, покурить трубку, набитую сушеным  вереском,  поухаживать,  попеть,
поиграть в кости и сплясать танец с мечами. Это было Сердце Клана, и все
самые важные решения принимались здесь.
   Одолевая последние ступеньки, Райф уже почуял, что тут что-то не так.
Дубовые двери Большого Очага  были  закрыты.  Не  останавливаясь,  чтобы
причесаться или оправить куртку, Райф толкнул их и вошел.
   Пятьсот лиц обернулись к нему. Корби Миз,  Шор  Гормалин,  Вилл  Хок,
Орвин  Шенк  и  десятки  других  взрослых  кланников  собрались   вокруг
огромного выложенного песчаником очага. Рейна Черный Град, Меррит  Ганло
и еще около двадцати  достопочтенных  женщин  тоже  сидели  у  огня.  На
скамьях у стены ютились новики: двое братьев Шенк, Лайсы, Бык-Молот, Кро
Баннеринг, Роб Ур, взятый в приемыши из клана Дрегг, и другие.
   У Райфа комок подкатил  к  горлу.  Дрей  тоже  сидел  здесь  рядом  с
голубоглазым Рори Клитом, держа на коленях только что зазубренный молот.
Райф смотрел на брата не отрываясь, но Дрей даже не взглянул на него.
   - Тебя, мальчик, сюда никто не звал. - Мейс Черный Град  вышел  из-за
столба кровавого дерева и сделал  пять  шагов  в  сторону  Райфа.  -  Ты
станешь новиком только будущей весной.
   Райф остался холоден к тону Мейса. Не тронуло его и то, что Мейс имел
при себе Клановый Меч своего приемного отца, покрытый вороненой сталью и
черный, как ночь. Рукоятью  ему  служила  залитая  свинцом  человеческая
кость. Он  хранился  в  круглом  доме,  и  вождь  опоясывался  им,  лишь
собираясь вынести решение, касающееся смерти или войны.
   Обведя взглядом Большой  Очаг,  Райф  сообразил,  что  видел  столько
кланников вместе разве что во время весеннего Дня Богов. Даже нескольким
подданным клана - издольщикам, свиноводам и дровосекам -  дали  место  у
дверей. Из взрослых мужчин клана отсутствовали  лишь  те,  что  охраняли
границы или охотились в северных  областях  клана,  а  также  около  ста
человек, несущие ночной дозор.
   Глаза Райфа сузились.
   - Если вы собрались говорить о войне,  -  начал  он,  глядя  на  всех
поочередно и не обращая никакого внимания на Мейса, - то я требую, чтобы
меня тоже допустили. Инигар Сутулый примет мою присягу  еще  до  первого
боя.
   Корби Миз первый кивнул своей большой, с вмятиной от молота, головой.
   - Он прав, должен признать. Чем  больше  у  нас  будет  новиков,  тем
лучше, с этим не поспоришь. - Баллик Красный  и  несколько  других  тоже
кивнули.
   Мейс Черный Град пресек эту волну, не дав ей распространиться.
   - Мы должны решить дело с вождем клана, прежде чем говорить о войне.
   Райф уставился на брата, сверля  его  глазами,  и  вынудил-таки  Дрея
взглянуть на него. Мейс Черный Град  собрал  людей,  чтобы  решить,  кто
будет вождем клана, а родной брат не сказал ему, Райфу, ни слова. Взгляд
Райфа пылал негодованием. Неужели Дрей не понимает, что играет  на  руку
Мейсу?
   - Итак, - сказал Мейс, подойдя к двери и распахнув  ее,  -  поскольку
война - не главный предмет нашего собрания, я за то,  чтобы  этот  юноша
ушел. - Он улыбнулся - почти ласково. - Столь  тонкий  вопрос,  пожалуй,
покажется ему скучным.
   Райф смотрел на Дрея, но брат больше не поднимал на него глаз.
   Мейс, придерживая дверь открытой и стоя спиной  к  клану,  метнул  на
Райфа злобный взгляд. "Ступай", - произнес он одними губами, и глаза его
превратились в две желтые с черными точками щелки.
   - Я за то, чтобы он остался, - молвила, встав с места,  Рейна  Черный
Град. - Несмотря на твои слова,  Мейс,  Райфа  Севранса  едва  ли  можно
назвать мальчиком. Если он хочет сказать свое слово наряду с остальными,
я ему препятствовать не намерена. - Она смотрела своему  приемному  сыну
прямо в глаза. - А ты?
   За это время, что она говорила, Мейс менялся в лице дважды. Когда  он
снова повернулся лицом к клану,  от  гнева,  вызванного  в  нем  словами
Рейны, остались только едва заметные складки в углах  рта.  Он  отпустил
дверь, и она закрылась.
   - Превосходно. Пусть мальчик найдет себе место где-нибудь на задах.
   Райф, помедлив немного, присоединился  к  издольщикам  у  двери.  Его
взгляд ни на миг не отрывался от Мейса.
   - Предупреждаю тебя, - тихо, взвешивая каждое слово, сказал тот. - Мы
собрались не затем, чтобы обсуждать то, что случилось в лагере на Пустых
Землях. Потеря отца стала для  тебя  великим  горем  -  мы  все  в  этом
убедились. Но мы оплакиваем и других, помимо Тема  Севранса.  Постарайся
не забывать об этом. Ты здесь  не  единственный,  кто  потерял  близкого
человека. - Мейс сделал горлом глотательное движение. -  И  каждый  раз,
когда ты говоришь не подумав, ты оскорбляешь память павших и  причиняешь
боль скорбящим о них.
   Слова Мейса заставили  клан  притихнуть.  Многие  опустили  глаза,  а
несколько кланников зрелых лет, Орвин Шенк  и  Вилл  Хок  в  том  числе,
кивнули. Свиновод по имени Хиссип Глаф, стоящий рядом с  Райфом,  отошел
немного в сторону.
   - Вернемся к насущным делам, - ровным голосом произнес Шор  Гормалин.
Он стоял  у  огня  с  подстриженными,  ухоженными  бородой  и  волосами,
опираясь правой рукой на верхнюю  кромку  очага.  -  Думаю,  парень  сам
понимает, когда ему надо высказываться, а когда нет.
   Люди, как всегда, согласились с мнением маленького воина, и  те,  кто
только что сердито посматривал на  Райфа,  перенесли  свое  внимание  на
другое. Райф промолчал. Он только теперь  начинал  понимать,  как  ловко
Мейс Черный Град орудует словами.
   - Я думаю,  что  Мейс  прав,  -  сказал  Баллик  Красный,  выходя  на
свободное пространство посередине зала. -  Мы  должны  решить  вопрос  о
вожде, и поскорее. Дхун слаб,  и  присягнувшие  ему  кланы  недостаточно
защищены. Все мы знаем, что Собачий  Вождь  рыщет  вокруг  дома  Дхунов,
принюхиваясь, словно пес, каков он и есть;  у  него  семеро  сыновей,  и
каждый из них мечтает о собственном клане. А  сам  вождь,  сдается  мне,
хочет еще больше. Я думаю, он всех нас уже взял на  прицел  и  возмечтал
сделаться Верховным Вождем всех кланов. И если  мы  будем  сидеть  сложа
руки, он рано или поздно явится сюда с мечом.
   "Верно!" - загремело вокруг. Корби Миз снял со спины молот и  грохнул
деревянной рукоятью об пол. Несколько новиков, и Дрей тоже,  стучали  по
скамье кулаками, мужчины топали ногами и  барабанили  по  стене  пивными
кружками. Мейс Черный Град дождался, когда шум достиг своего предела,  и
закричал, вскинув руку с открытой ладонью:
   - Верно! Баллик прав! Собачий Вождь только и ждет, чтобы заграбастать
наши земли, наших женщин и наш круглый  дом.  А  захватив  все  это,  он
раздробит в прах наш священный камень. Он хладнокровно убил нашего вождя
на ничейной земле - что же он сделает, когда нагрянет сюда?
   Мейс сжал руку в кулак. Шум утих, и во  всем  зале  двигалась  только
ламповщица Нелли Мосс, снующая с  полосками  еловой  коры  от  факела  к
факелу. Огонь в очаге ревел, как северный ветер, и стропила из кровавого
дерева скрипели и потрескивали, как деревья в бурю.
   Райф чувствовал, как кровь отливает от его лица. Мир  перемещался  по
слову одного-единственного человека. Райф не мог опомниться от быстроты,
с которой это происходило. Это было похоже на работу собаки,  загоняющей
стадо.
   - Мой отец погиб от руки Вайло Бладда, - сказал Мейс, позволив голосу
дрогнуть заодно с кулаком. - Его убили мечом, выкованным в адской кузне,
и оставили валяться на мерзлой земле. Пусть же Собачий Вождь заплатит за
содеянное дорогой ценой, и пусть он платит долго. Мы не Дхун и не  дадим
украсть у нас священный камень,  пока  мы  лежим  в  постелях  с  нашими
женщинами. Мы - Черный Град, первый из всех кланов. Мы не прячемся и  не
скрываемся, и мы отомстим.
   Клан взревел. Все повскакивали с мест. Воины с  топорами  и  молотами
стучали оружием по каменному полу, новики затянули:  "Бей  Бладдов!  Бей
Бладдов!", сидящие у столов кромсали дерево тесаками. Женщины  раздирали
рукава, обнажая вдовьи рубцы. Корби Миз поднял над головой мех с крепкой
брагой и швырнул его в огонь. Мех вспыхнул ярко-белым  пламенем,  опалив
волосы тем, кто стоял близко, и жар волной прокатился по залу.
   Из очага повалил густой дым, и Баллик Красный взял в руки  свой  лук.
Этот лук, сделанный  из  цельного  куска  сердцевины  тиса,  укрепленный
роговыми пластинами, согнутый и высушенный с помощью жил, в  работе  был
плавен, как заходящее солнце. Баллик приложил тетиву к  щеке,  поцеловал
стрелу и выстрелил. Стрела рассекла дым, как нож глотку,  прошла  сквозь
красное сердце огня и взметнула угли, словно камень, дробящий лед. Искры
посыпались в золу, сверкая, будто красные глаза.
   - Эта стрела - для Собачьего Вождя, - прокричал Баллик  сквозь  общий
рев и смахнул с лука несуществующую пыль.
   Райф, при всей своей зависти к силе этого выстрела, смотрел в  другой
конец зала, где стоял, вопя что есть мочи, Дрей. Он и безусый Рори  Клит
толкали друг  друга  плечами,  соревнуясь,  кто  кого  перекричит.  Дрей
дубасил своим молотом по скамье. На миг он встретился глазами с Райфом и
тут же отвел взгляд. У Райфа в животе дернулся мускул. Нет, это не Дрей.
Этот багровый от натуги крикун совсем не похож на Дрея.
   - Бей Бладдов! Бей Бладдов!
   Райф перестал смотреть на брата. Его одолевала тошнота. Шум бил ему в
лицо, точно кулаки. "Мы не можем  быть  уверены,  что  это  сделал  клан
Бладд", - хотелось крикнуть ему. Но Мейс заранее предупредил, что  любые
слова Райфа будут  восприняты  как  лепет  ребенка,  потерявшего  своего
батюшку. Райф стукнул кулаком по двери, презрев занозы. Почему никто  не
видит, что Мейс Черный Град - это волк?
   Тут он почувствовал спиной чей-то взгляд. Уверенный,  что  это  Мейс,
Райф повернулся к нему лицом. Но это был не Мейс, а  его  приемная  мать
Рейна. Райф опустил кулак. В зале, набитом вопящими, ревущими, стучащими
людьми, Рейна была островом спокойствия. Она  сняла  бинты  с  запястий,
открыв свежие воспаленные рубцы. Этим надрезам не позволяют зарастать  -
кожу перевязывают тугим сухожилием, пока вокруг запястий  не  образуются
твердые валики, которые вдова носит до своего смертного часа.
   Райф впервые заметил, что  на  плечи  Рейны  накинута  шкура  черного
медведя, которую Дагро Черный Град выделывал в миг своей смерти.  Однако
теперь мех выглядел чистым и ухоженным, а на обратной стороне не было ни
единого пятнышка крови. Пол дрогнул под ногами у Райфа. Это Дрей  принес
шкуру домой - больше некому. Затолкал в свою котомку и  принес,  а  дома
выскоблил, выделал и отмыл  с  известкой.  Он  все  это  сделал  тихо  и
незаметно, чтобы Рейна могла носить последний дар своего мужа.
   Отрезвленный Райф разжал кулак. Иногда ему казалось, что он совсем не
знает своего брата.
   Рейна, точно отгадав мысли Райфа, запахнулась в мех, и  на  глазах  у
нее блеснули слезы. Она ничего не сказала, не сделала никакого движения,
просто смотрела на Райфа так, словно держала его за руку. Ее муж умер, и
она безмолвно просила Райфа помнить об этом.
   - Бей Бладдов! Бей Бладдов!
   - Тише! - вскричал Мейс, прыгнув на стол посреди зала  и  подняв  над
головой Клановый Меч. Он  располосовал  свои  меховые  штаны  и  рубаху,
выставив  напоказ  волчий  амулет.  Темноволосый,  в  темной  одежде,  с
оскаленными желтыми  зубами,  он  выглядел  свирепым  и  полным  ярости.
Клановый Меч был ему как раз по руке, и Мейс ловко  удерживал  клинок  в
равновесии.
   Клан затих.  Огонь,  разметанный  стрелой  Баллика,  мерцал  неверным
красным светом. От стынущих углей струйками шел темный дым.  Вдоль  стен
Большого Очага, потрескивая, горели факелы.
   Мейс дождался полной тишины. Клановый Меч сверкал, как черный лед.!
   - Мы должны начать войну - теперь это ясно. Наши воины отправятся  на
восток и сразятся с бладдийцами.  Теперь  нам  больше,  чем  когда-либо,
нужна сильная рука. Война - это не  только  сражения.  Мы  должны  будем
найти себе сторонников, сплотиться,  понять,  в  чем  наша  слабость,  и
употребить силу. Дагро Черного Града нам никто не заменит, и я сам готов
сразиться с тем, кто станет утверждать обратное. - Мейс описал  Клановым
Мечом полукруг. На миг его взгляд остановился на Райфе, затем  его  губы
дернулись, и он отвел глаза.
   Не услышав никаких возражений, он продолжил свою речь:
   - И все же выбрать вождя мы должны. Все здесь  имеют  право  взять  в
руки Клановый Меч и принять имя Черный Град. Я ношу  это  имя  по  праву
усыновления и потому имею некоторые привилегии, но я не за себя призываю
вас высказаться. Вот что  я  хочу  сказать  здесь,  в  присутствии  всех
кланников, и новиков, и достопочтенных женщин: кто  бы  ни  стал  вождем
клана, я первый присягну ему и буду идти за ним до конца моих дней.
   Речь Мейса ошеломила клан. Все раскрыли рты и даже как  будто  дышать
перестали. Старый Турби Флап выронил копье, и  оно  загремело  по  полу.
Издольщик около Райфа выпятил подбородок и шепнул своему соседу, что это
"прекрасный поступок со стороны Мейса Черного Града". Райф ждал. Он, как
и все, был удивлен словами  Мейса,  но  знал,  что  это  еще  не  конец.
Продолжение последовало, как только Мейс опустил меч.
   Черный Град - это тот, кто поступает, как Черный Град.  -  Корби  Миз
вышел на середину. Его кафтан  из  вареной  кожи  украшали  только  цепи
молотобойца. - Мейс показал себя настоящим кланником, как  его  отец  до
него. Я скажу, что буду горд идти в бой под  его  знаменем.  -  И  Корби
положил свой молот к ногам Мейса.
   - Поддерживаю. - Баллик Красный вышел на середину  со  своим  тисовым
луком. - Когда на  Пустых  Землях  случился  набег,  Мейс  первым  делом
подумал о тех, кто остался дома. Не хочу  говорить  плохо  о  двух  юных
Севрансах - все здесь согласны, что они  поступили  правильно,  -  но  я
считаю, что Мейс с самого начала повел себя как вождь клана.
   Раздались крики: "Верно!", и  Райф  закрыл  глаза.  Он  услышал,  как
Баллик положил свой лук рядом с молотом Корби,