все из нее выберутся.
   Аш ничего не поняла, но Райф понял и пустился вскачь по  берегу,  как
можно ближе к воде. Гнедой, не отставая, устремился за ним.
   Аш отважилась оглянуться и тут же пожалела об  этом.  На  том  берегу
кишели, как осы, шесть собак. Они  скалили  желтые  зубы,  и  розовые  с
черным десны напоминали обожженную плоть.
   Лось с гнедым наддали, и собаки помчались за ними по другому  берегу.
Аш уже не приходилось поворачивать головы, чтобы их видеть, - они  мигом
поравнялись с Лосем. Их  разделял  только  ручей.  Вот  первый  из  псов
прыгнул на прибрежный лед, и Аш  впилась  ногтями  в  полушубок  Ангуса,
чтобы не закричать. Собака неслась по льду  без  усилий  -  ее  вес  был
недостаточно велик, чтобы его проломить. Другие последовали за ней,  воя
и тряся головами, как одержимые.
   Только когда они прыгнули в воду, Аш поняла, что Ангус имел  в  виду.
Видя, как дичь уходит от них, собаки поплыли против течения, вместо того
чтобы держать прямо наискосок. Если бы Ангус выбрал путь  от  берега  на
сушу, собаки мигом переплыли бы ручей, но  он  заставил  их  гнаться  за
собой по воде.
   Не все псы попались на эту уловку - некоторые уже выбирались из  воды
на дальнем берегу. Увидев надо льдом их мокрые  головы,  Райф  придержал
Лося.
   - Скачите дальше! - крикнул  он  Ангусу  и  направил  коня  вверх  по
берегу, уже приготовив одну из своих сосновых стрел.
   Ангус напрягся и хотел  что-то  сказать,  но  удержался,  решив,  как
видно, не повторять своего недавнего предупреждения. Несмотря на  приказ
Райфа, он натянул поводья и перевел гнедого на мелкую рысь.
   - Сколько их там, собак?
   Аш не сразу поняла, что он обращается к  ней.  Она  оглянулась  через
плечо. Одна собака уже выбралась на дальний берег и рьяно  отряхивалась,
окруженная облаком брызг. Еще две бежали  к  берегу,  скользя  по  льду.
Четвертая только пыталась выкарабкаться на лед, но эта, видимо,  устала,
и течение уносило ее прочь. Пятая  усердно  гребла  лапами  на  середине
ручья. Шестая сильно отстала - ее голова ушла под воду, вынырнула опять,
и Аш увидела панику в янтарных собачьих глазах.
   Цвак!
   Аш посмотрела в сторону,  откуда  донесся  этот  тихий  щелчок.  Райф
выпрямился в седле, и его  левая  рука  дрогнула,  приняв  отдачу  лука.
Первая собака лежала мертвая. Аш прижала руку ко рту. Это ужасно - уметь
убивать живые существа с такой точностью.
   - Пять, - чужим голосом произнесла она, и в  этот  самый  миг  стрела
Райфа нашла еще одно сердце.
   Когда  к  Райфу  ринулась  третья  собака,  ельник  на   том   берегу
зашевелился, и с  веток  посыпался  снег.  Появились  семеро  всадников.
Быстрые  и  темные,  как  ночные  звери,  они  ехали  тесным  клином,  с
промежутками не шире детской ладони. Рубаки. Аш уже доводилось видеть из
верхних окон Бочонка, как такой вот клин вонзается  в  бунтующую  толпу.
Тогда  повесили  какого-то  весельчака,  всеобщего  любимца,   и   народ
возмутился - не столько из-за самой казни, а из-за того, что Пентеро Исс
велел срезать у трупа лицо и пришить к затылку. Аш  сглотнула,  вспомнив
об этом. Иногда ее приемный отец творил  ужасные  вещи  лишь  для  того,
чтобы посмотреть, что из этого выйдет.
   Не прошло и часа, как тот бунт подавили. Марафис тогда служил острием
первого клина. Одного только известия о  том,  что  он  здесь,  хватило,
чтобы лишить толпу боевого духа. Никто в городе, даже  Пентеро  Исс,  не
был настолько глуп, чтобы не бояться Ножа.
   - Райф! Не стреляй больше! - заорал во всю глотку  Ангус  и  повернул
коня так, что Аш больше не могла видеть семерку.
   Она вообще уже никуда не смотрела,  а  только  держалась  за  Ангуса,
который по льду  и  замерзшим  тростникам  мчался  к  Райфу.  Откуда  ни
возьмись выскочила еще одна собака. Аш ощутила бедром толчок воздуха,  и
пес сорвал лоскут кожи с крупа гнедого. Конь  с  визгом  стал  на  дыбы.
Ангус намотал поводья на кулак.
   - Возьми нож у меня с пояса.
   Аш повиновалась. Собака, пометавшись у задних  копыт  гнедого,  снова
прыгнула на круп. Аш уже  заранее  виделись  две  кровавые  раны  от  ее
клыков. Нож яростно, но бесплодно рассек воздух перед  собачьей  мордой,
однако Ангус  так  проворно  повернул  коня,  что  пес  промахнулся.  Аш
выругала себя за бестолковость.
   - Подожди, пока она не вопьется, -  процедил  сквозь  стиснутые  зубы
Ангус.
   Аш покрепче перехватила нож. Резную рукоятку тяжелил невидимый металл
в середине. Ожидая нового нападения,  Аш  отважилась  взглянуть  на  тот
берег. Семерка уже выехала из-за деревьев. Предводитель отдал приказ,  и
клин двинулся к воде. Грудь командира, одетого в черные с красным  цвета
Рубак, украшал вышитый собачник, голову покрывал железный  птичий  шлем.
Аш всмотрелась в тень под  шлемом,  и  ее  желудок  сжался  до  величины
кулака. Семерку возглавлял Марафис Глазастый.
   Ощеренная морда мелькнула у самого ее бедра, и Аш в ужасе  откинулась
назад. Собака, зажмурив глаза, вцепилась ей в ногу, и боль  пронзила  Аш
как копье. На глазах выступили горячие слезы, и ярость направила нож. Аш
не сознавала, куда она бьет, но вложила в удар всю свою силу.  С  мокрым
хрустом сломалась кость. Собака раскрыла глаза и разжала челюсти. В  тот
же миг, когда она отвалилась, Аш  выдернула  нож  -  она  не  собиралась
оставлять клинок в мертвой собаке.
   - Я имел в виду, что она должна впиться  в  коня,  а  не  в  тебя,  -
сердито буркнул Ангус и направил коня вверх по склону, к Райфу. Аш, тоже
сердитая, зажала укус рукой - она-то думала, что Ангус ее похвалит.
   Райф ждал их на вершине холма. Он уже  убрал  лук  и  держал  в  руке
короткий обоюдоострый меч. Еще двух собак Лось залягал насмерть, но  они
успели покусать и коня, и всадника. Райф тяжело дышал, и его серое  лицо
состояло из одних углов. Ему это нелегко дается, с холодной уверенностью
подумала Аш. Способ, которым он убивает, ранит его самого.
   За плечом мерцало что-то темное. Аш присмотрелась получше  и  увидела
Черную Лохань - озеро лежало в долине под  ними,  точно  заточенное  под
стеклом чудовище. Лед тянулся от берегов к сердцу  озера,  где  дымилась
черная вода. Туман отражал все изгибы берегов, образуя над  Лоханью  еще
одно - призрачное озеро.
   Аш тихонько  вздохнула,  ослабив  руку,  зажимающую  бедро.  Вот  он,
восточный  берег,  где  Создатель  Душ  явился  нечестивому  Робу  Рюсу,
ехавшему захватить Иль-Глэйв; где Красный Священник омыл  руки  в  крови
Пяти Сестер, имевших видения и говоривших на древнем языке; где  Самрель
из Вениса обменялся  пленными  с  клановым  королем  Хогги  Дхуном;  где
затянуло  под  лед  Сориссину  из  Элмса,  спешившую   на   зов   своего
возлюбленного в тумане. Аш застыла  как  зачарованная,  следя  за  игрой
света и тени на  поверхности  озера.  Она  всегда  чувствовала  какое-то
родство с Сориссиной - та тоже была найденышем.
   - Режь сумки.
   Не успела Аш сообразить, к ней относится приказ Ангуса или  нет,  тот
соскочил наземь и принялся осматривать круп гнедого.
   - Режь, я сказал. Aш переглянулась с Райфом.
   - Помоги ей, Райф. Аш, пересядь на  мое  место.  -  Ангус  извлек  из
ближней к нему седельной сумки ворох маленьких кожаных свертков и  сунул
их себе за пазуху. Он действовал быстро,  все  время  оглядываясь  через
плечо.
   Марафис стал теперь ясно виден - руками в перчатках, похожими на пару
воронов, он направлял своего жеребца к ручью.  Аш,  перепиливая  вьючные
ремни, заметила, что один из семерых нарушил строй и отстал. В таком  же
черном плаще, как и все остальные, он, однако,  был  безоружен  и  конем
правил с видимым затруднением. Когда ветер  распахнул  его  плащ,  внизу
мелькнула белая одежда священника или затворника, и в памяти  Аш  что-то
забрезжило. Она уже видела этого человека - его  бледность  и  угловатые
плечи были ей знакомы. Он один из людей Пентеро Исса, один из тех,  кого
Кайдис Зербина вводил в покои правителя после прихода ночи.
   - Сарга Вейс, - опередив ее, промолвил Ангус, и  это  прозвучало  как
одно из проклятий Марафиса. Его медные  глаза  на  миг  стали  красными,
словно металл раскалился в горне. - Подай-ка мне лук, Райф. Живо.
   Райф, уже срезавший с Лося поклажу, подал дяде лук и  колчан.  Ангус,
не сводя глаз с семерки, прицепил колчан к поясу.
   -  Придется  нам  разделиться  -  все  троим.  Их  семеро,   и   наша
единственная надежда - раздробить их. Ты, Райф,  поедешь  по  берегу  на
север. Дерись только в случае крайней необходимости,  а  лучше  спасайся
бегством. Если за тобой погонится слишком  много  Рубак,  сворачивай  на
лед. Лось не так нагружен, как их кони, и будет легче ступать. Только не
удаляйся от берега больше чем  на  четыре  лошадиных  корпуса.  -  Ангус
дождался кивка Райфа и сказал:
   - Хорошо. - Это слово почти что заглушил хруст льда под копытами коня
Марафиса, въехавшего на кромку ручья. Другие последовали  за  ним,  и  в
воде замаячили их темные отражения.  Ангус  провел  пальцем  по  тетиве,
прогревая ее. - Ты, Аш, поедешь через озеро по льду. Ты самая легкая...
   - Нет, - вмешался Райф. - Она погибнет.  Никто  не  знает,  насколько
крепок лед ближе к середине...
   - Думаешь, я не знаю,  как  это  опасно,  Райф  Севранс?  -  Тихо,  с
подергивающейся щекой спросил Ангус. - Лохань  мне  знакома  лучше,  чем
тебе выгон у круглого дома, а гнедой ее и того лучше знает. Он перенесет
ее на ту сторону благополучно. Пойми, девочка: ты не боец,  и  все  твое
оружие - это мой нож. Единственный способ, которым я могу тебя защитить,
- это переправить тебя в безопасное место.  По  льду  за  тобой  гнаться
никто не сможет - помоги им Создатель, если они на это решатся, а  туман
прикроет тебя от стрел. Доверься гнедому.  В  его  жилах  течет  Древняя
Кровь. Он унесет тебя от опасности. Я не посадил бы тебя на  него,  будь
это не так.
   Аш посмотрела Ангусу в глаза. Он слегка дрожал, еще во власти  только
что произнесенных слов, и она поверила ему  безоговорочно.  Она  видела,
как ступает гнедой по льду, когда они переправлялись через  ручей.  Если
бы Ангус хотел ее смерти, он давно бы от нее избавился. Он хочет,  чтобы
она была жива и в безопасности, - она  видела  это  по  его  глазам.  Но
почему? Отчего он так дрожит? Какое чувство он  перебарывал  в  себе  во
время своей речи? Уж не боится ли он ее? Отогнав от себя эту  мысль,  Аш
взглянула  на  озеро.  Черная   Лохань.   Оно   никогда   не   замерзает
окончательно, даже в середине зимы. Сориссине из Элмса это стоило жизни.
   "Брошенная умирать за Тупиковыми воротами", - прозвенело в уме у  Аш,
как молитва. В этих словах вся ее жизнь - они сделали ее такой.
   Она взяла в руки поводья.
   Ангус тяжело  вздохнул,  глядя  на  ручей.  Марафис  пришпорил  коня,
преодолевая остаток ледяной кромки. Его маленький рот  был  четко  виден
теперь, бледный и стянутый, как куриная гузка.
   - Ступайте оба! - Ангус хлопнул Лося по крупу. - Райф, следи  за  Аш,
сколько сможешь, но не суйся вслед за гнедым. Лось -  хороший  конь,  но
для него это непосильное испытание. В десяти лигах к северу,  где  озеро
выгибается, как полумесяц, увидишь на берегу рощу белых дубов. Если я не
догоню тебя еще раньше, встретимся там, как стемнеет.
   Райф кивнул, хотя вид у него был недовольный. Аш видела, что  ему  не
хочется пускать ее на лед. Их взгляды встретились, и  он  потрогал  свой
амулет. Аш, взволнованная сама не зная чем, отвела глаза.
   Ангус, держа гнедого за узду, промолвил:
   - Тарра дан мис. - И сказал Аш:
   - Доверься ему. Он отменный танцор. Я позову тебя,  когда  все  будет
кончено.
   Аш дернула головой, надеясь, что это сойдет за кивок. Говорить она не
могла. Она хотела спросить Ангуса, что  он  будет  делать  пеший,  но  в
запасе у них оставались считанные мгновения, и она боялась, что  попусту
отнимет у него время. Aш вдела ноги в стремена.
   - Ступай, - сказал Ангус. - И думай только о нынешнем мгновении.
   Аш  развернула  гнедого  и  предоставила  ему  спускаться  по  склону
самостоятельно. Стало слышно, как поскрипывает кожа и свистят в  воздухе
конские хвосты: семерка, выбираясь из воды, снова строилась  в  клин  на
берегу. Оглянувшись через плечо, Аш увидела,  что  Ангус  бежит  вниз  в
противоположную от нее сторону, спеша укрыться в густом ельнике.
   - Да спасет его Создатель, - прошептала Аш, жалея, что так ничего ему
и не сказала. Надо было пожелать Ангусу удачи, спросить у него настоящее
имя гнедого, узнать, зачем он забрал у Райфа  лук,  как  только  углядел
Саргу Вейса.
   - Вот она! На гнедом! Стреляйте в коня!
   Все мысли вылетели у Аш из головы,  как  только  она  услышала  голос
Марафиса. Ее  точно  двинули  в  живот,  и  детский  ужас,  который  она
испытывала  перед  Ножом,  сразу  выскочил  из  прошлого.  Вцепившись  в
поводья, она ударила пятками коня - куда сильнее, чем  следовало.  Вслед
ей неслись новые приказы, выкрикиваемые во всю глотку:
   - Трей, Стагро - за мной. Мальгарик и Ход - за кланником.  Крестовик,
к ельнику. Ты, Стагро, держись рядом с Вейсом. - Он хотел, чтобы Аш  его
слышала: он знал, как она боится его.
   Гнедой рысью шел по склону к  полузастывшему  илистому  берегу.  Одна
стрела просвистела у его ног, другая - над головой. Аш стиснула зубы. Ее
мир сузился до расплывчатых деревьев и резкого, отраженного льдом света.
Куда поехал Райф - на север? Она взглянула в ту сторону, но  не  увидела
его. Марафис назвал его кланником. Аш и сама давно уже  это  подозревала
из-за дикарского наряда - она видела такой в книгах. Но Райф ни разу  не
упоминал о своем клане.
   Гнедой замедлил шаг, собираясь  ступить  на  озерный  лед.  Он  тянул
голову вперед, прося отпустить поводья. Вся конная выучка Аш противилась
тому, чтобы давать коню свободу в таком месте, но Ангус сказал "доверься
ему".  Аш,  нахмурившись,  немного  отпустила  поводья,  только  начиная
понимать, какое тяжелое дело ей предстоит.
   Крепкий прибрежный лед зазвенел под коваными копытами гнедого, и конь
вошел в стену тумана. Сразу усилившийся холод ожег  щеки  Аш.  Освещение
переменилось - в нем не было больше ни  теней,  ни  бликов,  по  которым
можно судить о расстоянии и  глубине.  Испуганная  Аш  посмотрела  вниз.
Озеро блестело под ней,  выметенное  ветром,  засыпанное  снегом,  цвета
алмазов и соли.
   - За мной! Не теряйте ее из виду! - Голос Марафиса  рассек  туман,  и
лед загудел под тяжестью других людей. Марафис выругался и добавил:
   - Делай свое дело, Женомуж. Она не должна уйти.
   Аш вздрогнула. Туман вокруг нее был редок, как гнилое полотно.  Видит
ли ее Марафис? Оглянуться она не отваживалась.
   Гнедой, глядя  огромными  влажными  глазами  на  лед,  сосредоточился
предельно. Аш чувствовала, как струится под кожей его кровь, видела, как
напряглись мышцы  на  холке  и  шее.  Внезапно  он  свернул  в  сторону,
подергивая ушами, и копыта застучали глуше, чем прежде.  Прислушивается,
с изумлением поняла Аш. И откуда только берутся такие кони?
   Лошади позади - совсем близко - тоже замедлили ход. Аш  слышала,  как
они дышат.
   Аш отпустила поводья еще больше, крепко стиснув ногами бока  гнедого.
Ей почудился какой-то знакомый запах, вроде меди или молнии в грозу,  но
это прошло, когда гнедой снова повернул - против ветра. Они уже отъехали
очень далеко  от  берега.  Туман  впереди  рисовал  собственные  пики  и
равнины. Не это ли видела Сориссина из Элмса перед смертью - этот  белый
плененный свет?
   Что-то кольнуло Аш в шею, как будто ноготь или комариный укус, заново
оживив ее страх. Как тихо стало - почему она больше не слышит погони? Ей
не хотелось оборачиваться и видеть то, что позади.
   - Стой на месте, Асария Марка, не то мы убьем твоего коня.
   Аш оглянулась. Четверо мужчин ехали по льду в тридцати шагах от  нее.
Марафис, Сарга Вейс, худой, с попорченным носом  гвардеец  и  еще  один,
чуть позади. Худой держал на  сгибе  руки  заряженный  арбалет.  Марафис
скрючился в седле, крепко держа поводья. Его глаза  за  сеткой  птичьего
шлема блестели, как льдинки. Сарга Вейс ехал в  середине,  с  непокрытой
головой, и его бледное лицо торчало  над  кожаным  воротом  гвардейского
плаща, как мертвое. Он тяжело дышал, и серая кожа лоснилась от пота.
   Аш внезапно осознала, что между ними больше нет тумана - иначе она не
смогла бы их разглядеть. Впереди она не видела ничего уже в пяти  шагах,
зато позади образовался коридор чистого воздуха.
   Аш сглотнула. Это было противоестественное явление, как если бы  река
потекла вспять или солнце взошло в полночь. Туман разогнала человеческая
воля, и при мысли  об  этом  Аш  объял  ужас.  Вот,  значит,  что  такое
чародейство? Не  хитрые  фокусы  и  не  волшебные  огни,  а  власть  над
стихиями.
   Цсс! Над головами всадников пролетела стрела. Аш,  узнав  ее  корявую
форму и оперение из конского волоса, в тот же миг пустила коня  галопом.
Ангус целил высоко, не зная, где она, и боясь  ее  ранить,  но  все-таки
худо-бедно отвлек врага. Пригнувшись к  шее  коня,  Аш  услышала  глухой
щелчок арбалетного выстрела. Гнедой тотчас свернул, и стрела  поцарапала
ему круп, содрав кожу.
   Аш плотно сжала губы, чтобы не  вскрикнуть.  Кровь  коня  оросила  ее
сапоги. Лед под копытами гнедого стал трещать. Вражеские лошади  скакали
за ними. Марафис послал непристойное ругательство Сарге Вейсу.  Раздался
металлический скрежет - это Худой снова наставил свой арбалет.
   Гнедой  мчался  все  быстрее  и  быстрее.  Аш,  глядя  вниз,   видела
просвечивающую сквозь лед озерную глубину. Приемный отец как-то  говорил
ей, что  пресноводный  лед  толщиной  с  яичную  скорлупу  уже  способен
выдержать человека - но всадника? Насчет скачущих всадников ей ничего не
вспоминалось. Лед под  ними  заколебался,  и  гнедой  сильно  отклонился
влево. Одно копыто с мокрым хрустом провалилось вниз,  и  по  льду,  как
резвые муравьи, побежали трещины. Гнедой скакал по льдинам.  В  лицо  Аш
летели брызги. Лед позади треснул со стоном поваленного дерева. Раздался
чей-то вопль, и пронзительно тонко, как  под  ножом,  закричала  лошадь.
Льдины раскачивались на вздымающейся воде, и участок, по которому  бежал
гнедой, шатало, словно плот в бурю.
   Аш, набравшись смелости,  оглянулась  через  плечо.  Туман  клубился,
сверкая голубыми искрами. Лошади и  всадники  барахтались  среди  битого
льда с выпученными от ужаса глазами.  Марафис  цеплялся  за  шею  своего
провалившегося  коня.  Последнее,  что  видела  Аш,  были  его  руки   в
перчатках, взбивающие холодную черную воду.
   Аш неслась все дальше в смертельном танце.
 
28 
ПОХОД НА БАННЕН 
 
   Пятый  сын  Собачьего  Вождя,   Траго,   застегивал   отцу   доспехи.
Прослуживший тридцать лет черный панцирь был  помят,  во  многих  местах
запаян и зверски исцарапан. Вайло не мог смотреть на  него  без  улыбки.
Эти два стоуна закаленного железа оставались при нем дольше, чем все его
друзья.
   - Не затягивай так, Траго. Я  не  цыпленок,  которого  ты  готовишься
насадить на вертел.
   Глаза Траго цветом и разрезом  в  точности  повторяли  глаза  старого
Гуллита Бладда - Вайло пробирало холодом при виде их. Гуллита Бладда уже
тридцать пять лет как нет на  свете,  но  он  воплотился  во  всех  семи
сыновьях Вайло. Порой Вайло казалось, что Каменные Боги  подстроили  это
ему назло.
   Он хмурился, пока Траго возился с пряжками на поясе. Пять  зим  назад
доспехи были ему впору, а теперь брюхо под ними выпирает,  как  чугунный
котел. Пропади оно все пропадом!  Кто  бы  мог  подумать,  что  железный
панцирь способен сесть?
   Ты бы велел Кроде сковать тебе новый панцирь,  -  напрягаясь,  сказал
Траго. - Или взял бы доспехи Бладдов, которые Гуллит припас для...
   - Нет, - отрезал Вайло. Никогда он не наденет доспехи этого человека.
   "Направь нож вот сюда, парень, в верхнюю часть сердца". Вайло  тяжело
задышал, припомнив эти слова. Он видел перед собой  своего  отца  -  тот
лежал на лавке  из  стар