олку. Я человек маленький - прежде пас овец, теперь их ворую. Откуда мне знать о темных грядущих днях?
     Адди взглянул на Райфа, и тот встретил его взгляд, не дрогнув.
     - Ты спрашивал, почему братья отправляют мертвых в Ров, - окончательно сдавшись, продолжал Адди. - На это я могу ответить. Чтобы закрыть его, вот почему. Они верят, что если накидать туда побольше тел и пролить побольше крови, то Ров останется закрытым. Что там внизу, я не знаю. Невинным душам вроде новорожденных младенцев дозволяется этого не видеть, для того им и вынимают глаза. Танджо - иное дело, он посрамил Траггиса. Ему полагалось выиграть состязание и доказать, что ты лжец. Он потерпел неудачу, а братья слишком уж распалились, вот Траггису и пришлось послать его в Ров. Мы живем на суровой земле, и уважают у нас только суровых. Траггис обрек Танджо на худшую из казней - отправил его вниз живым и без век, способных заслонить человека от таящегося там ужаса. - Рука Адди потянулась к поясу, к несуществующей ладанке со священным камнем.
     Райф сделал вид, что не заметил. Некоторые вещи должны оставаться между человеком и его богами.
     - А что, думают братья, случится, если Ров откроется?
     - Представь самый страшный свой сон, сделай его вдесятеро страшнее - и это будет только начало.
     Это Райф нашел вполне понятным.
     - Но ведь Ров - не крепость, - заметил он.
     - Верно. - Адди сразу смекнул, о чем речь. - В песне сказано ясно: ?крепость?.
     - Ты говорил, есть и другие слабые места?
     - В Глуши их полным-полно. Ров, конечно, больше их всех, но это еще не значит, что он уступит первым.
     - Зато будет всех страшнее.
     Адди только хмуро усмехнулся в ответ.
     Аш. Это с нее все началось. Райф запрокинул голову, подставив лицо снегу. Оба они с Аш потерпели поражение, и теперь тьма рвется наружу. Стих, прочитанный Адди, предполагает, что этому можно помешать, но чтобы сделать это, надо сначала найти наиболее слабое место. ?Мы ищем?, - сказал рыцарь. Может быть, они искали то же самое?
     Райф смахнул снег с лица. Кожа вокруг глаз уже слегка онемела. Он кланник, простой кланник. Не ученый рыцарь и не искусный сулльский следопыт. С чего Адди взял, что он, Райф, тот самый человек?
     ?Мы способны быть чем-то большим?, - сказал Адди, но Райф не хотел, чтобы эти слова оправдались.
     Услышав, что к ним кто-то поднимается, Райф велел себе: успокойся. Он подумает об этом после, когда стемнеет.
     Адди снова возился с мясом у костра. Подозвав к себе Райфа, он нарочито громким голосом спросил:
     - Может, чаю выпьешь?
     - Адди! Дюжина Зверей у тебя? - донесся снизу голос Мертворожденного.
     - У меня, - с облегчением отозвался Адди. - Лезь к нам, мы как раз ужинаем.
     Уродливое лицо Мертворожденного показалось над краем утеса. Он запыхался и сильно вспотел.
     - Некогда, Адди. Атаман меня совсем загонял. Не знаю уж, что ты сделал на этот раз, парень, но спорю, что ничего хорошего. В полночь ты должен явиться к атаману в пещеру - один.

28

ПЕРЕГОВОРЫ В МОЛОЧНОМ КАМНЕ

     Странное все-таки место Молочный дом, думал Брим, идя по его нижним коридорам с тяжелым блюдом в руках. Другие круглые дома - это большей частью большие сводчатые чертоги, соединенные широкими переходами и лестницами, а Молочный построен, как лабиринт. Его белые коридоры разбегаются во все стороны, и один ничем не отличается от другого - того и гляди, заблудишься.
     Молочный дом недоступен для плесени, копоти, сырости и гнили. Некоторым его частям уже три тысячи лет, а на вид все как новое - или очень старое, но не тронутое временем. И ни одного подземного помещения. Брим не знал, что об этом и думать, пока Гай Морлок не объяснил ему, в чем состоит оборонительная стратегия Молочного Камня. Молочный дом стоит в мелкой ложбине, в двухстах ярдах от реки. Целая система насосов и цистерн, устроенная великим вождем Гаксло, позволяет затоплять нижний этаж в случае нужды. Молочный камень хорошо держит воду, а все наиболее важные помещения расположены на верхних двух этажах. Кланники поднимаются туда, вода преграждает путь врагу, а когда опасность минует, ее выкачивают.
     Брим счел, что это умно придумано, но почему Гай так охотно об этом рассказывает? Гай - присяжный воин Молочного Камня и перешел к Робби совсем недавно. Как умудрился Робби добиться от него такой беззаветной преданности?
     Брим, впрочем, не слишком стремился найти ответ на этот вопрос, да и некогда сейчас этим заниматься. Он и так уже отстал от других и боялся потерять их из виду. Робби еле дождался этой встречи и наверняка будет вне себя, если что-то выйдет не так, как задумано.
     С собой он взял лишь немногих избранников: Яго Сэйка, Дугласа Огера, Гая Морлока и Джорди Сарсона, только что перебежавшего к ним от Скиннера Дхуна. Брим и Джесс Блэйн, как пажи, шли последними.
     Был закат, и солнце каким-то непонятным образом проникало в круглый дом, порождая причудливые длинные тени и переливаясь, как вода, на молочном камне. Гай показывал дорогу; только он и Робби шли без даров. Брим не знал, что находится в мешках и корзинах, которые несли остальные, но догадывался, что Робби добивается чего-то от вождя Молочного и хочет ее задобрить.
     Поднимаясь все выше, Брим заметил, что молочный камень начал перемежаться с песчаником. Два этих камня, светлый и темный, уживались плохо. В более мягкий песчаник были вделаны бронзовые светильники, и молочанский ламповщик как раз наполнял их наилучшим рапсовым маслом.
     В этот час кланники обычно пьют эль и ужинают у своих очагов, и Робби с его спутниками на пути в Дымчатый Чертог почти никто не встретился. Гай, одетый, как и все, в голубой, до полу, дхунский плащ с застежками в виде репейников, шел скорым шагом. Плащ Робби в отличие от других был оторочен золотисто-черным мехом рыболова, как мантии дхунских королей.
     Взойдя по крутой скошенной лестнице, они оказались у дверей, охраняемых двумя молочанскими копейщиками. Те скрестили копья перед пришельцами, и старший осведомился:
     - Кто идет и по какому делу?
     Гай собрался было ответить, но Робби удержал его, положив руку на плечо.
     - Робби Дан Дхун по делу королей и вождей.
     Это все делалось для порядка: о встрече условились заранее, и часовые должны были знать об этом - но слова Робби придали церемонии особую важность. Всего лишь восемь недель назад он помещался на нижнем этаже этого самого круглого дома в качестве то ли гостя, то ли просителя. Теперь он стоит около Устричных Дверей Дымчатого Чертога, собираясь встретиться с вождем на равных.
     Часовые стали навытяжку, безотчетно откликаясь на властные ноты в голосе Робби. Старший постучал в дверь древком копья.
     - Открывайте! Робби Дан Дхун желает видеть вождя. - В ответ на его слова двери распахнулись, и посольство вошло в Дымчатый Чертог.
     Он, как и Усыпальница Дхунов, славился как одно из чудес клановых земель. Чертог располагался на самом верху круглого дома, под куполом, и был сложен из самого лучшего молочного камня, известного также как дымчатый. ?Дымчатый?, как сказали Бриму, по-старинному все равно что ?туманный?. Бриму и правда показалось на первых порах, что стены и крыша этого зала сотканы из тумана. Сквозь них хоть и смутно, но виднелось темнеющее небо и бледный круг восходящей луны. Над крышей мелькнула тень - это ночной ястреб летел на свою охоту вдоль Молочной. Брим преисполнился трепета. Глыбы, из которых сложен купол, должны быть не менее трех футов толщиной, а видно через них, как через матовое стекло.
     - Ганратти Молочный Камень, Вождь-Созидатель, строил этот купол всю свою жизнь. Один только крепящий состав отнял у него десять лет.
     Враэна Молочный Камень, вождь Молочного, поднялась с Устричного Трона и вышла навстречу гостям в сопровождении воинов-мечников. На ней было простое, но красивое платье из бледно-голубой шерсти, и ее знаменитая, медная с серебром коса, перекинутая на грудь, свисала, как цепь. После смерти Спини Орля она стала вторым по длительности правления вождем в клановых землях, уступая только Собачьему Вождю.
     - Добро пожаловать, Робби, - наклонив голову, сказала она. - Я вижу, ты привел ко мне Гая.
     - Он соскучился по дому, - с простодушной, чуть ли не глуповатой улыбкой ответил Робби.
     Враэна запрокинула голову и от души расхохоталась, сразу разрядив этим напряжение первых минут встречи.
     - Дуглас, Яго, Брим - здравствуйте.
     Брим подивился, что она знает его по имени. Он учтиво, как учил его отец, склонил голову. Враэне это почему-то понравилось, и улыбка задержалась у нее на лице.
     - Я вижу, ты восхищен нашим куполом, - сказала она. - Замысел принадлежал Ганратти, это верно, но нельзя сказать, что это его рук дело.
     - Суллы?
     Она кивнула.
     - У тебя очень смышленый брат, Робби. Мне понятно, почему ты не отпускаешь его от себя.
     Брим, вспыхнув, бросил взгляд на Робби и увидел, что тот в замешательстве. Враэна тоже это заметила - не помогла и улыбка, которую изобразил наконец Робби.
     - Камни для купола привозили из Руин, - продолжала она, обращаясь к Бриму. - Брали их из развалин здания, которое, по нашему разумению, было когда-то храмом. Теперь уж от него ничего не осталось - все поглотил лес. - Враэна остановила на Бриме свой глубокий карий взгляд, как бы оценивая его по достоинству, и тут же занялась другими гостями.
     В немногих словах она освободила их от обременительной ноши, рассадила вокруг вделанного в пол очага, распорядилась подать эль с молоком и немного пригасить огонь, чтобы легче было разговаривать. Брим полагал, что об этом она могла бы распорядиться и раньше - но тогда она лишилась бы преимущества отдавать приказания.
     Всего вокруг огня расположилось пятнадцать человек, так что одна сторона ненамного превышала другую, и Враэна опять удивила Брима, позаботившись о стульях для него и для Джесса. Пока кланница обходила круг, добавляя в рога с элем традиционную каплю молока, Враэна, опершись на спинку своего сиденья, обратилась к Робби:
     - Итак, Робби Дхун, что нужно тебе от меня?
     Робби был к этому готов. Держа руки на коленях, он глубоко вздохнул и сказал:
     - Я хочу отвоевать Дхун.
     Враэна и бровью не повела. Она правила кланом около тридцати лет, и мало что могло ее удивить.
     - Пора Бладду убраться с нашей земли, - продолжал Робби. - Он стал слишком силен, и кланы вокруг него рушатся один за другим. Без Дхуна у кланов не стало сердца, и они сделались уязвимы - в особенности срединные. Колодезь, Визи, Гнаш, Крозер... да и Молочный Камень.
     Губы Враэны плотно сжались - то ли в знак согласия, то ли наоборот.
     - Продолжай.
     Робби подался вперед.
     - Власть должна вернуться к Седалищу Дхунов - ты знаешь, Враэна, что это так. Давно ли ты спала спокойно с тех пор, как Бладд оказался у самых твоих дверей?
     Враэна с неожиданной мягкостью улыбнулась ему.
     - Ты еще молод, Робби, и потому не знаешь, что вожди редко спят спокойно. Ты говоришь о Бладде, стоящем у моих дверей, но не забывай, что Молочный Камень с севера хорошо защищен. Наши плотины стоят на Быстрой не зря. Тебе, думаю, известно, - она бросила взгляд на Гая Морлока, - что Молочный дом никому еще не удалось взять.
     Гай покраснел до ушей, но Робби остался спокоен и даже весел.
     - Знать как можно больше - мой прямой долг.
     - А мой долг - это защита своего клана.
     Брим понял, что это предупреждение, и у Робби достало мудрости принять его к сведению. Он помолчал немного, придав своему татуированному лицу выражение глубокой серьезности, и заговорил снова:
     - Мне нужна твоя помощь, Враэна. Ты была мне другом, когда я порвал со Скиннером и нуждался в поддержке, чтобы собраться с силами. Ты предоставила мне свой дом, взяла под защиту, дала мне свое благословение... и тебя не должно удивлять, что я задумывался о причине всего этого.
     В чертоге настала полная тишина. Воздух между Робби и вождем колебался от жара горячих углей. Со стороны Враэны здесь присутствовали закаленные в боях воины, большей частью немолодые. У одного из них Брим заметил на поясе стеклянный флакон, где плескалось что-то серое. Стало быть, это правда. Воевода Молочного растворяет свою меру священного камня в воде, чтобы выпить ее перед тем, как отправиться на войну - или перед смертью.
     Враэна и ее военачальник обменялись быстрыми, понимающими взглядами. Расправив плечи, Враэна сказала:
     - Наш клан помогал тебе по причине нашей веры в то, что Дхун должен иметь сильного вождя, если хочет вернуть себе отнятый дом. Скиннер для этого не годится. Я сама послала ему весть, когда вождь Бладда со своим войском двинулся на юг, чтобы занять Ганмиддиш. Дхунский дом оставался без должной защиты в течение пятнадцати дней, но Скиннер не сделал ничего, чтобы забрать его назад. Никогда ему этого не прощу. Я управляю этим кланом двадцать восемь лет. Время научило меня многому, и самый суровый из всех усвоенных мною уроков таков: нерешительный вождь несет гибель своему клану.
     Это она о Среднем ущелье, понял Брим. В тот день от руки черноградцев пало пятьсот воинов-молочан - из-за того, что тогдашний вождь Альбан, брат Враэны, промедлил с выбором позиции.
     Враэна смотрела на него и видела, что он все понимает. Брим поспешно отвел глаза. Ему почему-то не хотелось, чтобы Робби заметил ее интерес к нему.
     Робби расстегнул застежку-репейник, сбросив плащ на спинку стула.
     - Когда время придет, ты можешь не сомневаться в моей решимости. Я молод, это верно, и многие сочли бы меня неопытным. Но Дхун я все равно отвоюю. Седалище Дхунов мое, и с твоей помощью я могу занять его быстрее. Твой отказ только задержит меня, но не остановит.
     Спутники Робби, слыша эту речь, выпрямили спины и вздернули подбородки, а могучий топорщик Дуглас Огер, дождавшись, когда Робби договорит, пробурчал: ?Точно?.
     Воины Враэны беспокойно ерзали на сиденьях, но сама она будто ничего и не слышала. Брим понял вдруг, почему она не пригласила на эту встречу мужчин помоложе. Молодым трудно устоять перед Робби: каждое его слово обещает воинскому сердцу честь и славу.
     Робби помолчал, оправляя рукава рубашки. Ему единственному, как самозваному вождю, позволили войти в Дымчатый Чертог с оружием, и он в ожидании ответа опустил руку на рукоять меча. Глядя на брата, Брим сообразил, что Враэне выбирать особенно и не из чего. Гай Морлок и еще двадцать ее кланников уже перебежали к Робби, а за ними, глядишь, и другие потянутся.
     Враэна, тоже понимавшая это, спросила довольно резко:
     - Так чего же ты от меня хочешь?
     - Две сотни воинов с топорами и молотами и вдвое больше с мечами.
     Люди Враэны заволновались еще пуще. Шестьсот человек - слыханное ли дело? Даже спутники Робби были удивлены. Дуглас Огер разинул рот, Гай Морлок попросту остолбенел. Только Робби Дан Дхун и Враэна Молочный Камень сохраняли спокойствие, глядя друг на друга через огонь, словно два поединщика.
     - Это невозможно, Робби. Попроси еще раз.
     - Я думаю, что возможно, и ты поступишь мудро, удовлетворив мою просьбу.
     - Отчего так?
     Робби снова подался вперед.
     - Ты даешь мне потребное число людей, а я принимаю их к себе согласно Ленному Праву. В этом случае, как тебе известно, они поступят в мое распоряжение лишь на время. Присяга, данная ими Молочному Камню, останется нерушимой, и по окончании войны они вернутся в твой дом. - Блуждающий по комнате сквозняк раздул угли, и Брим увидел холод в голубых дхунских глазах Робби. - В случае же отказа ты вынудишь меня взять тех, кто придет ко мне сам, и связать их присягой, и сделать их дхунитами, которые больше уж не вернутся в Молочный.
     Враэна встала, шумно отодвинув свой стул.
     - Ты играешь с огнем, Робби Дхун.
     - Мне приходится это делать, чтобы отнять свой дом у врага.
     Она медленно кивнула, признавая правоту его слов.
     - Как я понимаю, ты уже говорил кое с кем из моих людей?
     Улыбке Робби при всем ее очаровании недоставало тепла.
     - Ты хорошо меня знаешь, Враэна. Не стану скрывать, что около ста твоих воинов заверили меня в своем согласии. Не проклинай их за это. Они молоды и хотят сражаться.
     Враэна взялась за кончик своей косы, где на кожаной тесемке висел отросток лосиного рога - ее амулет. Она задумалась, держа его на ладони, а Брим между тем размышлял, много ли правды в том, что сказал Робби. Возможно ли, что целых сто молочан готовы примкнуть к нему, нарушив свою клятву?
     Враэна с тяжелым вздохом отпустила свой амулет.
     - Что ты предлагаешь взамен?
     - Джесс, Брим, принесите дары, - молвил Робби, поднявшись с места. - Покажем вождю, сколь высоко мы ценим ее помощь.
     Брим, чувствуя спиной взгляд Враэны, направился к стене, где они оставили свои приношения. Робби и Яго укладывали подарки втайне, пользуясь сундуками, вывезенными из Дхунского дома в ночь бладдийского вторжения. Брим знал только, что дары тяжелые, и молил Каменных Богов о том, чтобы не опозориться и не уронить своей ноши. Джесс Блэйн, наделенный, должно быть, шестым чувством, взял себе что полегче, а Бриму оставил какие-то каменюки.
     Когда дары наконец доставили к очагу, Робби кивком отпустил пажей и вынул из ножен свой меч. Молочане в мгновение ока тоже обнажили оружие, но Робби, примирительно подняв руки, сказал:
     - Я хотел только разрезать бечевки.
     Мрачные молочане снова уселись. Робби выставил их дураками - первая его ошибка, подумал Брим - и теперь спешил покончить с этим. Одним взмахом он вспорол первый сверток, и оттуда хлынули ткани: золотая и серебряная парча, багряный дамаст и янтарный шелк. Кланница, разливавшая эль и молоко, так и ахнула.
     - Для красавиц этого клана, - улыбнувшись ей, сказал Робби.
     Некоторые ткани Брим узнал: их взяли при набеге на Озерной дороге, которым командовал Дуглас Огер. В Северных Территориях таких не ткут - их возят с самого Дальнего Юга, и в клановых землях им, можно сказать, цены нет. В другом мешке оказались меха: рысь, чернобурка, норка, горностай и соболь. На блюде, которое Брим нес из башни, лежали три дюжины медвежьих желчных пузырей, пересыпанных солью.
     Одну из корзин наполняли медные пряжки для плащей, воинские обручи и браслеты с сапфирами, лунными камнями, алмазами и голубыми топазами. В другой помещались доспехи. Робби достал панцирь, чтобы показать вождю. Он был выкован в виде сот, покрыт серебряным тиснением, вокруг шеи щетинились колючки репейника.
     Враэна не утратила хладнокровия, но Брим подметил в ее глазах алчный огонек. Эти доспехи делались для королевы - и не для какой-нибудь, а для самой великой Мойры Плакальщицы. Она сражалась в них тысячу лет назад у Мушиного холма, и в кланах давно утрачен секрет сотовой ковки, делавшей металл легким и в то же время прочным, как камень.
     Это, однако, было еще не все. Осталась последняя корзина, длинная и такая тяжелая, что Бриму пришлось тащить ее волоком по полу. Робби, помедлив, вспорол холщовую покрышку на ней и обратился к семерым воинам Враэны:
     - Я принес дары вашим женщинам, вашим целителям, вашим старикам и вашему вождю. Вам я предлагаю в дар мечи.
     Он откинул холст в сторону. В корзине лежали двадцать мечей без ножен, сложенные рукоятью к острию. Они переливались, разбрасывая голубые искры. Все бывшие в чертоге мужчины замерли. Водная сталь, оружие дхунских королей. За нее убивали, и только один человек во всех клановых землях знал, как ее ковать.
     Брим смотрел на мечи, как зачарованный. Откуда у Робби столько? Ни один воин, владеющий водным мечом, не расстался бы с ним по доброй воле. Потом он заметил на самом верху эфес в виде кроличьей лапки. Тот самый, который отец велел переделать в честь второй своей жены. Точно такой, который держал сейчас в руке Робби. Его, Брима, меч.
     - Я вижу, слухи были верны, - сказала Враэна. - Ты и в самом деле прихватил с собой кое-какие сундуки Скиннера, покидая его лагерь.
     - Скорее взял то, что принадлежит мне по праву, - пожал плечами Робби.
     Враэ