ески  непобедимую
армию.
   Райвис пересек подвал и остановился рядом с Тессой. Пока они спорили,
девушка самовольно налила себе еще берриака и теперь протянула ему чашку
с  остатками  вина.  Райвис  был  благодарен  ей  и  за  это.  Он  вдруг
почувствовал, что устал. Эта встреча слишком затянулась.
   Он поднес чашку к губам - и только тут заметил, что Тесса смотрит  на
него. О чем она думает, эта неизвестная, нездешняя женщина?  Откуда  она
взялась? И что ей понадобилось здесь?
   Золотистая жидкость, согретая ладонями Тессы, плескалась в чашке.  Он
попробовал берриак на вкус. Душистый,  пятнадцатилетней  выдержки  ликер
бросился в голову. Он напомнил Райвису  все  лучшее,  что  было  в  этой
стране. Перед его мысленным  взором,  взором  путника,  незваным  гостем
проходящего  по  просторам  Рейза,   предстали   дразнящие   картины   -
виноградники, плодородные почвы, крутые известняковые утесы.
   Райвис снова перевел взгляд на Кэмрона. Вполне возможно, виноград, из
которого сделано это вино, выращен на  виноградниках  Берика  Торнского.
Всем известно, что у семьи Торнов есть обширные владения по склонам  гор
Ворс и Борел.
   Видимо, о том же подумал и Кэмрон.
   - Я в состоянии щедро оплатить твои услуги.
   Райвис улыбнулся - крепкий дубовый ликер подействовал на него:
   - Я не помощник убийце, Торн. Допустим, я  и  в  самом  деле  помогал
Изгарду набирать солдат, но он не посвящал меня в свои  планы.  Меня  не
касается, что он делает, куда направляется. Я не в силах помочь тебе.  Я
не располагаю никакими сведениями о короле и понятия не имею, как к нему
подступиться.
   - Ты лжешь. Ты провел с ним два года. Ты знаешь, как организована его
охрана, и сам помогал обучать стражу. И не  пытайся  убедить  меня,  что
ничего не знаешь об Изгарде Гэризонском, тогда... когда... - от волнения
и гнева Кэмрон путался в словах, - ты тридцать шесть месяцев был у  него
на службе.
   Райвис затаил дыхание. На долю секунды  ему  показалось,  что  Кэмрон
собирается что-то добавить. Нечто такое, что осталось  неизвестным  даже
Марселю, с его наблюдательным взглядом и загребущими руками банкира.
   Нет, по крайней мере одна его тайна по-прежнему не раскрыта. Поэтому,
а может, подействовал ликер, Райвис немного расслабился.
   - Об убийстве и  речи  быть  не  может.  Никому  не  удастся  подойти
достаточно близко к королю.  Рядом  с  Изгардом  всегда  есть  фанатики,
которые добровольно заслонят его от стрелы и с радостью примут  на  себя
удар направленного на него кинжала. Каждое подаваемое ему блюдо  пробует
сначала больше людей, чем на кухнях у других королей  готовит  еду.  Его
крепости и укрепления неприступны, гонцы преданы ему душой и телом.
   Райвису  вспомнилось,  как  однажды  он  помешал  беседе  Изгарда   с
королевским писцом.
   -  Меня  беспокоят  солдаты.  На  гонцов  можно  положиться,  но   за
истанианцами и северянами нужно хорошенько присматривать.
   Изгард глянул на него через плечо писца. Узоры.  Пергамент  на  столе
писца. Цвета узора - красный,  синий,  золотой  -  отразились  в  глазах
короля.
   - Твое дело - обучать солдат, Райвис, - ответил он тогда. - Мое  дело
- заставить их служить мне верой и правдой.
   - Я не верю, что Изгарда невозможно победить. - Голос Кэмрона прервал
воспоминания Райвиса.
   - Победить? Разве я сказал, что его нельзя победить? Я сказал только,
что убить его невозможно.
   - Победить! Убить!  Не  играй  словами,  Райвис  из  Бурано.  Я  хочу
свергнуть Изгарда с престола, я хочу видеть его мертвым.
   - Не смешивай разные вещи, Торн.  Одно  дело  разбить  армию  Изгарда
здесь, в Рейзе, на чужой земле, другое - убить его самого в Гэризоне.
   Кэмрон стукнул по стене кулаком. Зазвенела  посуда  на  полках.  Одна
бутылка упала на пол и разбилась.
   - Плевать мне, что ты думаешь. Не пройдет и года - Изгард будет гнить
в аду.
   На этот раз тон Кэмрона поразил Райвиса.
   - Но почему, почему смерть Изгарда так важна для  тебя?!  -  вскричал
он.
   Марсель выступил вперед:
   - Райвис...
   - Замолчи, банкир. Не тебе говорить об этом. -  Глаза  Кэмрона  стали
как два кусочка блестящего льда. В углу рта напряженно забилась жилка. -
Вчера утром гонцы покинули  бордель  и  направились  в  замок  Бэсс.  До
темноты  они  прятались  среди  скал,  а  потом  через  печную  трубу  в
гардеробной проникли внутрь. По-видимому, гонцов было меньше дюжины,  но
им удалось перерезать всю стражу - весь ночной дозор.  Когда  я  наконец
добрался до них, оказалось, что моего отца уже нет в живых.
   Тесса охнула.
   Райвис  закрыл  глаза.  Он  чувствовал   боль   Кэмрона,   как   свою
собственную. Он знал, каково это - заставлять себя  спокойно  и  разумно
рассказывать о смерти любимого человека. Он знал, чего это стоит.
   - Кэмрон, я...
   Кэмрон прижался затылком к стене, стукнул себя кулаком по ноге:
   - Не смей сочувствовать мне. Не говори, что  жалеешь  меня.  Не  смей
думать об этом. Не смей даже чувствовать жалость.
   Слова юноши больно задели Райвиса, хотя случалось ему  выслушивать  и
нечто похуже. Однако он притворился, что  и  горе,  и  грубость  Кэмрона
одинаково  безразличны  ему,  и  с  невозмутимым  видом  затянул  потуже
шнуровку на своей тунике.
   - Вот, возьмите. - Оживленный голос Тессы странно прозвучал в тишине.
Она протянула Кэмрону чашку берриака. - Выпейте, вам сразу полегчает.
   Райвис заметил, каким взглядом посмотрел  на  девушку  Кэмрон  -  как
будто только что увидел ее. Глаза его сверкали, и, несмотря на тени  под
глазами и глубокие морщины на лбу, он выглядел в этот момент удивительно
юным. Да и она тоже.
   - Ты утверждаешь, что убийцы были гонцами Изгарда,  но  из  чего  это
следует? - деловито спросил Райвис.
   Кэмрон залпом выпил свой берриак и, не глядя на  Тессу,  протянул  ей
пустую чашку. Райвис почему-то с досадой отметил этот жест.
   - Они не были одеты в цвета Изгарда, если ты это  имеешь  в  виду,  -
ответил Кэмрон. - Но они знали,  где  находится  гардеробная,  и  вообще
свободно ориентировались в замке. У Изгарда же наверняка есть  доступ  к
такого рода сведениям. Эту крепость построили его предки. Одно время она
принадлежала самому королю Хирэку. Скорей всего в  Вейзахе  до  сих  пор
хранятся планы здания.
   Райвис кивнул. Это похоже на Изгарда - выжимать все, что возможно, из
любого своего преимущества.
   - Как выглядели эти люди?
   - Как выглядели? - Кэмрон точно выплевывал  слова.  -  Как  животные.
Животные. С оскаленными мордами, с горбами на спине...  В  них  не  было
ничего человеческого.
   Тесса бросила на Райвиса предостерегающий взгляд. Ей показалось,  что
не следует больше давить на Кэмрона. Но Райвис не обратил внимания на ее
предупреждение.
   - Я не делал из гонцов животных. Я объяснял им, как наилучшим образом
использовать в бою свою смекалку и оружие, как  побороть  превосходящего
силой противника. Учил обдумывать каждый свой шаг. - Он  шагнул  вперед.
Осколки разбитой бутылки  затрещали  под  сапогами.  -  Гонцы  -  лучшие
солдаты Изгарда,  отобранные  в  элитные  подразделения  за  ловкость  в
обращении с оружием и преданность королю. Судя по  твоему  рассказу,  на
Берика Торнского напали вовсе не гонцы, а свора бешеных псов.
   - А стали бы псы вскрывать грудную клетку убитого? - В голосе Кэмрона
послышались истерические нотки. - Стали бы они  оттягивать  кожу,  чтобы
обнажить сердце?
   Райвис прикусил губу.  Такие  штуки  действительно  практиковались  в
Гэризоне на протяжении многих веков. Он и сам заметил, что Изгард питает
особое пристрастие к этому древнему и кровожадному обычаю. За два года в
Вейзахе Райвис несколько раз видел трупы, разделанные таким способом - с
целью  предупреждения  или  угрозы.  Он  видел  даже  человека,  который
подвергся этой варварской операции и все же продолжал  жить.  Во  всяком
случае, сердце его еще билось. Изгард лучше  любого  другого  властителя
понимал, как важно запугать противника.
   Райвис машинально провел рукой по груди - в том месте, где под  кожей
туники гулко колотилось сердце. Он пытался понять, есть ли хоть какой-то
смысл в словах Кэмрона. Животные? Горстке злоумышленников -  он  сказал,
их было меньше двенадцати - удалось перебить всю стражу? И потом  -  то,
что произошло в борделе. Они разломали его оказавшуюся  пустой  постель.
Никто из его учеников не стал бы терять время  и  крушить  мебель  среди
бела дня во вражеском городе, рискуя в любой момент быть схваченным.
   С каким дьяволом связался Изгард на этот раз?
   - А ведь до того, как погиб ваш отец, вы думали покинуть Бей'Зелл?  -
задала Тесса не идущий к делу вопрос.
   Райвис  выругался  себе  под  нос.  Он  уже  не  понимал,  зачем  ему
вздумалось таскать за собой эту девчонку.
   Кэмрон глубоко вздохнул и - впервые за  всю  эту  встречу  -  ответил
обычным своим голосом:
   - Да, сегодня я собирался оставить город.
   Тесса молча кивнула.
   В комнате наступила мертвая тишина. До сих пор сжатые в  кулаки  руки
Кэмрона бессильно повисли. Райвису захотелось подойти, положить руку  на
плечо юноши. Но он не сделал этого.
   Первым заговорил Марсель:
   - Я думаю, все мы знаем, почему был убит Берик.
   - Разве? - Райвис приподнял бровь.
   - Да, конечно. - Марсель глянул на Кэмрона,  ожидая,  что  тот  снова
перебьет  его,  но  юноша  повесил  голову  и  хранил  молчание.  Банкир
продолжал:
   - Изгарду не терпелось отомстить за поражение у горы Крид. Если бы не
Берик Торнский, Рейз сейчас был бы частью Гэризона.
   Пока Марсель говорил, Райвис не сводил глаз с Кэмрона, ожидая, какова
будет реакция. Но Кэмрон  остался  безучастным.  Что  ж,  пока  придется
удовольствоваться объяснением Марселя. Даже если были и  другие  причины
убийства, не его дело обсуждать их.
   - Итак, Райвис, - снова заговорил Марсель, -  ты  возьмешься  за  это
дело? Я готов сегодня же выплатить тебе авансом пятьдесят крон.
   Теперь Кэмрон смотрел Райвису в лицо. Глаза юноши блестели, он крепко
сжал губы. Райвис был рад, что на сей раз Кэмрон ничего не сказал.
   Собственно, выбора у него не было. На  улице  ждали  люди  Кэмрона  с
арбалетами. Стоит ему выйти из дома Марселя,  они  немедленно  застрелят
его. А даже если каким-то чудом  промахнутся,  еще  до  темноты  на  его
поиски будет поднята вся полиция города. Кэмрону надо лишь обратиться  к
властям  и  рассказать  им  все,  что  он  узнал  от  Марселя  -  утаив,
разумеется, участие в этом деле самого банкира. Видимо, они столковались
прошлой ночью. Кэмрон, наверное, пригрозил  поместить  свое  только  что
полученное наследство в другом месте, у  конкурентов  Марселя.  А  таким
способом от банкира можно  добиться  чего  угодно.  За  звонкие  золотые
кругляшки  Марсель  Вейлингский,  не  задумываясь,  продаст  собственную
родину.
   Райвис провел рукой по губам. У него нет родины.  Дрохо  безвозвратно
потерян для него четырнадцать лет назад. Под страхом смерти он не ступит
на его красную глинистую землю.
   У него ничего нет. Ни родины, ни семьи, ни денег.
   Изгард один раз уже пытался убить  его  и  наверняка  будет  пытаться
вновь. Король не может допустить,  чтобы  знания  и  опыт  Райвиса,  его
осведомленность были использованы против Гэризона в  предстоящей  войне.
Пальцы Райвиса нащупали шрам. На самом деле вовсе  не  по  этой  причине
Изгард желает его смерти.
   Райвис взглянул на Марселя. Банкир старался  скрыть  озабоченность  и
казаться совершенно спокойным. Этот человек понятия не имеет о  верности
- он даже ради приличия не пытается притворяться.  Только  выгода  имеет
значение. Его не мучат ни вопросы, ни сомнения, ни угрызения совести.
   Таков и Изгард - только хуже, гораздо хуже.
   Рубец под  его  пальцами  был  холодным  и  твердым.  Боль  напомнила
Райвису, как получена  эта  рана,  напомнила  время  и  место,  где  ему
рассекли губу.
   Он содрогнулся.
   Так мало друзей было в его жизни. Так много боли и предательства.
   Он принял решение.
   - Я берусь за  это  задание.  -  Райвис  посмотрел  в  глаза  Кэмрону
Торнскому. - Я помогу тебе поставить Изгарда Гэризонского на колени.
 
7 
 
   Тесса сунула в рот  кусок  селедки  и  поспешила  запить  ее  хорошим
глотком арло. Забавно, но  рыбешка  оказалась  вовсе  не  так  уж  плохо
приготовлена. По правде говоря, это было даже очень вкусно. Чем же, черт
возьми, она нафарширована? Тесса чуть не задала этот вопрос Райвису,  но
вовремя прикусила язык. Некоторые вещи лучше не знать.
   Они сидели рядом с очагом в маленькой таверне  с  низкими  потолками.
Комната освещалась  прикрепленными  к  стенам  свечами.  Пламя  то  ярко
вспыхивало, то почти затухало, и помещение вновь погружалось в  темноту.
Из кухни вырывались  клубы  пара.  Хозяин  трактира,  хмурый  мужчина  с
мощными челюстями по имени Стэйд, одно за  другим  ставил  на  стол  все
новые и новые  блюда:  миски  с  дымящимся  супом,  устрицы,  деревянные
тарелки с белой рыбой в еще более  белом  и  густом  соусе,  поджаренные
колбаски, нарезанная тонкими ломтиками  утка,  сваренные  вкрутую  яйца,
пироги со свежими фруктами. И сыр. Каких только сортов здесь не  было  -
сыр мягкий,  сыр  твердый,  рассыпчатый,  со  слезой,  красный,  желтый,
белый... Тесса не знала, с какого начать.
   Райвис молча сидел рядом с ней. Они покинули дом Марселя сразу  после
заключенной  с  Кэмроном  Торнским  договоренности.  Райвис   вполголоса
обменялся с ним несколькими словами,  они  назначили  новую  встречу,  а
затем банкир попросил гостей удалиться. Тесса не видела,  чтобы  Марсель
передавал Райвису деньги, но туника последнего  заметно  топорщилась  на
груди.
   - Дорогой господин Райвис, - зловещая  похоронная  физиономия  Стэйда
нависла над столом, - вы ничего не едите. Вам не по душе моя стряпня?
   - Да нет, Стэйд. Все приготовлено как следует и отлично пахнет.
   Стэйд вытер масленые руки о чистый белый фартук.
   - Значит, у вас что-то стряслось.
   - Возможно.
   - Ага. - Стэйд сокрушенно поцокал языком. - Женщина?
   Райвис нежно улыбнулся Тессе:
   - Ты же меня знаешь.
   Стэйд тоже улыбнулся - с видом мрачного удовлетворения.
   - Женщины и пища, - он  важно  покивал  головой,  подчеркивая  каждое
слово, - женщины и пища - что же еще?! - Стэйд укоризненно  взглянул  на
Тессу, поколдовал еще над тарелками, украсил кушанья  веточками  мяты  и
торжественно удалился.
   Тесса все ела и ела. Ела в первый раз за два дня, и ничто на свете не
могло помешать ей утолить голод. Она расправилась с селедкой и принялась
за утку, вылавливая ломтики из яблочной подливки, а  затем  подбирая  ее
кусочками хлеба.  Время  от  времени  краем  глаза  она  поглядывала  на
Райвиса.  Стэйд  был  прав:  ее  спутник  действительно  ни  к  чему  не
прикоснулся. Зато он пил, много пил - одну наполненную до краев чашку за
другой.
   Встреча в погребе  у  Марселя  не  прошла  для  Райвиса  даром.  Лицо
осунулось, потускневшие глаза ввалились. Теперь он казался  Тессе  много
старше, чем раньше.
   Тесса  поела  еще,  но  пить  не  стала.  Она  решила,  что  им  пора
поговорить. Еще в подвале у банкира, пока Райвис с Кэмроном спорили,  ей
пришла в голову некая мысль - она точно ухватилась за тонкую  путеводную
нить, которая могла помочь выбраться из этой неразберихи.
   - Там, у Марселя,  вы  упомянули  о  корабле.  Вы  опоздали  на  свой
корабль. А потом Кэмрон сказал, что если  бы  не  смерть  отца,  прошлой
ночью он покинул бы город.
   - Ну да. - Райвис уставился на огонь. - И что с того?
   - Мы трое, вы, я, Кэмрон, вчера попали в какую-то западню.  Никто  из
нас не думал не гадал, что сегодня окажется в Бей'Зелле, - я-то уж точно
и вообразить такого не могла. Однако все  мы  очутились  здесь.  -  Лицо
Райвиса не выразило ни малейшего интереса, и Тесса постаралась  пояснить
свою мысль:
   - Нас как будто насильно свели вместе - точно линии в одном узоре.
   - В узоре, - эхом отозвался Райвис.
   Тесса подумала, что он не слушает, но тут Райвис повернулся к ней.
   - Прошлым вечером я видел  в  кабинете  Марселя  несколько  рисунков.
Работы более изысканной и совершенной мне  в  жизни  не  попадалось.  Их
автор умер вчера утром.
   Тесса рывком выдернула из-под платья ленту с золотым кольцом:
   - Я нашла это вчера утром. Вы упустили свой корабль.
   Райвис наклонился вперед, но не прикоснулся к кольцу.
   - А Изгард послал гонцов прикончить меня. - Он  не  отрывал  глаз  от
золотого обруча.
   И как раз в эту минуту Стэйду  приспичило  потребовать  назад  пустые
тарелки. С неодобрительным фырканьем трактирщик отметил, что они не  все
доели.
   - Женщины. Пища, - пробормотал он.
   Райвис подождал, пока Стэйд, тяжело вздыхая, отойдет подальше от них,
и продолжал:
   - Почему вчера ночью тебе пришло в голову нарисовать это кольцо?
   - Не знаю.  Меня  заворожили  эти  нити,  их  переплетения,  как  они
цепляются друг за друга... А потом моя кровь на них... Не  знаю,  просто
захотелось скопировать этот узор.
   Райвис в последний раз внимательно посмотрел на кольцо  и  решительно
поднялся:
   - Пошли. Прихвати с собой хлеба и сыра. Мы  навестим  помощника  того
человека в Фэйле.
 
*** 
 
   Вдова Фербиш потерла золотую монету  рукавом,  потом  попробовала  на
зуб. У золота - особый, ни с чем не сравнимый вкус. Монета,  безусловно,
была настоящая. Медь и серебро не портили  вкуса.  Примесей  свинца  или
латуни тоже не было.
   Вдова открыла ставни и  прищурилась,  высматривая  своего  непутевого
братца Свигга. Да,  лорд  Райвис  и  его  странная  маленькая  подружка,
похоже,  истинная  находка.  Покойный  мистер  Фербиш,  если  только  он
существовал на самом деле, небось радуется за нее, лежа в сырой земле.
   Имсипиа Родрина Муллет, которая  позже  стала  называть  себя  вдовой
Фербиш, рано поняла, что родилась не в то время. Самостоятельной, к тому
же умной и честолюбивой женщине в наши дни приходится нелегко.  Ее  отец
был рыбаком, мало того - он двигался, выглядел и  вонял,  как  та  самая
рыба, которую ловил всю свою жизнь.
   Папочка решил поскорей сбыть дочурку с рук. И конечно же, в зятья был
избран такой же рыбак. Имсипиа Родрина, сколько себя помнила,  только  и
делала, что чистила, потрошила и жарила рыбу. И  возненавидела  ее  всей
душой. Она наотрез отказалась идти за предложенного отцом жениха.  Тогда
в порыве свирепой рыбацкой ярости папаша проклял  ее  самым  ужасным  из
рыбацких проклятий и велел убираться прочь. Он разрешил дочери  взять  с
собой  только  платьишко,  что  было  на  ней,  и  корзину  с  остатками
вчерашнего улова.
   Что ж, Имсипиа схватила корзинку и была такова.
   Очень скоро ей стало ясно, что у незамужней женщины в большом  городе
есть лишь два пути - или в монахини, или в проститутки. Имсипиа  Родрина
не питала особой любви к Богу, не привлекало ее и черное одеяние  сестер
Господних. Итак, ей осталась одна дорога - на улицу, и Имсипиа пошла  по
ней, правда, весьма неохотно. Природа наделила ее строптивым  характером
и язвительностью - качества, лишние для  шлюхи.  Поэтому  она  не  особо
преуспевала и не имела сколько-нибудь состоятельных постоянных клиентов.
Шесть лет потребовалось, чтобы отложить один-единственный золотой.
   Зато потом уже ничто не  могло  ее  остановить.  Она  незамедлительно
сняла небольшой домик, купила хрустальный шар и  магический  кристалл  и
для пущей важности обзавелась черной повязкой. Затем  Имсипиа  виртуозно
выкрала из рыбацкого плена своего младшего братишку и подкупила местного
пастора - за взятку он согласился внести в регистрационную книгу  запись
о ее фиктивном бракосочетании.  Через  неделю  предсказательница  судьбы
вдова Фербиш открыла собственное дело. Швеей она стала чуть позже.
   С тех пор Имсипиа Родрина  не  оглядывалась  назад.  Положение  вдовы
обеспечило ей уважение, а порой и сочувствие соседей. Она  могла  делать
что хотела и идти куда  хотела.  А  братишка  Свигг  создавал  видимость