ели меня на мысль. Я вспомнила  себя  саму  в  утро  нашей
встречи на мосту Парсо. Я рассыпала сандарак вдовы  Фербиш  и  была  вся
чумазая. Она использовала его, чтобы копировать узоры для вышивок, - при
таком способе не требуются ни  чернила,  ни  измерения,  ни  записи,  ни
наброски,  не  надо  прокалывать  дырочки.  Просто  берешь   порошок   и
что-нибудь, на что можно перевести чертеж.
   - Но разве не говорил Аввакус, что Илфейлена обыскивали каждый вечер?
Неужели стражники Хирэка не обнаружили бы даже самый  маленький  кусочек
пергамента?
   Тесса оглянулась на Эмита. Вид у него был озадаченный, он  не  совсем
понимал, о чем идет речь, но был слишком вежлив, чтобы  спросить.  Позже
ей надо будет подробно рассказать ему об Аввакусе и Илфейлене. Сейчас не
время: известие о смерти еще одного любимого им  человека  может  вконец
расстроить его. Тессе захотелось прикоснуться к нему, похлопать по руке,
приободрить как-то, но она понимала, что Эмит только смущенно отшатнется
от ее ласки. Она обратилась к Райвису:
   - А что, если Илфейлен сделал копию не на пергаменте, а на чем-нибудь
еще? На чем-нибудь таком, на что стражники не обратили внимание.
   - Например?
   - Вспомни рассказ Молдеркея. Он сказал, что в день  окончания  работы
над узором Илфейлен заболел и  попросил  помощника  принести  ему  шаль.
Может, эта шаль и заменила ему пергамент?  Может,  он  перевел  узор  на
материю? Ведь это вполне осуществимо, правда, Эмит?
   -  Да,  мисс,  -  немного  поживее  ответил   Эмит,   -   если   шаль
предварительно пропитали казеиновым клеем, а потом  аккуратно  свернули.
Кое-какие мелкие детали могли быть утеряны,  но  большая  часть  рисунка
наверняка сохранилась бы.
   Тесса чуть было не расцеловала его в обе щеки.
   - Вот  об  этом-то  я  и  подумала!  Предположим,  Илфейлен  попросил
помощника принести эту шаль, дождался, пока краски  на  узоре  высохнут,
сделал копию, а потом сказал, что согрелся, сложил  шаль  и  преспокойно
вынес ее из скриптория.
   - А что насчет сандарака? - недоверчиво спросил Райвис. -  Его-то  он
как протащил?
   Тесса была готова к такому вопросу.
   - Илфейлен мог просто выдать его за одну из красок на палитре,  такую
красивую черную краску. Единственное, что ему  было  нужно,  -  остаться
одному, чтобы нанести порошок на узор, хорошенько  распределить  его  по
поверхности  и  сделать  копию.  Но  даже  Аввакус   не   отрицал,   что
непосредственно во время работы Илфейлен часто был  предоставлен  самому
себе.
   Маленький отряд по пологой  лестнице  спускался  к  городской  стене.
Несмотря на пренебрежительное замечание Райвиса,  Тессе  она  показалась
весьма внушительной. Однако она не стала утруждать себя соображениями  о
том, как они преодолеют ее. Привратник  наверняка  старый  приятель  или
должник Райвиса. А если нет, значит, Райвис знает какой-нибудь  потайной
ход. Или еще что-нибудь в этом роде. Тесса усмехнулась.  Умение  Райвиса
находить выход из любой ситуации начинало ей импонировать.
   - Как ты можешь говорить с такой уверенностью? - раздался  снизу,  от
стены голос Райвиса. - Почему ты не допускаешь, что Илфейлен использовал
шаль по прямому назначению - чтобы греть свои старые кости?
   Тесса нетерпеливо взмахнула рукой.
   - Кое-что в рассказе Молдеркея  показалось  мне  странным,  заставило
задуматься. Сначала я приняла это за простую оговорку, но она  почему-то
застряла у меня в голове. А той ночью, когда ты и я... - Тесса осеклась,
оглянулась на Эмита, - ...после нашего разговора в каюте эта мысль опять
всплыла, я так с ней и уснула. Молдеркей сказал, что  пергамент  сначала
отбеливали, потом скоблили, потом рисовали на нем, лакировали,  а  потом
уж покрывали сандараком.
   Эмит мигом встрепенулся.
   - Сначала пергамент покрывается сандараком, мисс, чтобы чернила лучше
впитывались.  Если  же  сделать  это,  когда  рисунок  уже  закончен   и
отлакирован, от изображения ничего не останется.
   -  Именно,  -  подтвердила  Тесса.  -  Я  думаю,   Илфейлен   нарочно
продиктовал своему помощнику такой порядок операций, чтобы сандарак  был
упомянут в последнюю очередь. Для любого  читателя  рукописи  -  простая
описка, не более. Но для того, кто ищет ключ к работе мастера Илфейлена,
- не описка, а путеводная нить. Помощник Илфейлена не  ошибся:  сандарак
действительно использовался последним:  то  есть  узор  посыпался  очень
мелким порошком. -  Тесса  нежно  улыбнулась  Эмиту.  -  Это  вы,  Эмит,
напомнили  мне,  что  любой  хорошо  измельченный   порошок   называется
сандараком.
   Эмит улыбнулся:
   - Я рад, что пригодился, мисс.
   У Тессы перехватило дыхание. Эмит так много потерял и все же  находит
в себе силы подбадривать  ее,  помогать  ей.  Она  не  заслужила  такого
отношения.
   - Итак, - Райвис натянул вожжи, заставил свою кобылу остановиться,  -
допустим ты права, Илфейлен скопировал свою работу - и что дальше?
   - Он отправился в замок Бэсс и там  с  чернового  отпечатка  на  шали
сделал настоящую копию.
   Райвис присвистнул:
   - Ты, смотрю, все продумала.
   Тесса скромно склонила голову:
   - Я старалась.
   - Что ж, это кое-что  объясняет,  -  протянул  Райвис,  -  объясняет,
почему больной и нуждавшийся в уходе Илфейлен каждый день отсылал своего
помощника погулять по Бей'Зеллу. Он не хотел, чтобы его подручный знал о
втором узоре.
   Тесса кивнула:
   - Скорее всего он и не болел вовсе.  Илфейлену  нужно  было  остаться
одному и нужно было время. Он понимал, что на Острове  Посвященных  вряд
ли сможет спокойно закончить свою работу, и поэтому  изобрел  способ  на
несколько дней задержаться в Бей'Зелле.
   - И закончить узор, пока оригинал не стерся из  памяти,  -  подхватил
Эмит, ловко останавливая своего  пони.  -  Контуры  контурами,  но  если
позабудешь цвета оригинала, точной копии не создашь.
   Тесса вдруг вспомнила слова Аввакуса: Если бы не излишняя скромность,
из Эмита вышел бы превосходный узорщик. У него есть  все  необходимое  -
верный глаз и хороший вкус. Не хватает только уверенности в себе.
   - Вы правы, я как-то не подумала об этом, - сказала она  вслух.  Эмит
потупился.
   - Подумали бы рано или поздно, мисс.
   Райвис почти бесшумно соскользнул со спины лошади на землю.
   - Где же, по-вашему, находится этот узор сейчас? Увез ли его Илфейлен
с собой на Остров Посвященных? Отдал ли кому-нибудь на  сохранение?  Или
зарыл в землю?
   Тесса тоже спешилась. У нее это получилось далеко не так ловко,  ноги
беспомощно  разъехались.  Проклиная   свою   слабость,   она   поспешила
выпрямиться, пока Райвис ничего  не  заметил.  Потом  сделала  несколько
вдохов-выдохов, чтобы успокоиться, и лишь тогда ответила на вопрос:
   - Маловероятно, что Илфейлен увез узор на Остров Посвященных. Если бы
рисунок попался на глаза святым отцам, они наверняка уничтожили бы  его.
Нет, я думаю, Илфейлен припрятал его.
   - В замке Бэсс? - Райвис взял у нее вожжи  и  мимоходом  погладил  по
щеке. Взгляды их  встретились,  и  Тесса  поняла,  что  слабость  ее  не
осталась незамеченной.
   - Может быть. - Она отстранилась, стесняясь стоявшего у нее за спиной
Эмита. - Но если даже и нет, там могут быть  какие-то  указания  на  то,
куда ходил  Илфейлен,  каких  гостей  принимал,  какие  приказы  отдавал
слугам.
   Другая рука поправила соскользнувший с ее  плеч  плащ.  Теперь  Эмит.
Ускользает ли хоть что-нибудь от зорких заботливых глаз ее спутников?
   Райвис шел по утрамбованной земле вдоль стены,  ведя  за  собой  двух
лошадей.
   - Смотри под ноги, - предупредил он, - дальше будет полно кирпичей  и
всякого прочего мусора.
   Тесса была рада, что обе руки у нее свободны. Стена преградила доступ
лунному свету, и она  не  видела  ничего,  кроме  тускло  поблескивающей
лошадиной сбруи и рукоятки кинжала Райвиса. Пахло сыростью и  перегноем,
а  когда  они  подошли  вплотную  к  стене,  Тесса  почувствовала,   что
спускается в котловину. Точно здесь когда-то  лежал  огромный  валун,  а
потом его вывернули из земли.
   Они дошли до бреши в стене. Сперва Тессе показалось,  что  это  всего
лишь узкая щель, но когда глаза попривыкли к темноте,  она  поняла,  что
вынута целая плита. В дыру врывался  ветер.  Тесса  заметила,  что  края
пробоины обработаны, острые камни убраны и совсем нет мха.
   Она оглянулась  через  плечо,  убедилась,  что  Эмит  идет  сзади  на
почтительном расстоянии и не может слышать их, потянула Райвиса за рукав
и прошептала:
   - Это пробоина не из тех, о которых ты говорил раньше.  Вынута  целая
секция стены. И вынута совсем недавно - мхом еще не заросла.
   Даже в темноте Тесса увидела, что Райвис закусил шрам на губе.
   - Ишь какая вострушка! Ничегошеньки от нее не скроешь!
   Тесса  растерянно  заморгала,  удивленная  грубостью   Райвиса,   но,
заглянув ему в лицо, заметила, как почернели его глаза, и догадалась:
   - Это твоя работа?
   Райвис бросил взгляд на Эмита и прошептал Тессе в самое ухо:
   - Да. Я приказал вынуть эту плиту и еще несколько. Не забывай, я ведь
наемник. Три года Изгард платил мне. И я делал то, что ему  было  нужно.
Когда ему понадобилось пополнить свое войско,  я  поехал  в  Бей'Зелл  и
вербовал для него солдат. Позже, когда Изгард намекнул,  что  собирается
захватить город, я принял меры, чтобы облегчить ему эту задачу.
   Тесса открыла было рот, но слова не шли с языка. Она больше не  смела
смотреть в глаза Райвису и уставилась на покрасневший от гнева  шрам  на
его губе. Но он схватил ее за горло, заставил поднять голову.
   - Не желаю слышать никаких дурацких  упреков.  Люди  платили  мне  за
работу - и я ее выполнял. Я не делил своих  работодателей  на  правых  и
виноватых. Они приказывали, поручали, платили звонкой  монетой.  Все.  -
Эмит подходил все ближе. Райвис отпустил Тессу.  -  Постарайся  усвоить,
что я сказал, Тесса Мак-Кэмфри.
   Тесса не отступила ни на  шаг.  Краем  глаза  она  видела,  что  Эмит
задержался поправить сбрую у пони. Она ощупала шею и вновь заговорила:
   - Чем еще ты занимался в Бей'Зелле от имени Изгарда?
   Райвис передернул плечами.
   - Всякой всячиной. Старался передавать Изгарду планы всех укреплений,
приказал  установить  слабое  место  на  всех  основных  мостах,   чтобы
Гэризонцы знали, куда целиться своими  метательными  снарядами,  спаивал
людей, которым надлежало держать  в  порядке  городские  стены,  следил,
чтобы вооружение, которое закупали власти Бей'Зелла, было самого низкого
качества: непрочные луки, стрелы из вяза, а  не  из  березы  или  ясеня.
Продолжать?
   Тесса покачала головой. Эмит все еще возился со своим пони - очевидно
потому, что боялся помешать им. Почему Райвису не терпится  сообщить  ей
все самое худшее о себе? Тесса устало  махнула  рукой  в  сторону  замка
Бэсс.
   - Так, значит, это для тебя просто работа? И  ты  рассчитываешь,  что
наниматель щедро расплатится с тобой?
   Райвис горько усмехнулся:
   - Я рожден, чтобы сражаться. Вот я и сражаюсь. Это - одна  из  многих
битв. - Он отвернулся и провел лошадей через пробоину в стене.
   Тесса поколебалась с минуту, а  потом  последовала  за  ним.  Она  не
поверила Райвису. Он солгал, как и тогда,  когда  уверял  Эмита,  что  в
замке Бэсс они будут в безопасности. Его слова похожи на правду, но лишь
похожи. Просто Райвис еще не понял это.
 
*** 
 
   Сорок человек галопом гнали своих лошадей по топям к  юго-востоку  от
замка Бэсс, где земля была пронизана тысячами ручейков, которые во время
прилива наполнялись морской водой, где росли лишь  неприхотливые  травы,
песчанка и солянка и  куда  каждую  весну  прилетали  кулики  лакомиться
ночными бабочками и крабами.
   В столь плоской,  без  единой  кочки  долине  всадники,  несмотря  на
темноту, могли не волноваться за лошадей. Правда, у лошадей были  другие
и куда более веские  причины  проявить  свой  норов.  Но  к  нахрапникам
уздечек  предусмотрительно  прикрепили   пропитанные   сосновой   смолой
мешочки, поэтому коней беспокоил не столько странный, меняющийся по мере
продвижения к цели запах всадников, сколько их вес.
   Они становились все тяжелей.  Они  вбирали  в  себя  тьму  ночи,  как
промокашка впитывает чернила. Вздувались  мускулы,  растягивалась  кожа,
утолщались кости. Рты превращались  в  пасти,  росли  зубы,  сами  собой
лязгали челюсти. Густая  слюна  стекала  по  подбородкам,  и  они  часто
сглатывали, чтобы не захлебнуться в ней. У  одного  из  всадников  пошла
носом кровь. У  другого  сочилась  из  ушей  прозрачная  жидкость.  Тела
потеряли определенную  форму,  сжимались  и  разжимались,  как  пружины.
Бесцветная пленка подернула остекленевшие, лишившиеся всякого  выражения
глаза.
   Всадники  сбивались  в  кучу,  все  теснее  жались  друг   к   другу,
превращались в единый организм.
   Мысли и желания оставляли их,  незаметно,  как  испаряющиеся  со  лба
капельки пота. Как змеи сбрасывают кожу,  так  эти  люди  забывали  свои
имена.
   Но постепенно, пока лошади несли их на запад, а потом на  север,  эта
масса из мозгов, мяса и костей начинала приобретать определенную  форму.
Бесцветные глаза теперь засверкали чистым золотом.
   Корона с  шипами  лепила  их.  Она  давала  им  направление,  цель  и
возможность осуществить ее. Когда всадники достигли  ворот  замка  Бэсс,
они уже не были людьми. Они были созданиями Короны, ее песней. Их вес  и
запах в конце концов  доконали  лошадей.  Кони  сбросили  всадников,  но
Колючая Корона вела их все дальше и дальше. Ее шипы разрушали  все,  что
еще оставалось в них человеческого, и порождали нечто совершенно новое.
   Лошади с топотом и ржаньем умчались обратно, давя копытами  крабов  и
ночных бабочек. Месяц скрылся  за  тучами,  но  все  это  уже  не  имело
значения для созданий Короны. Для них кромешная тьма  не  отличалась  от
самого ясного светлого дня.
 
32 
 
   - Значит, этот писец, Илфейлен, останавливался здесь, в замке Бэсс? -
Кэмрон подался вперед на своем стуле, ожидая ответа Тессы.
   - Да. Из  рассказа  Молдеркея  следует,  что  Илфейлен  провел  здесь
неделю, оправляясь от болезни.
   Кэмрон поднялся и заходил по кухне. Отблеск пламени из камина упал на
его лицо, и Райвис в первый раз с момента их прибытия в замок Бэсс  смог
хорошенько разглядеть молодого вельможу.
   Кэмрон выглядел лет на десять старше, чем в  последнее  их  свидание.
Шрамы избороздили его щеки и подбородок. Щеки впали, под глазами залегли
темные круги. На лбу и по бокам рта появились морщины. По-прежнему яркие
глаза тоже изменились. Высокомерия в них  больше  не  было,  они  горели
каким-то новым непонятным огнем. Как у голодного, подумал Райвис.
   Впрочем, ему было не до внешности Кэмрона. Война  и  не  такие  штуки
проделывает с людьми.
   Все молчали;  лишь  потрескивали  дрова  в  камине.  Только  отблески
пламени освещали кухню. Кэмрон остановился  и  обернулся  к  Тессе.  Она
только что кончила рассказывать ему и Эмиту о своей  поездке  на  Остров
Посвященных. Она рассказала о кольце и  его  связи  с  Колючей  Короной,
рассказала, откуда они взялись и для чего  предназначались.  Рассказала,
как Корона на много столетий  оказалась  привязанной  к  Гэризону.  Оба,
Кэмрон и Эмит, затаили дыхание при упоминании о том, что через  два  дня
исполнится пятьсот лет ее  пребывания  на  земле.  Как  и  все  на  этом
материке, они знали о роковом магическом значении числа пять, знали, что
оно сулит бедствия и катаклизмы.
   Как ни странно, оба спокойно,  почти  равнодушно  восприняли  путаные
объяснения Тессы по поводу разных миров, отколовшихся от некогда единого
мира. Наверное, они слишком устали, чтобы  разбираться  в  таких  вещах,
подумал Райвис. А может, им, отягощенным каждый  своим  горем,  мысль  о
существовании  иных  миров,  жизней,  измерений   показалась   отрадной,
дарующей надежду. Райвис передернул плечами и огляделся кругом. Вся  эта
метафизика не по нем.
   Судя по относительной  опрятности  кухни,  Кэмрон  со  своими  людьми
провели в замке день, от  силы  два.  Солдаты  -  не  мастера  соблюдать
порядок, они наверняка перевернули бы здесь  все  вверх  дном.  На  полу
валялись бы куриные  кости,  сосновый  обеденный  стол  был  бы  завален
объедками и не находящими употребления пряностями - ведь  суровые  воины
ни черта не понимают в готовке, а над всем этим безобразием кружились бы
тучи жирных летних мух.
   Райвис также заметил в углу несколько корзин и мешков с зерном.  Так,
из города привезли припасы, уже хорошо.
   - Здесь действительно однажды останавливался  знаменитый  узорщик,  -
донесся до Райвиса голос Кэмрона. - Об  этом  я  слышал.  Но  звали  его
Илфейлен или еще как-нибудь, не знаю.
   Тесса кивнула. Руки ее были сжаты в кулачки.
   - Остались ли с  тех  древних  времен  какие-нибудь  записи?  Счетные
книги? Дневники?
   Кэмрон подумал с минуту, потом покачал головой:
   - Нет. Я вообще сомневаюсь,  что  в  замке  сохранились  какие-нибудь
предметы пятисотлетней давности. Тем более записи.
   Нахмурившись, Тесса откинулась  на  спинку  стула.  По  лицу  девушки
Райвис понял, что она глубоко задумалась, и воспользовался этим,  чтобы,
не  привлекая  внимания,  проверить,  ровно  ли  вздымается  ее   грудь,
передохнула ли она после верховой езды, перестала ли задыхаться.
   Дорога до замка Бэсс заняла три часа.  Сперва  Райвис  волновался  за
обоих - за Тессу и Эмита. Но вскоре уверенная посадка последнего  и  его
явное равнодушие к холоду и ветру  успокоили  Райвиса,  и  он  все  свое
внимание перенес на Тессу. Он старался держаться рядом, чтобы при первой
же необходимости заслонить ее от ветра или взять пони под уздцы и помочь
ей преодолеть песчаные дюны и валуны, окружавшие замок Бэсс.
   К концу пути грудь Тессы вздымалась, как кузнечные мехи, она отчаянно
хрипела и пыхтела. В крепости стало чуть получше, но  Райвис  все  время
наблюдал за ней. Ведь неизвестно, что готовит им завтрашний день.
   Райвис перевел взгляд на Кэмрона. Вскоре им придется  переговорить  с
глазу на глаз. С первой же минуты в замке Райвис понял,  что  у  Кэмрона
мало людей: зубчатые стеньг никем  не  охранялись,  а  ворота  открывали
несколько минут, а не секунд, как  положено,  -  то  есть  один  человек
возился с двумя створками; северное крыло вообще  не  было  освещено;  и
хотя их маленький отряд останавливали дважды - сначала у главных  ворот,
потом во внешнем дворе, оба раза это делал один  часовой,  а  не  парный
дозор. Райвису  необходимо  было  выяснить  точное  число  людей,  какие
военные специальности они имеют и чем вооружены. А также когда ожидается
прибытие Изгарда с армией в Бей'Зелл.
   Тесса успела попросить Райвиса не обсуждать планы боевых действий при
Эмите, и, хотя деликатничать было не в его  привычках,  до  сих  пор  он
держал язык за зубами. Ради Тессы.
   Словно почувствовав, что Райвис думает о ней, Тесса подняла голову  и
посмотрела на него. Глаза девушки покраснели от недосыпания,  лицо  было
бледным от усталости, но Райвису она казалась красавицей. Конечно, черты
были не такие совершенные, как у Виоланты  Араэзо,  а  волосы  не  такие
блестящие, но округлые и мягкие щечки сводили его с ума, так и  хотелось
протянуть руку и прикоснуться к ним.
   Райвис усмехнулся собственной дурости.
   - Тебе надо поспать, - обратился он к Тессе, потом к Эмиту:
   - Вам обоим.
   Тесса замотала головой, не дав ему договорить.
   - Не могу я спать. Времени  нет.  Я  должна  выяснить,  что  Илфейлен
сделал с копией узора. - Она повернулась к Кэмрону. -  Я  думаю,  кольцо
привело меня в Бей'Зелл, потому что ответ где-то здесь - в самом городе,
в этой крепости или в окрестностях.  Мы  выяснили,  что  Илфейлен  сумел
оставить отметку в  дневнике  своего  помощника.  Скорее  всего  это  не
единственный указатель. Должны быть другие - в Бей'Зелле или на  Острове
Посвященных. Он хотел, чтобы копию нашли. Пусть не при его жизни,  не  в
его веке, даже не в следующем. Но он все же