ложу тебе.  Гавани  нормальной  нет:  сплошные  отмели.  Источников  с
пресной водой нет. А земля такая, что только репу сажать. О людях  лучше
вообще помолчать. - Она взяла у Тессы флягу с пивом и продолжала:
   - А погода! Каждый год - если есть  на  то  Божья  воля  и  находятся
попутчицы - я езжу навестить Молдеркея. И каждый раз попадаю в бурю.
   Тесса взглянула на море. Тучи над ним  сгущались,  ветер  усиливался,
вода пенилась и бурлила. По-видимому, надвигался обещанный тетушкой Викс
шторм.
   - Скоро мы будем в Бэллхейвене? - Голос ее почему-то дрогнул. Это все
из-за холода. Холода и сырости, успокаивала себя Тесса.
   - Зависит от дороги. Часа через четыре. В лучшем случае через три,  -
тетушка Викс  повысила  голос,  очевидно,  в  расчете  на  троих  мужчин
впереди, - если эти лоботрясы соизволят прибавить ходу.
   Элбурт понял намек и пришпорил лошадь.  Маленький  отряд  перешел  на
рысь. Поля, болота и тростниковые заросли остались  позади.  Их  сменили
равнины, поросшие желтоватого цвета травой, и пустынные пляжи. Бархатный
плащ Тессы был заляпан грязью, дождь  хлестал  в  лицо.  Не  съехать  со
скользкой узкой тропинки становилось все трудней.  Но  Тесса  все  равно
время от времени бросала взгляд на море. Оно было  удивительного  серого
цвета, не такого, как небо, а линия горизонта  -  удивительно  четкой  и
темной. А потом вдалеке она заметила какой-то едва различимый силуэт, не
более  чем  черную  точку  на  поверхности  моря.  Он  казался  каким-то
бесплотным, имел форму, но не вес, как тень или расщелина в горах.
   У Тессы перехватило дыхание.
   Остров Посвященных.
   Тесса отвела глаза. Она будет смотреть только прямо перед  собой  или
на дорогу. Она больше не хочет видеть море.
   Свист ветра начал беспокоить Тессу: этот звук напомнил ей ненавистный
звон в ушах.
 
*** 
 
   Райвис проводил Виоланту в порт. Ветер гнал по небу темные тучи.  Все
четыре  мачты  истанианского  корабля  под  названием  "Желанный  берег"
гнулись и скрипели.
   - С востока надвигается буря, - заговорила Виоланта, голос  ее  легко
перекрывал шум ветра. - Корабль помчится, как стрела.
   Райвис услышал горькие нотки в голосе Виоланты, но не  показал  вида,
только оглянулся на нее.  Любая  другая  женщина  испугалась  бы  ветра,
накинула бы капюшон, чтобы защитить прическу, и закуталась бы в плащ. Не
такова была Виоланта. Она смело ступала навстречу буре. От  холода  щеки
ее раскраснелись и ярче стали губы; кудри выбились из прически,  а  плащ
от порывов ветра плотнее прилегал к телу, подчеркивая  скрытые  под  ним
прекрасные формы.
   Райвис коснулся ее руки:
   - Мэлрей не причинит тебе зла. Я договорился с  капитаном.  Когда  вы
прибудете в Майзерико, он проводит тебя до дому.
   Виоланта улыбнулась кончиками губ:
   - Ты, видно, забыл, кто я такая, Райвис Буранский. Пусть отец мой был
градоначальником, но бабка тридцать лет разбойничала по большим дорогам.
Не мне бояться какого-то Мэлрея и его людишек.
   - Но ты по крайней мере не  собираешься  с  ним  больше  встречаться?
После того, что произошло в гостинице...
   Виоланта взглянула ему прямо в лицо:
   - Ты потерял на меня все права в тот день,  когда  двое  истанианских
разведчиков доставили мне некое письмо. Кроме того,  у  меня  с  Мэлреем
свои счеты.
   Райвис схватил ее за запястье.
   - Но ты ведь... - Он запнулся.
   - Что, Райвис? - мягко спросила Виоланта.  -  Не  причиню  ли  я  ему
какой-нибудь вред? Не собираюсь ли я убить его? - Райвис избегал глядеть
на нее. - Ты до сих пор любишь своего брата. Несмотря на то, что  прошло
столько лет, несмотря на то, что он сделал.
   Райвис только покачал головой.
   Виоланта усмехнулась и пошла дальше. Они молча  дошли  до  причала  и
остановились у "Желанного берега".
   - Итак, - Виоланта посторонилась, пропуская двух грузчиков, -  отсюда
ты отправляешься на восток догонять свою подружку?  Я  слышала,  как  ты
разговаривал с краснолицым мальчишкой Викс. Поспеши. Она опередила  тебя
минимум на два дня.
   Райвис кивнул.
   - Тебе не следовало торчать тут со мной еще целый день и ночь. Ты мог
уйти утром. Раны твои не настолько серьезны  и  не  мешают  тебе  ездить
верхом.
   - Я хотел убедиться, что ты благополучно села на корабль.
   Виоланта улыбнулась своей неотразимой улыбкой, глаза ее сверкнули.
   - Ты думаешь, что должен мне?
   - Я хочу, чтобы с тобой все было в порядке.
   Улыбка Виоланты увяла.
   - Со мной все в порядке. - Она огляделась.  -  Можешь  поставить  мой
сундук. Я попрошу юнгу отнести его в каюту.
   Райвис хотел было что-то ответить, но подумал и молча опустил  сундук
Виоланты на доски причала.
   Виоланта поднялась на борт. Райвис стоял  и  смотрел,  как  "Желанный
берег" поднимает якоря, как полощутся  на  ветру  паруса,  как  суетятся
матросы. Только когда корабль вышел в открытое море и красный с  золотом
флаг  скрылся  за  горизонтом,  он  повернулся  и  зашагал   обратно   к
набережной.
 
24 
 
   - Повезло тебе, девочка. Отлив только начался. - Элбурт пробирался  к
дамбе между песчаными наносами и валунами.
   Остров Посвященных точно углем нарисованная черная громада высился на
фоне почти черного неба. Кое-где, как желтые крапинки, мелькали огоньки.
Но скоро погасли и они. Было еще не поздно, вечер только начался, но уже
совсем стемнело. Вой ветра оглушал, как звон в ушах. Разболелась голова,
Тесса почти ничего не соображала. Она настолько устала, что и в седле-то
держалась с трудом. Единственное, чего ей  хотелось,  -  лечь  и  спать,
спать.
   До Бэллхейвена было рукой подать. От него их отделяла  лишь  песчаная
отмель. В темноте Тесса не могла разглядеть город, видела  только  крыши
домов и поднимающийся из труб дым. Тетушка Викс настояла на  том,  чтобы
они сперва проводили Тессу до дамбы, а потом уж ехали  в  город.  Ей  не
нравилось, что Тессе придется в темноте  одной  добираться  до  Острова.
Тетушка, по-видимому, рассчитывала, что они попадут  в  прилив  и  Тессе
волей-неволей придется ждать утра.
   - Вода начнет прибывать  не  раньше  завтрашнего  полудня,  -  сказал
Элбурт. Почему-то, подъехав к дамбе, он снял шапку и теперь показывал ею
дорогу. - Держитесь прямо на скалу, лучше по  центру  дамбы:  там  песок
посуше.
   Тесса молча кивнула. Она не  могла  понять,  далеко  ли  до  Острова.
Впереди, насколько хватало глаз, был лишь песок. Лишь далеко-далеко,  на
горизонте пенилось отступающее море.
   - Просто безумие переходить дамбу после наступления  темноты.  Чистой
воды безумие, - твердила тетушка Викс, и  все  тело  ее  сотрясалось  от
негодования.  -  Лучше  тебе  доехать  с  нами  до   города,   отдохнуть
по-человечески, подкрепиться на дорогу и  высушить  эту  мокрую  тряпку,
которую ты называешь плащом. Нет, это надо  же,  пуститься  в  путь  под
проливным дождем в бархатном плаще!
   - Нет, я  не  смогу  переночевать  в  городе.  Мне  сегодня  же  надо
добраться до монастыря. - Тесса  вонзила  каблук  в  бок  своей  кобылы,
заставила ее развернуться. Предложение тетушки Викс, конечно, заманчиво,
но она должна ехать. Дэверик выбрал ее и вызвал сюда  при  помощи  своих
колдовских узоров. Ее и никого  другого.  Уже  погибло  много  людей,  и
погибнет еще больше. Пока она не знает, как предотвратить это, но должна
попытаться.
   Тесса окинула взглядом своих спутников,  потом  подъехала  к  тетушке
Викс.
   - Спасибо за все. - Она пришпорила лошадь, отпустила вожжи и  галопом
поскакала к дамбе.
   - Ужин и постель ты получишь,  не  беспокойся!  -  крикнул  ей  вслед
Элбурт. - Святые отцы не прогоняют путешественников.
   - Береги себя,  Тесса,  -  донеслось  до  нее  прощальное  напутствие
тетушки Викс. - Мантии, бритые головы и молитвенники в руках еще  ничего
не значат. Мужчины остаются мужчинами.
 
*** 
 
   Лошадь Тессы без труда находила дорогу. Это умное животное, казалось,
было непроницаемо для дождя и ветра.
   - Ты, наверное, тоже устала, -  Тесса  потрепала  кобылу  по  шее,  -
устала, проголодалась и кости у тебя ломит.
   Хотя море было далеко, брызги соленой воды  попадали  Тессе  в  лицо,
оставляя соленый вкус во рту.
   Впереди, в темноте выступили очертания Острова и монастыря. Две башни
точно вырастали  из  черной  скалы  и  вонзались  в  нависшие  над  ними
свинцовые облака. Сверкнула молния, и Тесса успела заметить укрепления и
прочие строения вокруг них, а  потом  все  вновь  погрузилось  во  тьму,
виднелись лишь пики башен да в щелях в стене светились огоньки.
   Порыв ветра донес до Тессы запах монастыря  -  так  пахнут  опутанные
водорослями и илом, извлеченные из моря вещи, которые черт знает сколько
носило по волнам. Она услышала какой-то звук, но он  затих  раньше,  чем
она успела разобрать, что это. Похоже на пение псалмов. Тесса вздохнула.
Ей в который раз за этот день захотелось вновь очутиться у очага в кухне
матушки Эмита, в тепле и безопасности.
   Чем ближе к острову, тем  чаще  путь  преграждали  валуны  и  россыпи
камней. Под копытами лошади шевелились водоросли, хрустели  раздавленные
раковины. На песке валялись выброшенные прибоем дохлые рыбы.
   А потом она внезапно очутилась там,  на  Острове  Посвященных.  Всего
минуту назад казалось, что до него еще далеко, а в  следующее  мгновение
он, как волшебный замок из детских сказок, вырос  прямо  у  Тессы  перед
носом, стал как баррикада между нею и ночью. Монастырь напоминал  корень
могучего дерева,  пробивающийся  сквозь  скалу.  Толстые  стены  надежно
защищали его  от  посторонних  взглядов,  изгибались  и  складывались  в
какой-то  пока  непонятный  Тессе  узор.  Она  заметила  тропинку  между
валунами и направила лошадь по ней. Так приятно было снова почувствовать
под собой твердую землю.  Впереди,  в  углублении  стены,  она  заметила
ворота.
   На тропинке  между  валунами  шум  ветра  еще  усилился.  Ветер,  как
запертый в клетке зверь, с воем и свистом метался от камня  к  камню.  У
Тессы даже уши заложило.
   Ворота  были  в  два  ее  роста  высотой.  Металлические   поперечины
укрепляли каждую створку. По-видимому, когда-то ворота покрывал лак,  но
его давно смыло дождями. Не обнаружив дверного  молотка,  Тесса  достала
из-за пояса нож Райвиса и рукояткой постучала по дереву.  Стук  доставил
ей удовольствие. Он получился звучным и громким и  приятно  разнообразил
надоевший шум ветра. Она спешилась в ожидании ответа.
   Тесса успела растереть затекшие ноги, и только тогда  ворота  наконец
приоткрылись. Тесса выпрямилась, перевела дух и,  набравшись  храбрости,
вошла внутрь. У ворот стоял молодой человек в рясе из небеленого льна. В
руке он держал свечку.
   - Добро пожаловать, - сказал незнакомец, - заходите, вы найдете у нас
приют и укроетесь от этой ужасной бури.
   Тесса  не  сразу  опомнилась  от  неожиданности.  Почему-то  она   не
подумала, что ее может встретить такой  молодой  человек.  По  рассказам
тетушки  Викс  она  всех  обитателей  острова  представляла   убеленными
сединами старцами или хотя бы просто пожилыми людьми.
   - Позвольте я возьму вашу лошадь.
   Тесса передала ему вожжи. Она только сейчас поняла,  что  вид  у  нее
весьма потрепанный. Она откинула с лица мокрые волосы и спросила:
   - Брат Аввакус по-прежнему живет здесь?
   Молодой человек провел лошадь во двор. Тессе он  ничего  не  ответил.
Она подумала, что говорит слишком тихо,  и  повторила  вопрос  еще  раз,
погромче.
   - Брата Аввакуса больше нет с нами, дитя.
   Тесса застыла от изумления, и в этот момент из тени  выступил  второй
человек. Он был  стар,  но  чисто  выбрит  и  подтянут  и,  несмотря  на
совершенно седые волосы, не казался дряхлым.
   - Боюсь, я напугал тебя, дитя. - Он подошел и взял Тессу за руку. - Я
отец Иссасис, здешний настоятель. Пойдем, я дам тебе поесть  чего-нибудь
горячего, чтобы согреться и восстановить силы.
   Тесса послушно шла за настоятелем. От него  странно  пахло  -  не  то
чтобы неприятно, но чем-то совершенно ей незнакомым.  Хватка  у  святого
отца оказалась довольно крепкой.
   - Где же теперь брат Аввакус? -  спросила  Тесса.  Настоятель  тяжело
вздохнул:
   - Увы, дитя, когда-нибудь мы все там будем.
   Молодой человек задул свечку.
   - Пошли же. - Настоятель уводил ее все дальше от ворот и привратника.
   Тесса оглянулась:
   - А как же моя лошадь и седельная сумка?
   - Дитя, брат Эрайлен позаботится о твоей лошади, а вещи можешь  взять
с собой.
   Тесса замотала головой. Она чувствовала себя довольно глупо. В  сумке
лежала только буханка хлеба и немного овса  для  кобылы.  Нож  висел  на
поясе, а деньги она спрятала за корсаж.
   Настоятель вел ее к сводчатой галерее в дальнем конце темного  двора.
Чье-то пение аккомпанировало им.
   - Наши молитвенники благодарят Господа  за  то,  что  Он  благословил
прошедший день, - пояснил настоятель, -  и  испрашивают  Его  защиты  на
предстоящую ночь. - Он подтащил Тессу к какой-то двери. - Поспеши, дитя,
нам еще надо накормить тебя и подыскать подходящую келью, а до  Восьмого
колокола осталось совсем немного.
   - До Восьмого колокола? - Тессе вдруг не понравилось, как  настоятель
держит ее руку, и она вырвалась. Кстати, странно, что столь важная особа
сама поджидает посетителей у ворот.
   Настоятель попытался было снова поймать руку Тессы, но вскоре  сдался
и позволил ей идти самостоятельно.
   - Восьмой колокол  возвещает  конец  дня.  Гасятся  все  огни.  После
последнего удара нельзя есть, повышать голос и покидать свою келью.
   Дверь  распахнулась  перед  ними.  Кто-то  впустил  их  и  сразу   же
растворился в темноте. Тесса и отец Иссасис оказались в длинном коридоре
со множеством дверей. Тесса  вздохнула  с  облегчением:  наконец-то  она
недосягаема для этого проклятого ветра. Она думала, что  теперь  призрак
старой болезни покинет ее. Ничего подобного. Звон в ушах продолжался, он
походил на позвякиванье колокольчика, далекое, но тревожное.
   Тесса поежилась: в монастыре было холодней, чем на улице. Пол  у  них
под ногами был  выложен  разноцветной  мозаикой  из  крошечных  камешков
размером  с  ноготь  на  большом  пальце.  Поблекшие  от  времени  узоры
покрывали все вокруг, скрывались в каждом углу, за каждым  поворотом,  в
каждом углублении стены. Тесса узнавала некоторые композиции с  рисунков
Дэверика.
   Пение теперь было отлично слышно. Слов Тесса разобрать не  могла,  но
ей с трудом верилось, что эти звучные  мужские  голоса  воздают  кому-то
хвалу. На минуту ей захотелось оставить это неприятное  место,  добежать
до ворот, оседлать лошадь и через дамбу вернуться в город. Тетушка Викс,
конечно, поворчит немного,  что  не  годится  женщине  скакать  одной  в
темноте, но потом примет ее с распростертыми  объятиями.  Но  Тесса  так
устала, что даже мысль о ветре, мокром песке и получасовой езде  на  еще
более усталой кобыле была непереносима. Кроме  того,  она  не  до  конца
поверила отцу настоятелю: ведь Эмит не сомневался, что брат Аввакус жив.
   - И давно брат Аввакус покинул вас? - спросила Тесса.
   Настоятель ввел ее в просторную комнату с высоким потолком. Помещение
разделял на две части длинный  обеденный  стол.  С  каждой  его  стороны
выстроилось по ряду стульев. На столе  стояли  оловянные  подсвечники  и
чаши. Несколько человек в мантиях из такого же небеленого  льна  убирали
объедки, оставшиеся от прошлой трапезы. Тарелки и  бокалы  складывали  в
деревянные  лохани   и   уносили   прочь   через   маленькую   дверь   в
противоположной от парадного входа стене.
   Пропустив вопрос Тессы мимо ушей,  настоятель  подошел  к  одному  из
посудомоек  и  шепнул  ему  что-то   -   по-видимому,   отдал   какое-то
распоряжение. Во всяком случае, тот  поставил  свою  лохань  на  стол  и
побежал к черному ходу.
   - Я спросила,  давно  ли  брат  Аввакус  покинул  вас?  -  громко,  с
неожиданным для себя самой раздражением повторила Тесса.
   - Дитя, ты устала и промокла до нитки. Сядь посиди, пока брат  Ллатро
принесет тебе из кухни хлеба и горячего супа. - Настоятель пододвинул ей
стул. - Сядь.
   Тесса и сама не прочь была посидеть - у нее все кости  ломило,  -  но
она не двигалась с места. Настоятель пожал плечами:
   - Ну ладно, дитя. - Он задвинул стул обратно под стол. - Брат Аввакус
умер пять дней назад. Нам всем здесь, на  Острове  Посвященных,  он  был
очень дорог. И  я  буду  благодарен,  если  ты  впредь  воздержишься  от
упоминаний о нем. -  Настоятель  говорил  сухо  и  неприязненно.  -  Мне
больно, когда это имя произносят столь равнодушным тоном.
   Тесса вспыхнула и потупилась. Если настоятель  сказал  правду,  слова
его не противоречат уверенности Эмита, что брат Аввакус жив. Он умер уже
после ее отъезда из Бей'Зелла, когда они с Райвисом плыли на корабле.
   - Брат Ллатро, проводите эту девушку в келью.
   Тесса  подняла  глаза  и  увидела  человека,  которому  отец  Иссасис
несколькими  минутами  раньше  отдал  какое-то  распоряжение.  Он  успел
вернуться с деревянным подносом - на  нем  были  чашка,  кувшин,  ломоть
хлеба и тоненький кусочек сыра - и теперь смущенно переминался с ноги на
ногу.
   Ллатро подошел к настоятелю и что-то сказал ему,  но  так  тихо,  что
слов Тесса не разобрала.
   - Нет, брат Ллатро, - ответил Иссасис, - ты отнесешь  этот  поднос  в
келью нашей гостьи. - Он посмотрел на Тессу, и взгляды их скрестились. -
Пусть  собственная  совесть  подскажет  ей,  соблюдать  ли  установление
Восьмого колокола.
   Тесса снова залилась краской. Этот  монах  обращается  с  ней  как  с
нашалившим ребенком.
   - Сюда, сестра. - Брат Ллатро указал ей на дверь.
   - Тебя разбудят с Первым колоколом, - сказал ей вслед настоятель, - и
проводят до ворот. К сожалению, женщинам запрещено проводить в монастыре
больше одной ночи. - Настоятель улыбнулся одними губами. - Да  ниспошлет
тебе Господь сладкие сны, дитя.
   Тесса не ответила и молча прошла в коридор вслед  за  братом  Ллатро.
Силы покинули ее. Зря она притащилась на этот Остров.
   Брат Ллатро вел Тессу по лабиринту узких коридоров. И снова  повсюду,
на каждом шагу она наталкивалась на узоры. Они украшали каменную  кладку
и деревянные панели, арки и двери. Пение  прекратилось,  тишину  нарушал
только стук каблуков по каменному полу и шум моря вдалеке. Тесса  больше
не слышала позвякиванья колокольчиков - его сменило  тихое  однообразное
гудение.
   - Пришли, сестра. - Брат Ллатро остановился у  двери  в  самом  конце
длинного-предлинного коридора. - В этой келье ты проведешь  ночь.  -  Он
открыл дверь и вошел внутрь. Тесса последовала за ним.  От  стоявшей  на
подносе свечи Ллатро зажег вторую, подождал, пока воск немного  подтает,
и прилепил ее прямо к полу.
   Крошечная келья напоминала морозильную камеру. Сквозь щели в  ставнях
на единственном окошке тянуло холодом. Буря точно пыталась проникнуть  в
комнату.
   - Бог да хранит твой сон, сестра.
   Тесса оглянулась и увидела,  как  мелькнула  в  дверях  сутана  брата
Ллатро. Она осталась одна. Поднос теперь стоял на полу рядом со  свечой.
Тесса сжала голову руками. Она слишком устала, чтобы думать. Все завтра.
Завтра она решит, что делать дальше.
   Убранство кельи составлял шерстяной коврик, прикрытый одеялом.  Тесса
повалилась на него, расстегнула плащ и распустила волосы.  Пододвинув  к
себе поднос с едой, она отломила кусочек хлеба. Но во рту так пересохло,
что она с трудом проглотила его.
   Тесса поднесла к губам чашку с супом - и тут зазвонил колокол.
   Восемь ударов - громких, раскатистых. Восьмой колокол.
   После последнего удара нельзя есть, повышать голос  и  покидать  свою
келью.
   Тесса отставила чашку. Не стоит искушать судьбу.
   Она улеглась на матрасике и натянула одеяло до подбородка.
   Узоры. На потолке тоже  выгравированы  узоры.  Но  Тесса  была  не  в
состоянии разобрать детали, закрыла глаза  и  сразу  же  задремала.  Она
смутно припоминала слова настоятеля  о  том,  что  с  Восьмым  колоколом
гасятся вс