она почувствовала это и поспешно  отвернулась.
Щеки ее слабо вспыхнули, тонкие  пальцы  нервно  перебирали  материю  на
платье. Райвис в который раз спросил себя, зачем она приехала.  Виоланта
Араззо была достаточно красива, чтобы выбрать  любого  мужчину.  Любого,
кого  бы  ни  пожелала.  Знатнейшие   вельможи   покорялись   очарованию
фиолетовых глаз Виоланты и дарили ей роскошные подарки - земли,  золото,
фамильные бриллианты. Но на шее и руках Виоланты не было ни ожерелий, ни
браслетов, ни колец.  Райвис  чуть  заметно  покачал  головой.  Виоланту
просто засыпали драгоценностями. Но она никогда не носила их. Ее красота
не нуждалась в украшениях.
   Райаис протянул ей бокал берриака.
   - Откуда такие мысли? Я ничего не  отнял  у  Мэлрея.  -  Он  напрасно
старался говорить легким небрежным тоном.
   - Я видела лицо Мэлрея, когда разведчики принесли мне  то  письмо.  Я
видела ненависть в его глазах.
   Райвис закрыл глаза и прикусил  рассеченную  шрамом  губу.  Семь  лет
прошло с последней встречи с братом, а он до  сих  пор  чувствует  злобу
Мэлрея, она давит на него, как лубок на сломанную кость.
   - Что ты отнял у него, Райвис? - тихо спросила Виоланта. - Женщину?
   Райвис отвернулся. Он увидел, как за столом в зале Тесса поерзала  на
стуле, потом подвернула рукава и  приготовилась  приступить  к  еде.  Он
окинул залу придирчивым взглядом,  дабы  удостовериться,  что  никто  не
глазеет на нее, никто не проявляет излишнего любопытства. Все равно пора
бы уже вернуться к ней.
   Обернувшись,  он  поймал  устремленный  на  него   взгляд   Виоланты.
Застигнутая врасплох, она  вдруг  показалась  ему  юной  и  беззащитной.
Райвис провел  рукой  по  лицу.  Она  проделала  путь  от  Майзерико  до
Килгрима, только чтобы предупредить его о намерениях Мэлрея. А ведь  она
знала, что между ними все кончено, что он больше не хочет ее. То  письмо
было прощальным. За последние шесть недель он многое  обдумал  и  понял,
что напрасно так стремился покинуть Бей'Зелл, чтобы увидеться с  ней.  В
какой-то момент его перестало тянуть к Виоланте.
   А сейчас она стоит перед ним, прекрасная как всегда, а он  ничего  не
чувствует, кроме усталости.
   - Какая теперь  разница,  Виоланта?  Что  прошло,  то  прошло.  Пусть
мертвые хоронят своих мертвецов. - Но по глазам  ее  Райвис  понял,  что
такого ответа недостаточно, и со вздохом продолжал:
   - Мэлрей был помолвлен с одной девушкой - давным-давно,  четырнадцать
лет назад, когда только что вступил во владение поместьем.  Известие  об
их помолвке потрясло меня. Мэлрей получил землю, богатство. И мало  того
- у него будет еще и жена! Я немедленно  разузнал,  с  кем  он  обручен,
разыскал девицу и отбил ее у Мэлрея. Да, она разлюбила  его  и  полюбила
меня. - Райвис холодно улыбнулся. - Мне не составило труда вскружить  ей
голову.  Я  рассказал  о  нашем  разрыве  и  выставил  себя  законченным
негодяем... женщины обожают ставить на темных лошадок.
   Через месяц мы бежали на восток и  поженились.  Мэлрей  был  публично
унижен.  Он-то  собирался   устроить   великолепный   свадебный   прием,
приглашения получили главы государств, герцоги  и  герцогини.  Церемония
должна  была  проходить  во  дворце  Сеньора.  И  вот  свадьбу  пришлось
отменить, потому что невеста сбежала с его собственным братом...
   - Он так болезненно это воспринял?
   Райвис хмыкнул:
   - Болезненно? Ну да. Настолько болезненно,  что,  когда  я  семь  лет
спустя наконец вернулся в Дрохо, меня уже  поджидал  посланец  Мэлрея  с
ножом наготове.
   Взгляд Виоланты остановился на шраме, пересекавшем губу  Райвиса.  Он
кивнул:
   - Еще секунда, и он перерезал бы мне горло.
   Виоланта невольно поднесла руку к собственным  безупречно  очерченным
губам.
   - Почему же я ничего никогда не слышала обо всем этом?
   - И Мэлрей, и брат его невесты хотели, чтобы история эта была  забыта
и похоронена. Никому ничего хорошего она не принесла. Никому.
   - А что сталось с той девушкой? - Виоланта отхлебнула глоток берриака
из бокала.
   Райвис прикусил шрам на губе. На ощупь он был как холодная проволока.
   - Умерла через два года после свадьбы. Она не создана  была  для  той
жизни, которую мне пришлось вести на востоке. Я стал  наемным  солдатом;
жил в военных лагерях; зимой участвовал в боевых действиях на востоке, а
летом - на юге; переселялся из одной вонючей землянки  в  другую.  Через
несколько  месяцев  от  постоянной  сырости  у  нее  началась   болотная
лихорадка, хура айя. Через год болезнь свела ее в  могилу.  В  последний
месяц своей жизни жена моя совершенно ослепла. "Райвис, - говорила  она,
- мне страшно, возьми меня за руку, расскажи, что ты видишь..."
   - Замолчи! - закричала Виоланта. В голосе ее послышались истерические
нотки. - Перестань! - Взгляды их скрестились. Щеки Виоланты пылали.
   - Леди, господин... - В комнату бочком пробрался хозяин  гостиницы  с
серебряным подносом  и  вторым  графином  берриака.  -  Я  только  хотел
поставить ваш ужин поближе к огню, чтобы он не остыл.
   Ни Райвис, ни Виоланта не понимали ни слова из смущенного  бормотания
трактирщика. Они молча  ждали,  пока  он  разложит  салфетки,  расставит
солонки и маленькие серебряные блюдечки для костей и прочих объедков.
   - Кем она была, невеста Мэлрея и твоя жена? - спросила Виоланта,  как
только хозяин гостиницы вышел из комнаты. - Мэлрей не из тех людей,  что
женятся по любви. Она, должно быть, принадлежала к высшей знати.  Может,
она была принцессой? -  Против  воли  Виоланты  в  голосе  ее  слышалась
горечь. Она была незаконнорожденной и  потому  не  занимала  практически
никакого положения в обществе. Вельможи ухаживали за ней, но  предлагать
руку и сердце не спешили.
   Райвис небрежно махнул рукой:
   - Просто девушка из Вейзаха.
   - Просто девушка из Вейэаха? Однако Сеньор для ее свадьбы  готов  был
предоставить собственный дворец. - Виоланта покачала головой. - Вряд  ли
она была простой девушкой, Райвис Буранский.
   Райвис отвернулся к камину и  глубоко  вздохнул.  Все  это  было  так
давно. Неужели старая рана  до  сих  пор  кровоточит?  Прошло  несколько
томительно долгих минут, и наконец он назвал имя своей жены:
   - Ее звали Лара Альбрехская.
   Виоланта ахнула:
   - Сестра Изгарда?
   Райвис кивнул, по-прежнему не отрывая глаз от огня.
   - Но ведь ты работал на него последние три года. Как же он...
   - Он нуждался в моих услугах. А это немало значит для людей, подобных
Изгарду Гэризонскому.
   И тут из главной залы до них донесся какой-то шум. На пол  со  стуком
упало что-то деревянное - скорее всего стул или стол. Райвис  обернулся.
Должно  быть,  хозяин  гостиницы,  уходя,  захлопнул  за  собой   дверь.
Проклиная себя за то, что раньше не  обратил  на  это  внимание,  Райвис
кинулся к выходу. Одна рука нащупала дверную щеколду, другая -  рукоятку
ножа.
   Тесса сидела точно там, где он ей велел. Но теперь рядом с ней стояли
двое мужчин. Один положил руку ей на плечо.  Райвис  смерил  незнакомцев
взглядом. Темные волосы,  кроваво-красные  плащи,  застегнутые  у  горла
квадратными  пряжками.  Люди  Мэлрея.  Двое  прижали  к  стене   хозяина
гостиницы, еще двое сторожили у двери.
   Все шестеро застыли на месте при виде Райвиса.
   За спиной Райвис услышал шаги Виоланты.
   - Стой, где  стоишь,  -  прошипел  он.  Потом  окинул  взглядом  всех
шестерых и громко произнес:
   - Господа, вы меня разочаровываете. Я-то надеялся, что  вы  проделали
столь долгий путь ради меня, а вас больше  интересует  дешевая  портовая
шлюшка. - С этими словами он шагнул в залу и сразу же отступил к  стене,
подальше от Тессы и выхода на улицу.
   - Беги! - заорал он. - Беги! - Он обращался к Тессе, и только к  ней,
но советом его воспользовалась все находившиеся в зале.  Буквально  все.
Старикан, потягивающий ячменное пиво, пьяный  матрос,  запустивший  руку
под юбку девице, старая служанка, мирно подметавшая пол, -  все  гурьбой
кинулись к двери. Визжали женщины, ругались мужчины; в начавшейся  давке
Райвис больше не видел ни Тессы, ни ее стола. Впрочем,  это  к  лучшему.
Райвис сосредоточил внимание на двух молодцах у стены.
   Не долго думая, он заехал локтем в  физиономию  болезненному  на  вид
франтоватому юнцу, стоявшему ближе всех, и  расквасил  ему  нос.  Райвис
нарочно стремился устроить как можно больше шума и неразберихи.  Поэтому
он остановился, опрокинул деревянную стойку с бочонками пива,  а  потом,
когда они с грохотом покатились по каменному полу,  запустил  стойкой  в
людей Мэлрея. Теперь он был уверен, что все шестеро заняты только им и в
суматохе Тессе нетрудно будет скрыться.
   Один из врагов приставил лезвие своего  короткого,  инкрустированного
серебром  меча  к  спине  Райвиса.   Почувствовав   укол,   Райвис,   не
оборачиваясь, плечом вышиб у него оружие.  И  вдруг  почувствовал  запах
этого человека. Он пах, как  все  разгоряченные  дракой  люди  -  потом,
льняным маслом, грязью. Но Райвис уловил и другой аромат - аромат  травы
и сена. Запахи Бурано. Вне себя от ярости, Райвис погрузил кинжал в тело
врага. Удар был такой силы, что  рука  ушла  глубоко  в  рану  вместе  с
кроваво-красным  плащом,  шерстяной  туникой  и  кольчугой.   Райвис   с
отвращением отпихнул от себя тело поверженного  и  повернулся  навстречу
следующему.
   Райвис дрался, как зверь. Он ломал  кости  и  рассекал  кожу.  Но  не
забывал держаться подальше от двери и места, где в последний  раз  видел
Тессу. Он сдирал со стен гобелены, бросал на пол полки, крючья для жарки
мяса, посуду и кухонную утварь. И  все  это  для  того,  чтобы  выиграть
время, чтобы Тесса успела уйти как можно дальше. Он не знал, известно ли
людям Мэлрея, что  они  путешествуют  вместе,  но  не  хотел  рисковать.
Четырнадцать лет назад он сбежал с нареченной Мэлрея. Брат  до  сих  пор
винит его в смерти этой женщины. Райвис прикусил губу: беда в  том,  что
он и сам считает себя виновным.
   Трое людей Мэлрея вышли из строя:  один  был  мертв,  другой  пытался
остановить кровотечение и  не  интересовался  исходом  битвы,  а  третий
корчился на полу среди пивных бочонков и жалобно  стонал.  Из  тех,  кто
уцелел, свирепей всех был юнец, которому Райвис первому разбил лицо.  Из
носа у него до сих пор текла смешанная со слизью кровь. Несмотря на это,
ему удалось хитроумными маневрами загнать Райвиса в угол. Вооружен  юнец
был короткой кривой саблей. Но у него хватило ума не  пускать  оружие  в
ход и держаться на почтительном расстоянии и дождаться, пока  на  помощь
подоспеют товарищи.
   Зала опустела. Только хозяин  гостиницы  притаился  за  обломками  да
какой-то старик, слишком пьяный,  чтобы  передвигать  ноги,  или  совсем
ошалевший, по-прежнему сидел за столиком в стенной нише.
   Трое оставшихся людей Мэлрея полукругом выстроились  перед  Райвисом.
Он огляделся по сторонам: чем бы запустить в них? Ничего подходящего. Он
зажат в углу, и под рукой нет  даже  поварешки.  Тщетно  Райвис  пытался
привлечь внимание хозяина - подошло бы что угодно, только бы на  секунду
отвлечь нападавших, - но трактирщик самозабвенно отчищал сальные пятна с
ботинок и ничего вокруг не замечал.
   От слишком резких неосторожных движений грозила открыться  полученная
еще в битве с гонцами рана в левом боку. Пришлось, чтобы не  напрягаться
слишком сильно, пониже опустить сжимавшую кинжал руку. Райвис  вгляделся
в лица врагов. Нормальные человеческие черты. Все трое явно  побаивались
его - глаза их беспокойно  бегали,  -  хоть  и  надеялись  на  численное
преимущество. Райвис отвел назад свободную  руку,  проверяя,  далеко  ли
стена. Зря он так несерьезно отнесся к этой стычке.  Это  все  результат
недавних боев с гонцами. Между тем обычные убийцы могут  быть  не  менее
опасны.
   Он разбил себе суставы пальцев, и теперь по  руке  струйками  сбегала
кровь. Он прислонился к стене и перевел  дух,  точно  ждал  нападения  и
готовился встретить удар, а затем неожиданно  бросился  вперед.  Не  бог
весть какой  хитрый  прием,  но  все  же  на  долю  секунды  трое  убийц
растерялись: они думали, что Райвис будет обороняться, а не атаковать.
   Но Райвис уже не думал о защите. Это не тот бой,  из  которого  можно
выйти целым и невредимым. Сабля Расквашенного Носа просвистела над  ухом
и задела мочку. Горячая кровь хлынула на шею и плечи. Удар второго врага
пришелся по голове. У Райвиса искры посыпались из глаз. Он прикусил шрам
на губе, прогоняя боль, тошноту, головокружение,  и  рванулся  к  двери,
ножом прокладывая себе дорогу. Стоило ему забыть о  предосторожностях  и
свободно  взмахнуть  рукой  в  тяжелой  латной  рукавице,  рана  в  боку
действительно открылась, швы разошлись.  Боль  обручем  опоясала  грудь.
Райвис почувствовал, что силы покидают его.
   Двое врагов напали сзади. Клинок  одного  вонзился  в  плечо;  второй
полоснул по шее. Райвис обернулся к ним - и услышал вопль  Расквашенного
Носа. Тело его неестественно выгнулось, застыло на  мгновение,  а  потом
осело на пол. Райвис больше не смотрел на него. В  бою  порой  случаются
странные вещи, но глазеть на них нет времени: это может стоить жизни.
   Перед носом у Райвиса развевались полы плаща. Он ухватился за  них  и
изо всех сил потянул на себя. Не дожидаясь, пока полузадушенный владелец
плаща расстегнет пряжку на шее, Райвис взялся за нож.  Понадобилось  два
удара: один сломал ребра, второй проткнул легкие.  Райвис  повернулся  к
последнему  врагу.  И  обнаружил,  что  тот  уже  валяется  на  полу,  с
металлическим вертелом в горле. На рану налипли куриная кожа  и  луковая
шелуха.
   - Эй, вы, - проговорил властный женский  голос,  -  да,  вы,  хозяин,
принесите мне таз с горячей водой, чистые полотенца, хорошего  бренди  и
валериановый корень, если найдется.
   И  таково  было  действие  ледяного,  не  терпящего  возражений  тона
Виоланты Араззо, что хозяин гостиницы  мигом  выбрался  из-под  обломков
своего имущества и кинулся выполнять приказания,  брезгливо  перешагивая
через тела людей Мэлрея, точно это были не мертвецы и  тяжелораненые,  а
обычные перебравшие пьянчужки.
   Райвис отбросил со лба пропитанные кровью и потом волосы и  посмотрел
на  склонившуюся  над  ним  Виоланту.  Он  хотел  было  пошутить  насчет
неожиданного умения изнеженной красавицы управляться с кухонной утварью,
но заметил, как дрожат ее испачканные кровью и жиром руки.  Он  взглянул
на тело Расквашенного Носа и понял, что сначала Виоланта воспользовалась
собственным кинжалом и лишь потом пустила в ход вертел. Райвис сплюнул -
во рту был неприятный привкус крови - и зажал кулаком рану на боку.
   -  Что  ты  молчишь,  Райвис  Буранский?   Разве   я   не   заслужила
благодарности? - Виоланта отбросила тряпку,  которой  вытирала  руки.  -
Разве  способна  на  такое  твоя  новая  подружка  с  красивыми   рыжими
волосами?
   Райвис надеялся, что Тесса  далеко  отсюда,  в  другой  гостинице,  в
безопасности.
   - Спасибо тебе, Виоланта, - наконец выговорил он.  -  Ты  спасла  мне
жизнь.
   Виоланта печально улыбнулась:
   - Не очень-то ты щедр на похвалы.
   На ресницах ее повисли две блестящие слезинки.  Райвис  вдруг  понял,
зачем она приехала сюда, почему проделала весь  этот  долгий  путь.  Ему
стало стыдно.
   - Иди сюда, - сказала она. - Надо заняться  твоим  ухом.  Ты  потерял
много крови.
   И Райвис позволил  Виоланте  поухаживать  за  собой.  Она  промыла  и
перевязала  его  раны,  обработала  их  бренди,  приложила  валериановый
корень; смазала миндальным маслом кожу вокруг раны на боку; прогрела над
огнем простыни, прежде чем уложить его в постель. Она же взяла  на  себя
заботы о телах врагов и возместила убытки  хозяину  гостиницы  -  причем
часть их оплатила своими собственными истанианскими  золотыми  монетами.
Не в  привычках  Райвиса  было  заставлять  других  возиться  со  своими
проблемами. Но Виоланта, прекрасная Виоланта с ловкими нежными  пальцами
и властным голосом, сама хотела этого. И в конце  концов,  после  всего,
что она сделала, Райвис не мог отказать ей в такой малости.
 
21 
 
   - Снежок, Снежочек, дай-ка я посчитаю, сколько у  тебя  пальчиков.  -
Ангелина Хольмакская взяла своего никчемного песика за лапку и принялась
пересчитывать его никудышные пальчики. Впрочем, она была не уверена, что
у собак это тоже называется пальцами, но какая разница...
   Снежку эта процедура  не  доставляла  удовольствия,  но  он  даже  не
пытался вырваться. Здесь, в военном лагере Изгарда, ни у  песика,  ни  у
его хозяйки не было других развлечений.
   Им вообще запрещалось покидать королевский шатер. Герта сказала,  что
от одного вида золотистых волос Ангелины солдаты выйдут из  повиновения.
Ведь она тут единственная женщина. По словам Герты, ее саму и нескольких
престарелых поварих можно не считать: все мужчины страдают особым  видом
слепоты - они в упор не замечают женщин старше  определенного  возраста.
Ангелине это представлялось  довольно  странным.  Она  даже  задумалась,
нельзя ли найти лекарство от этого недуга.
   Зато Ангелину они видели прекрасно. И  все  сходились  на  том,  что,
королева она или нет, а носа наружу ей лучше не высовывать.
   И  поделом  мне,  думала  Ангелина.  Если  бы  не  идиотское  желание
погулять, она никогда бы не попала в такую скверную  историю.  Надо  же,
погулять ей захотелось! Ангелина словно слышала  сердитый  голос  Герты.
Старуха разоблачала бессовестных  лгунов,  которые  пускаются  на  любые
происки только потому, что им, видите ли, погулять приспичило.
   Ангелина нахмурилась  и  прогнала  Снежка  с  колен.  Отец  ненавидел
врунов. Ангелина  вспомнила,  как  он  поймал  на  мошенничестве  своего
управляющего. "Этот человек - бессовестный лгун, - сказал тогда отец.  -
Свяжите его и порите, пока не подохнет".
   Ангелина содрогнулась. Она тоже стала лгуньей.
   Снежок сначала обиделся, что его столкнули на пол, но  потом,  поджав
хвостик,  прижался  к  ноге  Ангелины  и  уставился  на  нее   огромными
глазищами.  Но  хозяйка  не  обращала  на  него  внимания.  Тогда  песик
перевернулся на спинку и тихонько заскулил.
   Посмотри же на Снежка, посмотри!
   Несмотря на все свои горести, Ангелина не могла удержаться от  смеха.
Снежок всегда умел развеселить ее.
   Она нагнулась погладить собачку, но тут же сморщилась от боли в боку.
Ангелина сжала губы и вонзила ногти в ладони. Она не должна кричать.  Не
должна, и все тут. Герта в соседней комнате, ее отделяет от госпожи лишь
кусок материи не толще ушка Снежка. Даже  слабый  стон  старая  служанка
воспримет как сигнал к боевым действиям. В этом смысле шатер  Изгарда  в
подметки не годился крепости Серн. Иногда по ночам Ангелина слышала, как
пукает Герта.
   Ангелина  прижала  руку  к  синяку  на  боку  и  принялась  осторожно
массировать больное место. Изгард был очень груб с ней прошлой ночью.
   Ангелина тряхнула головой, чтобы прогнать неприятные воспоминания,  и
подозвала Снежка.
   - Ты не проголодался, малыш? - Ей самой вдруг захотелось есть.  -  Не
пора ли нам поужинать?
   Ясное  дело,  Снежок  горячо  одобрил  это   предложение.   Никчемные
собачонки всегда не прочь подкрепиться. Именно  из-за  этого  они  вечно
шалят и совершают другие никудышные поступки.
   Снежок подпрыгнул и изо всех сил завилял хвостом.
   Снежок голоден. Снежок хочет кушать!
   - Герта! - позвала Ангелина.
   Герта взяла на себя заведование продовольственными запасами  в  шатре
Изгарда. Сыр, фрукты, копченое мясо, хлеб, масло она хранила в  огромном
сундуке, всегда запертом на замок, и выдавала по мере надобности.  Герта
скучала вдали от привычного окружения и  расторопных  служанок,  готовых
выполнить любое ее распоряжение. Ей просто необходимо было  хоть  кем-то
командовать. Обычно Ангелина не обращала внимание на  такие  мелочи,  но
последние дни ей все время хотелось есть, и поэтому немного  раздражало,
что каждый раз за этим приходится обращаться к Герте.
   - Слуш