обиралась  в  Лос-Анджелес,  но   каким-то   образом
оказалась  в  Сан-Диего  и  в  один  прекрасный  день  обнаружила,   что
распространяет по телефону товары для офиса.  Служба  вполне  устраивала
ее: ни ответственности, ни требований к одежде, свободный  график,  мало
бумажной работы, думать не требуется. Просто такая игра в  номера.  Надо
только обзвонить побольше людей, и сколько-то процентов из них наверняка
согласятся приобрести предложенную вещь. Тесса преуспевала. Ей без труда
удавалось   уламывать   потенциальных   клиентов.   Через   два   месяца
испытательного срока она стала штатным сотрудником компании.
   Приступы случались все реже. И звон в ушах теперь был  мягкий,  почти
ласкающий  слух.  Но  Тесса  хорошо  запомнила  тот  кошмарный  день   в
аудитории. Ей и сейчас достаточно было зайти в книжный магазин, посетить
выставку, лениво проследить взглядом узор на  плиточном  полу  ресторана
или машинально набросать что-нибудь в  записной  книжке,  как  в  висках
начиналось угрожающее покалывание. Тесса сразу же  принимала  меры.  При
малейшем намеке на шум в ушах она прекращала свое  занятие  и  старалась
расслабиться - шла прогуляться, слушала музыку или садилась в машину...
 
*** 
 
   Тесса больно  уколола  палец.  Опустив  глаза,  она  обнаружила,  что
сжимает в руке кольцо. В какой момент она вытащила  его  из-под  платья,
Тесса понятия не имела. Она покосилась на Эмита, но он хлопотал у очага,
готовил ужин. Матушка его по-прежнему похрапывала на своем стуле.
   Тесса  рассматривала  кольцо  и  припоминала  события,  в  результате
которых стала его обладательницей: телефонный звонок,  гонка  по  шоссе,
стычка с водителем грузовика, звон в ушах. Почему когда бы ни настиг  ее
сильный приступ, он обязательно приводит ее  в  какое-нибудь  совершенно
новое место?
   - Суп готов, мисс. - Эмит сбил  ее  с  мысли.  -  Не  хотите  скушать
тарелочку?
   - А про перец ты не забыл? - подала голос старушка, подтверждая, что,
вопреки очевидности, она действительно не спит, а просто отдыхает.
   - Не забыл, матушка.
   Тесса засунула кольцо обратно под платье.
   - С удовольствием, - ответила она. Посмотрим, что это за суп, судя по
запаху, сварен он на говяжьем бульоне...
   Тесса  принялась  убирать  со   стола.   Позвякивающие   горшочки   с
красителями она без особого труда выстроила  в  аккуратную  шеренгу,  но
кисти,  разнообразные  перья  и  свинцовые  палочки  никак   не   хотели
складываться в кучки. Тесса с удивлением отметила, как много она  успела
узнать о приспособлениях для рисования узоров.  Например,  стило  -  оно
делается из меди или из кости; кончик его должен быть твердым и  острым,
чтобы чертить линии на  покрытой  воском  дощечке.  Эмит  объяснил,  что
пергамент  слишком  дорог  для  черновых  набросков.  Экспериментировать
большинство  писцов  предпочитают  на  навощенных  дощечках.  Их   можно
использовать по многу раз - воск разогревается, а  потом  разглаживается
снова  плоской  стороной  стило.  Контур  рисунка  намечают   свинцовыми
палочками; ими же обозначают важнейшие точки на странице.
   Сильнее  всего  из  полученных  от  Эмита  сведений  Тессу   поразила
трудоемкость процесса. Ни один инструмент не покупался готовым: чернила,
красители, перья, пергамент, навощенные дощечки, клей - Эмит  все  делал
своими руками. Теперь Тесса поняла, что людям вроде  Дэверика  на  самом
деле необходимы помощники. Если целыми днями зарывать  в  песок  гусиные
перья, времени на рисование просто не останется.
   Одна только обработка пергамента  уже  отнимает  уйму  времени.  Эмит
покупал шкуры животных на рынке - он сказал, что  для  рисования  больше
всего подходят шкурки новорожденных телят, хотя козьи и овечьи  дешевле,
- приносил их домой и вымачивал в известковом растворе. Затем, не  давая
им высохнуть, распяливал на специальной раме и отскабливал ножом.
   Утром, выйдя во двор  справить  нужду,  Тесса  обратила  внимание  на
деревянные рамы разных размеров и на бочки,  укрепленные  металлическими
обручами.  Тогда  она   только   подивилась,   зачем   здесь   все   эти
приспособления. Теперь она знала зачем. Эмит объяснил,  что  известковый
раствор неприятно пахнет,  поэтому  мастер  Дэверик  предпочитал,  чтобы
отмачиванием шкур его  помощник  занимался  в  городе.  Ах  вот  почему,
подумала Тесса, Дэверик настаивал на том, чтобы два дня  в  неделю  Эмит
проводил в Бей'Зелле. Однако делиться своей догадкой она не  стала.  Она
уже достаточно узнала Эмита. Ясно было, что  доброжелательный  человечек
не желает слышать дурного слова ни об одном из своих знакомых. Тем более
о только что почившем хозяине.
   - Вот, мисс. - Эмит протянул ей  тарелку  с  дымящимся  супом,  таким
густым, что его и супом-то назвать было нельзя.  -  Садитесь,  сейчас  я
принесу хлеба, будете макать в похлебку.
   - И стаканчик арло, - вмешалась мгновенно проснувшаяся матушка Эмита,
- полагаю, мы можем предложить гостье стаканчик  вина:  уже  стемнело  и
попы разбежались по домам. - Она подмигнула Тессе. -  Я,  пожалуй,  тоже
позволю себе полчашечки за наше знакомство.
   Тесса улыбнулась. Она не сомневалась, что матушка Эмита каждый  вечер
позволяет себе целую чашечку, а то и две.
   - Осторожно, мисс!  -  воскликнул  Эмит.  Тесса  как  раз  собиралась
поставить тарелку на стол. Эмит поспешно убрал недавно  нарисованный  ею
эскиз. - Ведь не хотите же вы испортить свою работу!
   - Не хочу, - согласилась Тесса, вылавливая из супа  кусочек  чего-то,
что показалось ей похожим на мясо. За спиной она слышала шаги Эмита.  Он
отошел, наверное, налил матери арло, потом вернулся. - Вы в  самом  деле
думаете, что набросок такой замечательный?
   Эмит присел - впервые за день -  и  придвинулся  настолько  близко  к
Тессе, насколько позволяло его представление о приличии.
   - Думаю, да. Я не специалист в этих вещах, до мастера мне  -  как  до
неба. Но я видел работы многих узорщиков и  знаю,  что  главное  отличие
настоящего художника от середнячка - это чувство детали. Мастер  Дэверик
говаривал: "Нарисовать узор может  всякий,  но  без  чувства  детали  не
заставишь его светиться".
   Детали?! Тесса положила ложку - ей сразу расхотелось есть. Всего  три
дня назад она не  смела  углубляться  в  детали.  Годами  она  не  смела
вступать в длительные отношения, заниматься бумажной  работой  и  копить
деньги, жила без финансовых обязательств, без честолюбия, без  отпусков,
без целей.
   Ее жизнь была как ровное серое поле. Никаких деталей. Именно их она и
старалась избегать. Если  ей  предлагали  повышение,  она  отказывалась:
больше ответственности - больше бумажной работы. Если  бойфренд  начинал
относиться к их роману чересчур серьезно, она бросала его.  Если  дружба
грозила  стать  чересчур  тесной,  она  порывала  отношения.   А   когда
банковский клерк настоятельно советовал ей вложить деньги в какие-нибудь
ценные бумаги,  она  грозилась  закрыть  счет,  если  он  не  перестанет
талдычить  о  "дополнительных  полутора  процентах".  У  нее   не   было
компьютера, ежедневника,  адресной  книги;  она  никогда  не  заказывала
товары почтой, потому что боялась заполнять бланк.
   А этот маленький робкий человечек, который не решается  сесть  ближе,
чем в трех шагах от нее, преспокойно заявляет, что у  нее  есть  чувство
детали.
   Тесса засмеялась. Она не находила тут  ничего  забавного,  просто  не
придумала, как еще реагировать.
   Ее смех задел Эмита.
   - Я говорю правду, мисс. Чтобы  рисовать  так,  как  мастер  Дэверик,
нужно обладать особым  зрением.  Я  лишь  мельком  взглянул  на  кольцо,
которое вы копировали, но все же  почувствовал,  что  сходство  схвачено
мастерски. Вы не только передали его красоту.  Вы  сумели  проникнуть  в
сердцевину, докопаться до костяка узора.
   - Ни до чего я не докапывалась. -  Тесса  вытащила  ленту  с  кольцом
из-под платья. - Видно же, что за этими переплетениями и изгибами  стоит
четкий план.
   - Позвольте мне... - Эмит поднес ленту с кольцом к  глазам.  От  него
пахло мятой и красками. - Лично я не  вижу  тут  никакого  плана,  -  он
неуверенно повертел кольцо в руках, - просто  перекрученные  как  попало
золотые нити. А вы вот  увидели,  и  не  только  увидели,  но  и  сумели
перенести на пергамент. И когда я посмотрел  на  оконченный  рисунок,  я
точно заново увидел кольцо вашими глазами и понял, что оно действительно
создано по тщательно продуманному плану. А сам я смотрю -  и  решительно
ничего такого не вижу. - Он отпустил ленту, и кольцо снова  упало  Тессе
на грудь.
   Тесса вдруг почувствовала, что безумно  устала.  Она  не  знала,  как
воспринимать  слова  Эмита.  Он  говорил   с   таким   убеждением,   что
волей-неволей хотелось верить. Но  ведь  любой  человек  может  искренне
заблуждаться.
   - А что, если я сама придумала этот узор? Почем вы знаете,  может,  у
создателя кольца никакого плана не было?
   Эмит улыбнулся с чуть заметной укоризной:
   - Нет, мисс, план был, вы почувствовали его, а не выдумали. И когда я
взял кольцо, мне даже почудилось на мгновение, что я тоже  постигаю  ваш
замысел - и замысел творца.
   - Слушай Эмита, деточка. Никто не разбирается в узорах лучшего  моего
сына. - Матушка Эмита поставила пустую чашку рядом со стулом  и  одарила
их лучезарной улыбкой. - Пожалуй,  я  постараюсь  выпить  еще  капельку,
Эмит. Невежливо заставлять гостью пить одну.
   Невинная хитрость старушки смутила Эмита. Он  рад  был  извиниться  и
выйти во двор, куда для охлаждения выставили бочонок с арло.
   Тесса подняла свою чашку, показывая матушке Эмита,  что  пьет  за  ее
здоровье. Старушка ответила ей  воистину  королевским  жестом,  а  потом
снова погрузилась в дремоту.
   Барабаня пальцами по деревянной столешнице,  Тесса  обдумывала  слова
Эмита. Он прав, она видела схему, скрывающуюся за причудливым орнаментом
кольца. Именно поэтому она сразу же захотела нарисовать  его.  Всю  свою
жизнь  Тесса  чувствовала,  что  предметы  -  цветы  в  вазе,  кресла  в
концертном зале, машины на улицах, платья в шкафу,  черепица  на  крыше,
книги на полках, значки на картах, ромбики на диванном  покрывале  -  не
случайно оказываются рядом друг с другом, и всю  жизнь  доискивалась  до
смысла их  сочетаний.  Ребенком  она  старалась  зарисовывать  все,  что
попадалось на глаза, но с возрастом утратила эту  привычку.  Повзрослела
или же страх перед звоном в ушах преследовал ее и тогда?
   Эмит открыл дверь, и с ним в комнату ворвался холодный ночной воздух.
Тесса вздрогнула.
   Эмит хотел  закрыть  за  собой  дверь,  но  чья-то  рука  в  перчатке
придержала ее в последний момент. С перчатки на пол упала  капля  влаги.
Не прошло и секунды, и на пороге выросла фигура Райвиса.
   - Добрый вечер, - поздоровался он и наклоном  головы  поприветствовал
сначала матушку Эмита, а потом его самого  и  Тессу.  -  Надеюсь,  я  не
опоздал к ужину? - Он заметил, что Тесса смотрит на его  перчатку,  снял
ее и засунул под тунику. Сапоги его оставляли на полу мокрые следы.
   - Погрейтесь у очага, лорд Райвис,  -  пригласила  старушка,  -  Эмит
принесет вам тарелку супа с бычьими мозгами и чашку арло.
   Райвис в два шага пересек кухню и  расцеловал  матушку  Эмита  в  обе
щеки.
   - Суп с бычьим мозгом! Да вы читаете мои мысли, мадам. Я целый  вечер
ни о чем другом не думал. Я сам себе налью, покажите  только,  из  какой
кастрюли. - Он повернулся к Эмиту. - Дай-ка мне этот кувшин, дружище.  Я
вижу, чашка твоей матери совсем пуста.
   Матушка Эмита со своего стула с сияющей улыбкой следила за  Райвисом,
пока тот разливал вино, подбрасывал поленья в  огонь,  пробовал  соус  и
нахваливал приправы.
   Ни старушка, ни ее сын не заметили ни прерывистого  дыхания  Райвиса,
ни капель пота на его лбу, ни темного винного пятна  на  рубашке.  Тесса
подметила все. Чувство детали, подумала она с невеселой усмешкой.
   Райвис провозгласил тост за матушку Эмита, потом за ее стряпню, потом
за эту замечательную ночь. Тесса не понимала,  что  он  делает.  Наконец
Райвис встряхнул пустой кувшин и сказал:
   - Смотрите-ка, а мы ведь его  прикончили.  Сейчас  схожу  во  двор  и
наполню его снова. Тесса, ты мне не посветишь? После супа матушки  Эмита
я стал силен, как десять силачей, и умен, как сто школяров, но видеть  в
темноте все же не могу. - Он обольстительно улыбнулся  старушке,  и  она
ответила кокетливой улыбкой.
   - Бог с вами, лорд Райвис, я  сам  наполню  кувшин,  -  запротестовал
Эмит.
   - И слышать не хочу, дружище, ты и без того достаточно потрудился.  -
Райвис отодвинул стул. - Теперь посиди спокойно и дай другим возможность
сделать хоть что-то для тебя. - Противиться обаянию и натиску Райвиса не
мог никто. Эмит остался на месте. - Пошли, Тесса, ты покажешь  мне,  где
бочонок.
   Стоило им очутиться за дверью, Райвис сразу посерьезнел.
   - Сейчас я уйду и больше не вернусь сюда. Это  слишком  опасно.  Трое
гонцов Изгарда шли за мной от дома Марселя. От двоих я отделался,  но  с
третьим, - он похлопал по выпуклости на тунике в том месте, куда спрятал
мокрую перчатку, - пришлось помучиться. Но в конце концов он  сбился  со
следа. Но еще раз рисковать привести их в этот дом я не могу.  Пока  они
ничего не  знают  об  этом  месте,  поэтому  здесь  ты  в  относительной
безопасности. Не выходи из дома и следи, чтобы Эмит с матерью никому про
тебя не разболтали. Не  показывайся  никаким  их  посетителям,  особенно
Марселю, и возьми вот это. - Он вынул из-за пояса нож и протянул Тессе.
   У  Тессы  кружилась  голова.  Она  никак  не  могла  сообразить,  что
происходит. Райвис покидает ее?
   Он вложил ей в руку  серебряную  рукоятку  кинжала.  Его  глаза  были
темнее  ночи.  Свет  из-за  двери  падал  прямо   на   шрам   по   губе,
необезображенная половина лица оставалась в тени.
   - Я не знаю, сколько буду  отсутствовать.  Я  должен  сформировать  и
обучить войско  для  Кэмрона  Торнского.  А  в  данный  момент  Бей'Зелл
неподходящее место для этого. Но я  обязательно  вернусь,  и  вместе  мы
отыщем причину, приведшую тебя в наш мир.
   Тесса послушно кивнула - как маленькая девочка.  Глупо,  конечно,  но
что она могла сказать? Она не имела права возражать. Этот человек ничего
ей не должен. Он не обязан заботиться о ней.
   Райвис  наклонился  и  поцеловал  ее.   Она   почувствовала   сначала
прикосновение  затвердевшего,  жесткого  шрама  -  а  потом  мягкость  и
нежность его губ. От него пахло кровью, и потом, и яблочным арло. Он  на
секунду прижал ее к себе - и почти тут же отпустил.
   Потеряв голову, с  пылающими  губами,  Тесса  шагнула  вперед  -  она
жаждала продолжения. В следующую секунду краска стыда залила ее щеки.  К
счастью, Райвис уже отвернулся.
   - Пошли. - Кожаная туника поскрипывала, пока он, нагнувшись,  возился
с бочонком. - Матушка Эмита ждет нас. Я провозглашу прощальный тост.
   Тесса не отвечала - она боялась, что дрожь в голосе  выдаст  ее.  Она
молча последовала за ним в дом.
 
11 
 
   На рассвете рыбный рынок становился центром Бей'Зелла. Его можно было
найти хоть с завязанными глазами, без посторонней  помощи  и  подсказки.
Лучшим указателем  служил  запах  рыбы,  перебранка  и  смех  торговцев,
обменивающихся товаром. Короче, не заметить этот базар было трудней, чем
пройти мимо ярко освещенного замка на пустынном каменистом побережье.
   Вообще-то Райвис не любил раннее утро, но это - нельзя не признать  -
было очень даже ничего. Безоблачное небо сулило ясный и теплый  день.  С
криками сновали туда-сюда чайки, а лицо обдувал свежий восточный  ветер,
пахнущий солью и морскими водорослями.
   Райвис стоял на мраморных  ступеньках,  ведущих  к  Древней  Святыне.
Отсюда ему хорошо был виден рынок внизу. Хотя вот уже пятьдесят лет, как
закончилось строительство нового здания со шпилями, сторожевыми  башнями
с покрытыми медью крышами и стенами  из  кварца,  внешний  двор  старого
храма был завален рыбой. Это только справедливо, подумал Райвис. В конце
концов, оба храма возведены на средства, полученные от  торговли  дарами
моря.
   Настороженный взгляд Райвиса переходил от  прилавка  к  прилавку,  от
лица к лицу, от руки к руке. Он уже  заметил  в  толпе  темно-золотистые
локоны Кэмрона. Он стоял рядом с продавцом мидий и  его  многочисленными
корзинами, двое людей  Торнов  толклись  поблизости.  Райвис  не  спешил
подходить к Кэмрону. Сначала  он  хотел  удостовериться,  что  на  рынке
достаточно безопасно. После вчерашней стычки  с  гонцами  он  был  не  в
настроении испытывать судьбу.
   Первый гонец прицепился к нему прямо у дверей  Марселя.  Двое  других
присоединились к товарищу, когда улицы стали  уже,  а  дома  бедней.  По
опыту прошлого вечера Райвис решил, что лучше не ввязываться в драку,  а
попытаться   ускользнуть.   Ему   удалось   сбить   со    следа    двоих
преследователей, но с третьим они столкнулись нос к  носу.  На  сей  раз
поединок закончился быстро. Гонец оказался просто  хорошо  тренированным
бойцом - и ни на йоту больше. Никаких  магических  превращений,  обычный
человек. Не было жажды крови, неестественно быстрых реакций и  ощущения,
что противник готов биться до последнего вздоха. Один раз напоровшись на
кинжал, солдат благоразумно ретировался. Но именно этот счастливый исход
стычки показался Райвису тревожным симптомом.
   Он знал Изгарда. Если гэризонский король не  использовал  свой  новый
трюк для охоты за ним, Райвисом, значит, он нашел ему  иное,  еще  более
опасное, применение. Сколько дней прошло с его коронации?  Три,  четыре?
Терпение   гэризонских   военачальников   на   исходе.   Король   должен
действовать.
   Райвис прикусил обезображенную шрамом губу. Пока  он  стоит  здесь  и
глазеет на базар, выискивая в толпе подосланного к нему убийцу, там,  на
востоке, возможно, уже началось наступление. Всего четыре дня  назад  он
был уверен, что в  последний  раз  слышит  об  Изгарде  Гэризонском.  Он
выполнил задание, получил плату и заказал место на корабле. Он не строил
далеко  идущих  планов.  Пересидеть  войну  в   Майзерико   в   обществе
темноволосой  красотки  -  о  большем  он  не  мечтал.  Но  теперь   все
изменилось. Изгард послал к нему убийц. Марсель  предал  его.  А  Кэмрон
Торнский мертвой хваткой вцепился в глотку.
   Так, во всяком случае, воображает этот аристократишка.
   Райвис знал не меньше ста способов покинуть  Бей'Зелл  и  сомневался,
что Кэмрону известна хотя бы половина. При желании он  мог  улизнуть  из
города сегодня же, и торнскому вельможе нипочем не удалось  бы  отыскать
его. Пэграфф был не единственным рыбаком, которому Райвис в  свое  время
оказал услугу, и попасть в Мэйрибейн или Бальгедис не составило  бы  для
него никакого труда. И однако - по нескольким причинам -  теперь  Райвис
хотел остаться в Рейзе.
   Во-первых, золото.
   Во-вторых, покушение Изгарда на его жизнь.
   И наконец, строптивая женщина с огненно-рыжими волосами.
   Райвис в последний раз окинул внимательным взглядом рыночную  площадь
и начал спускаться. Если на базаре и есть гонцы, значит, они  спрятались
в бочках с треской и скумбрией - он проторчал здесь  больше  часа  и  не
заметил ничего подозрительного.
   Внизу запах рыбы  был  гораздо  сильней,  чтобы  не  сказать  больше.
Прилавки покрывала морская соль и рыбья чешуя,  а  обветренная  кожа  на
лицах людей по жесткости могла соперничать с деревом их лотков. Продавцы
зазывали покупателей, на все лады расхваливая свой товар. Треска была не
просто треска, а "белейшая и нежнейшая рыбка, которую  может  проглотить
даже ваша больная прабабушка. И  такая  свежая,  что  сама  доскачет  до
печки".
   Кэмрон издалека заметил Райвиса.  Охранники  же  его  даже  голов  не
повернули. Эти два бугая бессмысленно толклись в  толпе,  отвлекаясь  на
каждый звук. А тут еще прямо у  них  перед  носом  юная  кудрявая  дочка
рыбака наклонилась, чтобы выловить из бочонка с хеком очередную  рыбину,
и выстави