Джулия ДЖОНС 
   КОРОНА С ШИПАМИ 
 
 
   ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru 
 
Анонс 
 
   Это кольцо, обладающее собственной волшебной волей, открывает дверь в
иной мир. В  странный,  загадочный  мир  замков  и  туманов,  блистающих
доспехов и могущественного колдовства. В мир, где идет война. Война,  не
знающая ни жалости, ни пощады. Война между  силами  Света  и  Тьмы,  меж
воинами Добра и полчищами Зла, меж теми, кого черная "магия  орнаментов"
превращает  в  непобедимых  демонов,  и  теми,  кто  из  последних   сил
сдерживает натиск  служителей  Мрака.  В  пылающий  пожарами,  ощеренный
клинками мир, где победу в великой войне принесет таинственная Корона  с
шипами...
 
ПРОЛОГ 
 
   Тот, кому вскоре предстояло взойти на трон, бежал обнаженный,  петляя
между деревьями. Ночные птицы, звери и насекомые двигались вместе с  ним
по темному, извилистому лабиринту.  В  разреженном  воздухе  все  запахи
казались резче. Ущербный месяц был как готовый к бою клинок.
   Он спотыкался об узловатые корни  деревьев,  напоминавшие  гигантские
кулаки. Ветви хлестали его. Далекие звезды,  рваные  облака,  мокрая  от
дождя земля и затаившиеся во тьме обитатели леса - с ними предстояло ему
провести эту ночь.
   Пять недель до коронации. Пять недель  до  начала  его  царствования.
Пять недель, чтобы приготовить себя к тому, что надлежит свершить.
   "Пять" - таинственная и древняя  магическая  сила  заключена  в  этом
числе.
   Тот, кому вскоре предстояло взойти на престол, обратил свой взгляд на
запад. Пики гор Ворс предстали перед  его  умственным  взором.  Снег  не
стаял  лишь  на  самых  вершинах.  Снежные  шапки  дразнили  его   своей
девственной белизной. Каким наслаждением будет  обагрить  кровью  горные
перевалы, покинуть наконец  эти  истощенные  поля  и  прорваться  на  ту
сторону, к прекрасным плодородным землям.
   Слишком долго Гэризон  обходился  без  морского  порта  и  прибрежных
владений. Но столь же долго обходился он и без вещей куда более  важных.
Разгромленный и порабощенный, Гэризон возродился вновь - из крови, грязи
и желчи.
   Пятьдесят лет без короля. У тех, на западе, было достаточно  времени,
чтобы  умереть,  забыть  или  выжить  из  ума  от  сифилиса.  Более  чем
достаточно,  чтобы  привыкнуть  именовать  Гэризон  "нашей  житницей  на
востоке" или "другом, который придет на помощь в случае нужды".
   Скоро этому конец. Больше никто  не  сможет  рассчитывать  на  помощь
Гэризона. У него теперь свои нужды. Страна должна  возродиться  во  всем
прежнем величии. Честь и достоинство нации  должны  быть  восстановлены.
Король должен быть коронован золотой Короной с шипами.
   Пять десятилетий рабства - и пять столетий войны.  Тот,  кому  вскоре
предстояло взойти на трон, улыбался про себя, петляя между деревьями.  У
Запада короткая память. Такие люди неминуемо повторяют свои  ошибки.  Но
судьба уготовила им и нечто худшее.
 
ШТАТ САН-ДИЕГО, 28 МАРТА 
 
ДЕРЗКИЕ ГРАБИТЕЛИ СКРЫЛИСЬ С ЦЕННЫМИ БУМАГАМИ 
 
ДЖЕФ УЭЛЗ 
СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ "ЮНИОН ТРИБЮН" 
 
   Офицер охраны ранен в грудь, почти триста сейфов похищены во  вторник
ночью из Национального банка Ла Хавра в Хула-Виста.
   Сэмюель  Оссако,  46  лет,  в  критическом  состоянии   доставлен   в
Мемориальный госпиталь Скрипс. Он  смог  вызвать  полицию  только  через
сорок минут после  того,  как  грабители  покинули  место  происшествия.
Оссако  пришлось  воспользоваться  сигнальным  звонком:  как  выяснилось
позже, налетчики заранее перерезали все телефонные провода.
   Грабители попытались  с  помощью  портативного  взрывного  устройства
проникнуть в главный сейф. Полиция считает, что в хранилище ценных бумаг
они направились после провала этой попытки. Сыщики до сих пор не  напали
на след преступников.
   "Профессиональная  работа,  -  заявил  лейтенант  Джеми  Пералла   из
Специального следственного отдела. - Эти ребята знали, что  делают.  Они
знали,  какие  коммуникации  надо  перерезать,  знали,  где  расположены
сигнальные звонки. Они отлично подготовились".
   Президент банка Джордж Боннэйхим обещает вознаграждение  в  10  тысяч
долларов за любую подсказку, которая поможет  найти  ценные  бумаги.  "В
этих документах, - сказал он, - жизни  людей".  На  вопрос,  что  именно
находилось в похищенных сейфах, президент отвечать отказался.
 
1 
 
   Устроившись поудобнее, чтобы спокойно  насладиться  завтраком,  Тесса
Мак-Кэмфри небрежно пролистала первые несколько страниц "Юнион  трибюн".
Ее взгляд останавливался только на заголовках, подписях под фотографиями
и объявлениях. Не то чтобы шрифт передовиц и прочих заметок был  слишком
мелок для нее, просто Тессе не хотелось напрягать глаза - от  этого  она
всегда начинала нервничать.
   Перегнувшись через металлический  белый  стол,  Тесса  дотянулась  до
лежавшего у телефона сандвича с  беконом.  По  обыкновению,  прежде  чем
начать есть,  она  убедилась,  что  все  приготовлено  как  следует.  Ей
нравилось разглядывать мясо, нравилась его волокнистая структура.
   Удовлетворенная, она  надкусила  поджаренную  булочку  и  перевернула
страницу газеты. На глаза попался заголовок: ДО СИХ ПОР  НИКАКИХ  СЛЕДОВ
ПРОПАВШИХ СЕЙФОВ. "Ну и ну", - буркнула  Тесса  себе  под  нос.  Сколько
времени уже прошло? Месяц? Шесть  недель?  Пиши  пропало,  их,  пожалуй,
никогда не найдут.
   Не успела Тесса отложить газету, как заверещал телефон. Она испуганно
дернулась и застыла на месте. Еще три звонка, и  в  действие  пришел  ее
новый  суперавтоответчик  фирмы  "Сони".  Замигал  огонек,   закрутилась
кассета, и чужой, не ее голос  доброжелательно  посоветовал  звонившему:
"Сейчас нас нет дома. Пожалуйста,  оставьте  сообщение  после  звукового
сигнала, мы вам обязательно перезвоним".
   Тесса скорчила недовольную  гримасу.  Нас!  Давно  пора  сменить  это
казенное сообщение на собственное. Она на секунду  задержалась  на  этой
мысли, хотя в глубине души не сомневалась, что решительно ничего  менять
не будет. Тесса никогда не могла заставить себя сделать то, что  сделать
действительно необходимо.
   Раздался обещанный звуковой сигнал, а  следом  за  ним  -  вкрадчивый
мужской голос:
   - Тесса?.. Тесса? Ты дома? - Небольшая пауза, а потом снова голос, но
уже утративший вкрадчивость, в нем послышалось раздражение. - Слушай,  я
знаю, что ты дома. Я еду к тебе. Нам надо поговорить.
   Не успели отзвучать последние слова, а Тесса уже вскочила и торопливо
влезла в туфли. Так - сандвич в сторону,  ключи  от  машины  в  кармане,
бумажник вроде на месте, осталось напялить свитер поверх рубашки.  Самое
время прогуляться.
   Тесса терпеть не могла выяснения отношений. Терпеть не могла в  таких
ситуациях смотреть в глаза бывшим возлюбленным и ненавидела себя за  то,
что вновь потерпела неудачу. Все ее романы кончались одинаково -  всегда
один и тот же телефонный звонок, одни и те же взаимные упреки и  чувство
вины. Как объяснить мужчине, что больше ничего к нему не испытываешь,  а
почему - не знаешь сама?
   Да никак не объяснишь.  Поэтому  она  не  жалела  денег  и  постоянно
покупала новые, все более совершенные  автоответчики.  Пряталась,  чтобы
избежать объяснений. А если незадачливые любовники, как Майк  Холлистер,
угрожали  приехать  и  устроить  ей   очную   ставку,   Тесса   попросту
отправлялась на прогулку.
   Южнокалифорнийское солнце оказалось несколько теплей, чем ей хотелось
бы. Хотя уже наступил май и температура  была  выше  двадцати  градусов,
Тесса никак не могла расстаться со свитером: этот кусочек ткани  все  же
защищал ее, ограждал от прямого контакта с внешним миром.
   Желтая "хонда-сивик" была славной машиной, настоящим  другом.  Не  то
что вероломные киношные автомобили, которые вечно отказываются  работать
в критическую для героини минуту. Стоило ей  повернуть  ключ  зажигания,
мотор сразу же заурчал.
   Куда бы поехать? Тессе  захотелось  увидеть  траву.  Не  едко-зеленую
траву на расчищенных и готовых к  застройке  пустырях  и  не  ухоженные,
подстриженные газоны  на  площадках  для  гольфа  в  миссии  Георга.  Ей
хотелось увидеть настоящую, живую траву.
   Тесса  свернула  на  Техасскую  улицу   и   поехала   на   север   от
Университетских холмов, а  затем  на  восток  по  Восьмому  шоссе,  мимо
отелей, лужаек, кегельбанов  и  велосипедных  дорожек.  Автострада  была
почти пуста - мало найдется охотников в субботнее утро вылезать из  дому
в такую рань. А небо над головой было типичным южнокалифорнийским  небом
-  бледно-голубое,  безоблачное,  подернутое  маревом.  Солнечные   лучи
проникали через окно машины и согревали лицо и руки.
   Тесса не призналась бы в этом даже себе самой, но на  самом  деле  ей
ужасно нравилось спасаться бегством. Пожалуй, никогда и нигде не  бывала
она так счастлива, как  в  дороге.  В  случае  удачи  мечта  о  каком-то
неведомом, прекрасном месте  становилась  настолько  захватывающей,  что
удавалось забыть обо всем на свете. И всегда, без исключения,  достигнув
цели путешествия, она чувствовала смутное разочарование. Точно  приехала
не в то, желанное, а в немножко иное место.
   Внезапно у нее возникло  неприятное  ощущение.  Как  будто  кто-то  -
кто-то у нее в голове, в висках -  тихонько  скреб  ногтем  по  школьной
доске. Зззззззз. У Тессы упало сердце. Только  не  сейчас,  не  сегодня.
Приступов так давно не было, она уж надеялась, что  навсегда  избавилась
от них. Тесса изо всех сил надавила на акселератор - как будто  от  шума
тоже можно убежать. Она по опыту знала, что чем быстрее и  дольше  едет,
тем меньше беспокоит ее этот ненавистный звук.
   Звон в ушах - такой диагноз поставили Тессе, когда ей минуло пять лет
и семья их еще не перебралась из Англии  в  Америку.  Она,  как  сейчас,
помнила, как сидела на лужайке - а тогда у них перед домом была лужайка,
-  зажимала  уши  ладонями  и  вопрошала  мамочку  -  когда  же  наконец
прекратится этот  противный  свист?  Не  свист,  скорее  это  напоминало
звоночек - кто-то у нее в голове звонил в крошечный колокольчик.
   Шум все не утихал. И  через  неделю  ее  родители  вызвали  семейного
врача,  доктора  Бодсилла,  толстого   красноносого   мужчину,   который
благоухал  портвейном  и  имел  странное  пристрастие  к  ярким  вязаным
жилетам. Осмотрев девочку и произнеся несколько многозначительных "гм" и
"хм", он посоветовал ее матери отправиться  в  Лондон  и  показать  дочь
специалисту. Через десять дней Тессу, несмотря на жару, укутали в зимнее
пальто, натянули на нее теплые носки, заплели волосы в тугие косички  и,
ревущую и протестующую, потащили на станцию.
   Но в поезде Тессе понравилось. Ритмичный стук колес по рельсам и лязг
железной махины  за  два  часа  дороги  почти  заглушили  звон  в  ушах.
Настолько, что, когда они прибыли на  вокзал  Виктория,  Тесса  заявила:
"Мамочка, в ушках больше не шумит". Это  заявление  искренне  расстроило
маму - поездка в Лондон, договоренность с известнейшим врачом  -  и  все
это, чтобы ее  невозможная  и  неблагодарная  дочь  взяла  и  исцелилась
собственными  силами.  От   неприятной   перспективы   предстать   перед
лондонским  светилом  с  эгоистичным  и  чудесным  образом  оправившимся
ребенком избавил мать Тессы железнодорожник со свистком на шее.
   Тесса запомнила это на всю жизнь. Окно поезда было открыто, а тот тип
прохаживался по четвертой платформе. Он остановился в четырех  шагах  от
ее левого уха и изо всех сил дунул в свой форменный  свисток  начальника
станции.
   Жуткий звук ворвался в ухо, проткнул его и прошел насквозь,  разрывая
ткани, нервы и мембраны, заполнил весь  ее  мозг,  все  существо  -  все
потонуло в адском шуме. Было так, точно  в  голове  заработал  громадный
железный механизм. Тесса помнила, как забилась в истерике, как вопила  и
умоляла маму помочь ей. Только через несколько часов она поняла, что  от
криков становится еще хуже.
   По дороге на улицу Харлей матери пришлось связать  руки  дочки  своим
желтым нейлоновым шарфом - Тесса не переставая молотила себя кулаками по
голове, пытаясь выбить из нее ненавистный шум.
   Отоларинголог, доктор Хэмш, дал Тессе успокоительное, стакан лимонада
и игрушечного мишку, чтобы было не так  страшно.  В  течение  часа  врач
осматривал  ее  уши  с  помощью  блестящих  и   холодных   металлических
инструментов и испытывал слух, заставляя  различать  разные,  высокие  и
низкие, звуки, а строгая нянечка с прохладными руками  брала  на  анализ
мочу и кровь.
   Свое заключение доктор Хэмш изложил отдельно матери и  дочери.  Тесса
навсегда осталась признательна за то, что сначала он поговорил с ней.
   - Тесса, - сказал он, наклоняясь к девочке и снимая очки -  под  ними
оказались добрые синие глаза, - у тебя то,  что  в  медицине  называется
звон в ушах. Порой - как сегодня на вокзале  -  звук  будет  становиться
громче. А иногда он будет почти неразличим. - Доктор потрепал  Тессу  по
плечу. - Мы с  тобой  будем  одной  командой.  Давай  договоримся  -  ты
постараешься держаться подальше от шумных мест, например,  от  вокзалов,
где ходят люди со свистками. Понимаешь, хоть мы и не знаем причину этого
звона, но можем сказать, от чего он становится сильнее.
   - А вы не можете его убрать совсем? - спросила Тесса,  приободрившись
от захватывающей мысли, что они с доктором Хэмшем будут одной командой.
   Доктор посмотрел прямо ей в глаза:
   - Нет, Тесса, не могу. Зато могу сделать так, чтобы он тебе почти  не
мешал. И если эта неприятная штука не  пройдет  сама  собой,  мы  вместе
подумаем, как быть дальше.
   Тесса обогнала ехавший по левой стороне дороги  грузовик  и  печально
улыбнулась. Им с доктором Хэмшем не пришлось поиграть в  одной  команде.
Вскоре после первого визита ее родители перебрались в Нью-Йорк.  Звон  в
ушах прекратился во время девятичасового  перелета,  и  целых  семь  лет
приступов больше не было. Синеглазый доктор и  медсестра  с  прохладными
руками остались лишь приятными воспоминаниями.
   Водитель грузовика прибавил газу, и автомобиль с ревом обогнал  Тессу
по внутренней стороне. Теперь Тесса видела надпись на бампере -  жирными
черными буквами: "Я не  беру  -  я  создаю".  Она  инстинктивно  сбавила
скорость.
   Тесса понимала, что едет слишком быстро. Но ничего не могла  с  собой
поделать. В то лето, когда  она  училась  водить  машину,  звон  в  ушах
возобновился, и она очень скоро обнаружила, что  чем  сильнее  давит  на
акселератор, тем громче ревет мотор. А лучший способ борьбы с  проклятым
звоном - заглушить, замаскировать его столь же громким, но более  низким
внешним шумом. По-видимому, один звук поглощал другой. На самом деле  не
совсем так, но это помогало. Иногда лучше, иногда хуже, но помогало.
   Тесса отметила, что скоро поворот на  Северное  шоссе  Ай-15.  Желтая
"хонда", по-прежнему держась левой  стороны,  поехала  точно  за  черным
грузовиком.   Но    только    она    пристроилась    сзади,    вспыхнули
предупредительные  огни.  Тесса  ногой  нащупала  тормоз.   Шоссе   было
свободно, однако грузовик мигнул два раза подряд, приказывая ей  сбавить
скорость.
   Если верить калифорнийским  дорожным  знакам,  до  развилки  с  Ай-15
оставалось около километра. Тесса снова взглянула на грузовик, и звон  в
ушах усилился. Проклятая колымага  снова  подмигнула  красным  огоньком.
Тесса резко надавила на тормоз, ремень безопасности натянулся и отбросил
ее на спинку сиденья. Водитель грузовика ухмылялся в  зеркальце  заднего
обзора. У него были темные усы, двойной подбородок и маленький  зубастый
рот. Кровь бросилась Тессе в лицо. Ей захотелось врезаться  в  грузовик,
протаранить его ко всем чертям.
   Но привычное, порядком надоевшее за двадцать один год  предупреждение
крепко сидело в голове: "Спокойно, Тесса. Спокойно. Доктор запретил тебе
волноваться - это может вызвать приступ".
   Привычка  к  самоконтролю  одержала  верх  и  на   сей   раз.   Тесса
притормозила и сбавила скорость до пятидесяти пяти километров.  Грузовик
умчался вперед, к развилке. Тессу трясло,  в  висках  билась  кровь.  Ей
вдруг расхотелось  ехать  на  это  Северное  шоссе.  Расхотелось  смирно
плестись в хвосте у грузовика, признав свое поражение. Вцепившись в руль
влажными от пота руками, она съехала с дороги и  повернула  обратно,  на
Восьмое Восточное шоссе.
   Теперь она начала злиться на себя, а  от  этого  звон  в  ушах  опять
усилился. И так каждый раз! Она изо всех сил старалась сдерживаться и от
этого дергалась еще сильнее.
   "Хонда" на приличной скорости ехала по Восьмому шоссе мимо санаториев
с их обширными зелеными зонами,  складов  и  домиков-мотелей,  выцветшие
вывески которых гостеприимно предлагали "Бесплатную стоянку и телеграф".
Тесса опять прибавила скорость до семидесяти километров в час в надежде,
что мерный рев мотора успокоит ее измученные нервы. Она оставила мечту о
первоначальной цели своего путешествия - о Миссии  Первопроходцев  с  ее
дубами, соснами и тропинками, вьющимися по тенистым долинам  и  песчаным
холмам. Теперь Тесса понятия не имела, куда едет, просто без всякой цели
двигалась на восток.
   Она так и не пришла в себя  после  стычки  с  водителем  грузовика  и
напрасно пыталась отделаться от этого отвратительного ощущения.  Звон  в
ушах, неотступно преследовавший ее всю жизнь, все усиливался.
   "Успокаивающая музыка, - авторитетно  заявил  ее  последний  врач,  -
обязательно поможет, где бы ни застиг вас приступ". И доктор Иглмэн, так
его звали, протянул пациентке кассету с надписью  "Лечебный  океан".  За
эту штуковину месяц назад она  выложила  девяносто  девять  баксов.  Как
выяснилось, на ней был записан шум бьющихся о берег  волн  вперемежку  с
какой-то  музычкой,  вроде  той,  что  можно   услышать   в   аэропортах
захолустных городишек.
   Тесса на ощупь пошарила в ящике и вытащила "Лечебный океан", а  потом
швырнула синюю полосатую коробочку на приборную доску, извлекла  кассету
и, потянув за блестящую коричневую ленту, сдернула ее с катушек.  Прижав
кассету к рулю, она тянула и тянула, пока вся  свернувшаяся  кольцами  и
похожая на спагетти лента не выскочила из кассеты и не оказалась  у  нее
на коленях. Тесса усмехнулась: лечебный океан доктора  Иглмэна  оказался
достоин своего названия - просто понадобилось время, чтобы  понять  это.
Она удовлетворенно отбросила пустую кассету на сиденье.  Ей  определенно
полегчало.
   "Хонда-сивик" мчалась на восток мимо Ла-Месы и просторов  Эль-Кайона.
После уничтожения кассеты Тессе стало настолько лучше, что она  рискнула
включить радио. Звуки классической музыки огласили просторы  Эль-Кайона,
донеслись до самой Ла-Месы. Тесса откинулась на сиденье и  приготовилась
наконец насладиться путешествием. Больницы,  спортплощадки  и  мебельные
салоны  постепенно  уступали   место   складам,   оружейным   лавкам   и
магазинчикам самообслуживания. Шоссе все сужалось, поднимаясь в гору.
   Металлический скрежет в ушах усилился,  хотя  стрелка  на  спидометре
"хонды" дошла до семидесяти.  Тесса  почти  физически  ощущала,  как  он
поднимается откуда-то из глубины, как натягивает кожу,  грозя  вырваться
на  поверхность.  Отчаянным  усилием  она  заставила   себя   отвлечься,
переключиться на посторонние мысли.
   Майк Холлистер небось сейчас стоит у нее под дверью. Он всегда  такой
вежливый и стучать будет тихо и деликатно - даже когда поймет,  что  она
сбежала. Тесса подумала об  этом  без  всякого  удовольствия.  Ей  очень
нравился Майк - отличный  папочка  для  своей  четырехлетней  дочурки  и
просто добрый, приятный человек. Их связывал общий интерес  к  старинным
манускриптам с цветными иллюстрациями. Так они и  познакомились  -  Майк
был организатором выставки средневековых часословов в Музее  искусств  в
Сан-Диего.  Когда   Тесса   протянула   руку,   чтобы   погладить   один
очаровательный,  крошечный,  в  кожаном  переплете,  молитвенник,   Майк
подошел и заявил, что экспонаты трогать не разрешается.  А  в  наказан