орлам на ужин, но тут 
орел вернулся за ним, схватил за куртку на спине и взмыл вверх. На этот 
раз лететь пришлось недалеко. Бильбо очутился на широком уступе. Он 
лежал, замерев от страха. Сюда не вела ни одна тропа, сюда можно было 
только прилететь, а отсюда - улететь или спрыгнуть в пропасть. 
Остальные путешественники уже сидели там, прислонившись спиной к скале.
     Повелитель орлов тоже был там и беседовал с Гэндальфом. Выходило, 
что Бильбо никто не собирался есть. Волшебник и главный орел, судя по 
всему, были знакомы и даже в дружеских отношениях. Дело в том, что 
Гэндальф, частенько бывавший по роду своих занятий в горах, однажды 
оказал услугу орлам, вылечив их повелителя от раны, нанесенной стрелой. 
Так что "пленники" означало лишь "пленники гоблинов" и ничего более. 
Прислушиваясь к их беседе, Бильбо понял, что теперь-то они окончательно 
покинут ужасные горы. Гэндальф просил Великого орла, чтобы орлы 
перенесли его самого, гномов и Бильбо как можно дальше, это сократило 
бы им путь через равнину. Однако Повелитель орлов не соглашался 
относить их туда, где поблизости живут люди.
     - Они станут стрелять в нас из больших тисовых луков, - пояснил 
он, - подумают, что мы прилетели за их овцами. И у них есть для этого 
основания. Нет! Мы рады были вырвать у гоблинов из рук игрушку и рады 
отблагодарить лично вас, но рисковать жизнью ради гномов не согласны.
     - Хорошо, - сказал Гэндальф, тогда отнесите нас просто как можно 
дальше к югу, по вашему усмотрению. Мы вам и так многим обязаны. А 
сейчас мы умираем с голода.
     - Я уже умер, - пропищал Бильбо слабым голосом, но его никто не 
услышал.
     - Этому горю помочь нетрудно, - сказал Повелитель орлов.
     Немного погодя вы могли бы увидеть яркий веселый огонь костра на 
уступе скалы и темные фигурки около него - это гномы готовили ужин. От 
костра шел дивный аромат жаркого. Орлы принесли на скалу хворосту, 
кролика, зайцев и барашка. Гномы ловко справились со всеми 
приготовлениями. Бильбо так ослаб, что не мог помогать, да и в любом 
случае толку от него было бы мало : он не умел свежевать кроликов и 
разделывать мясо, так как мясник всегда доставлял ему мясо разделанным 
- только жарь. Гэндальф тоже прилег отдохнуть.
     Так закончились приключения в Туманных Горах.
     Вскоре желудок Бильбо приятно отяжелел, хотя в душе он и предпочел 
бы хлеб с маслом, а не куски мяса, зажаренного на палочках. Он 
почувствовал, что готов заснуть. Свернувшись на жестких камнях, он 
уснул и спал крепче, чем когда-либо на перине у себя дома.
     
                 ГЛАВА 7 . Небывалое пристанище
     
              Hа другое утро хоббита разбудило взошедшее солнце. Он 
встал с намерением посмотреть на часы и поставить на огонь чайник... но 
тут же обнаружил, что он вовсе не дома. Он сел и стал с тоской думать о 
том, как приятно было бы сейчас умыться и почистить зубы...
     Ни умыться, ни почистить зубы, ни получить на завтрак чаю, 
жареного хлеба и копченой свинины ему не удалось. Пришлось 
довольствоваться холодной бараниной и кроликом, после чего они начали 
собираться в путь.
     Теперь ему позволили взобраться орлу на спину и держаться за 
перья. Гномы прокричали прощальные слова, обещая когда-нибудь 
отблагодарить Повелителя орлов, - и пятнадцать громадных птиц взмыли в 
небо. Солнце все еще стояло низко, воздух был свежий, туман лежал в 
долинах и вился вокруг вершин. Бильбо приоткрыл глаза и увидел, что 
земля далеко внизу, а горы остались позади и все уменьшаются в 
размерах. Бильбо опять зажмурился и еще крепче вцепился в перья. ..
      - Не щиплись! - сказал недовольно орел. - Что ты трусишь, как 
кролик? Хотя ты и впрямь смахиваешь на кролика. Прекрасное утро, 
приятный ветерок. Что может быть лучше полета?
      Бильбо хотел ответить: "Теплая ванна и поздний завтрак на лужайке 
перед домом", но не посмел и только самую чуточку отпустил пальцы.
      Через какое-то время орлы, должно быть, завидели ту цель, к 
которой направлялись, и начали опускаться. Они опускались большими 
кругами по спирали, довольно долго, так что хоббит не вытерпел и опять 
открыл глаза. Земля теперь была гораздо ближе, внизу виднелись деревья 
- кажется, дубы и вязы, - обширные луга и речка. И прямо на пути у 
реки, которой из-за этого приходилось делать петлю, из земли торчал 
вверх каменный холм, скала, словно передовой пост далеких гор или 
гигантский обломок, заброшенный сюда на равнину каким-то невообразимым 
великаном.
      Сюда-то, на верхушку скалы, сели один за другим орлы и опустили 
своих пассажиров.
      - Счастливый путь! - закричали они. - Куда бы он ни лежал! И 
пусть примет вас в конце родное гнездо!
      У орлов принято так говорить, когда они хотят быть любезными. 
      - Да несет вас попутный ветер туда, где плывет солнце и шествует 
луна, - ответил Гэндальф. Он знал, как полагается вежливо ответить.
     Верхушка скалы представляла собой площадку, от нее вниз, к реке, 
вели ступеньки и вытоптанная тропа. Реку в этом месте можно было 
перейти вброд по большим плоским камням. Компания задержалась здесь, 
чтобы обсудить свои планы.
     - Я с самого начала намеревался по возможности благополучно 
переправить вас через горы, - начал волшебник. - Благодаря моему 
умелому руководству и, что не столь важно, удачному стечению 
обстоятельств, с этой задачей я справился. В конце концов, это не мое 
приключение. Я, может быть, приму в нем еще разок участие, но сейчас 
меня ждут другие неотложные дела.
     Гномы застонали от огорчения. Бильбо не мог сдержать слез. Они- то 
уж разлакомились, решив, что Гэндальф останется с ними до самого конца 
и будет всегда вызволять их из затруднений.
     - Я же не собираюсь исчезать сию минуту, - сказал Гэндальф. - 
Подожду еще денек-другой. Возможно, я помогу вам выпутаться из 
теперешнего положения, да мне и самому нужна кое-какая помощь. У нас 
нет еды, нет вещей, нет лошадей, и вам неизвестно, где вы находитесь. 
Это я сейчас объясню. Вы сейчас на несколько миль севернее той тропы, 
которой должны были следовать, если бы не сбились второпях с горной 
дороги. В здешних местах людей мало, но недалеко отсюда живет Некто. Он 
и выбил ступеньки в скале, которую, если не ошибаюсь, называет Каррок. 
Сюда он заходит редко и уж во всяком случае не днем, дожидаться его 
здесь бесполезно. И даже опасно. Мы должны сами его разыскать. Если при 
встрече все обойдется мирно, я с вами распрощусь и пожелаю, как орлы, 
счастливого пути, куда бы он ни лежал.
     Гномы умоляли не бросать их, сулили драконово золото, серебро и 
драгоценности, но он оставался неумолим.
      - Там увидим, - отвечал волшебник на все уговоры. - Хочу думать, 
что я и так уже заслужил часть вашего золота. То есть вашим оно будет, 
когда вы его сумеете добыть.
      Наконец они отстали от него. Выкупались в речке, которая у брода 
была мелкой, чистой, с каменистым дном, и, обсушившись на солнышке, 
почувствовали себя освеженными, хотя ушибы и царапины еще болели, и, 
конечно, они проголодались. Перейдя вброд на тот берег (хоббит ехал у 
кого-то на спине), путешественники зашагали по высокой зеленой траве 
вдоль раскидистых дубов и высоких вязов.
      - А почему скала называется Каррок? - спросил Бильбо, шедший 
теперь рядом с волшебником.
      - Он называет ее Каррок, потому что так ему хочется.
      - Кто называет?
      - Некто, о ком я говорил. Очень важная персона. Прошу, будьте с 
ним вежливы. Пожалуй, я буду представлять вас постепенно, по двое. И не 
вздумайте его раздражить, а то бог знает, что может получиться. 
Предупреждаю - он очень вспыльчив и прямо-таки ужасен, когда 
рассердится, но в хорошем настроении вполне мил.
      Гномы, услыхав, о чем волшебник толкует с Бильбо, столпились 
вокруг них.
      - И к такой личности вы нас ведете? Разве вы не могли подыскать 
кого-нибудь подобрее? И нельзя ли объяснить попонятней? - забросали они 
его вопросами.
     - Именно к такой! Нет, не мог! Я и так объяснил достаточно 
понятно, - сердито ответил волшебник. - Если непременно желаете знать, 
его имя Беорн. Он меняет шкуры.
      - Как! Меховщик? Который делает из кролика котика, когда не 
удается превратить его в белку? - спросил Бильбо.
      - Боже милостивый, ну конечно, естественно, само собой разумеется 
- нет! - вскричал Гэндальф. - Сделайте одолжение, мистер Бэггинс, не 
говорите глупостей. И потом, заклинаю тебя всеми чудесами света, 
Бильбо, не упоминай ты больше слова "меховщик", пока находишься в 
радиусе ста миль от его дома! Чтобы никаких таких слов, как "меховая 
накидка, муфта, меховой капюшон, меховое одеяло" и тому подобное! Да, 
он меняет шкуры, но свои собственные! Он является то в облике 
громадного черного медведя, то в облике громадного могучего 
черноволосого человека с большими ручищами и большой бородой. Одни 
говорят, будто он - медведь из старинного и знаменитого рода черных 
медведей, живших в горах, пока не пришли великаны. Другие говорят, 
будто он потомок людей, живших в горах до тех пор, пока там не завелся 
Смог и другие драконы и пока с севера не пожаловали гоблины. Не знаю, 
конечно, но мне кажется, что правильнее второе предположение. Во всяком 
случае, на нем нет ничьих чар, кроме своих собственных. Живет он в 
дубовой роще в просторном деревянном доме, держит скот и лошадей, 
которые не менее чудесны, чем он. Они на него работают и разговаривают 
с ним. Он их не ест и на диких животных тоже не охотится. Он держит 
ульи, бесчисленные ульи с большими злыми пчелами, и питается главным 
образом сливками и медом. В обличье медведя он скитается далеко от 
дома. Однажды я застал его сидящим в одиночестве на вершине Каррока 
ночью; он смотрел, как луна садится на Туманные Горы, и бормотал на 
медвежьем языке: "Придет день, все они сгинут, и тогда я вернусь 
назад". Потому-то я и думаю, что некогда он пришел с гор.
     Бильбо и гномам нашлось теперь над чем поразмыслить, так что они 
замолчали и перестали приставать с расспросами к Гэндальфу. Они брели и 
брели, то вверх, то под уклон. Припекало. Бильбо до того проголодался, 
что охотно поел бы желудей, если бы они уже созрели и падали на землю.
     Наконец во второй половине дня они заметили, что цветы стали расти 
так, как будто их нарочно посеяли. Каждый сорт отдельно. Особенно много 
было клевера: целые моря красного клевера, короткого белого, сладко 
пахнущего медом, розового. В воздухе стояло сплошное жужжание и 
гудение. Повсюду трудились пчелы. И какие! Крупнее шершней.Бильбо в 
жизни ничего похожего не видел. "Такая ужалит, - подумал он, - так я 
вдвое распухну ! "
     - Уже близко, - сказал Гэндальф. - Начались пчелиные угодья. 
Вскоре показалась гряда могучих древних дубов, а за ними -высокая живая 
колючая изгородь, через которую не пролезть и не увидеть, что за ней.
     - Вам лучше обождать здесь, - сказал волшебник. - Когда позову или 
свистну, следуйте за мной. Но только помните - парами, с промежутком в 
пять минут. Бомбур у нас самый толстый, он сойдет за двоих и будет 
последним. Пойдемте, мистер Бэггинс! Где-то тут должны быть ворота.
     С этими словами волшебник двинулся вдоль изгороди, забрав с собой 
оробевшего Бильбо.
     Вскоре они увидели высокие и широкие ворота, а за ними - сад и 
низкие деревянные постройки: несколько бревенчатых с соломенными 
крышами амбаров, конюшен и сараев и длинный низкий жилой дом. С южной, 
внутренней, стороны высокой изгороди рядами стояли бесчисленные 
островерхие ульи, крытые соломой. В воздухе слышался несмолкаемый гул 
гигантских пчел, которые беспрестанно влетали в ульи и вылетали оттуда, 
вползали и выползали.
     Волшебник и хоббит толкнули тяжелые скрипучие ворота и пошли по 
широкой дорожке к дому. Прямо по траве к ним подбежали рысцой холеные 
гладкие лошадки с очень умными мордами, внимательно посмотрели на 
вошедших и ускакали к строениям.
     - Они доложат ему о приходе чужих, - промолвил Гэндальф.
     Наконец путь им преградил дом, который вместе с двумя пристройками 
образовывал двор. Посредине двора лежал ствол большого дуба, подле 
валялись отрубленные сучья. Тут же стоял громадный человек с густой 
черной бородой и черными волосами, с могучими голыми руками и ногами. 
На нем была шерстяная туника до колен, он опирался на громадный топор. 
Лошадки стояли рядом, уткнув морды ему в плечо.
     - Ух! Вот они! - сказал человек лошадям. - На вид не страшные, 
ступайте! - Он громко захохотал. - Кто вы такие и что вам надо? - 
спросил он нелюбезно. Он возвышался над Гэндальфом, как скала. Что же 
касается Бильбо, то он свободно прошел бы у человека под ногами, даже 
не задев головой края серой туники.
     - Я Гэндальф ! - заявил волшебник.
     - Первый раз слышу! - пробурчал человек. - А это что за фитюлька? 
- спросил он, насупив черные мохнатые брови и наклоняясь, чтобы 
разглядеть хоббита.
      - Это мистер Бэггинс, хоббит безупречной репутации, из очень 
хорошей семьи, - ответил Гэндальф.
      Бильбо поклонился. Шляпы он снять не мог, ибо не имел ее.
      - Я волшебник, - продолжал Гэндальф. Разумеется, я о вас слышал. 
Вы не знаете меня, но, может быть, знаете моего кузена Радагаста? Он 
живет близ южной границы Черного Леса.
      - Как же, славный малый, хоть и волшебник. Одно время я с ним 
часто виделся. Ладно, теперь я знаю, кто вы или за кого себя выдаете. 
Что вам надо?
      - Сказать по правде, мы потеряли наши пожитки, заблудились и 
очень нуждаемся в помощи или хотя бы в добром совете. Дело в том, что в 
горах нам досталось от гоблинов.
      - Го-облинов? - переспросил человек уже менее нелюбезным тоном. - 
Ого, значит, вы им попались в лапы? А зачем, спрашивается, вы к ним 
полезли?
      - Это получилось нечаянно. Они застигли нас врасплох во время 
ночлега в горах. Мы совершали переход из западного края в здешний. Но 
это долгая история.
      - Тогда проходите в дом и расскажите хоть часть, коли на это не 
уйдет целый день, - сказал человек, открывая дверь внутрь.
      Следуя за ним, Гэндальф и Бильбо очутились в просторном холле, 
где посредине был сложен очаг. Несмотря на летнюю пору, пылали поленья, 
и дым поднимался кверху к почерневшим балкам, ища выхода в крыше. Они 
миновали этот темноватый зал, освещенный лишь огнем очага да светом, 
падавшим через потолочную дыру, и вышли через небольшую дверку на 
веранду, стоящую на деревянных сваях. Обращенная на юг, она еще хранила 
дневное тепло, солнце пронизывало ее косыми лучами и золотым дождем 
падало в сад, заросший цветами до самых ступенек веранды.
      Они сели на деревянные скамьи; Гэндальф приступил к рассказу, а 
Бильбо раскачивал коротенькими ножками, не достававшими до полу, 
посматривал на цветы в саду и гадал, как они называются, - половины из 
них он никогда раньше не видал.
      - Я шел в горах с одним-двумя друзьями... - начал волшебник.
      - Одним-двумя? Я вижу только одного, да и того еле могу 
разглядеть, - прервал его Беорн.
      - По правде говоря, мне не хотелось вам мешать, я боялся, что вы 
заняты. Если позволите, я подам сигнал.
      - Подавайте, так и быть.
      Гэндальф пронзительно свистнул, и тут же Торин и Дори показались 
из-за угла дома на садовой дорожке, а через минуту стояли перед ними и 
низко кланялись.
      - Вы хотели сказать - с одним-тремя! - заметил Беорн. - Это уже 
не хоббиты, а гномы!
      - Торин Оукеншильд, к вашим услугам! Дори, к вашим услугам! - 
проговорили оба гнома, снова кланяясь.
      - Спасибо, я в ваших услугах не нуждаюсь, - ответил Беорн. - Зато 
вы, видно, нуждаетесь в моих. Я не очень-то долюбливаю гномов. Но коли 
вы и вправду Торин, сын Трейна, внук Трора, а ваш спутник вполне 
порядочный гном, и вы враги гоблинов и не замышляете никаких каверз в 
моих владениях... кстати, как вы здесь очутились?
      - Они шли в земли своих отцов, что лежат к востоку за Черным 
Лесом, - вставил Гэндальф. - Мы по чистой случайности оказались в ваших 
владениях. Мы переходили Верхний Перевал и думали попасть на дорогу, 
проходящую южнее ваших земель. И тут на нас напали злые гоблины. Об 
этом я и собирался вам рассказать.
      - Ну, так и рассказывайте, - нетерпеливо сказал Беорн, не 
отличавшийся вежливостью.
      - Разразилась страшная  гроза.  Каменные  великаны 
перебрасывались обломками скал, поэтому мы укрылись в пещере - я, 
хоббит и еще несколько гномов...
      - По-вашему, два - это несколько?
      - Нет, конечно. Но нас было больше...
      - Куда же они подевались? Убиты, съедены, вернулись домой?
      - Н-нет. Они, очевидно, постеснялись явиться все сразу, когда я 
свистнул. Видите ли, мы просто боимся быть вам в тягость.
      - Давайте свистите! Раз уж все равно навязались в гости, так 
одним-двумя больше - погоды не делает, - проворчал Беорн.
      Гэндальф опять свистнул - и в то же мгновение перед ними 
предстали Нори и Ори.
      - Вот это да! - сказал Беорн. - Быстро, ничего не скажешь. Где вы 
прятались, у Гэндальфа в табакерке? Пожалуйте сюда.
      - Нори, к вашим услугам, Ори, к ва... - начали они, но Беорн их 
прервал:
      - Благодарствую. Когда ваши услуги понадобятся, я их сам попрошу. 
Садитесь и давайте продолжать, а то не успеем дослушать историю до 
ужина.
     - Как только мы заснули, - продолжал Гэндальф, - цель в задней 
стене пещеры раздвинулась, оттуда выскочили гоблины и схватили хоббита, 
гномов и вереницу наших пони...
      - Вереницу? Да вы что - бродячий цирк? Или везли с собой горы 
поклажи? Или для вас шестеро значит вереница?
      - Нет, нет! По правде говоря, с нами было больше шести пони, так 
как нас тоже было больше... ага, вот еще двое.
      В эту минуту появились Балин и Двалин и поклонились так низко, 
что вымели бородами каменный пол. Громадный человек нахмурился, но 
гномы до того старались быть вежливыми, так кивали, кланялись, 
перегибались в пояснице и махали перед его коленями своими капюшонами с 
истинно гномовской вежливостью, что Беорн перестал хмуриться и 
отрывисто расхохотался. Уж очень они были смешные!
      - И в самом деле, цирк, - сказал он. - Входите, господа 
весельчаки, входите. Как ваши имена? Услуги мне сейчас не нужны, только 
имена. Садитесь и перестаньте так суетиться.
      - Балин и Двалин, - ответили гномы, не смея обидеться, и, опешив, 
сели прямо на пол.
      - Дальше! - приказал Беорн волшебнику.
      - На чем я остановился? Ах, да. Меня не схватили. Я убил парочку 
гоблинов вспышкой из посоха...
      - Славно! - вставил Беорн. - Значит, иногда и волшебник может на 
что-то пригодиться.
      - ...и проскользнул в трещину, когда она закрывалась. Я 
последовал за ними в главный зал, где толпились гоблины - Верховный 
Гоблин с тридцатью или сорока вооруженными стражниками. Я подумал: 
"Если бы даже гномы не были скованы вместе - что может поделать дюжина 
против такой уймы?"
      - Дюжина? В первый раз слышу, чтобы восемь называлось дюжиной. 
Или у вас в табакерке есть еще кто-то в запасе?
      - Да, вот еще одна пара, Фили и Кили, - проговорил Гэндальф, 
когда перед ними возникли эти двое и принялись улыбаться и кланяться.
      - Хватит, хватит, - оборвал их Беорн. - Сядьте и молчите! 
Продолжайте, Гэндальф!
      И Гэндальф продолжал, пока не дошел до схватки во мраке у нижних 
ворот и до того ужасного момента, когда обнаружилось, что потерялся 
мистер Бэггинс. "Мы пересчитали друг друга, и выяснилось, что хоббита 
нет. Нас осталось всего четырнадцать".
      - Четырнадцать?! Значит, от десяти отнять один будет 
четырнадцать? Это что-то новенькое! Вы хотите сказать "девять", или же 
мне представили не всех членов отряда.
      - Да, разумеется, вы еще не видели Ойна и Глойна. А-а-а, вот и 
они. Вы извините их за лишнее беспокойство?
      - Ладно. Пускай идут! Скорей входите и садитесь! Послушайте, 
Гэндальф, все равно получается так: вы, десять