Теперь поход возглавлял Гэндальф.
     - Если пропустим дорогу, мы пропали, - сказал он. - Прежде всего 
нам нужна провизия, а потом отдых в достаточно безопасном месте. К 
Туманным Горам нужно приступать, зная правильную дорогу, а то легко и 
заблудиться.
     Когда они спросили, куда он их ведет, Гэндальф ответил :
     - Вы подошли, как некоторым из вас, вероятно, известно, к самой 
границе Дикого Края. Где-то впереди прячется прекрасная долина 
Ривенделл, там, в Последнем Домашнем Приюте, живет Элронд. Я послал ему 
весточку через своих знакомых, и нас ждут. 
     Звучало это приятно и утешительно, но туда надо было еще дойти, а 
не так-то легко отыскать дорогу в Последний Домашний Приют. Местность 
впереди неуклонно и постепенно повышалась к подножию ближайших гор; 
ничто не нарушало ее однообразия - не было ни деревьев, ни расщелин, ни 
холмов, лишь широкий склон цвета вереска и крошащиеся скалы с редкими 
зелеными пятнами травы и мха, свидетельствовавшими о присутствии воды.
     Утро миновало, день перевалил за середину, но по-прежнему в 
безмолвной пустыне не появлялось никаких признаков жилья. 
Путешественников обуяло нетерпение. Прямо под их ногами вдруг 
открывались лощины с обрывистыми склонами, где внизу, к их удивлению, 
росли деревья и протекали речки. Возникали расщелины, такие узкие, что 
на первый взгляд их ничего не стоило перепрыгнуть, но они были 
невероятно глубокие, и на дне их клокотали водопады. Встречались темные 
овраги, через которые нельзя перепрыгнуть и куда нельзя спуститься. 
Попадались трясины, с виду казавшиеся зелеными и веселыми лугами в 
ярких цветах. Но если на них ступал пони с поклажей, он исчезал 
навсегда.
     На поверку от брода до гор оказалось намного дальше, чем путники 
предполагали. Единственная тропа была отмечена белыми камнями - и 
совсем маленькими, и большими, наполовину скрытыми мхом и вереском. 
Гэндальф то и дело нагибался с коня, мотая бородой, и выискивал белые 
камушки; остальные следовали за ним. День начал склоняться к вечеру, а 
поискам не было конца. Давно прошло время чая, быстро смеркалось, луна 
еще не взошла. Пони под Бильбо начал спотыкаться о корни и камни. И 
вдруг они очутились на краю крутого обрыва, да так неожиданно, что конь 
Гэндальфа чуть не кувырнулся вниз.
     - Ну вот, мы и пришли! - воскликнул волшебник, и все столпились 
вокруг него и заглянули вниз. Там они увидели долину, услышали журчание 
воды, спешившей по каменному ложу. В воздухе стоял аромат зелени, по ту 
сторону реки виднелись огоньки.
      Бильбо никогда не забыть, как они скользили и скатывались в 
сумерках по крутой извилистой тропе вниз, в укромную долину Ривенделл. 
Делалось все теплее, сосновый дух подействовал на Бильбо усыпляюще, он 
поминутно клевал носом, чуть не падая с пони, и несколько раз ткнулся 
носом ему в холку. По мере того как они спускались, настроение у них 
подымалось. Сосны сменились буками и дубами, потемки убаюкивали. Когда 
они выехали на прогалину совсем близко к потоку, стало темно, все 
краски померкли.
      - "Хм-м, пахнет эльфами!" - подумал Бильбо и посмотрел вверх на 
звезды. Они мерцали ярким голубым светом. И тут среди деревьев 
неожиданно, как взрыв смеха, зазвучала песня:
     
                       Да что вы, да что вы,
                       Куда вы, куда вы?
                       Сносились подковы,
                       Тут всюду канавы,
                       Манит вас опушка,
                       Журчит здесь речушка,
                       Ха-ха!
     
                       Останьитесь-ка лучше,
                       По нашему зову.
                       Костер лижет сучья,
                       Лепешки готовы.
                       Тра-та, тра-та-та-та,
                       В долину, ребята,
                       Ха-ха!
     
                       Куда ж вы, бедняги?
                       В лесу что-то рыщут,
                       Трепещут, как флаги,
                       У них бородищи.
                       И Фили, и Кили
                       На пони вскочили
                       В лесу,
                       Ха-ха!
     
                       У нас бы остались,
                       Чем мчаться в тревоге,
                       Ведь пони устали
                       И сбились с дороги.
                       День клонится к ночи,
                       Останься, кто хочет,
                       И песенке этой
                       Внимай до рассвета,
                       Ха-ха!
     
                       (Здесь и дальше стихи в переводе Г.Усовой.)
     
     Там, в деревьях, какие-то существа хохотали и пели и, признаться, 
мололи порядочную чепуху. Но их это не смущало, и если бы вы им сказали 
об этом, они бы рассмеялись пуще прежнего. Конечно, то были эльфы.
     Бильбо даже разглядел их в сгущавшейся темноте. Он немножко 
побаивался эльфов, но в то же время они ему нравились, хотя он редко 
сталкивался с ними.Гномы - те не очень ладят с эльфами. Даже такие 
рассудительные гномы, как Торин и его друзья, считают эльфов глупыми (а 
считать эльфов глупыми - как раз и есть самая настоящая глупость). 
Эльфы их раздражают, потому что любят дразнить гномов и подшучивать над 
их бородами.
     - Вот так потеха! - сказал какой-то голос. - Вы только поглядите! 
Хоббит Бильбо верхом на пони! Какая прелесть !
     - Чудеса да и только!
     Тут они принялись петь новую песню, такую же несуразную, как и та, 
что я записал дословно.Наконец высокий молодой эльф вышел из-за 
деревьев и поклонился Гэндальфу и Торину.
     - Добро пожаловать в долину! - произнес он.
     - Благодарим вас! - чуть-чуть сердито ответил Торин. Но Гэндальф 
уже сошел с лошади и весело болтал с эльфами.
     - Вы немного сбились с дороги, - сказал первый эльф, если, 
конечно, вы ищете дорогу, которая ведет через реку к дому на той 
стороне. Мы вам ее покажем. Но к мосту и через мост лучше идти пешком. 
Не хотите ли немножко побыть с нами и попеть? Или поедете дальше сразу? 
Там готовят ужин, - добавил он, - от костров тянет дымом.
     Как ни устал Бильбо, он с удовольствием задержался бы в лесу. 
Пение эльфов июньской ночью под звездным небом стоит послушать, если 
вам нравятся такие вещи. Бильбо хотелось перекинуться несколькими 
словами с этими существами, которые знали, как его зовут и кто он 
такой, хотя он их никогда раньше не видел. Эльфам известно многое, они, 
как никто, подхватывают новости на лету и быстрее, чем падает водопад, 
узнают обо всем, что творится на земле.
      Но гномы единодушно стояли за ужин, притом не откладывая, и 
потому не пожелали задерживаться. Они двинулись дальше, ведя пони под 
уздцы. Эльфы вывели их на хорошую тропу на самый берег реки. Она бежала 
быстро, с шумом, как все горные потоки в летние вечера после того, как 
солнце весь день растапливает снег на вершинах. На тот берег шел 
каменный мостик без перил, такой узкий, что пони с трудом могли по нему 
пройти. Пришлось продвигаться осторожно, по одному, ведя за собой пони. 
Эльфы светили им яркими фонариками и пели веселую песенку, пока вся 
компания переправлялась через реку.
     - Не обмакни бороду в воду, папаша! - кричали эльфы Торину, 
который шел через мост, согнувшись в три погибели. - Ее смачивать не 
надо - она и так выросла длинная!
     - Следите, чтобы Бильбо не съел все кексы! - кричали другие. - 
Такой толстяк не пролезет в замочную скважину !
     - Тише, тише, Добрый Народ! Спокойной ночи! - остановил их 
Гэндальф, который замыкал шествие. - И долины имеют уши, а некоторые 
эльфы - чересчур длинные языки. Спокойной ночи!
     Наконец они подошли к Последнему Домашнему Приюту, двери которого 
были гостеприимно распахнуты.
     Странное дело: о том, что хорошо, о днях, которые провел приятно, 
рассказывается скоро, и слушать про них не так уж интересно. А вот про 
то, что неприятно, что вызывает страх или отвращение, рассказы 
получаются долгими и захватывающими.
     Путешественники провели в гостеприимном доме немало дней, по 
меньшей мере четырнадцать, и покидать его им не хотелось. Бильбо с 
радостью оставался бы там еще и еще, даже если бы мог без всяких хлопот 
по одному только желанию перенестись домой, в хоббичью норку. И все же 
рассказать об их пребывании там почти нечего.
     Хозяин дома Элронд был друг эльфов и предводитель тех людей, у 
которых в предках числились эльфы и открыватели Севера.
     Он был благороден и прекрасен лицом, как повелитель эльфов, могуч, 
как воин, мудр, как колдун, величествен, как король гномов, и добр, как 
нежаркое лето. Дом Элронда был само совершенство; там было хорошо всем 
- и тем, кто любит поесть и поспать, и тем, кто любит трудиться, и кто 
любит слушать или рассказывать истории, петь или просто сидеть и 
думать, и тем, кому нравится все понемножку.
     Злу не было места в долине.
     Наши путешественники и их пони за несколько дней отдохнули и 
набрались сил. Настроение у них исправилось, одежду им починили, синяки 
и царапины залечили, наполнили мешки едой, легкой по весу, но очень 
питательной, и надавали много полезных советов. Так они дожили до 
кануна иванова дня и с восходом солнца в иванов день должны были 
отправиться дальше.
     Элронд в совершенстве знал руны. За день до отъезда он осмотрел 
мечи, найденные в логовище троллей, и сказал:
     - Их ковали не тролли. Мечи старинные, работы древних великих 
эльфов, с которыми я в родстве. Мечи делали в Гондолине для войны с 
гоблинами. Должно быть, они застряли в сокровищнице какого-нибудь 
дракона или стали добычей гоблинов - ведь драконы и гоблины разрушили 
город Гондолин много веков назад. Этот меч - знаменитое оружие, Торин, 
на языке рун он именуется Оркрист, что в переводе на гондолинский 
означает Сокрушитель Гоблинов. А этот меч, Гэндальф, зовется Глемдринг 
- Молотящий Врагов - некогда его носил король Гондолина. Берегите их !
     - Интересно, как они попали к троллям? - проговорил Торин, с 
любопытством разглядывая свой меч.
     - Наверное сказать нельзя, - ответил Элронд, - но можно 
догадаться, что ваши тролли ограбили других грабителей или раскопали 
остатки чужих трофеев, припрятанных где-то в горах.
     Торин задумался над его словами.
     - Я буду беречь его как зеницу ока, - сказал он. - Да сокрушит он 
гоблинов, как встарь!
     - Вашему пожеланию, возможно, суждено сбыться, едва вы очутитесь в 
горах, - заметил Элронд. - Теперь покажите карту!
     Он развернул ее и долго разглядывал, качая головой. Элронд не 
очень одобрительно относился к гномам - вернее, не очень одобрял их 
любовь к золоту, - но он ненавидел драконов, их жестокость и коварство. 
С сожалением он вспоминал веселые колокола города Дейла, так как видел 
потом его развалины и опаленные берега реки Быстротечной. На карту 
падал свет широкого серебряного месяца. Элронд поднял карту кверху и 
посмотрел на просвет.
     - Что это? - воскликнул он. - За простыми рунами, говорящими: 
"Пять футов двери вышиною, пройти там трое могут в ряд", - проступают 
лунные буквы!
      - Что за лунные буквы? - Хоббит не мог долее сдерживаться. Я уже 
говорил, как ему нравились карты. Еще ему нравились руны и вообще 
всякие необычные буквы и затейливые почерки. У самого у него почерк был 
не ахти какой.
     - Лунные буквы - те же руны, но обычно они не видны, - ответил 
Элронд. - Их разглядишь только в лунные ночи, когда луна светит на них 
сзади, а есть такие хитрые лунные буквы, что видны только при той фазе 
луны, в какой она была, когда их начертали. Их изобрели гномы и писали 
серебряными перьями. Эти надписи, очевидно, сделаны в такую, как 
сегодня, ночь - в канун Иванова дня.
     - Что они означают? - спросили Гэндальф и Торин одновременно, 
немного раздосадованные тем, что Элронд обнаружил такую вещь первым, 
хотя и то сказать: до сих пор такого случая не представлялось.
     - "Стань в Дьюрин день у серого камня, когда прострекочет дрозд, - 
прочел Элронд, - и заходящее солнце бросит последний луч на дверную 
скважину".
     - Дьюрин, ну как же! - промолвил Торин. - Он был старейшим из 
старейшин древнего рода гномов Длиннобородых и моим самым первым 
предком. Я - потомок Дьюрина.
     - Что же такое Дьюрин день? - поинтересовался Элронд.
     - Как всем должно быть известно, мы называем Дьюриным тот день, 
когда последняя осенняя луна и солнце стоят в небе одновременно. Боюсь, 
что нам это знание не очень-то поможет, так как в наше время утрачено 
умение вычислять, когда же наступит такой день.
      - Это мы посмотрим, - вмешался Гэндальф. - Что-нибудь еще 
написано?
      - При сегодняшней луне больше ничего не разобрать, - ответил 
Элронд и отдал карту Торину. После чего все спустились к воде 
посмотреть, как пляшут и поют эльфы.
      Утро Иванова дня было такое прекрасное, о каком можно только 
мечтать: на голубом небе ни облачка, лучи солнца танцевали на воде. 
Путешественники выехали в путь, сопровождаемые прощальными песнями и 
добрыми напутствиями. Они были готовы к дальнейшим приключениям и 
твердо знали дорогу, которая их выведет через Туманные Горы в лежащую 
за ними страну.
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
                 ГЛАВА 4 . Через гору и под горой
     
              Десятки тропинок вели в горы, изрезанные множеством 
расселин. Но тропинки по большей части оказывались ложными или заводили 
в тупик. В расселинах же гнездилась всякая нечисть и подстерегали 
страшные опасности.
     Много дней и много миль пролегло между нашими путешественниками и 
Последним Домашним Приютом. Они поднимались все выше и выше, тропа была 
трудная, опасная, путь окольный, пустынный, бесконечный. Если глянуть 
назад - внизу расстилалась местность, которую они не так давно 
покинули. Далеко-далеко на Западе, в сиреневой дымке лежала родная 
страна Бильбо, мир безопасный и уютный, и в нем - его собственная 
хоббичья норка. Становилось все холоднее, между скал свистел 
пронзительный ветер.
     Порой со склонов скатывались камни, вырвавшиеся из растопленного 
дневным солнцем снега, и проскакивали между путешественниками или 
пролетали над головой.
     Ночи были промозглые, неуютные, путешественники не смели петь и 
громко разговаривать, так как эхо раскатывалось самым жутким образом, и 
тишина явно хотела, чтобы ее не нарушало ничто, кроме шума воды, воя 
ветра и стука камней. "Там внизу разгар лета, - думал Бильбо, - косят 
траву, устраивают пикники... Мы еще с гор не начнем спускаться, а там 
уже пойдет жатва и сбор ягод".
     Остальным приходили в голову не менее унылые мысли. А между тем с 
Элрондом они прощались в самом радужном настроении и предвкушали, как 
перевалят через горы и быстро поскачут дальше. Они даже рассчитывали 
добраться до потайной двери в Одинокой Горе той же осенью в новолуние. 
"Может быть, как раз поспеем в Дьюрин день", - говорили они.
     Только Гэндальф качал головой и помалкивал. Гномы уже много лет не 
ходили этой дорогой, но Гэндальф бывал тут и знал, что с тех пор, как 
драконы выжили отсюда людей и гоблины расселились здесь после 
проигранной гномами битвы при рудниках Морайи, зло безнаказанно царит в 
Диком Краю и путников всюду подстерегают опасности. Даже продуманные 
планы мудрых чародеев вроде Гэндальфа и добрых людей вроде Элронда 
могут провалиться, когда совершаешь опасное путешествие по Дикому Краю. 
Гэндальф был достаточно мудр, чтобы понимать это. Он знал, что в любую 
минуту может случиться непредвиденное, и не надеялся, что удастся 
обойтись без страшных происшествий во время перехода через высокие горы 
с их недоступными пиками и зловещими долинами, где властвует 
беззаконие. Обойтись и не удалось!
     Все шло хорошо, пока однажды они не попали в грозу, да какую! 
Казалось, гремит гром не грозовой, а пушечный. Всякий знает, как 
страшно бушуют гром и молнии в горах, ночью, когда две грозы идут 
войной друг на друга. Молнии раскалываются, ударяясь об вершины, скалы 
содрогаются, ужасные раскаты грома сотрясают воздух, эхо разносится по 
всем пещерам и углублениям, и тьма наполняется оглушающим грохотом и 
сверканием.
     Бильбо никогда ничего подобного не видел и даже вообразить не мог. 
Они находились высоко в горах на узкой площадке, на краю 
головокружительного обрыва, отвесно уходящего вниз. Они устроились на 
ночлег под нависшей скалой; Бильбо лежал, закутавшись в одеяло, и 
дрожал всем телом. Выглядывая одним глазком из-под одеяла, он видел при 
вспышках молнии по другую сторону долины каменных великанов, которые 
перебрасывались обломками скал, ловили их и снова швыряли во мрак; 
обломки сыпались вниз, в гущу деревьев, или с грохотом разлетались 
вдребезги. Потом поднялся ветер и полил дождь; ветер хлестал дождем и 
градом со всех сторон, так что навес перестал быть защитой. Скоро 
путешественники промокли, Пони их стояли, понурив головы, поджав 
хвосты, некоторые тихонько ржали от страха. Слышно было, как великаны 
гогочут и перекликаются по всем склонам.
     - Так не годится! - сказал Торин. - Если даже нас не сдует ветром, 
или не смоет дождем, или не поразит молнией, то любого может схватить 
великан и поддать ногой, как футбольный мяч.
     - Коли знаете местечко получше, так возьмите и отведите нас туда! 
- сварливым тоном отозвался Гэндальф, которого тоже не радовало 
соседство великанов.
     После некоторых препирательств решили послать Фили и Кили поискать 
убежище поудобнее. Зрение у них было острое, а поскольку они были 
моложе других гномов лет этак на пятьдесят, то им всегда давали такие 
поручения (когда становилось ясно, что бессмысленно посылать Бильбо). 
"Когда ищешь, то обязательно находишь" - так сказал младшим гномам 
Торин. Спору нет, если ищешь, то всегда что-нибудь найдешь, но совсем 
не обязательно то, что искал. Так получилось и на этот раз.
     Вскоре Фили и Кили ползком явились назад, держась за скалы, чтобы 
не снесло ветром.
     - Мы нашли сухую пещеру, - заявили они, - тут за углом. Там всем 
хватит места, для пони тоже.
     - А вы как следует ее осмотрели? - спросил волшебник. Он-то знал, 
что горные пещеры редко пустуют.
     - Еще бы! - ответили они, хотя всем было ясно, что осмотреть 
внимательно у них не хватило времени - так быстро они вернулись.
     В том и состоит коварство пещер, что никогда не знаешь, далеко ли 
пещера простирается, куда она выведет и что подстерегает вас внутри. 
Сведения, принесенные Фили и Кили, показались вполне 
удовлетворительными. Ветер по-прежнему завывал, и гром гремел, и им 
стоило больших трудов добраться вместе с пони до пещеры. Хорошо, что до 
нее было действительно недалеко: они скоро уперлись в скалу, 
выступавшую на тропинку, и, обогнув ее, обнаружили в стене низкий ход. 
Сквозь отверстие как раз протиснулись расседланные, без поклажи пони. 
Так приятно было слушать, как снаружи беснуются ветер и дождь, и 
чувствовать себя в безопасности от великанов и их каменных мячей. Но 
волшебник ни в коем случае не хотел рисковать : он зажег свой посох, 
как когда-то (так давно!) в столовой у Бильбо, и они обследовали пещеру 
вдоль и поперек.
     Пещера была порядочных размеров, но не слишком велика и не очень 
таинственна. Сухой пол, уютные закоулки. Ойн и Глойн хотели развести на 
пороге костер, чтобы обсушить вещи, но Гэндальф строго-настрого 
запретил. Тогда все расстелили мокрую одежду прямо на земле, вытащили 
сухую из тюков, завернулись в одеяла, достали трубки и принялись 
пускать колечки. Гэндальф, чтобы доставить друзьям удовольствие, 
окрашивал колечки в разные цвета и заставлял плясать под сводами. 
Путешественники болтали-болтали и совсем забыли про грозу. Они 
обсуждали, что каждый сделает со своей долей золота (сейчас оно не 
казалось им недоступным). Потом они один за другим заснули.