в к моей родне в северные горы, пусть расскажут о наших бедах. 
Главное - добраться до моего двоюродного брата Дейна, что живет в 
Железных Холмах, не так далеко отсюда, у него много опытных воинов. 
Пусть поспешит нам на помощь!
     - Не знаю, к хорошему или плохому приведет твое решение, - 
прокаркал Роак, - но я сделаю, как ты просишь.
     И он тяжело полетел прочь.
     - Назад, в Гору! - воскликнул Торин. - Времени у нас в обрез!
     - А еда нужна позарез! - подхватил Бильбо, всегда мыслящий 
практично. Он считал, что с гибелью дракона приключение их по существу 
закончено (в чем сильно ошибался). Он отдал бы почти всю свою часть 
добычи, лишь бы мирно уладить эту историю.
     - Назад в Гору! - повторили хором гномы, как будто и не слыхали 
слов Бильбо. Пришлось последовать за ними.
     
     У гномов оставалось в запасе несколько дней. Они еще раз 
исследовали пещеры и установили, что войти можно только через Главные 
ворота, все же остальные отверстия, ведущие в Гору (кроме потайной 
двери), давно завалены Смогом, и от них не осталось и следа. Поэтому 
гномы усердно взялись укреплять главный вход и прокладывать к нему 
новую тропу. Внутри нашлось сколько угодно лопат, топоров и молотков, 
оставшихся от старинных рудокопов и плотников, а во всех этих видах 
работ гномы по-прежнему не знали себе равных.
     Пока они трудились, вороны постоянно приносили им вести. Так, 
гномы узнали, что король эльфов повернул к озеру, - значит, время еще 
есть. Выяснилась еще одна приятная новость: у эльфов убежали несколько 
пони и сейчас бродили сами по себе на берегах Быстротечной недалеко от 
бывшего лагеря гномов, где сохранились кое-какие запасы провизии. Ворон 
отвел туда Фили и Кили, они поймали пони и привезли на них все, что 
смогли.
     Прошло четыре дня, и наконец гномы услыхали, что объединенные 
армии жителей Озерного города и эльфов подходят к Горе. За эти дни 
надежды их укрепились: еды должно было хватить на несколько недель 
(главную пищу, разумеется, составлял сухарник, порядком им надоевший, 
но даже сухарник лучше, чем ничего); они успели поставить перед 
воротами каменную стену сухой кладки, высокую и толстую. В стене они 
оставили смотровые дырки, через которые могли и стрелять, но входа не 
сделали. Они вылезали наружу и влезали внутрь по приставным лестницам, 
а материалы втаскивали на веревках. Под новой стеной они прорезали 
низкую арку для выбегавшего потока, а дальше так раскопали узкое русло, 
что между горой и обрывом, с которого поток падал к Дейлу водопадом, 
образовался широкий водоем. Добраться до ворот теперь можно было только 
вплавь или по узкому выступу вдоль скалы. Пони они повели к ступеням, 
шедшим от старого моста вверх, сняли с них поклажу и отослали их без 
седоков на юг, к хозяевам.
     Наконец однажды ночью в долине вспыхнули огни - множество огней, 
словно там зажгли костры и факелы.
      - Они пришли! - воскликнул Балин. - Лагерь огромный. Должно быть, 
они вошли в долину в сумерках.
     В ту ночь гномы спали мало. Едва рассвело, они увидели из-за стены 
группу воинов. Воины медленно взбирались наверх. Скоро гномы разглядели 
вооруженных людей у озера и стрелков-эльфов. Те влезли на обломки скал 
и оказались на уровне водопада. И удивились же они, увидев перед собой 
водоем и вместо ворот - стену, сложенную из свежеобтесанных камней!
     Они остановились, переговариваясь, показывая руками, и в эту 
минуту их громким голосом окликнул Торин:
     - Кто вы такие? Почему вы пришли к воротам короля Под Горой 
вооруженные, словно желая войны? Чего вы хотите?
     Ему ничего не ответили. Одни повернули назад сразу, другие еще 
некоторое время разглядывали укрепления, потом последовали за первыми. 
В тот же день они перенесли лагерь и укрыли его между отрогами Горы. 
Среди скал зазвучали голоса и песни, чего не бывало уже давно. Эльфы 
заиграли на арфах, послышались дивные мелодии. И со звуками музыки 
холодный воздух словно согрелся, и до гномов донесся слабый аромат 
лесных цветов, как будто сейчас была не глубокая осень, а весна.
     Бильбо нестерпимо захотелось сбежать из суровой крепости, 
спуститься вниз, присоединиться к веселому пиру у костров. У гномов 
помоложе тоже дрогнули сердца: лучше бы, мол, все шло по-иному, 
забормотали они, лучше бы дружить с этими весельчаками. Но Торин 
насупился и бросил на них сердитый взгляд. Тогда гномы вынесли арфы и 
прочие музыкальные инструменты, найденные в сокровищнице, и заиграли и 
запели, желая умилостивить Торина. Но их песня была непохожа на песни 
эльфов и больше походила на ту первую, которую гномы пели когда-то в 
хоббичьей норке:
      
                       Король законный занял трон,
                       В суровой битве пал дракон,
                       И всякий враг погибнет так -
                       Об этом заявляет он.
      
                       Ковали чаши мастера
                       Из золота и серебра,
                       Граня алмаз, рубин, топаз,
                       Они трудились до утра.
                       Былого мастерства секрет:
                       В корону врезать самоцвет,
                       Всадить в эфес звезду с небес
                       И в ожерелье - лунный свет.
     
                       Свободны здешние края,
                       Еды здесь много и питья.
                       Вперед, вперед, Лесной Народ,
                       Ведь королю нужны друзья.
     
                       Во все края наш зов таков:
                       В пещеры прежние, домой!
                       Лесной Народ, король вас ждет,
                       Воздаст вам щедрою рукой.
     
                       Король законный занял трон,
                       В суровой битве пал дракон,
                       И всякий враг погибнет так -
                       Об этом заявляет он.
     
     Песня и впрямь понравилась Торину, он оттаял, повеселел и принялся 
прикидывать, через какое время Дейн достигнет Одинокой Горы, если 
выступил из Железных Холмов сразу же, как получил весть от брата. 
Бильбо расстроился, услыхав песню и последующий разговор, - уж очень 
они ему показались воинственными.
     На другое утро гномы увидели отряд копьеносцев, пересекавших реку 
и поднимавшихся по долине. Они несли зеленое знамя короля эльфов и 
голубое знамя Озерного города. Вскоре они очутились прямо перед стеной, 
закрывавшей ворота.
     И снова их окликнул Торин громким голосом:
      - Кто вы, пришедшие с оружием в руках к воротам Торина, сына 
Трейна, короля Под Горой?
      На сей раз он получил ответ. Высокий темноволосый человек с 
хмурым лицом выступил вперед.
      - Приветствую тебя, Торин! Зачем ты укрылся там, точно разбойник 
в берлоге? Мы с тобой пока не враги, мы не чаяли видеть вас в живых и 
теперь радуемся. А раз уж вы живы, то у нас есть о чем потолковать и 
посовещаться.
      - Кто ты и о чем нам совещаться?
      - Я - Бэрд, от моей руки погиб дракон. Я освободил твое 
богатство. Разве это тебя не касается? Кроме того, я - прямой наследник 
Гириона из Дейла, в твоей сокровищнице найдется немало драгоценных 
украшений, украденных когда-то Смогом из этого города. Разве не стоит 
об этом потолковать? Далее, в последней битве Смог разрушил дома 
жителей Эсгарота, а я пока что служу их бургомистру. От его имени я 
спрошу тебя: неужели нет в тебе сочувствия к чужому горю и страданиям? 
Тебе помогли в трудную минуту, а ты в ответ навлек на них погибель, 
хотя и не намеренно.
      Что же, сказано было справедливо и честно, хотя тоном гордым и 
угрюмым. Бильбо думал, что Торин признает законность сказанного. (О 
том, что это он, он один обнаружил уязвимое место дракона, никто 
никогда не вспомнил. Да он этого и не ждал.) Но Бильбо не принял во 
внимание власти золота и характера гномов. Долгие часы провел Торин в 
сокровищнице, и алчность крепко завладела им. Главным образом он 
разыскивал Аркенстон, но при этом замечал и другие чудесные вещи, с 
которыми связаны были воспоминания о трудах и печалях его народа.
      - Самый главный и каверзный вопрос ты приберег на конец, - 
ответил Торин. - Никто не имеет права посягать на сокровища моего 
народа, ибо Смог, укравший их, лишил в свое время мой народ крова, а 
кого и жизни. Сокровища не принадлежали дракону, и теперь с их по мощью 
не искупить его злодеяний. Стоимость товаров и полученную от жителей 
озера помощь мы честно возместим. Но ничего, слышите, ничего не дадим, 
если нам будут угрожать силой. Пока у наших дверей стоит вооруженное 
войско, мы взираем на вас как на врагов и грабителей. Я тоже, в свою 
очередь, спрошу вас: а какую часть сокровищ отдали бы нашему клану вы, 
если бы нашли нас мертвыми?
      - Вопрос обоснованный, - ответил Бэрд, - но вы не погибли, а мы 
не грабители. И ведь кроме прав есть еще просто жалость, которую 
богатый может испытывать к нуждающимся, если те отнеслись к нему 
дружески, когда он бедствовал. Притом другие мои вопросы остались без 
ответа.
      - Повторяю, я не намерен вести переговоры с вооруженными воинами, 
осаждающими мои ворота. А тем более с эльфами, к которым я не питаю 
добрых чувств. Наши переговоры их не касаются. Ступайте отсюда, пока в 
вас не полетели стрелы! Захотите опять говорить со мной - сперва 
отошлите войско эльфов обратно в лес, где им место, тогда и 
возвращайтесь, но без оружия!
      - Король эльфов - мой друг, он поддержал озерных жителей в 
тяжелое время и сделал это по чистой дружбе, бескорыстно, - возразил 
Бэрд. - Мы дадим вам срок одуматься. Образумьтесь к нашему приходу!
      С этими словами Бэрд повернул назад, и отряд спустился в лагерь.
      Не прошло и нескольких часов, как снова явился отряд, вперед 
выступили трубачи, и один из них, протрубив, объявил: 
     - От имени Эсгарота и Леса мы взываем к Торину Оукеншильду, сыну 
Трейна, именующему себя королем Под Горой! Мы предлагаем ему выполнить 
представленные ему требования или же отныне считаем его своим заклятым 
врагом! Он обязан передать одну двенадцатую часть богатств Бэрду как 
убийце дракона и наследнику Гириона. Из этой части Бэрд выделит в 
помощь Эсгароту, сколько найдет нужным. Но если Торин ищет дружбы и 
уважения соседей, как было в обычае у его отцов в старину, то сам 
внесет от себя долю для поддержки жителей озера.
     В ответ Торин схватил лук и пустил стрелу в глашатая. Стрела 
вонзилась в щит и затрепетала.
     - Если таков твой ответ, - прокричал глашатай, - то объявляю Гору 
осажденной. Вы не покинете ее до тех пор, пока не призовете нас для 
перемирия и переговоров. Мы не поднимем на вас оружия, но и не выпустим 
оттуда. Сидите на своем золоте и ешьте его, коли охота!
     На этом гонцы быстро удалились, и гномы остались обдумывать свое 
положение. Торин впал в такую мрачность, что никто не посмел бы ему 
перечить, если бы и захотел, но в том-то и горе, что большинство гномов 
держалось одного с ним мнения, за исключением разве толстяка Бомбура, 
Фили и Кили. Бильбо, разумеется, не одобрил нового поворота событий. 
Ему и так давно опостылела Гора, а тут еще предстояло сидеть в осаде! 
Это было слишком!
     "Вся Гора изнутри провоняла драконом, - ворчал он себе под нос, - 
тошнит от этого запаха. И сухарник уже не лезет в горло".
     
                 ГЛАВА 16 . Ночной вор
     
              Дни тянулись медленно и скучно. Гномы убивали время, 
раскладывая сокровища по кучкам и приводя их в порядок. Торин наконец 
завел разговор об Аркенстоне Трейна и убедительно попросил своих 
спутников обшарить все углы.
     - Аркенстон моего отца, - сказал он, - один дороже золотой реки, а 
для меня он и вовсе не имеет цены. Из всего богатства именно его я 
предназначаю для себя и жестоко отомщу всякому, кто найдет его и утаит.
     Бильбо слышал его слова и очень испугался : что будет, если камень 
найдут? Он спрятал его в узелок с тряпьем, который клал себе под голову 
вместо подушки. Но промолчал, потому что по мере того, как скука 
становилась все невыносимее, в голове его постепенно зрел план.
     Все шло без изменений, как вдруг вороны принесли новость, что Дейн 
с пятью сотнями гномов вышел из Железных Холмов и дня через два будет в 
Дейле.
     - Боюсь, им не подойти к Горе незамеченными, - закончил Роак. - 
Как бы не завязался бой в долине. Не нравится мне это. Народ они, 
конечно, решительный, но едва ли им под силу справиться с войском, 
которое вас осаждает. А если и справятся, то что ожидает вас? По пятам 
за ними идут зима и снег. Чем вы будете кормиться без поддержки и 
расположения соседей? Дракона не стало, но как бы сокровища не принесли 
вам смерть!
     Но вразумить Торина было невозможно.
     - Зима и мороз пощиплют людей и эльфов тоже, - возразил он. - Они, 
может быть, не вынесут жизни в необитаемом крае. Как навалятся на них 
мои родственники и нажмет зима - так они поневоле заговорят по-другому.
      В эту ночь Бильбо решился. Ночь была безлунная, небо черное. Как 
только полностью стемнело, Бильбо отошел в угол задней комнаты и 
вытащил из узелка веревку и Аркенстон, завернутый в тряпицу. Потом 
вылез на верхушку стены. Там дежурил Бомбур.
     - Здорово холодно! - сказал Бомбур.
     - А внутри довольно тепло, - заметил Бильбо.
     - Еще бы. Но мне еще стоять до двенадцати ночи, пробурчал толстяк. 
- Скверная вышла история. Упаси бог, чтобы я осуждал Торина, да растет 
его борода беспредельно, а только он всегда был упрямец и не отличался 
гибкостью.
     - С гибкостью и у меня сейчас неважно, - заметил Бильбо. - Ноги 
совершенно одеревенели, я оттоптал их на каменных лестницах и в 
коридорах. Дорого я дал бы за то, чтобы походить по мягкой травке.
     - А я бы дорого дал за глоток чего-нибудь крепкого, за сытный ужин 
да за мягкую постель!
     - К сожалению, пока осада продолжается, не могу тебе этого 
предложить. Но зато могу предложить вот что: уже давно я не стоял на 
часах и с удовольствием за тебя подежурю, если хочешь. Все равно мне 
сегодня не спится.
     - Ты хороший товарищ, Бильбо Бэггинс, с радостью соглашаюсь. Если 
что заметишь, не забудь - сперва разбуди меня! Я лягу недалеко от 
двери, слева от входа.
     - Ступай, ступай, - сказал Бильбо. - Я разбужу тебя в полночь, а 
ты разбудишь следующего часового.
     Едва Бомбур ушел, Бильбо надел кольцо, привязал веревку, перелез 
через стену и начал спускаться вниз. Впереди у него было пять часов. 
Бомбур будет спать, он мог спать в любое время, после приключений в 
Черном Лесу он все мечтал увидеть те же прекрасные сны. Остальные 
трудились, и вряд ли кому-то из гномов, даже Фили и Кили, могло прийти 
в голову выйти на стену не в свое дежурство.
     Темнота стояла полная, дорога была незнакома. Наконец Бильбо 
умудрился добраться до излучины, и оставалось перейти вброд, чтобы 
выйти прямо к лагерю. Поток в этом месте был неглубокий, но широкий, и 
маленький хоббит с трудом перебрался в темноте на другую сторону. Он 
был почти уже на том берегу, как вдруг оступился на скользком камне и с 
шумом шлепнулся в холодную воду. Только он выбрался на сушу, дрожа от 
холода и отплевываясь, как подбежали эльфы с фонарями и стали шарить 
между камнями.
     - Нет, это не рыба! - сказал один. - Тут прячется шпион. Прикройте 
фонари, а то ему они помогут больше, чем нам, если он - забавное 
маленькое существо, слуга гномов.
     - Слуга, вот еще! - в негодовании фыркнул Бильбо - и тут же громко 
чихнул. Эльфы немедленно кинулись на звук.
     - Светите сюда! - окликнул их Бильбо. - Тут я, тут! - Он стянул 
кольцо с пальца и выглянул из-за валуна.
     Эльфы мигом оправились от изумления и схватили его.
     - Кто ты? Гномовский хоббит? Что ты тут делаешь? Почему наши 
часовые тебя не заметили? - забросали они Бильбо вопросами.
     - Я - мистер Бильбо Бэггинс, - ответил он с достоинством, - 
спутник Торина. Я хорошо знаю вашего короля в лицо, но он, вероятно, не 
знает, как выгляжу я. Меня наверняка помнит Бэрд, и его-то я и хочу 
видеть.
     - Вот как! - сказали эльфы. - А какое у вас к нему дело ?
      - Какое бы ни было, любезные эльфы, оно касается только меня. 
Если есть у вас желание вернуться в родные леса, а не сидеть вечно в 
этом унылом холодном месте, ведите меня поскорее к костру, чтобы я 
обсох, а потом дайте поговорить с начальниками. Только скорее. Я могу 
провести здесь не больше двух часов.
      Вот как случилось, что часа через два после побега Бильбо сидел у 
жаркого костра перед большой палаткой, а рядом, с любопытством глядя на 
него, сидели король лесных эльфов и Бэрд. Хоббит в доспехах, сделанных 
руками эльфов, завернутый в старое одеяло, - такое зрелище увидишь не 
каждый день.
     - Знаете, право, - Бильбо говорил самым своим деловым тоном, - 
создалось совершенно невыносимое положение. Я лично крайне устал от 
всей этой истории. Я хочу домой, на запад, там жители гораздо 
благоразумнее. Но, понимаете, у меня в этом деле свой интерес - 
четырнадцатая доля, как гласит письмо, к счастью, я его сохранил. - И 
он достал из кармана своей старой куртки, надетой поверх кольчуги, 
смятое, сложенное во много раз письмо Торина, найденное им на каминной 
полочке под часами. - Четырнадцатая часть общего дохода, - продолжал 
он. - Лично я готов внимательно рассмотреть ваши притязания и вычесть 
из целого справедливо причитающуюся вам сумму и только потом заявить 
право на свою долю. Но вы не знаете Торина Оукеншильда. Уверяю вас, он 
так и будет сидеть на куче золота, пока не умрет с голоду, если вы 
отсюда не уйдете.
     - Ну и пусть! - отозвался Бэрд. - Такому безмозглому упрямцу туда 
и дорога.
     - Совершенно верно, - продолжал Бильбо. - Я вас понимаю. Но, с 
другой стороны, зима приближается, скоро тут будет и снег, и мороз. 
Продовольствия будет не хватать, даже эльфам придется туго. Возникнут и 
другие трудности. Вы не слыхали про Дейна и гномов с Железных Холмов?
     - Слыхали когда-то. А какое они имеют к нам отношение? - спросил 
король.
     - Так я и думал. Значит, у меня есть кое-какие сведения, которых 
нет у вас. Дейн, должен вам сообщить, находится в двух днях перехода 
отсюда, с ним по крайней мере пятьсот свирепых гномов; многие из них 
опытные воины, участвовали в ужасной войне гномов с гоблинами, вы 
несомненно о ней слыхали. Когда они дойдут сюда, начнутся большие 
неприятности.
      - Зачем ты нам все это рассказываешь? - сурово спросил Бэрд. - Ты 
предаешь твоих друзей или запугиваешь нас?
      - Дорогой Бэрд! - пропищал Бильбо. - Не спеши с выводами! В жизни 
не встречал таких подозрительных людей! Просто я пытаюсь избавить от 
неприятностей всех заинтересованных лиц. Теперь я сделаю вам 
предложение.
      - Послушаем! - отозвались король и Бэрд.
      - Вернее, посмотрим! - поправил хоббит. - Вот! - И он вынул из 
тряпицы Аркенстон.
      Сам король эльфов, чьи глаза привыкли взирать на красивые вещи, 
был поражен. Даже Бэрд молча дивился камню. Словно шар, наполненный 
лунным светом, висел он перед ними в сети, сотканной из сверкания 
снежинок.
      - Это Аркенстон Трейна, - пояснил Бильбо, - Сердце Горы. И сердце 
Торина. Для него камень ценнее золотой реки. Отдаю его вам. Он поможет 
вам вести переговоры. - И Бильбо не без сожаления протянул чудесный 
камень Бэрду. Тот, как зачарованный, уставился на Аркенстон в своей 
руке.
      - Но как он достался тебе и почему ты отдаешь его, как свой? - 
спросил он, оторвав с усилием взор от камня.
     - Н-ну, - смущенно ответил хоббит, он не совсем мой, но 
я...понимаете, я готов не требовать своей доли. Может, я и Взломщик, со 
стороны виднее, я лично себя таковым никогда не считал, но Взломщик 
более или менее честный. Сейчас я возвращаюсь назад, и пусть гномы 
делают со мной, что хотят. Надеюсь, камень принесет вам пользу.
      Король эльфов посмотрел на Бильбо, как на диковину.