первый шагнул к 
Бильбо.
     - Теперь осторожней, - прошептал хоббит, - соблюдайте полную 
тишину! Может, там и нет Смога, а может, и есть. Не будем рисковать зря.
     Они шли и шли. Гномы, естественно, не могли красться с 
беззвучностью хоббита, они всячески пыхтели, шаркали ногами, а эхо 
многократно усиливало пыхтенье и шарканье. Бильбо не раз замирал на 
месте и со страхом прислушивался, но снизу не доносилось ни звука. 
Когда до нижней дыры оставалось, насколько он мог судить, не очень 
далеко, он надел кольцо и обогнал гномов. В кольце не было большой 
необходимости - и без него все были невидимы, ибо чернота стояла 
сплошная. Настолько сплошная, что хоббит не заметил, как вышел из 
туннеля; он уперся рукой о пустоту... и кубарем полетел в яму.
     Он лежал лицом вниз, затаив дыхание, не смея шелохнуться. Ничего 
не произошло. Когда он медленно поднял голову, то далеко и высоко над 
собой увидел белесое пятно, отнюдь не похожее на красный свет, 
исходивший от дракона. Однако в яме стоял густой тяжелый драконий запах.
     Наконец мистер Бильбо Бэггинс не мог дольше выносить неизвестность.
     - Будь ты проклят, старый ящер! - пропищал он громко. - Хватит 
играть в прятки! Освети меня и потом сожри, если поймаешь!
     В невидимом зале отозвалось лишь слабое эхо.
      Бильбо поднялся и тогда сообразил, что не знает, в какую сторону 
шагнуть. "Интересно, чем занят Смог? - подумал он. - Сегодня днем (или 
вечером?) его явно нет дома. Если Ойн и Глойн не потеряли трут и 
кремень, можно выбить огня и оглядеться. А там, может быть, что-нибудь 
и произойдет".
     - Огня! - закричал он. - Кто даст огня?!
     Гномы, разумеется, переполошились, когда Бильбо со стуком 
провалился в яму, и сбились в кучу недалеко от выхода.
      - Ш-ш-ш!.. - зашипели они, услыхав его голос.
      Хоббит таким образом обнаружил, в какой они стороне, но далеко не 
сразу ему удалось добиться от них толка. Только когда Бильбо затопал 
ногами и пронзительно закричал: "Огня! Огня!" - Торин сдался и послал 
Ойна и Глойна за трутом и кремнем на другой конец туннеля.
      Через некоторое время замелькал огонь: показался Ойн с небольшим 
факелом в руке, Глойн нес еще несколько штук под мышкой. Бильбо 
проворно подбежал к дыре и схватил факел. Но не смог уговорить гномов 
зажечь остальные факелы и присоединиться к нему. Как обстоятельно 
пояснил Торин, мистер Бэггинс все еще оставался официальным Взломщиком 
и Разведчиком. Если он считал нужным с риском для своей жизни зажечь 
огонь - его дело. Они же подождут его доклада, не покидая туннеля. 
Гномы уселись около дыры и стали наблюдать за Бильбо.
      Они увидели, как маленькая темная фигурка пересекла пещеру, держа 
над собой факел. Пока Бильбо был близко, они видели при свете факела 
поблескивание золота и слышали позвякиванье, когда хоббит спотыкался о 
какой-нибудь золотой предмет. Потом огонек стал удаляться, заплясал 
где-то выше, выше - это Бильбо карабкался на груду сокровищ. Вскоре он 
очутился на самой верхушке и продолжал бродить взад и вперед. Они 
увидели, что он на мгновение наклонился, но не поняли зачем.
      А наклонился он из-за Аркенстона, Сердца Горы! Бильбо сразу узнал 
его из описания Торина, да и не могло быть на всем свете двух таких 
алмазов, даже в другой такой же несравненной сокровищнице. Это и был 
тот белый блеск, который притягивал Бильбо наверх. Постепенно пятно 
превратилось в светящийся белый шар. Сейчас шар мерцал разноцветными 
искрами, так как свет факела играл на его гранях. Наконец шар очутился 
прямо перед хоббитом, и у того перехватило дыхание. Величайшее из 
сокровищ светилось собственным светом, исходящим изнутри, и в то же 
время, граненное и отшлифованное гномами, выкопавшими его в 
незапамятные времена, вбирало в себя свет извне и преломляло его 
десятками тысяч белых сверкающих граней, и это белое свечение 
переливалось всеми цветами радуги. Рука Бильбо, повинуясь таинственной 
силе, потянулась к Аркенстону и взяла его. Его коротеньким пальчикам 
было не сомкнуться вокруг большого и тяжелого камня, но Бильбо 
ухитрился поднять его и, закрыв глаза, сунул в карман.
      "Вот теперь я настоящий вор, - подумал он. - Разумеется, я скажу 
про него гномам... в свое время. Они ведь говорили, что я могу выбирать 
свою долю сам. Я бы выбрал Аркенстон, а они пускай забирают все 
остальное". Но все же на душе у него было как-то неспокойно, он словно 
чувствовал, что речь тогда шла не об Аркенстоне и что из-за него у 
Бильбо еще выйдут большие неприятности.
      Он двинулся дальше, спустился с другой стороны кучи, свет его 
факела скрылся. Но вскоре гномы опять увидели его вдалеке: Бильбо 
пересекал пещеру. Наконец он дошел до больших дверей, на него повеяло 
свежим воздухом, но струя воздуха чуть не загасила факел. Он робко 
выглянул за дверь и различил очертания просторных коридоров и начало 
широкой лестницы, уходящей вверх, во тьму. Но по-прежнему никаких 
признаков дракона не заметил. Только Бильбо хотел повернуть назад, как 
что-то черное пронеслось мимо его лица и даже слегка задело. Бильбо 
вскрикнул, споткнулся и шлепнулся на землю. Факел упал и потух. 
"Кажется, просто летучая мышь, - растерянно пробормотал Бильбо. - Что 
же теперь делать? Где тут восток, где юг, север или запад?"
      - Торин, Балин! Ойн, Глойн! Фили, Кили! - заорал он во все горло, 
но в черном необъятном пространстве голосок его прозвучал тоненько и 
еле слышно. - Свет погас! Кто-нибудь! Сюда, помогите!
      Куда вдруг девалась его храбрость?
      До гномов донеслись слабые возгласы хоббита, но разобрали они 
только "помогите!"
      - Что такое стряслось? - недоуменно произнес Торин. - Дело, 
очевидно, не в драконе, а то бы хоббит перестал уже кричать.
      Они подождали немножко и прислушались, но никаких звуков, кроме 
далеких воплей Бильбо, не услышали.
      - Кто-нибудь, зажгите еще факел! - приказал Торин. - Делать 
нечего, придется идти на помощь нашему Взломщику.
      - Пора наконец и нам помочь ему, - отозвался Балин. - Я пойду с 
удовольствием. Тем более что сейчас, по-моему, опасность нам не грозит.
      Глойн зажег несколько факелов, гномы один за другим вылезли из 
туннеля и, держась за стену, поспешили на крики. Очень скоро они 
наткнулись на Бильбо, который тоже пробирался им навстречу. Едва 
завидев мерцание факелов, он сразу взял себя в руки.
      - Испугался летучей мыши, и погас факел, только и всего! - 
объяснил он.
      Они вздохнули с облегчением, но тут же начали ворчать, 
недовольные тем, что испугались зря. Что бы они сказали, если бы он 
показал им в эту минуту Аркенстон, прямо и не знаю. Но достаточно им 
было, проходя мимо, мельком заметить блеск сокровищ, как сердца у них 
запылали главной страстью. А когда в сердце гнома, пусть даже самого 
почтенного, зажигается страсть к золоту и драгоценным камням, он 
становится отважным, а иногда даже свирепым.
      Поэтому дальше уговаривать гномов не пришлось. Они так и рвались 
осмотреть пещеру. Каждый схватил по горящему факелу, и они начали 
обходить зал вокруг, забыв про страх и осторожность. Они стали громко 
разговаривать, перекликаться, показывать друг другу разные вещи, 
которые выуживали из кучи или снимали со стены. Они подносили 
драгоценности к глазам, рассматривали на свет, ощупывали и ласкали, 
подбирали драгоценные камни и распихивали их по карманам, а что унести 
не могли, то со вздохом роняли обратно, пропуская сквозь пальцы. Торин 
в этом отношении мало чем отличался от остальных. Притом он метался из 
стороны в сторону и что-то искал, искал и не мог найти. Искал он 
Аркенстон, но пока никому ничего не говорил о нем.
      Гномы поснимали со стен кольчуги и оружие и надели на себя. Как 
царственно выглядел сейчас Торин, облаченный в золотую чешуйчатую 
кольчугу, в поясе, затканном алыми рубинами, держащий в руке топор с 
серебряной рукоятью !
      - Мистер Бэггинс! - окликнул он. - Получайте первую награду в 
счет вашей доли! Сбросьте старый плащ и наденьте вот это!
      И он накинул на Бильбо небольшую кольчужку, сплетенную в давние 
времена для какого-нибудь принца эльфов. К этой кольчуге из серебряной 
стали, называемой у эльфов митрил, полагался пояс из жемчугов и 
хрусталя. На голову хоббиту надели легкий шлем из тисненой кожи, 
укрепленный изнутри стальными обручами и усаженный по краю мелкими 
алмазами.
      "Я чувствую себя великолепно, - подумал Бильбо. - Но вид у меня, 
должно быть, очень нелепый. То-то потешались бы надо мной дома, Под 
Холмом. А все-таки жалко, что тут нет зеркала!"
      Мистер Бэггинс в отличие от гномов не потерял головы при виде 
богатств и устоял перед их чарами. Гномы все еще рылись в сокровищнице, 
но Бильбо прискучило это занятие .
      - Торин! - воскликнул он. - Что дальше? Мы вооружились, но разве 
оружие и доспехи помогали когда-либо против Смога Ужасного? Сокровища 
еще не отвоеваны. Нам пока важно не золото, а выход отсюда. Мы и так 
слишком долго испытываем судьбу!
      - Вы правы! - отозвался Торин, опомнившись. - Идемте. Теперь я 
поведу вас. И за тысячу лет я не забыл бы ходов во дворце.
      Он созвал гномов, и, подняв факелы над головой, они вышли все 
вместе через высокие двери, с тоской оглядываясь назад.
     Сверкающие кольчуги они опять прикрыли старыми плащами, а 
блестящие шлемы - истрепанными капюшонами. Они шли за Торином, словно 
цепочка огоньков в темноте, то и дело настораживаясь - не слышно ли 
дракона. Хотя все кругом пострадало от времени или было покорежено,  
испорчено и перепачкано влетавшим и вылетавшим чудовищем, Торин узнавал 
каждый коридор, каждый поворот. Они карабкались по длинным лестницам, 
поворачивали, спускались по гулким переходам, снова делали поворот и 
снова взбирались по ступеням вверх. Ступени были гладкие, выбиты прямо 
в скале, широкие, удобные. Все выше и выше поднимались гномы, но нигде 
не встречали ни единого признака живой души, лишь тени воровски 
разбегались в стороны с приближением факелов, трепетавших на сквозняке. 
Ступени при всем их удобстве не были приспособлены для хоббитовских 
коротеньких ног. Бильбо уже выдохся и чувствовал, что еще немного - и 
он не сможет сделать ни шагу. И тут вдруг потолок взметнулся вверх, на 
недосягаемую для факелов высоту. Откуда-то сверху проглянул тусклый 
луч, воздух сделался чище. Впереди, в широких, наполовину обгоревших 
дверях, которые криво висели на петлях, забрезжил слабый свет.
     - Это главный зал Трора, - промолвил Торин, - здесь устраивались 
пиршества и собирался королевский совет. Отсюда уже недалеко до Главных 
ворот.
     Они прошли через бывший зал: там гнили столы, истлевали обугленные 
перевернутые стулья и скамейки; на полу вперемежку с бутылками, чашами, 
сломанными кубками из рогов валялись в пыли черепа и кости. Они прошли 
еще одни двери и еще одни, и вдруг ушей их коснулось журчание воды, и 
свет из тусклого сделался более ярким.
     - Здесь берет начало река Быстротечная, - сказал Торин. - Она 
приведет нас к Главным воротам.
     Из темной дыры в скале выбегал бурливый поток и струился по узкому 
стоку, выдолбленному в камне искусными руками старинных мастеров. Рядом 
шла мощеная дорога, такая широкая, что по ней могло пройти много людей 
в ряд. Друзья бросились по ней, обогнули выступ, и - о чудо! - в глаза 
им хлынул дневной свет. Перед ними выросла высокая арка, почерневшая, 
ободранная, но со следами старинной резьбы. Туманное солнце посылало 
между отрогами Горы бледные лучи, которые золотили порог. Стайка 
летучих мышей, потревоженных дымом факелов, вихрем пронеслась у них над 
головой. Путники испуганно рванулись вперед и поскользнулись на камнях, 
сглаженных и покрытых слизью оттого, что по ним постоянно проползал 
дракон. Река дальше бежала в сторону долины свободно, шумно пенясь. Они 
побросали ненужные теперь факелы на землю и застыли, глазам своим не 
веря: они вышли за Главные ворота и перед ними расстилалась долина, где 
прежде стоял Дейл. 
     - Да! - произнес Бильбо. - Вот уж не ожидал, что доведется глядеть 
из этих ворот. Никогда с большим удовольствием не любовался я солнцем и 
не ощущал на своем лице ветра. Бр-р-р! Однако и холодный же ветрище!
     И в самом деле, дул резкий восточный ветер, безжалостно предвещая 
зиму. Обвивая отроги Горы, он влетал в долину и завывал между скал. 
Путники так долго парились в глубине жарких драконовых пещер, что 
теперь на открытом воздухе их била дрожь.
      Внезапно Бильбо ощутил помимо усталости еще и зверский голод. 
      - Сейчас, судя по всему, позднее утро, - сказал он. - а значит, и 
время завтрака, если найдется, что поесть. Но я не уверен, что главный 
вход в пещеру Смога - самое безопасное место для этой цели. Нельзя ли 
найти местечко поспокойней?
      - Правильно! - подхватил Балин. - Я, пожалуй, знаю такое 
местечко: старый сторожевой пост на юго-западном конце Горы.
      - А далеко ли оно? - осведомился хоббит.
      - Часов пять ходьбы. Идти будет трудно, предупреждаю. Дорога от 
ворот по левому берегу реки вся разбита. Зато посмотрите сюда! Река 
перед руинами Дейла сворачивает к востоку. Там когда -то был мост, он 
вел к лестнице, круто поднимавшейся на высокий правый берег. Оттуда мы 
попадем на дорогу к Вороньей Высоте. Там же есть, или была, тропа, 
ответвлявшаяся от дороги в сторону поста. Даже если сохранились 
ступеньки, взобраться туда - дело нелегкое.
      - Силы небесные! - простонал хоббит. - Опять идти, опять куда-то 
лезть, и даже позавтракать не дадут! Интересно, сколько завтраков, 
обедов и ужинов мы пропустили, пока сидели в этой мерзкой норе без 
часов и вне времени?
      Вообще говоря, с той минуты, как дракон разгромил волшебную 
дверь, прошло две ночи и один день, и худо-бедно, а кое-какая еда была, 
но Бильбо совершенно потерял счет времени, и для него что одна ночь, 
что целая неделя было все едино. 
     - Да что вы! - засмеялся Торин (он опять повеселел и позвякивал 
драгоценными камешками в карманах). - Это мой-то дворец вы называете 
мерзкой норой! Погодите, вот ужо его приберут, почистят и отделают 
заново!
     - Что произойдет только после смерти Смога, - хмуро проворчал 
Бильбо. - Кстати, где он? Я бы отдал вкусный завтрак за то, чтобы знать 
это. Надеюсь, он не на вершине горы - сидит и любуется на нас сверху?
     Идея эта вызвала большой переполох, и гномы быстро согласились с 
Бильбо и Балином.
     - Надо уходить отсюда, - сказал Дори. - Я все время спиной ощущаю 
его взгляд.
     - Как здесь холодно и неприютно, - вставил Бомбур. - От жажды тут 
не умрешь - вода рядом, а вот пищи я что-то не вижу. Дракону тут, 
наверное, всегда голодно.
     - Пошли! Пошли! - закричали остальные. - Скорее на тропу Балина!
     Справа от скалы дороги не оказалось совсем. Они стали пробираться 
между валунами по левому берегу реки. Запустение, безлюдье снова 
отрезвили даже Торина. Мост, о котором вспоминал Балин, давно 
обвалился, камни его, точно простые валуны, загромождали мелкий шумный 
поток. Они без труда одолели брод и по старинным ступеням вскарабкались 
на высокий берег. Короткое время спустя они напали на старую дорогу и 
скоро пришли в глубокую лощину, укрытую среди скал. Там они немного 
передохнули, позавтракали сухарником и запили его водой. (Если хотите 
знать, что такое сухарник, то могу лишь сказать, что в основе его были 
сухари, не портился он фактически бесконечно, считался питательным, но 
отнюдь не замечательным, ибо представлял интерес только с точки зрения 
упражнения челюстей. Жители Озерного города приготовляли его специально 
для длинных путешествий.)
     Затем они двинулись дальше. Дорога ушла от реки в сторону, и 
теперь неуклонно стал приближаться южный отрог Горы. Наконец они 
ступили на горную тропу, которая круто пошла вверх. Медленно и долго 
тащились путники друг за другом и вот во второй половине дня дотащились 
до вершины гребня и увидели, как на западе садится холодное осеннее 
солнце. 
     Они нашли площадку, обрывавшуюся с трех сторон вниз, а с четвертой 
ограниченную скалой, в которой имелась дыра наподобие двери. С площадки 
открывался широкий обзор на Восток, Юг и Запад.
     - Здесь, - сказал Балин, - в былые времена всегда стояли часовые. 
Дверь эта ведет в вырубленную в скале комнату, заменявшую караульное 
помещение. Вокруг Горы было несколько таких постов, но во времена 
нашего благоденствия в них не было особой надобности, и наши часовые, 
вероятно, распустились и утратили бдительность, в противном случае мы 
задолго до катастрофы услыхали бы о появлении в нашем краю дракона и 
все могло обернуться по-другому. Мы можем укрыться здесь и видеть 
многое, оставаясь невидимыми.
     - Какой смысл, коли нас уже заметили, когда мы поднимались, - 
возразил Дори, который беспрерывно бросал взгляды вверх, словно ожидал 
увидеть там Смога, взгромоздившегося на вершину, как ворона на 
колокольню.
     - Ничего другого не остается, - ответил Торин. - Больше мы сегодня 
пройти не сможем.
     - Мудрые слова! - воскликнул Бильбо, бросаясь на землю.
     В караульном помещении поместилось бы сколько угодно народу; в 
задней стене был выход в еще одну комнатку, лучше защищенную от 
наружного холода. Видно, сюда не заглядывали за время владычества Смога 
даже дикие звери. Путники сложили там свою поклажу, одни сразу же легли 
и заснули, другие уселись около наружной двери и принялись обсуждать 
дальнейшие действия. О чем бы они ни заговаривали, каждый раз 
возвращались к одному и тому же вопросу : где Смог? Они обратили взор 
на Запад и не увидели там никого, на Востоке - тоже, на Юге не было 
никаких признаков дракона, но там роились стаи птиц. Путешественники 
глядели в ту сторону и гадали: что бы это значило? Уже появились первые 
мерцающие холодным блеском звезды, а они так ни до чего и не додумались.
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
                 ГЛАВА 14 . Огонь и вода
     
              А теперь, еcли вы, как и гномы, хотите узнать новости о 
Смоге, вернемся на два дня назад, когда он разнес склон с потайной 
дверью и в бешенстве улетел.
     Был вечер. Жители Озерного города Эсгарота сидели по домам, 
испугавшись сильнейшего ветра и промозглого воздуха, но несколько 
человек все же прогуливались по набережным и любовались звездами, 
отражавшимися на глади озера. Одинокую Гору всегда заслоняли от глаз 
невысокие холмы на дальнем конце озера, между которыми с севера сбегала 
Быстротечная. Лишь остроконечную вершину видели жители, и то в ясную 
погоду, но они редко глядели в ту сторону, потому что даже в утреннем 
свете Гора казалась зловещей и мрачной. Сейчас ее скрывала ночная тьма.
     Внезапно вершина озарилась каким-то светом. Но только на миг. 
      - Смотрите,-сказал один из прогуливавшихся.- Опять свет! И 
прошлой ночью караульные тоже видели там огни с полночи до рассвета; 
огни то появлялись, то гасли. Что-то там творится неладное.
      - Может, король Под Горой кует золото, - заметил другой. - Он уже 
давно отправился на Север. Пора уже начать песням сбываться.
      - Какой еще король? - пробурчал угрюмый голос. - Помяните мое 
слово, пламя изрыгает ворюга дракон, единственный король Под Горой, 
которого мы знаем.
      - Вечно ты предсказываешь плохое, - возмутились соседи. - То 
наводнение, то мор на рыбу! Хоть бы раз придумал что-нибудь повеселее!
      Вдруг между холмами мелькнул яркий свет и позолотил северный 
конец озера.
      - Король Под Горой! - закричали все. - "Золотые реки в долину 
побегут!" С гор течет золотая река!
      Всюду распахнулись окна, послышался топот бегущих ног. Опять 
поднялось всеобщее ликование, но обладатель угрюмого голоса бросился 
бегом к бургомистру.
      - Дракон! Летит дракон! Провалиться мне на этом месте! - закричал 
он. - Рубите мосты! К оружию! К оружию!
      Р