гномов и хоббит, который 
потерялся. Итого двенадцать, а не четырнадцать. Может, волшебники 
считают не так, как люди? Но сейчас-то уж, пожалуйста, продолжайте.
     Беорн старался не показать виду, как его заинтересовала эта 
история. Встарь он знавал именно ту часть гор, о которой шла речь. Он 
кивал головой и одобрительно ворчал, слушая про то, как нашелся хоббит, 
как они катились по каменной круче, и про волчью стаю в лесу.
     Когда Гэндальф дошел до того места, как они залезли на деревья, а 
волки расселись под ними,Беорн встал и зашагал взад и вперед, бормоча:
     - Меня бы туда! Они бы у меня не отделались фейерверком!
     - Ну, что ж, - сказал Гэндальф, очень довольный тем, что рассказ 
производит впечатление, - я сделал все, что мог. И вот мы сидим на 
деревьях, волки беснуются внизу - и тут с гор являются гоблины и видят 
нас. Они завопили от восторга и запели издевательские песни: 
"Пятнадцать птиц..."
     - Боже милостивый! - простонал Беорн. - Не уверяйте меня, будто 
гоблины не умеют считать. Умеют. Двенадцать не пятнадцать, и они это 
отлично знают.
     - Я тоже. Там еще были Бифур и Бофур. Просто я не осмелился 
представить их раньше. Вот они.
     При этих словах появился Бифур и Бофур.
      - И я! - выпалил Бомбур, с пыхтеньем догоняя предыдущую пару. Он 
был очень толстый и к тому же рассердился, что его оставили на конец, 
поэтому очень запыхался. Он отказался выжидать пять минут и прибежал 
сразу.
      - Ну, вот, теперь вас действительно пятнадцать, а раз гоблины 
умеют считать, то, значит, столько и сидело на деревьях. Можете наконец 
закончить ваш рассказ без помех.
     Только тут мистер Бэггинс понял, как умно поступил Гэндальф. 
Перерывы подогревали любопытство Беорна, а постепенный рассказ 
Гэндальфа помешал Беорну прогнать гномов сразу, как подозрительных 
попрошаек. Беорн избегал приглашать к себе в дом гостей. Друзей у него 
было мало, жили они довольно далеко от него, и он никогда не принимал 
больше двух друзей за один раз. А тут на его веранде собралось целых 
пятнадцать незнакомцев!
     К тому времени, когда волшебник закончил рассказ о том, как их 
спасли орлы и перенесли на скалу Каррок, солнце село за Туманные Горы и 
в саду пролегли длинные тени.
     - Отличный рассказ! - сказал Беорн. - Давненько такого не слыхал. 
Может, вы все и сочиняете, но рассказ заслуживает ужина. Хотите есть?
     - Да, очень! - ответили гости хором. - Большое спасибо!
     В холле теперь совсем стемнело. Беорн хлопнул в ладоши, и вбежали 
четыре красивейших белых пони и несколько рослых серых собак. Беорн 
что-то сказал на непонятном языке, состоявшем из звуков, которые издают 
звери. Послушные животные вышли и снова вернулись, неся в пасти по 
факелу. Они зажгли факелы от пламени очага и воткнули их в подсвечники, 
прикрепленные на столбах, окружавших очаг. Собаки, когда хотели, стояли 
на задних лапах и держали в передних все, что нужно. Они ловко достали 
доски и козлы, прислоненные к стене, и расставили перед очагом.
     Потом послышалось "бя-бя-а-а" - и вбежало несколько белоснежных 
овец под предводительством большого угольно-черного барана. Одна овца 
держала во рту белую скатерть с вышитыми по углам фигурами животных, 
другие несли на своих широких спинах подносы с чашами и деревянными 
тарелками, ножами и деревянными ложками. Собаки быстро разложили все 
это на столах. Столы были такие низкие, что даже Бильбо удобно было 
сидеть. Пони придвинул к торцу стола две скамеечки с широкими плетеными 
сиденьями на коротких толстых ножках - для Гэндальфа и Торина, а на 
дальнем конце поставил большой черный, тоже невысокий и тоже с плетеным 
сиденьем стул для Беорна. Беорн сел и вытянул свои толстые ноги далеко 
под стол. Вероятно, сиденья, как и столы, нарочно сделали низкими, 
чтобы чудесным животным, служившим Беорну, ловко было сидеть. Ну, а на 
что же уселись остальные? О них тоже позаботились. Пони прикатили 
круглые, как барабаны, колоды, гладко отесанные и отполированные и 
удобные даже для Бильбо. Скоро все разместились за столом во главе с 
Беорном. В холле, наверное, давно не бывало такого многочисленного 
сборища.
     И тут начался ужин или обед (назовите, как хотите), какого они не 
видали с тех пор, как покинули Последний Домашний Приют. Вокруг 
трепетало пламя факелов и очага, а на столе горели две высокие красные 
восковые свечи. Пока гости насыщались, Беорн развлекал их, рассказывая 
своим густым раскатистым голосом истории про дикие земли и особенно про 
темный, полный опасностей лес, который простирался далеко на Север и на 
Юг и преграждал путь на Восток, - про ужасный Черный Лес.
     Гномы слушали и качали головами, так как знали, что скоро им 
предстоит проникнуть в глубину Черного Леса и что после Туманных Гор 
лес этот - самое опасное из препятствий, подстерегающих их на пути к 
цитадели дракона. Поев, они тоже принялись рассказывать истории, но 
Беорн был сонный и слушал невнимательно. Гномы тараторили про золото, 
серебро и драгоценности, про кузнечное ремесло, а Беорна такие вещи 
мало интересовали : в холле не было ни одного золотого или серебряного 
предмета и, кроме ножей, ничего металлического.
      Гномы долго еще сидели за столом и пили мед из деревянных чаш. 
Снаружи совсем стемнело. В огонь подбросили поленьев, факелы загасили, 
языки пламени плясали перед ними, а вокруг возвышались столбы, и 
верхушки их уходили вверх в темноту, как у деревьев в лесу. Может быть, 
тут было замешано волшебство, только Бильбо слышался шорох листвы в 
стропилах и уханье совы. Потом он начал клевать носом, голоса стали 
затихать, удаляться... и вдруг он вздрогнул и проснулся.
      Проснулся оттого, что входная дверь заскрипела и хлопнула. Беорн 
исчез. Гномы сидели на полу перед очагом, скрестив ноги, и пели песню. 
Вот некоторые куплеты, но не все, их было гораздо больше, и пели гномы 
долго-долго :
      
                       Дул ветер, мрачный и сырой,
                       И вереск гнулся под горой.
                       Смешала тень и ночь и день
                       Угрюмой сумрачной порой.
                       Дул ветер с темных стылых гор,
                       Под ним стонал окрестный бор.
                       Скрипел. стонал, во тьме шуршал
                       Листвы тревожный разговор-
      
                       Дул ветер прямо на восток,
                       И лес промок, и лес продрог.
                       Кустарник стыл, и в небе плыл
                       Лохматых туч густой поток.
      
                       Дул ветер прямо к той горе,
                       Где прячется дракон в норе,
                       Где сизый дым плывет над ним
                       И тает в лунном серебре.
     Бильбо опять задремал. Внезапно поднялся Гэндальф.
     - Пора спать, - сказал он, - пора нам, но не Беорну. Здесь в холле 
мы можем спать спокойно, ничего не боясь, но, предупреждаю, помните о 
том, что посоветовал нам Беорн на прощанье: ни в коем случае не 
выходите из дому до восхода солнца, а то вам придется плохо.
      Бильбо увидел, что у боковой стены, между ней и столбами, им уже 
постелили на низком помосте. Для Бильбо приготовили соломенный тюфячок 
и шерстяные одеяльца. Он свернулся калачиком и с удовольствием 
закутался в одеяла, несмотря на летнюю пору. Огонь затухал. Бильбо 
заснул. Среди ночи он проснулся: в очаге тлели угли, гномы и Гэндальф 
дышали ровно и, видимо, крепко спали. Луна теперь стояла высоко и 
заглядывала в дыру в потолке, на полу лежало пятно лунного света. 
Снаружи слышалось ворчание и какой-то шум, будто за дверями ворочался 
большой зверь. Бильбо подумал: не Беорн ли там в медвежьем обличье и не 
съест ли он их? Потом он закутался в одеяло с головой и, несмотря на 
свои страхи, снова уснул.
     Когда он проснулся окончательно, было уже позднее утро. Кто-то из 
гномов споткнулся о Бильбо и брякнулся на пол. То был Бофур. Когда 
Бильбо открыл глаза, он ворчал и сердился.
     - Вставай, лежебока, а то завтрака не достанется.
     Бильбо вскочил как встрепанный.
     - Завтрак? - закричал он. - Где?
      - Большая часть у нас в желудках, - отозвались гномы, бродившие 
по холлу, - а то, что осталось, - на веранде. Мы с восхода ищем Беорна 
и не можем найти. Зато нашли на веранде накрытый к завтраку стол.
      - А где Гэндальф? - спросил Бильбо, выскакивая на веранду.
      - Где-то шатается, - ответили ему.
      Волшебник не возвращался до вечера. Только на закате он вошел в 
комнату, где ужинали хоббит и гномы. Опять им подавали чудесные звери. 
Беорна не было ни слышно, ни видно с прошлого вечера, и гномы 
недоумевали.
      - Где же наш хозяин? И где вы пропадали целый день? - закричали 
все при виде Гэндальфа.
      - Отвечаю на вопросы по порядку, и то после ужина! У меня с утра 
ни кусочка во рту не было.
      Наконец Гэндальф отодвинул тарелку и кувшин (он съел целых два 
хлеба, намазанных маслом, медом и сметаной, и выпил по крайней мере 
литр медового напитка) и достал трубку.
      - Сперва отвечу на второй вопрос, - проговорил он. - Бог ты мой! 
Это помещение прямо создано для того, чтобы пускать кольца дыма!
      Они еще долго не могли ничего из него вытянуть, так как он 
увлекся пусканием колец: колечки у него облетали вокруг столбов, меняли 
форму и окраску, наконец погнались друг за другом и вылетели в 
потолочную дыру.
     - Я разбирался в медвежьих следах, - ответил наконец Гэндальф. - 
Сегодня ночью тут, видимо, гостила уйма медведей. Я сразу понял, что 
Беорн один не мог натоптать столько следов, и притом следов самой 
различной величины. Я бы сказал, что всю ночь до рассвета здесь плясали 
медведи мелкие и крупные, средние и великаны. Они сошлись со всех 
сторон, кроме одной: никто не пришел с запада, с гор. И туда ведут 
следы только одного медведя. Я дошел по ним до скалы Каррок, там они 
спустились в реку, а на тот берег я уже не стал перебираться - река там 
чересчур глубокая и течение сильное. Следы на той стороне уходили прямо 
в сосновые леса на восточном склоне Туманных Гор, где у нас произошла 
такая миленькая встреча с варгами. Таким образом, я, кажется, ответил и 
на первый вопрос, - закончил Гэндальф.
     Бильбо показалось, будто он понимает, к чему клонит волшебник.
     - Как же быть, если он приведет сюда варгов и гоблинов? - 
воскликнул он. - Нас всех перебьют! Вы же раньше говорили, что он с 
ними не дружит!
     - Ну так что? И сейчас говорю. Не болтай глупостей. Иди-ка лучше 
спать, а то голова у тебя уже плохо варит.
     Хоббит и впрямь чувствовал себя разбитым, и ему оставалось только 
лечь спать. Он уснул под пение гномов. Засыпая, он по-прежнему думал о 
Беорне; ему приснилось, что сотни черных медведей медленно и тяжело 
кружатся в пляске при лунном свете. Он проснулся среди ночи, когда все 
спали, и услышал то же шарканье, сопенье и ворчанье за дверью, что и 
предыдущей ночью. Наутро их разбудил сам Беорн.
     - А, так вы еще тут? - сказал он. Он приподнял хоббита за шиворот 
и засмеялся: - Я вижу, ты еще не съеден варгами, гоблинами и злыми 
медведями! - И самым неуважительным образом ткнул мистера Бэггинса в 
живот: - Наш пончик опять отъелся на сдобе и меде. Пойдем, добавим еще!
     И все пошли с ним завтракать. На этот раз Беорн был в прекрасном 
расположении духа и очень смешил их разными забавными историями. Им не 
пришлось долго гадать, где он пропадал и почему так любезен, - он скоро 
сам им рассказал. Он совершил поход за реку в горы и, надо заметить, 
обернулся замечательно быстро. Побывав на обгорелой волчьей поляне, он 
убедился, что по крайней мере часть рассказанного гномами - правда. Он 
поймал в лесу варга и гоблина и узнал от них, что патрули гоблинов 
вместе с варгами еще разыскивают гномов. Их очень озлобила смерть 
Верховного Гоблина и обожженный нос вожака волков, а также гибель 
многих главных варгов от пожара, устроенного волшебником. Они затевали 
набег на земли, лежащие вблизи Туманных Гор, чтобы поймать гномов и 
отомстить людям и всем существам в округе, укрывающим, как они 
подозревали, гномов.
     - Рассказ ваш был отменный, - заключил Беорн, - но теперь, когда я 
убедился в его правдивости, он мне еще больше по душе. Я предлагаю вам 
любую помощь, какая в моих силах. Жили бы вы, как я, на краю Черного 
Леса, вы бы тоже никому не верили на слово. После такого случая я буду 
лучше относиться ко всем гномам. Надо же, убили Верховного Гоблина, 
самого Верховного Гоблина! - И он рассмеялся свирепым смехом.
     - А что вы сделали с гоблином и варгом? - полюбопытствовал Бильбо.
     - Идите посмотрите! - ответил Беорн, и они последовали за ним. На 
воротах торчала голова гоблина, а тут же за воротами на дереве была 
прибита шкура волка. Беорна страшно было иметь врагом. Но им-то он был 
теперь друг, и Гэндальф почел за лучшее откровенно рассказать ему всю 
историю и цель их путешествия.
     Вот какую помощь пообещал Беорн. Он предоставит каждому гному 
пони, а Гэндальфу лошадь, чтобы им добраться до леса. Он даст в дорогу 
провизии, которой при умелой экономии хватит на несколько недель. 
Провизия будет легкой и удобной для перевозки - орехи, мука, 
запечатанные кувшины с сушеными фруктами, глиняные горшочки с медом и 
особого приготовления кексы, которые очень долго сохраняют свои 
питательные свойства. Достаточно съесть кусочек такого кекса, и у тебя 
хватит сил надолго. Только Беорн знал секрет их приготовления: в них 
входил мед, как почти во всю его пищу. Были эти кексы вкусны, хотя и 
вызывали жажду. Он предупредил, что воду везти с собой не надо, так как 
всю дорогу до леса будут попадаться ручьи и источники.
     - Но путь через Черный Лес будет трудным, опасным и неизведанным, 
- сказал Беорн. - Ни воды, ни пищи там не добудешь. Орехи еще не 
созрели, а кроме орехов, там не растет ничего съедобного. Все живые 
существа в лесу - злобные, скверные и диковинные. Я дам вам мехи для 
воды, луки и стрелы. Но не думаю, чтобы в Черном Лесу нашлась 
какая-нибудь подходящая дичь и питье. Тропу пересекает Черный Ручей с 
сильным течением. Не вздумайте в нем купаться или пить из него: я 
слыхал, что он заколдован и напускает сонливость, забывчивость. Не 
стоит стрелять в дичь, а то, погнавшись за добычей, в сумраке леса 
можно потерять тропинку, этого же делать ни под каким видом нельзя. Вот 
и все мои советы. В лесу я уже ничем вам помочь не смогу, рассчитывайте 
на свою удачу, на собственную храбрость и на те припасы, которые я вам 
даю с собой. На границе леса прошу отослать домой всех пони и лошадь. 
Желаю успеха. Мой дом всегда открыт для вас, если вам случится 
возвращаться этой дорогой.
     Они его, естественно, поблагодарили, отвесили множество поклонов, 
подметая пол капюшонами, произнесли неоднократно "к вашим услугам, о 
господин просторных деревянных чертогов!" Но на душе у них скребли 
кошки от его зловещих слов. До них наконец дошло, что путешествие их 
опаснее, чем они воображали, и даже если они преодолеют все трудности, 
в конце пути их ждет дракон.
     Все утро они провели в сборах. В полдень они поели с Беорном в 
последний раз, сели на своих новых скакунов и, попрощавшись с хозяином, 
выехали за ворота. Покинув его владения, обнесенные высокой изгородью, 
они взяли к северу, а потом повернули на северо-запад. Следуя совету 
Беорна, они пренебрегли главной лесной дорогой, проходившей по южной 
границе его владений. Беорн предупредил их, что этой дорогой теперь 
часто пользуются гоблины, а сама дорога, как он слыхал, на востоке 
сильно заросла и упирается в непроходимые болота. В нескольких же днях 
езды к северу от Каррока прячется тропинка, мало кому известная, 
которая ведет через Черный Лес прямо к Одинокой Горе.
     - Гоблины, - заключил Беорн, - не посмеют пересечь реку ближе, чем 
за сотню миль от Каррока и моего дома - ночью он недурно охраняется. Но 
на вашем месте я бы поспешил: если они устроят набег скоро, то успеют 
перейти реку к югу и прочешут весь этот край леса, чтобы отрезать вам 
путь. А варги, надо сказать, бегают быстрее, чем пони. Итак, 
отправляйтесь скорее! Они скакали молча, выбирая почву помягче или 
покрытую травой; слева темнели горы, впереди придвигалась линия 
деревьев, окаймлявших реку. Солнце до самого вечера золотило луга.
     Как-то трудно было все время помнить о гоблинах и погоне, и, 
отъехав на несколько миль от дома Беорна, они снова принялись болтать, 
петь и перестали думать про темную лесную дорогу, поджидавшую их 
впереди. Вечером, когда стало смеркаться и на фоне заката засверкали 
вершины, путешественники остановились на ночлег и выставили караульных. 
Но спали неспокойно, и во сне им слышался вой волков и крики гоблинов.
     Утро предвещало погожий день. По земле стлался белый туман, воздух 
был прохладный, но вскоре на востоке встало красное солнце, туман 
рассеялся, и не успели еще тени укоротиться, как путники снова 
отправились в путь. Они ехали уже два дня, но ничего и никого не 
видели, кроме травы и цветов, птиц и одиноких деревьев, да изредка 
благородных оленей, которые паслись или дремали в тени рощиц. На третий 
вечер они так торопились скорее достичь въезда в лес, что не 
останавливались до самой ночи и даже некоторое время ехали ночью при 
луне. В сумерках Бильбо то слева, то справа чудились неясные очертания 
большого медведя, кравшегося в том же направлении. Но когда он сказал 
об этом Гэндальфу, тот ответил только:
     - Ш-ш! Не обращай внимания!
     На следующий день они выехали до рассвета. Как только рассвело, 
они увидели черную мрачную стену леса, который словно выступал им 
навстречу или поджидал их. Дорога пошла вверх; хоббиту почудилось, 
будто их обступает тишина. Голоса птиц слышались все реже. Не стало 
оленей, даже кролики пропали. В середине дня они достигли кромки 
Черного Леса и спешились, чтобы отдохнуть под нависшими ветками первых 
деревьев. Стволы были толстые, узловатые, ветки искривленные, листья 
длинные и темные. Плющ обвивал деревья и стлался по земле.
     - Ну, вот и Черный Лес! - сказал Гэндальф. - Самый большой лес в 
северном краю. Как он на ваш взгляд? Теперь придется отослать назад 
чудных пони.
     Гномы недовольно заворчали, но Гэндальф посоветовал вести себя 
осмотрительнее.
     - Беорн не так далеко, как вы думаете, и вообще надо обещания 
выполнять. Беорн - опасный враг. У мистера Бэггинса глаза получше 
ваших: он свидетель, что каждую ночь с наступлением темноты  рядом  
появлялся  большой медведь или сидел поодаль и наблюдал при свете луны 
за нашим лагерем.Он не только охранял вас и следил, туда ли вы едете, 
но и присматривал за своими пони. Беорн вам друг, но своих животных он 
любит, как родных детей. Вы даже не представляете, какое одолжение он 
вам сделал, разрешив ехать на своих пони так далеко и так быстро.
     - А как насчет лошади? - спросил Торин. - Вы, кажется, не 
упомянули, что вы ее отсылаете.
     - Я и не отсылаю.
      - Как же ваше обещание?
      - Это мое дело. Я не отсылаю лошадь оттого, что возвращаюсь на 
ней сам!
      Так они услыхали, что Гэндальф собирается бросить их на опушке 
Черного Леса, и пришли в отчаяние. Но как его ни убеждали, решения он 
не переменил.
     - Обо всем этом мы договорились на Карроке, - возразил он. - 
Спорить бессмысленно. Как я уже говорил, меня ждут неотложные дела на 
Юге. Я и так из-за вас опаздываю. Может быть, мы еще встретимся до 
конца приключения, а может быть, и нет. Это зависит от того, насколько 
вы удачливы, отважны и сообразительны. Я посылаю с вами мистера 
Бэггинса, ведь я вам не раз говорил, что он не так прост, как вы 
думаете. Скоро вы в этом убедитесь. Так что не унывай, Бильбо, не 
хмурься! Не унывайте, Торин и К! Экспедицию затеяли вы сами. Думайте 
все время о сокровищах, которые вас ждут, и выбросьте из головы лес и 
дракона