ва?
     - Все имеет свою цену, - сказала Яванна, - и от каждого зависит  цена
другого. Но Келвар могут убежать или постоять за себя, а Ольвар - растения
не могут. И среди них всех дороже для меня деревья. Они  долго  растут,  а
срубить их можно быстро. И если они не платят дань плодами  своих  ветвей,
мало кто жалеет об их исчезновении. Так вижу я в своих мыслях. О, если  бы
эти деревья могли говорить от имени всего, что имеет корни,  и  наказывать
тех, кто причинил им зло!
     - Какая странная речь! - сказал Манве.
     - И все же она была в Песне, - ответила Яванна, - потому что, пока ты
витал в небесах и вместе с Ульмо создавал облака и проливал из них  дождь,
я поднимала вверх ветви огромных деревьев, чтобы  принять  этот  дождь,  и
пела Илюватару среди ветра и дождя.
     Тогда Манве умолк, а мысль Яванны, что  она  вложила  в  его  сердце,
стала расти и раскрываться, и Илюватар увидел это. И вот Манве показалось,
что Песня снова зазвучала вокруг него, и теперь он услышал в  ней  то,  на
что раньше не обратил внимания. И наконец,  вновь  появилось  видение,  но
теперь оно не было далеким, потому что Манве сам находился внутри него.  И
еще он увидел, что все поддерживала рука Илюватара. И рука  прошла  внутрь
видения, и из нее появилось много чудес, что доселе было скрыто от Манве в
сердцах Аинур.
     И тут Манве очнулся и спустился к Яванне на Эзеллохар и сел  рядом  с
ней под Двумя деревьями. И Манве сказал:
     - О, Коментари! Вот слова Эру: "Или кто-нибудь из Валар полагает, что
я не слышал всей Песни, не различил малейших звуков самого слабого голоса?
Знай: когда проснутся Дети, тогда вновь пробудится мысль Яванны и призовет
издалека Духов, и они будут бродить среди Келвар  и  Ольвар,  а  некоторые
поселятся там и будут  внушать  к  себе  благоговение  и  страх  перед  их
справедливым гневом. Но только на  первое  время:  пока  Перворожденные  в
расцвете  сил,  а  Второрожденные  юны".  Так  сказал  Эру.  И  разве  ты,
Коментари, не вспомнишь  теперь,  что  твоя  песнь  не  всегда  звучала  в
одиночестве. Вспомни, твоя мысль встречалась с моей, и мы с тобой обретали
крылья, подобно огромным птицам, что парят над облаками. И этому предстоит
осуществиться по воле Илюватара еще до  того,  как  проснутся  Дети  -  на
крыльях, подобно ветру, появятся Орлы Повелителей Запада.
     И тогда Яванна возрадовалась, и, встав,  подняла  руки  к  небесам  и
воскликнула:
     - Высоко поднимутся  деревья  Коментари,  чтобы  орлы  короля  смогли
поселиться там!
     Но Манве тоже поднялся и, казалось, стал таким высоким, что голос его
доносился вниз, к Яванне, как будто из обители ветров.
     - Нет! - сказал он. - Только высоты Ауле окажутся достаточно высокими
для Орлов. В горах поселятся они и будут слушать голоса тех, кто взывает к
ним. В лесах же появятся пастухи деревьев.
     Затем Яванна рассталась с Манве и возвратилась к Ауле. Он трудился  в
своей кузнице - выливал в форму расплавленный металл.
     - Эру щедр, - сказала Яванна. - Пусть теперь твои  дети  остерегутся,
потому, что некая сила будет бродить в лесах, и гнев  ее  проснется,  если
лесам будет грозить опасность.
     - И все же мои дети  будут  нуждаться  в  дереве,  -  сказал  Ауле  и
вернулся к своей работе.



                  3. О ПРИХОДЕ ЭЛЬФОВ И О ПЛЕНЕНИИ МЕЛЬКОРА

     Много времени жили Валар в  блаженстве  за  горами  Амана,  озаряемые
светом деревьев. Но все Средиземье лежало в сумерках  под  звездами.  Пока
сияли светильники, продолжался расцвет всего  живущего,  но  все  замерло,
когда снова воцарился мрак.  Однако,  уже  существовали  древнейшие  формы
жизни: в морях большие водные растения, на суше - огромные  деревья,  а  в
долинах среди одетых ночным  мраком  холмов  жили  таинственные  существа,
древние и могущественные.
     Исключая Яванну и Ороме, Валар редко бывали в  тех  землях  и  лесах.
Яванна  же  бродила  там,  опечаленная,  потому  что  рост  всего   живого
прекратился вместе с концом Весны Арда. И Яванна погрузила  в  сон  многие
существа, появившиеся на свет Весной, дабы они  не  старели,  а  дождались
времени своего пробуждения, которое еще должно было прийти.
     А на севере Мелькор укреплял свое могущество и бодрствовал,  наблюдая
и готовясь, а злые существа, совращенные им, бродили повсюду, и  во  мраке
дремлющих лесов часто появлялись чудовища и страшные призраки.  И  Мелькор
собрал  возле  себя  в  Утумис  своих  демонов,  тех  духов,  что  первыми
присягнули ему в верности в дни его  великолепия  и  стали  больше  других
схожи с ним в его  падении.  Сердца  их  пылали  огнем,  но  мрак  был  их
облачением и ужас предшествовал им, и огненные бичи служили им оружием.  В
позднейшие дни Средиземья их называли Балрогами.
     И в это мрачное время Мелькор создал много других различных  чудовищ,
долго беспокоивших Мир, и власть  его  распространялась  теперь  и  на  юг
Средиземья.
     И  Мелькор  построил   также   крепость   и   арсенал   недалеко   от
северно-западных  берегов  моря,  дабы  обезопасить  себя  от   возможного
нападения  из  Амана.  Этой  крепостью  командовал  Саурон,   военачальник
Мелькора, а называлась она Ангбанд.
     Случилось  так,  что  Валар  собрали  совет,  потому  что  их  начали
беспокоить вести, которые Яванна и Ороме приносили из  внешних  земель.  И
Яванна выступила перед Валар, сказав:
     - О вы, самые могущественные в Арда, слушайте! Видение Илюватара было
кратким и быстро исчезло, и нам не дано  точно  определить,  сколько  дней
осталось до назначенного часа. Но не сомневайтесь: он приближается, и  уже
в эту эпоху сбудутся наши надежды, и Дети проснутся. Оставим ли мы  земли,
где им предстоит жить, опустошенными и полными зла? Будут ли дети  бродить
во мраке,  когда  у  нас  есть  свет?  Станут  ли  они  называть  Мелькора
повелителем, когда Манве восседает на Таникветиле?
     И Тулкас воскликнул:
     - Нет! Начнем войну! Разве не отдыхали мы от сражений слишком  долго,
разве  не  восстановили  наши  силы?  Или  этот  отщепенец  всегда   будет
противостоять нам?
     Но по повелению Манве заговорил Мандос, и он сказал:
     - Действительно, Дети Илюватара придут в эту эпоху, однако  они  пока
еще не пришли. Кроме того, предрешено, что Перворожденные придут во  мраке
и прежде всего увидят звезды - большой свет повредил бы им.  И  в  трудный
час они всегда будут взывать к Варде.
     Тогда Варда ушла с Совета и, взглянув с вершины Таникветиля,  увидела
тьму Средиземья под бесчисленными звездами, тусклыми и далекими. И вот она
начала великий труд, величайший из всех трудов Валар со времен их  прихода
в Арда. Варда взяла из хранилищ Тельпериона серебряные росы и сотворила из
них для Перворожденных новые, более яркие звезды. И по  этой  причине  ее,
чье прозвище за труды в глубинах времен в Эа  было  Тинталле,  Зажигающая,
Эльфы называли  позднее  Элентари,  Королевой  Звезд.  В  те  времена  она
сотворила Карпиль и Луниул, Нехар и Лумбар, Алькаринкве и Эллемире. И  она
собрала в созвездия много других древних звезд и разместила их  в  Неме  и
Аннарима, и Менельмар с его сияющим поясом, предвещающим последнюю битву в
конце дней. А высоко на севере, как вызов Мелькору, она  поместила  корону
из семи огромных звезд Валакирка, Серп Валар - знак судьбы.
     Рассказывают, что когда прошло уже  много  времени  после  завершения
Вардой своего замысла, и Менельмар впервые поднялся  на  небо,  а  голубое
пламя Хелуинар замерцало  в  туманах  над  границами  мира  -  в  тот  час
пробудились  Дети  Илюватара.  Возле  озаренного  звездным  светом   озера
Куивиэнен, Воды  Пробуждения,  восстали  они  ото  сна,  ниспосланного  им
Илюватаром, и когда они, еще в безмолвии, очнулись у  Куивиэнена,  первым,
что предстало их глазам, были звезды небес. И потому они навсегда полюбили
звездный свет и почитали Варду Элентари превыше всех Валар.
     В катастрофах Мира границы суши и моря разрушались и возникали вновь,
реки меняли свои русла и даже горы не оставались незыблемыми, и теперь уже
нельзя найти то место,  где  находился  Куивиэнен.  Однако,  среди  эльфов
говорят, что это озеро лежит далеко на востоке  Средиземья  и  раньше  оно
было заливом внутреннего моря, называвшегося Хелькар. А это море  занимало
место, где некогда находилось подножье горы Иллуин, до того,  как  Мелькор
разрушил ее. Много потоков сбегало в озеро  с  вершин  востока,  и  первым
звуком, который услышали Эльфы, был шум  воды,  бегущей  или  падающей  на
камни.
     Долго жили Эльфы в первых своих владениях возле озера, под  звездами,
и бродили по земле, удивляясь ей. И они начали учиться речи и стали давать
названия всему, что они постигли. Себя они именовали Квенди, имея  в  виду
тех, кто объясняется с помощью слов, потому что  до  сих  пор  им  еще  не
встречалось ни одно живое существо, которое могло бы говорить или петь.
     И вот однажды случилось так, что Ороме поехал охотиться на  восток  и
свернул к северу  вдоль  берегов  Хелькара.  Когда  он  углубился  в  тень
Орокарни, восточных гор, Нахар неожиданно громко заржал и остановился  как
вкопанный. И Ороме удивился и замер: ему показалось, что в  тишине  страны
под звездами слышится пение множества голосов.
     Так Валар наконец обнаружили, как бы случайно, тех, кого они они  так
долго ждали. И Ороме, взглянув на  эльфов,  преисполнился  удивления,  как
если бы их появление было неожиданным, необыкновенным и непредвиденным. Но
у Валар так будет всегда: для тех, кто в назначенный час приходит извне  в
Мир, в Эа, все сущее в нем  оказывается  неожиданным,  пусть  даже  музыка
говорила об этом, пусть даже видение это показывало.
     Первоначально старшие дети Илюватара были сильнее и выше ростом,  чем
они стали потом, но не красивее, потому что, хотя красота Квенди в дни  их
юности превосходила любую другую красоту,  созданную  Илюватаром,  она  не
погибла, но живет на Западе, обогащенная мудростью и печалью.
     И Ороме полюбил Квенди и  дал  им  имя  на  их  собственном  наречии:
Эльдар, Звездный Народ, но  позже  так  стали  называть  тех  эльфов,  кто
последовал за Ороме на Запад.
     Однако, многих Квенди появление Ороме  исполнило  ужаса,  и  причиной
тому был Мелькор. Много позже мудрые  установили,  что  всегда  бдительный
Мелькор первым обнаружил пробуждение Квенди, наслал на них тьму и  окружил
злыми духами, чтобы шпионить за ними и подстерегать их. И за несколько лет
до прихода Ороме случилось  так,  что  эльфы,  бродившие  по  окрестностям
поодиночке или небольшими  группами,  часто  исчезали  и  не  возвращались
больше никогда, и Квенди считали, что их поймал Охотник, и боялись его.
     Действительно, самые древние песни эльфов  (отзвуки  их  до  сих  пор
сохранились на Западе) повествуют о темных призраках, бродивших  в  холмах
над Куивиэненом или проносившихся неожиданно  под  звездами,  и  о  черном
всаднике на диком коне, преследовавшем заблудившихся Квенди, дабы  поймать
и сожрать их.
     Теперь Мелькор еще сильнее возненавидел Ороме и боялся его  приездов.
Но посылал ли действительно Мелькор своих черных слуг в виде всадников или
только распространял лживые слухи - целью его было  добиться  того,  чтобы
Квенди избегали Ороме, если им когда-нибудь пришлось бы с ним встретиться.
     Вот  почему  получилось  так,  что  когда  заржал   Нахар   и   Ороме
действительно оказался среди Квенди, некоторые из них спрятались, а другие
бежали и исчезли навсегда. Но те, кто сохранил мужество и остался,  быстро
поняли, что огромный Всадник не был порождением  мрака,  потому  что  свет
Амана был в его лице, и все благородные Эльфы потянулись к этому свету.
     О тех же несчастных, кто был захвачен Мелькором,  мало  что  известно
достоверно, ибо кто из живых спускался в пещеры Утумис или познал  мрачные
замыслы Мелькора? Все же мудрость Эрессе правдиво говорит,  что  всех  тех
Квенди, кто попал в  лапы  Мелькора  до  разрушения  Утумис,  заключили  в
темницы и медленными и жестокими действиями развратили и обратили в рабов.
И из них Мелькор вывел отвратительную расу Орков - из зависти к Эльфам и в
насмешку над  ними,  и  Орки  впоследствии  стали  наиболее  ожесточенными
врагами Эльфов. Потому что Орки жили и умножались подобно детям Илюватара:
ведь Мелькор со времени его отступничества в Аинулиндале  не  мог  создать
ничего живого, даже подобия жизни. Так говорят мудрые.
     Но глубоко в своих черных сердцах Орки таили  отвращение  к  хозяину,
которому они служили из страха - единственному виновнику их ничтожества.
     Это, возможно, было самым подлым делом Мелькора, наиболее ненавистным
Илюватару.
     Какое-то время Ороме оставался среди Квенди, а  потом  быстро  поехал
назад, через сушу и море, в Валинор, и принес в  Вальмар  новости,  в  том
числе и о тьме, поглотившей Куивиэнен.
     Тогда Валар возрадовались, но в радости их оставались сомнения, и они
долго спорили о том, что лучше предпринять, дабы оградить Квенди от  мрака
Мелькора.
     Но Ороме сразу же вернулся в Средиземье и поселился среди Эльфов.
     Манве долго сидел в раздумье на  Таникветиле  и  просил  у  Илюватара
совета, потом, спустившись в Вальмар, он созвал Валар в круг судьбы.  Даже
Ульмо явился туда из внешнего моря.
     И тогда Манве сказал Валар:
     - Вот какой совет дал Илюватар моему сердцу: любой  ценой  мы  должны
вновь захватить господство над Арда и избавить Квенди от мрака Мелькора.
     И Тулкас обрадовался, но Ауле был печален, предчувствуя раны, которые
получит мир в этой битве.
     И Валар тут же собрались и выступили из Амана, готовые к войне, решив
атаковать крепость Мелькора и уничтожить ее.  Навсегда  запомнил  Мелькор,
что эта война началась из-за Эльфов, что они были причиной его  поражения.
Однако, сами Эльфы не принимали участия в войне и мало знают о походе  сил
Запада против Севера в начале их дней.
     Мелькор встретил атаку Валар на северо-западе Средиземья и весь  этот
край обратился в руины. Но первая победа  войск  Запада  была  быстрой,  и
слуги Мелькора бежали в Утумис. Тогда  Валар  углубились  в  Средиземье  и
поставили охрану над Куивиэненом. И с тех пор Квенди  ничего  не  знали  о
великой битве Могучих кроме того, что земля тряслась и стонала под ними  и
воды всколыхнулись, а на севере, подобно огромным кострам, зажглись огни.
     Долгой и тяжелой была осада Утумис, немало сражений  произошло  перед
ее вратами, но об этом Эльфам ничего, кроме слухов, неизвестно.
     В это время очертания Средиземья  изменились,  и  Великое  Море,  что
отделяет его от Амана, стало шире и глубже. Оно врезалось  в  побережье  и
образовало глубокий залив,  вытянувшийся  к  югу.  Много  меньших  заливов
появилось между  Большим  Заливом  и  Хелкараксе  далеко  на  севере,  где
Средиземье и Аман подходят ближе всего друг к другу.
     Из них главным был залив Валар: в него впадала великая  река  Сирион,
что текла от вновь поднявшейся на севере горной страны, Дор-Финиона, и  от
гор возле Хитлума. Местность на дальнем севере в те дни  была  опустошена,
потому что Утумис построили чрезвычайно быстро, и ее подземелья были полны
огня и многочисленных войск Мелькора. Но наконец  ворота  Утумис  пали,  и
залы ее обрушились, а Мелькор укрылся в самом дальнем подземелье.
     Тогда вперед вышел Тулкас, как защитник Валар, и вызвал  Мелькора  на
борьбу, и поверг его.
     И Мелькора связали цепями  Ангаинор,  что  выковал  Ауле,  и  сделали
пленником. И на долгое время воцарился мир.
     Все же Валар не смогли обнаружить все огромные подземелья  и  пещеры,
хитро  скрытые  глубоко  под  крепостями  Ангбанд  и  Утумис,  и  там  еще
оставалось немало злых существ. Другие же рассеялись и убежали в темноту и
скитались в опустошенных краях мира, выжидая своего времени. Не был найден
и Саурон.
     Когда же битва закончилась и из руин Севера поднялись огромные  клубы
пара, скрывшие звезды, Валар повлекли Мелькора в  Валинор,  скованного  по
рукам и ногам, с завязанными глазами.  И  так  он  был  доставлен  в  Круг
Судьбы. Там он пал ниц у ног Манве и просил простить его, но получил отказ
и был заключен в темницу в крепости Мандоса. А оттуда не мог бежать  никто
- ни Валар, ни Эльф, ни смертный человек. Огромны и мрачны были  ее  залы,
возведенные на западе земель Амана. Там Мелькору предстояло пребывать  три
долгих эпохи до того, как он снова смог бы ходатайствовать о прощении.
     А Валар снова собрались на совет, и мнения их  разделились  в  споре.
Некоторые, и в первую очередь Ульмо, считали, что Квенди следует  оставить
в Средиземье свободными, как и прежде, и чтобы они,  используя  полученные
от Валар  знания,  привели  страну  в  порядок  и  залечили  ее  раны.  Но
большинство боялись оставить Квенди в опасном мире среди облаков  звездных
сумерек. Кроме того, их переполняла любовь к красоте Эльфов, и они  искали
дружбы с ними. Поэтому, в конце концов, Валар  решили  призвать  Квенди  в
Валинор, дабы они навсегда остались у ног Великих, в  сиянии  деревьев.  И
Мандос, нарушив молчание, сказал:
     - Так предрешено!
     Однако, от этого решения впоследствии произошло много несчастий.
     Но Эльфы сначала не пожелали прислушиваться к призывам, потому что до
сих пор они видели Валар лишь во гневе, когда те шли на войну  -  исключая
только одного Ороме. И они  боялись.  Поэтому  Ороме  снова  отправился  к
Эльфам, и он избрал среди них посланцев,  кому  предстояло  отправиться  в
Валинор и поговорить с тамошним народом: ими были Ингве, Финве и Эльве,  а
впоследствии они стали королями.
     И придя в Валинор, они исполнились благоговейного страха перед славой
и величием Валар, и в них  вспыхнуло  стремление  к  свету  и  великолепию
деревьев.
     Тогда Ороме привел их обратно в Куивиэнен, и они говорили перед своим
народом и советовали ему внять призывам Валар и перебраться на запад.
     Тогда произошло первое разделение Эльфов,  потому  что  род  Ингве  и
большая часть родичей Финве и Эльве были  убеждены  словами  их  вождей  и
решили отправиться за Ороме, и впоследствии они стали известны как  Эльдар
- под тем именем, какое Ороме дал Эльфам на их языке в самом начале.
     Однако, многие отвергли призыв, предпочитая  свет  звезд  и  обширные
пространства Средиземья слухам о деревьях. И это - Авари, Не пожелавшие. В
тот раз они отделились  от  Эльфов  и  никогда  больше  не  встречались  с
родичами, пока не прошло много эпох.
     Эльдарцы же приготовились к великому походу из  их  первых  жилищ  на
востоке и разбились там на три отряда.
     Первый, меньший из трех,  повел  Ингве,  самый  великий  вождь  среди
Эльфов.  Он  пришел  в  Валинор  и  сидит   теперь   у   подножия   тронов
Могущественных, и все  Эльфы  чтят  его  имя.  Но  он  никогда  больше  не
возвращался в Средиземье, не  увидел  его.  Народ  его  назывался  Ваньяр,
Прекрасные Эльфы, и их больше других любят Манве и Варда. Но из людей мало
кто говорил с ними.
     Потом отправился в путь  Нольдор  (это  слово  означает  "мудрость"),
народ Финве. Эти Эльфы - друзья Ауле. Их еще называют  Эльфами-рудокопами.
Они хорошо известны по песням, ибо в древности им пришлось много сражаться
и заниматься изнурительным трудом в северных землях. Самый  большой  отряд
вышел  последним.  Эти  Эльфы  получили  название   Телери,   потому   что
задержались по дороге и не все решились уйти от сумерек к свету  Валинора.
Они очень любят воду, и те, что  пришли,  в  конце  концов,  к  заповедным
побережьям, были  очарованы  морем.  Поэтому  в  землях  Амана  они  стали
морскими Эльфами - Фальмари - так как слышали музыку в шуме  разбивающихся
о берег волн.
     Этот отряд, как самый большой, имел двух вождей: Эльве Сингелло  (что
означает Серая Мантия) и Ольве, его брат.
     Эти три рода Эльдарцев, пришедшие, в конце концов, на Крайний Запад в
дни существования деревьев, зовутся Калаквенди, Эльфы  Света.  Но  были  и
другие Эль