ома,  сады  и  башни.  В  этой
защищенной стране Валар хранили весь уцелевший свет и те прекрасные  вещи,
которые  удалось  спасти  от  разрушения.  И  еще  много   других,   более
прекрасных,  они  создали  заново,  и  Валинор  стал  даже  красивее,  чем
Средиземье времен Весны Арда.
     Благословенна была эта страна, ибо в  ней  жили  бессмертные.  Ей  не
грозили увядание или старость, и не одно пятнышко не оскверняло ее цветы и
листву, и все живое в ней не знало ни порчи, ни болезней, потому что  даже
камни и воды этой страны были священны.
     И когда создание Валинора завершилось, когда были возведены дома  для
Валар, тогда посреди равнины за горами они построили Вальмар, свою столицу
со многими колоколами. Перед его западными воротами находился зеленый холм
- Эзеллохар, называвшийся также Кололлайре, и Яванна освятила его и  долго
сидела там на зеленой траве, слагая песнь могущества,  в  которую  вложила
свои замыслы обо всем, что растет на Земле. Ниенна  же  размышляла  молча,
орошая холм слезами.
     И все Валар собрались послушать песнь Яванны. Они безмолвно восседали
на своих тронах совета в Маханаксаре, Круге Судьбы,  недалеко  от  золотых
ворот Вальмара, и Яванна Коментари пела перед ними, а они внимали ей.
     И вот они увидели, как из холма выбились два тонких  ростка.  В  этот
миг весь мир погрузился в безмолвие, и не было  слышно  ни  одного  звука,
кроме пения Яванны.
     Под ее песню молодые деревца все росли, стали красивыми и стройными и
вступили в пору расцвета. Так в мире появились  два  дерева  Валинора.  Из
всего,  что  сотворила  Яванна,  они  наиболее   известны,   и   во   всех
повествованиях о Древних Днях говорится об их судьбе.
     Одно из них несло темно-зеленые листья, нижняя сторона  которых  была
как сияющее серебро, и с каждого из его  бесчисленных  цветков  все  время
падали капли светящейся серебром росы, и  земля  под  ним  была  испещрена
тенями от его шелестящей листвы.
     Листья другого дерева были нежно-зеленого цвета и  напоминали  листву
только что распустившегося бука, а края их мерцали золотом. На его  ветвях
гроздьями желтого пламени качались цветы, и каждый цветок имел форму  ярко
светящегося рога,  ронявшего  на  землю  золотой  дождь.  И  когда  дерево
расцветало, оно начинало источать тепло и сильный свет.
     Тельпериси - называлось первое в Валиноре, и Сильпион, и Нинквалоте и
имело много других имен. А другое называли Лаурелин, Малинальда,  Кулуриен
и еще иначе.
     За семь часов сияние деревьев достигало максимума, а затем убывало, и
каждое пробуждалось вновь за час до того, как  другое  переставало  сиять.
Таким образом в Валиноре дважды  в  день  наступал  приятный  час  мягкого
света,  когда  оба  дерева  светились  слабо,  смешивая  свои  золотые   и
серебряные лучи. Из них Тельпериси появился первым и первым достиг полного
роста и расцвета. И тот час, когда засиял Тельпериси,  это  было  мерцание
серебряного расцвета, Валар включили в счет времени и назвали его Исходным
часом и от него отсчитывали время царствования на Валиноре.
     В Первый день, как и в последующие дни, вплоть до Омрачения Валинора,
к исходу шестого часа цветение Тельпериси прекратилось,  а  в  двенадцатый
час перестало цвести Лаурелин. Таким образом каждый  день  Валар  в  Амане
содержал  двенадцать  часов  и  кончался  вторым  смешением  света,  когда
Лаурелин убывал, но прибывало  Тельпериси.  Но  сияние,  что  исходило  от
деревьев, прежде  чем  его  уносил  ветерок  или  поглощала  земля,  долго
сохранялось. И Варда собирала росы Тельпериси и дождь, что падал с  ветвей
Лаурелина в огромные вместилища, подобные сияющим озерам,  служившие  всей
стране Валар источником и воды, и света.
     Так начались дни  блаженства  Валинора,  и  так  начался  также  счет
Времени.
     Приближался час, назначенный Илюватаром для  прихода  Перворожденным.
Средиземье лежало в сумерках под звездами, сотворенными Вардой в  забытые,
эпохи ее трудов в Эа, и во мраке  жил  Мелькор  и  все  еще  часто  бродил
поблизости, принимая многие обличья  могущества  и  страха.  Он  повелевал
холодом и огнем от вершин гор до находившихся под ними очагов  пламени.  И
жестокость, насилие, смерть тех дней - всему этому причиной был он.
     Жители прекрасного и благословенного Валинора Валар редко уходили  за
горы, в Средиземье, но они любили страну по ту сторону Пелори и заботились
о ней.
     Посреди Благословенного Королевства находился большой дом Ауле, и  он
долго трудился там, потому что в сотворении всего в этой стране Ауле играл
главную роль. И он создал много прекрасных и совершенных работ - и открыто
для всех, и тайно. От него происходят науки и знания о Земле и  обо  всем,
что она содержит, и знания тех, кто сам не сознает, не хочет проникнуть  в
сущность вещей. И опыт всех искусных мастеров: ткача, плотника и  кузнеца,
садовника и пахаря, хотя эти последние, как и все, кто имеет дело  с  тем,
что растет и приносит плоды, обязаны своими знаниями также и супруге Ауле,
Яванне Коментари.
     Ауле называют другом Нольдора,  потому  что  в  последующие  дни  они
многому научились от него  и  стали  наиболее  искусными  мастерами  среди
Эльфов. Нольдорцы и сами, используя  способности,  что  дал  им  Илюватар,
приумножили полученное от Ауле знание: они с удовольствием учились  языкам
и письму, любили красивую вышивку, рисование и резьбу по дереву. Нольдорцы
так  же  были  первыми,  научившимися  огранке   драгоценных   камней,   и
прекраснейшими из всех камней были Сильмарили, но ныне они утрачены.
     А Манве Сулимо, могущественнейший и  святейший  из  всех  Валар,  все
время думал  о  внешних  землях,  восседая  на  границах  Амана  на  своем
величественном троне, венчавшем вершину Таникветиля,  самой  высокой  горы
мира, что стояла на берегу моря. Духи, принявшие образ  соколов  и  орлов,
все время влетали в его залы и вылетали оттуда, и  взоры  их  проникали  в
самые глубины морей и пронизывали скрытые в недрах  пещеры.  Они  извещали
Манве обо всем, что происходило в Арда, и все же  многое  было  скрыто  от
глаз Манве и его слуг, потому что непроницаемая тьма окутывала место,  где
со своими черными замыслами оставался Мелькор.
     Манве не искал для себя славы и не завидовал могуществу Мелькора.  Он
мирно правил своей страной. Из всех Эльфов он больше всего любил Ваньяр, и
от Манве они получили песенный дар и поэзию, потому что поэзия  доставляет
радость Манве, и мелодия речи - его музыка. Он  носит  голубую  одежду,  и
огонь  его  глаз  тоже  голубой,  а  скипетр,  который  сделали  для  него
Нольдорцы, из сапфира.
     Илюватар поставил Манве своим наместником, Королем мира Валар, Эльфов
и Людей, и главным защитником от зла Мелькора.
     Вместе с Манве жила Варда, красивей которой не было в мире, та,  кого
на языке Синдар называли Эльберет, Королева Валар, созидательница звезд. И
у Манве с Вардой в блаженной стране было огромное войско духов.
     Ульмо же был одинок. Он не жил в Валиноре и даже  не  приходил  туда,
если только не возникала необходимость собрать  большой  совет.  С  самого
сотворения Арда он жил во внешнем океане и все еще живет  там.  Оттуда  он
повелевает всеми водами,  приливами  и  отливами,  и  течением  всех  рек.
Наполняет источники, дарит росу и дождь в каждой стране. В глубинах океана
Ульмо творит музыку, величественную и ужасную. И во всех  водных  артериях
мира слышны отзвуки этой музыки, радостной и печальной,  потому  что  хотя
фонтаны, вздымающиеся под солнцем, искрятся радостью, истоки  их  лежат  в
полных печали подземных водоемах. Телери многому  научились  от  Ульмо,  и
потому их музыка несет в себе грусть и очарование.
     Вместе с Ульмо пришел в Арда Сальмер, тот, кто создал для него рог, и
услышав звуки этого рога хоть раз, никто уже не мог забыть его.  И  еще  с
Ульмо пришли Оссе и Уинен, кому он доверял  править  волнами  и  течениями
вокруг внутреннего моря, и много других духов.
     И таково было могущество Ульмо, что  даже  во  мраке  Мелькора  жизнь
пульсировала во многих тайных жилах, Земля не умерла. И ухо  Ульмо  всегда
было открыто для тех, кто заблудился во тьме или скитался далеко от  света
Валар. Он никогда не отворачивался  от  Средиземья,  и  какие  бы  там  ни
происходили разрушения и изменения, Ульмо не переставал заботиться о нем и
не перестанет до конца дней.
     В то мрачное время Яванна тоже не пожелала оставить  в  беде  Внешние
земли, так как все, что растет там, дорого ей. И она печалилась о работах,
начатых ею в Средиземье, потому что Мелькор погубил их.
     Яванна нередко, покинув дом Ауле и цветущие луга Валинора,  приходила
в Средиземье и лечила раны, нанесенные  Мелькором,  а  возвратившись,  она
каждый раз убеждала Валар начать войну против злого владычества  Мелькора,
что они, безусловно, должны были сделать до прихода Перворожденных.
     И Ороме, повелитель зверей, тоже иногда бывал во мраке лишенных света
лесов. Он появлялся там как могучий охотник с копьем и луком,  безжалостно
преследуя чудовищ и падших созданий королевства  Мелькора.  И  белый  конь
Ороме, Нахар, сверкал во мраке, как серебро. И тогда спящая земля  дрожала
под ударами копыт, и в сумерках мира Ороме трубил на равнинах Арда в  свой
огромный рог, Валарома. И горы отзывались эхом, и тени зла бежали прочь, и
сам Мелькор содрогался в Утумис, предчувствуя приближение гнева Ороме.  Но
лишь только Ороме уезжал, слуги Мелькора опять собирались вместе, и страна
все так же была полна мрака и страха и обмана.
     Итак, выше все было рассказано о Земле и о ее правителях  во  времена
начала дней, до того, как мир стал таким, каким его узнали дети Илюватара,
потому что и Эльфы, и люди - это дети Илюватара - и поскольку Аинур не  до
конца поняли тему, которая ввела детей в музыку, никто из них не отважился
добавить что-либо к облику детей.
     Для этих рас  Валар  были  скорее  их  старейшинами  и  вождями,  чем
хозяевами. И если даже  в  общении  с  Эльфами  и  людьми  Аинур  пытались
принудить их к чему-либо, когда те не желали подчиняться  их  власти,  это
редко  приводило  к  хорошим  результатам,  какими  бы  добрыми  ни   были
намерения. Аинур большей частью общались с Эльфами,  потому  что  Илюватар
создал Эльфов наиболее похожими на Аинур, хотя и не обладающими их силой и
ростом. Людей же он одарил странным даром.
     Рассказывают, что после ухода  Валар  в  Мир  наступило  молчание,  и
Илюватар долго сидел в одиночестве и думал. Затем он сказал: "Смотрите!  Я
возлюбил Землю, ибо она станет домом для Квенди и Атани!  И  Квенди  будут
прекраснейшими из всех земных существ,  и  они  будут  иметь,  понимать  и
создавать большую красоту, чем все другие мои дети. И  они  обретут  самое
большое блаженство в этом мире. Но Атани я одарю другим даром".
     И Илюватар решил, что сердцам людей не найти покоя в их стране, и  им
суждено искать его за пределами Мира.  Зато  в  этом  мире  музыка  Аинур,
определяющая судьбы всего сущего, не будет определять  людские  судьбы.  И
люди сами могут устраивать свою жизнь среди влияний и случайностей мира, и
только людям суждено завершить образ мира, вплоть до последних мелочей.
     Но Илюватар знал, что люди, оказавшись в этом сумбурном  мире,  будут
часто ошибаться и не смогут употребить свой дар во  благо.  И  он  сказал:
"Придет время, и они обнаружат, что все,  ими  созданное,  ведет  в  конце
концов к прославлению моего труда".
     С даром независимости, полученным от Илюватара, связано то, что  срок
жизни людей в мире недолог, и люди вскоре уходят,  но  Эльфы  не  знают  -
куда. Эльфы же остаются в мире до конца его дней. И  потому  их  любовь  к
Земле и ко всему миру особая, более острая, и по мере того,  как  проходят
годы, она становится все более печальной.  Потому  что,  пока  живет  мир,
смерть не грозит Эльфам, если только их не убьют или они  не  погибнут  от
несчастного случая (а с ними может произойти и то, и другое), и времени не
дано ослабить их силу, если не считать усталости, накопившейся  за  десять
тысяч веков. Умерев, Эльфы  собираются  в  залах  Мандоса  в  Валиноре,  и
оттуда, когда придет срок, они смогут вернуться.
     Но люди действительно умирают и навсегда покидают Мир,  и  потому  их
называют Гостями и еще Чужими. Смерть, их судьба - дар Илюватара, которому
с течением времени будут завидовать  даже  властители.  Но  тень  Мелькора
омрачила этот дар, и Мелькор обратил доброе в злое, и надежду - в страх.
     В древности Валар говорили Эльфам Валинора,  что  судьба  людей  была
определена второй  музыкой  Аинур.  Судьбу  же  Эльфов  после  конца  Мира
Илюватар не открыл никому, и Мелькор ничего не узнал об этом.



                             2. ОБ АУЛЕ И ЯВАННЕ

     Рассказывают,  что   своим   возникновением   гномы   обязаны   Ауле,
сотворившему их во мраке Средиземья.
     Так сильно желал Ауле прихода  Детей,  дабы  передать  ученикам  свои
знания и свое искусство в  ремеслах,  что  не  смог  дождаться  завершения
замысла Илюватара. И Ауле создал гномов -  такими,  какие  они  и  сейчас,
потому что образы Детей, которым предстояло явиться, были  ему  неясны.  И
так как Земля пока была  под  властью  Мелькора,  Ауле  постарался,  чтобы
творения его оказались сильными и выносливыми.
     Опасаясь, что другие Валар могут осудить  его  замысел,  он  трудился
тайно. И сначала он создал в пещере под одной из  гор  Средиземья  семерых
отцов гномов. Однако Илюватар знал о том, что происходило. И в  тот  самый
час, когда труд Ауле был,  к  его  удовольствию  завершен,  и  Ауле  начал
обучать гномов речи, которую он  придумал  для  них  -  в  тот  самый  час
Илюватар заговорил с ним, и Ауле, услыхав его голос, замолчал.
     И Илюватар сказал ему: "Зачем ты  сделал  это?  Почему  ты  пытаешься
создать то, что, как ты знаешь, выше твоих сил и не  в  твоей  власти?  От
меня ты, как дар, получил только свое собственное существование  и  ничего
больше, и потому существа, созданные твоей рукой и твоим разумом могут  не
жить, а существовать, двигаясь только тогда, когда ты мысленно  велишь  им
двигаться, а если твоя  мысль  занята  чем-нибудь  другим,  они  останутся
недвижимы. Разве этого ты хотел?"
     Тогда Ауле ответил: "Я не хотел этого. Я хотел создать  существа,  не
похожие на меня, чтобы любить и обучать их, дабы и они тоже смогли постичь
красоту Эа, сотворенную  тобой.  Потому  что  Арда  кажется  мне  огромным
помещением для многих существ, которые могли бы насладиться в ней  жизнью.
Тем более, что большей частью она еще не заселена  и  безгласна.  В  своем
нетерпении я был безрассуден, но все же стремление к творчеству, скрытое у
меня в сердце,  заложено  при  моем  сотворении  самим  тобой.  Неразумный
ребенок, что превращает в игру замыслы отца, может делать  это  без  злого
умысла, а только потому, что он  сын  своего  отца.  Но  что  мне  сделать
теперь, чтобы ты окончательно не рассердился на меня?
     Как сын своего отца, я предлагаю тебе  эти  существа,  творения  рук,
созданных самим тобой. Делай с ними, что пожелаешь.  Но  не  должен  ли  я
уничтожить свою несовершенную работу?"
     И Ауле поднял свой огромный молот, чтобы поразить гномов, и заплакал.
Но, тронутый его покорностью, Илюватар почувствовал сострадание к Ауле и к
его желанию, а гномы в ужасе отшатнулись  от  молота,  склонили  головы  и
молили о  милосердии.  И  тогда  Илюватар  сказал  Ауле:  "Я  принял  твое
творение, каким ты создал его. Разве ты не видишь, что эти существа  имеют
теперь собственную жизнь и говорят собственными голосами! А  ведь  они  не
уклонились от удара, не оспаривали принятого тобой решения".
     И Ауле, обрадовавшись, отбросил свой молот и возблагодарил Илюватара,
сказав: "Пусть Эру благословит мою работу и исправит ее!"
     Но Илюватар заговорил снова: "Как я  дал  бытие  замыслам  Аинур  при
сотворении мира, так теперь я осуществлю твое желание и дам им  жизнь,  но
ни в чем другом я не буду исправлять дело твоих рук. И  какими  ты  создал
их, такими они и останутся. Но я не допущу, чтобы эти  существа  появились
раньше Перворожденных моего замысла. Ни того,  чтобы  твое  творение  было
вознаграждено. Они будут спать во мраке под камнем и не появятся, пока  не
пробудятся на Земле Перворожденные. И пока не настанет этот час, ты и твои
создания будете ждать, хотя  бы  и  долго.  Но  когда  придет  время,  они
проснутся и станут для тебя, как дети твои,  и  часты  будут  столкновения
между твоими и моими созданиями, детьми, которых  я  усыновил,  и  детьми,
избранными мною".
     И тогда Ауле  взял  семерых  отцов-гномов  и  уложил  их  отдыхать  в
укромное место, а сам вернулся в Валинор  и  ждал,  пока  тянулись  долгие
годы.
     Так как гномам предстояло появиться в дни могущества  Мелькора,  Ауле
создал их сильными и выносливыми, и потому они тверды, как камень, упрямы,
крепки в дружбе и вражде и более стойко  переносят  тяготы  изнурительного
труда, голод и телесные раны, чем все прочие, обладающие речью  народы.  И
гномы живут долго, намного дольше, чем дано жить людям - но не вечно.
     В  былые  времена  Эльфы  Средиземья  считали,  что   умершие   гномы
обращаются в землю и камень, из которых они созданы, но сами гномы  в  это
не верят. Они говорят, что Ауле-творец, кого они называют Махал, заботится
о них и собирает их в Мандосе в отдельных залах, что, когда настанет конец
Мира, он даст им благословение и поместит среди детей. И  тогда  их  делом
будет служба Ауле и помощь ему в перестройке Арда после Последней Битвы. И
еще они говорят, что семь отцов-гномов  снова  и  снова  воскреснут  в  их
племени и опять будут носить свои древние  имена.  Из  них  в  последующие
эпохи наиболее известным стал Дарин, родоначальник  самого  дружественного
Эльфам племени, чье местожительство было в Хазад-Думе.
     Когда Ауле трудился над созданием гномов, он держал это  в  тайне  от
остальных Валар, но в конце концов открыл свой замысел Яванне и поведал ей
все о том, что произошло. И тогда Яванна сказала ему:
     - Эру милосерден. Я вижу, что сердце твое радуется, ибо ты получил не
только прощение, но и подарок. Однако, поскольку ты скрывал  свой  замысел
от меня вплоть до его завершения, твои дети  будут  мало  любить  то,  что
люблю я. Больше всего им будут нравиться вещи, созданные  их  собственными
руками - так же, как их отцу. Они будут рыться в земле, а то, что растет и
живет  в  ней,  не  привлечет  их  внимания.  Многие  деревья  почувствуют
безжалостные удары железа гномов.
     Но Ауле возразил:
     - Это же будет истинно и в отношении Детей Илюватара, потому  что  им
предстоит  питаться  и  строить.  И  хотя  то,  что  ты  создала  в  своем
королевстве, имеет ценность само по себе и имело бы ее, если бы даже  Дети
не появились, все же Эру даст им господство над твоими творениями,  и  они
будут пользоваться всем, что найдут в Арда, правда, как  замыслил  Эру,  с
почтением к тебе и с благодарностью.
     - Если только Мелькор не омрачит их сердце, - сказала Яванна.
     И она не успокоилась и опечалилась сердцем, опасаясь того, что  может
произойти в Средиземье в будущем.  Потому  она  предстала  перед  Манве  и
спросила:
     - Король Арда, правда ли, что, как мне  говорил  Ауле,  когда  придут
Дети, они получат господство над всеми плодами моих трудов и будут  делать
с ними все, что пожелают?
     - Это так, - сказал Манве. - Но почему ты спрашиваешь? Разве тебе  не
достаточно слов Ауле?
     Тогда Яванна умолкла и собралась с мыслями. И она ответила:
     - Потому что сердце мое тревожится, когда я думаю  о  грядущих  днях.
Все мои труды дороги мне. Разве мало того, что Мелькор  столько  испортил?
Неужели ничего из придуманного  мною  не  будет  свободно  от  владычества
других?
     - Если бы была возможность, что бы ты сберегла? -  спросил  Манве.  -
Чем ты дорожишь из всего твоего королевст