ь его вождей.
     Тогда из толпы вышел Колегорм и, выхватив свой меч, вскричал:
     - Кто бы ни был тот, друг или враг, - ни закон, ни могущество  Валар,
никакая сила волшебства не защитит его от преследования  сыновей  Феанора,
если он добудет Сильмариль и  завладеет  им.  Потому  что  мы  одни  можем
претендовать на это!
     Следом  за  Колегормом  выступил  Куруфин.  Он   убедительно   вызвал
воображение войны и разрушения Нарготронда и столь великий страх посеял  в
сердцах Эльфов, что никогда впоследствии, вплоть  до  времени  Турина,  ни
один Эльф этого королевства не вступал в открытую битву.  Они  скрытно  из
засады,  с  помощью  волшебства  и  отравленных  стрел  преследовали  всех
чужестранцев, пренебрегая узами родства, и страна их омрачилась.
     И они решили роптать, говоря,  что  сын  Финарфина  не  Валар,  чтобы
командовать ими, и отвернулись от него. Но проклятие Мандоса тяжким грузом
лежало на братьях, и черные мысли возникали в  их  сердцах.  Они  задумали
отправить Фелагунда одного на смерть и захватить трон Нарготронда,  потому
что братья происходили из старшей линии князей Нольдора.
     И Фелагунд, видя,  что  он  покинут  всеми,  снял  серебряную  корону
Нарготронда и бросил ее к своим ногам, сказав:
     - Ваши клятвы в верности мне оказались пустым звуком, но свой обет  я
должен сдержать.
     Рядом с ним стояли десять Эльфов, и главный из них по имени Эдрахиль,
наклонившись,  поднял  корону  и  предложил  доверить  ее  до  возвращения
Фелагунда правителю.
     - Потому что ты остаешься моим королем и их тоже, - сказал он. -  Где
бы ты ни находился!
     Тогда Фелагунд отдал корону Нарготронда Ородрету, своему брату, чтобы
тот правил вместо него, а Колегорм  с  Куруфином  ничего  не  сказали,  но
улыбнулись и вышли из зала.
     Осенним вечером  Фелагунд  и  Берен  покинули  Нарготронд  с  десятью
спутниками, направившись вдоль Нарога к водопаду Иврина. В тени Гор  Мрака
они наткнулись на отряд Орков и ночью всех их перебили, захватив оружие.
     Искусством Фелагунда он и его спутники  стали  похожи  на  Орков,  и,
преобразившись, они отважились проникнуть в проход между Эред  Витрином  и
предгорьями Таур-ну-Фуина. Но Саурон  в  свой  башне  был  извещен  об  их
появлении, и у него возникло подозрение, что они прошли поспешно.  Поэтому
Саурон велел остановить их и привести к нему.
     Так произошло ставшее известным столкновение  Саурона  с  Фелагундом.
Фелагунд боролся с Сауроном силами песни, и могущество короля было велико,
но Саурон обладал громадной властью, как  об  этом  говорится  в  песне  о
Лейтиан.

              Волшебную песню запел Саурон -
              О тайнах раскрытых, о сорванных масках,
              О тщетном коварстве и быстрых развязках,
              О разоблаченьях пел он.

              Но песню его Фелагунд победил,
              Запев об упрямстве, о вере и воле,
              О сопротивленье и сыгранной роли,
              О схватке враждующих сил,

              О твердости, стойкости в трудном бою,
              О тяге к свободе, о хитростях новых,
              О тюрьмах раскрытых, разбитых оковах,
              Так строил он песню свою.

              Все длилось сраженье магических слов,
              Которое вел возле черного трона
              Король Фелагунд с волшебством Саурона, -
              Сраженье могучих умов.

              Все чистое было в глазах короля:
              И птиц Нарготронда веселое пенье,
              И трав на лугах ароматных цветенье,
              И море, и свет, и земля.

              Был страшен ответ Саурона и скор,
              И вновь в Альквалонде мечи засверкали,
              В Лосгаре опять корабли запылали,
              И мрак затопил Валинор.

              И слышались в песне, что пел Саурон,
              Свист ветра и северных льдов содроганье,
              И стоны рабов, и волков завыванье,
              И хриплые крики ворон.

              Так песнь чародея гремела, и вот
              Упал перед ним побежденный Финрод!

     И тогда Саурон уничтожил их  фальшивую  внешность,  и  они  оказались
перед ним испуганные, и хотя стало ясно, к  какой  расе  они  принадлежат,
Саурон не мог узнать их имена и цели.
     Он бросил их в глубокую яму. Время от времени узники видели два глаза
во мраке, и волк-оборотень пожирал одного из товарищей. Но никто не предал
своего повелителя.
     В тот миг, когда Саурон бросил Берена в яму, сердце  Лютиен  внезапно
сковал ужас, и придя к Мелиан за советом, она узнала, что Берен  находится
в подземелье без надежды на спасение. Тогда Лютиен,  понимая,  что  не  от
кого ждать помощи, решила бежать из Дориата, чтобы отправиться  к  Берену.
Но она  доверилась  Даэрону,  а  он  выдал  ее  намерения  королю.  Тингол
исполнился страха и удивления, но должен  был  удержать  ее.  Он  приказал
построить дом, из которого она не могла бы убежать. Далеко  наверху  между
стволами Хирилона был построен деревянный дом, в  нем  поселили  Лютиен  и
поставили стражу, а лестницу убрали и  пользовались  ею,  когда  приносили
Лютиен что-нибудь, в чем она нуждалась.
     В песне о Лейтиан поется, как Лютиен бежала из дома на Хирилоне.  Для
этого она воспользовалась своими знаниями волшебных чар и тем, что  у  нее
были очень длинные волосы. Из них она соткала плащ, под которым скрывалась
ее красота. А в волосах были скрыты чары сна.  Из  оставшихся  прядей  она
сплела веревку и опустила ее из окна. Когда конец  веревки  закачался  над
стражниками, они погрузились в глубокий сон. Тогда  Лютиен  спустилась  из
тюрьмы и скрылась из Дориата.
     Случилось так,  что  Колегорм  и  Куруфин  отправились  на  охоту  на
Охраняемой равнине, причиной чему был Саурон,  пославший  в  земли  Эльфов
множество волков. Поэтому братья взяли своих собак и поехали,  рассчитывая
до возвращения узнать новости о короле Фелагунде.
     Вожака стаи волкодавов, следовавшего за Колегормом, звали Хуан. Он не
был рожден в Средиземье, но явился из Благословенного Королевства,  потому
что много  лет  назад  Ороме  отдал  его  в  Валиноре  Колегорму,  и  Хуан
сопровождал своего хозяина еще до прихода зла. Он ушел вместе с Колегормом
в изгнание и остался верен ему, связав свою судьбу с судьбой Нольдора. Ему
было предопределено умереть не раньше, чем он  померится  силами  с  самым
могучим из волков.
     Именно Хуан обнаружил Лютиен. Колегорм и Куруфин  остановились  тогда
немного отдохнуть вблизи границы Дориата, не опасаясь, потому что никто не
мог укрыться от взгляда и чутья Хуана.
     Хуан привел Лютиен к Колегорму, и та,  узнав,  что  перед  ней  князь
Нольдора и враг Моргота, обрадовалась и сбросила маску. Так велика была ее
красота, что Колегорм сразу влюбился в нее. Он восторженно заговорил с ней
и обещал, что она найдет помощь в своей нужде, если  отправится  с  ним  в
Нарготронд. Но Колегорм ничем не выдал,  что  уже  знал  о  Берене  и  его
поисках, о которых она рассказала, ни того, что  эта  история  близко  его
касалась.
     Забыв об охоте, они вернулись  в  Нарготронд  и  поступили  с  Лютиен
предательски: ее стерегли, не разрешая выходить за  ворота.  Поверив,  что
Берен  и  Фелагунд  остались  пленниками  без  надежды  на   помощь,   они
рассчитывали на гибель короля и рассчитывали удержать Лютиен,  и  вынудить
Тингола отдать ее руку Колегорму. Они увеличили бы свои силы  и  стали  бы
самыми могущественными из князей Нольдора. И они не собирались  добиваться
Сильмарилей хитростью или войной - а тем более  позволить  другим  сделать
это - пока в их руках не окажется все могущество королевства Эльфов.
     У Ородрета не было возможности противостоять им,  потому  что  братья
поколебали сердца народов  Нарготронда,  и  Колегорм  послал  вестников  к
Тинголу, чтобы оповестить его о своем сватовстве.
     Но пес Хуан обладал благородным сердцем, он  полюбил  Лютиен,  и  его
опечалило  ее  настроение.  Поэтому  он  часто  приходил  туда,  куда   ее
поместили, и лежал у дверей Лютиен, потому что Хуан чувствовал: зло пришло
в Нарготронд. Хуан понимал все, что она говорила, ему была  известна  речь
всех существ. И Хуан придумал, как помочь Лютиен.
     Придя как-то раз ночью, он принес ей плащ и, впервые  заговорив,  дал
ей совет. Потом он увел ее тайными путями из  Нарготронда,  и  они  вместе
бежали на север. Он предложил Лютиен сесть на него верхом как на лошадь, и
таким образом беглецы выиграли время, потому что Хуан бежал  быстро  и  не
знал усталости.
     А Берен и Фелагунд лежали в подземельях Саурона, и  все  их  товарищи
погибли. Но с Фелагундом Саурон решил покончить в самую последнюю очередь,
потому что он понимал, что имеет дело с Нольдорцем.
     Но когда волк пришел за Береном, Фелагунд  собрал  все  свои  силы  и
разорвал оковы. Тогда он сказал Берену:
     - Теперь я ухожу на долгий отдых в залы,  за  моря,  за  горы  Амана.
Может быть мы с тобой больше не встретимся, потому что судьбы наших  родов
различны. Прощай!
     И он умер во мраке, на Тол-ин-Гауроте,  чью  огромную  башню  он  сам
построил.
     И Берен оплакивал его.
     И в это время появилась Лютиен.
     Встав на мосту, она запела песню. Берен услышал ее и подумал, что это
ему слышится, потому что над ним запели соловьи и засияли звезды. Он запел
в ответ песню вызова, а потом силы покинули  Берена,  и  он  погрузился  в
мрак.
     Но Лютиен услышала его голос и запела тогда с великой  силой.  Завыли
волки, остров содрогнулся. Саурон стоял в высокой башне, но услышав  голос
Лютиен, он улыбнулся, поняв, что это дочь Мелиан. Молва о  красоте  Лютиен
уже давно распространилась за пределы Дориата, и Саурон задумал  захватить
ее в плен и отдать Морготу, потому что награда за нее была бы огромна.
     Он послал на мост волка, но Хуан бесшумно убил  его.  Саурон  посылал
других, и Хуан одного за другим хватал за горло  и  убивал.  Тогда  Саурон
послал Драуглуина, ужасного зверя, обладавшего  огромной  силой,  и  битва
между ним и Хуаном была долгой и свирепой, и Драуглуин бежал и умер у  ног
Саурона, успев сказать хозяину: "Там Хуан!"
     Саурон хорошо знал о судьбе пса Валинора, и решил сам  завершить  ее.
Он принял обличье волка-оборотня и дал себе такую силу, какой не знал мир.
Он бросился на мост, и  его  приближение  было  таким  ужасным,  что  Хуан
отскочил в сторону, и Саурон прыгнул на Лютиен, и она  потеряла  сознание,
но  падая,  она  задела  складками  своего  плаща  его  глаза,  и   Саурон
остановился - сонливость охватила его. И тогда Хуан  прыгнул,  и  началась
битва Хуана с волком-Сауроном.
     Эхо в холмах повторяло завывания и лай, и  часовые  на  Эред  Витрине
слышали эти звуки и недоумевали.
     Хуан схватил своего врага за горло и  швырнул  его  на  землю.  Тогда
Саурон изменил обличье, превратившись в змею, а потом принял свой  обычный
вид, но не мог освободиться от хватки Хуана. Лютиен  подбежала  к  нему  и
пригрозила лишить его одеяния и плоти, а дрожащий дух отослать к  Морготу.
"И там твое обнаженное "Я" вечно будет мучиться от его презрения,  -  если
ты не уступишь мне власть над твоей башней".
     Тогда Саурон признал себя побежденным, и Лютиен стала хозяйкой  всего
острова, и Хуан отпустил Саурона. Тот принял облик летучей мыши и  улетел,
явившись в Таур-ну-Фуин, поселился там, наполнив его ужасом.
     А Лютиен встала на мосту и объявила о своей власти. Множество рабов и
пленников в изумлении и растерянности вышло на улицу.
     Но Берен не вышел. Поэтому Хуан и Лютиен стали искать его на  острове
и нашли его возле Фелагунда. Так велики  были  страдания  Берена,  что  он
продолжал лежать не слыша ее шагов. Тогда, решив,  что  Берен  уже  мертв,
Лютиен обняла его руками и погрузилась в забытье, но Берен,  вернувшись  к
свету из глубин отчаяния, поднял ее, и они снова взглянули  друг  другу  в
глаза, и день засиял над ними.
     Они похоронили тело Фелагунда на вершине холма,  на  его  собственном
острове, и место это снова очистилось.
     Теперь Берен и Лютиен Тинувиэль снова  были  свободны  и  отправились
через леса, и  радость  вернулась  к  ним.  Хуан  же,  сохраняя  верность,
вернулся к Колегорму, своему хозяину, но их взаимная любовь уменьшилась.
     А в Нарготронде  начались  волнения,  туда  вернулись  Эльфы,  бывшие
пленниками на острове Саурона, и поднялся такой крик, что Колегорм не  мог
сказать ни слова. Они горестно оплакивали гибель  Фелагунда,  говоря,  что
девушка отважилась на то, чего не решились сделать сыновья Феанора. Многие
чувствовали, что Колегормом и Куруфином  руководило  предательство,  а  не
страх. И сердца народов Нарготронда  освободились  от  влияния  братьев  и
повернулись к дому Финарфина. И Эльфы подчинились Ородрету.
     Но он не позволил убить братьев, как предлагали некоторые, однако, ни
хлеба, ни  крова  не  должны  были  найти  Колегорм  с  Куруфином  в  этом
королевстве, и Ородрет поклялся, что с этих пор  будет  мало  любви  между
Нарготрондом и сыновьями Феанора.
     - Пусть будет так! - сказал Колегорм, и глаза его ужасно  засверкали,
но Куруфин улыбнулся. Затем они сели на коней и ускакали.
     В тот час Келебримбор, сын Куруфина, отрекся от деяний своего отца  и
остался в Нарготронде, но Хуан следовал за своим хозяином Колегормом.
     Они уехали на север, разыскивая кратчайшую дорогу в Химринг, где  жил
Маэдрос, их брат.
     А Берен и Лютиен пришли в лес  Бретиль  к  границам  Дориата.  Теперь
Берен подумал о своем обете и вопреки желанию  сердца  решил,  что,  когда
Лютиен снова окажется в безопасности в ее  стране,  он  сделает  еще  одну
попытку, но она не хотела разлуки и сказала:
     - У тебя есть два пути, Берен: отказаться от поисков и своей клятвы и
вести на Земле жизнь скитальца или же сдержать свое слово и бросить  вызов
власти тьмы на ее троне. Но я пойду с тобой по любой дороге, и судьбы наши
будут одинаковы!
     Пока они вели беседу об этом, Колегорм с  Куруфином  продолжали  свой
путь через леса: братья заметили их и узнали.
     Колегорм повернул коня и направил на Берена, рассчитывая сбить его  с
ног, а Куруфин, наклонившись, схватил Лютиен и поднял на седло, потому что
он был  сильным,  но  Берен,  отскочив  от  Колегорма,  прыгнул  прямо  на
мчавшегося следом коня Куруфина, и прыжок Берена стал известен среди людей
и Эльфов!
     Он схватил Куруфина сзади за горло  и  рванул  его  на  себя,  и  оба
свалились на землю. Лошадь заржала и упала, но Лютиен отбросило в сторону,
и она осталась лежать на траве.
     Тогда Берен стал душить Куруфина, но смерть грозила ему, ибо Колегорм
поскакал на него с поднятым копьем. И в  этот  момент  Хуан  отказался  от
службы  Колегорму  и  прыгнул  на  него.  Конь  же  отпрянул  и  не   смог
приблизиться к Берену. Колегорм проклял пса и коня, но Хуан не двинулся  с
места.
     Тогда Лютиен, поднявшись, запретила убивать Куруфина, но Берен снял с
него доспехи, забрал его оружие, затем, подняв его,  отбросил  от  себя  и
приказал ему убираться.
     - Твоего коня, - сказал он, - я беру для услуг  Лютиен,  и  он  может
считать, что ему повезло, раз он освободился от такого хозяина.
     Тогда Куруфин проклял Берена.
     - Иди туда, - сказал он, - где тебя ждет быстрая и жестокая смерть!
     Колегорм посадил его сзади себя на своего коня, и братья сделали вид,
будто собираются уехать, а Берен повернулся к ним спиной,  не  обращая  на
них внимания.
     Но Куруфин, исполненный стыда и злобы, взял лук Колегорма и на  скаку
выстрелил назад: стрела была нацелена в  Лютиен.  Хуан  в  прыжке  схватил
стрелу зубами, но Куруфин  выстрелил  снова,  Берен  загородил  Лютиен,  и
стрела ударила ему в грудь.
     Рассказывают, что Хуан бросился в погоню за сыновьями Феанора,  и  те
умчались в страхе, а он, вернувшись, принес Лютиен из леса некую траву.  С
его помощью она остановила кровь из  раны  Берена  и  своим  искусством  и
любовью исцелила его, и они вернулись  в  Дориат.  Там  Берен,  разрываясь
между  своей  клятвой  и  любовью  к  Лютиен,  зная,  что  теперь  она   в
безопасности, как-то утром встал до восхода солнца  и  вверил  ее  заботам
Хуана. А потом, испытывая сильные  страдания,  покинул  Лютиен,  пока  она
спала на траве.
     Он снова погнал коня на север, к  проходу  Сирион,  и  добравшись  до
Таур-ну-Фуин, взглянул через пустошь Анфауглита  и  увидал  вдали  вершины
Тангородрима.
     Там Берен отпустил коня Куруфина и велел ему забыть о страхе и бегать
свободно по зеленым травам на землях Сириона. А потом, оставшись  один  на
пороге последней опасности, Берен  сложил  песнь  Расставания  -  в  честь
Лютиен и света небес, потому что он считал, что должен теперь проститься с
любовью и светом.
     Вот часть этой песни:

              Прощай, о, милая земля, идет к концу мой путь.
              Прощай, прощай и навсегда благословенна будь!
              Ты претерпела много бед, ты испытала тлен,
              Но и прекрасной, и родной была ты, Лютиен.
              Здесь солнца яркие лучи и мягкий лунный свет
              На чистом девичьем лице сияли много лет.
              И если даже рухнет мир и в небо пыль взлетит,
              И бездна древняя навек руины поглотит -
              Существовала ты не зря, прекрасная земля!
              Твои рассветы и моря, и горы, и поля -
              Весь мир был создан хорошо, и все имело цель,
              Раз в этом мире ты жила, моя Тинувиэль!

     Берен пел громко, не заботясь  о  том,  услышит  ли  его  кто-нибудь,
потому отчаяние овладело им, и он уже не надеялся спастись.
     Но Лютиен услышала его песню и запела в ответ, неожиданно  появившись
из леса.
     Дело в том, что Хуан, согласившись снова взять ее  всадницей,  быстро
домчал Лютиен, едва лишь напав на след Берена.
     Хуан долго размышлял, каким образом  уменьшить  опасность,  грозившую
этим двоим, кого он любил. И по пути он свернул к острову Саурона  и  взял
оттуда страшную волчью шкуру Драуглуина и кожу летучей  мыши  Туригветиль.
Она была вестником Саурона, летала  в  образе  вампира  в  Ангбанд,  и  ее
огромные крылья на каждом суставе имели колючки с железным острием.
     Облачившись в эти одежды, Хуан и Лютиен поспешили через Таур-ну-Фуин,
и все живое бежало перед ними.
     Берен, видя их приближение, был ошеломлен, потому что он слышал песню
Тинувиэль, но сейчас счел этот голос лишь средством, чтобы околдовать его.
Однако они остановились, сбросили свою маскировку, и  Лютиен  подбежала  к
нему.
     Так Берен и Лютиен встретились вновь, некоторое время  он  радовался,
но вскоре попытался снова отговорить Лютиен от решения сопровождать его.
     - Сейчас я троекратно проклинаю свой обет Тинголу, - сказал он,  -  и
лучше бы он убил меня в Менегроте, раз мне приходится вести  тебя  в  мрак
Моргота.
     И тогда Хуан заговорил во второй раз и сказал Берену:
     - Ты больше не можешь уберечь Лютиен от мрака смерти,  потому  что  к
нему ведет ее любовь. В твоих силах уйти от судьбы и до конца  твоих  дней
бродить с Лютиен изгнанником  в  тщетных  поисках  мира.  Но  если  ты  не
откажешься от своей судьбы, тогда либо Лютиен, покинутая  тобой,  погибнет
одна, либо должна будет разделить твою участь. Другого совета  я  дать  не
могу и не могу идти дальше вашим путем. Но сердце подсказывает мне, что  я
увижу еще то, что вы найдете у Врат. Все  остальное  скрыто  от  меня,  но
может быть, наши три тропы приведут нас в Дориат, и мы еще  встретимся  до
того, как настанет конец.
     Тогда Берен понял, что Лютиен не может избежать судьбы, и  больше  не
пробовал отговаривать ее. По совету Хуана он с  помощью  искусства  Лютиен
облачился в шкуру Драуглуина, а Лютиен надела крылатую  кожу  Туригветиль.
Берен стал с виду совсем подобен волку-оборотню, только глаза  его  горели
мрачным огнем, и ужас охватил Берена, когда он  увидел  страшное  существо
рядом с собой в образе ле