осилась  вперед,  схватила
его за пятку и стащила с животного. Мархац отскочила в сторону.  Мальчишка
шлепнулся на каменные плиты и раскинул в сторону руки и ноги.
     - Что это значит? - смущенно спросила я.
     - Вы видели его лицо, - сказал Герен. - Ке, очевидно, не ожидал снова
увидеть вас живой. Рурик, тащите его сюда!
     Она подтащила  мальчишку  к  нам.  Сутафиори  стояла  немного  позади
Тирзаэла, накинув на голову капюшон. Халтерн крепко  держал  мальчишку  за
руки.
     - Ты был на кухне, - спокойно сказала ему Рурик. -  Туда  входят  все
л'ри-аны; зачем же тебе было вести себя подозрительно, если ты  ждал  свою
т'ан.
     - Да. - Его голос звучал глухо.
     - Позвольте мне. -  Тирзаэл  вышел  вперед  и  что-то  спокойно  стал
говорить мальчику. Я не слышала, о чем он говорил, но мальчишка плакал.
     - Использовать детей - аширен... - Рурик сыпала проклятиями.
     - Ке говорит, - вернулся к нам Тирзаэл, - что  к  нему  подошли  двое
мужчин, которые угрожали и передали какое-то вещество - ке  не  не  знает,
что это было, ке лишь уверен, что это не был яд, - сказав, что  он  должен
всыпать его в напиток Кристи. Ке увидел  чужой  напиток,  готовившийся  на
кухне, и всыпал туда порошок. Он, наверное, думал, что один из друзей т'ан
хотел себе позволить подшутить над ней.
     В воцарившейся во дворе полной тишине слышен был лишь плач  мальчика.
У меня разрывалось сердце, когда я его слышала.
     - Конечно, это еще не вся  история.  -  Рурик  едва  не  лопалась  от
враждебности. - Нет сомнения, что ке не только угрожали, но и подкупили, и
ке совершенно точно знал, что речь шла о яде.
     Вдруг она подняла голову мальчишки и ударила его по лицу.
     - Она для тебя - с'ан телестре! Как же ты себе все это представляешь?
     - Они хотели меня убить!
     - Сомневаюсь, что мы найдем этих людей,  -  сказала  Халтерн,  -  но,
определенно, мы также никогда не узнаем, кто их нанял.
     Сутафиори прикоснулась к моему плечу и спокойно сказала:
     - Если бы я была с вами, то отправилась бы в поездку,  о  которой  мы
говорили.
     - Сейчас я еще не могу отправиться, у меня еще есть обязательства.  -
Я посмотрела на мальчика. - Что... что теперь с ним будет?
     - Решение этого зависит от вас. Вы все еще являетесь кир  с'ан.  -  В
ответе Рурик слышалось равнодушие.  -  Вы  можете  отдать  кира  городской
страже: могут существовать подробности,  которые  ке  скрыл  от  нас.  Или
отправьте кира обратно в телестре Салатиэл, а там его накажут.
     - О, боже мой. - Я не могла еще ясно соображать. - Послушай,  мальчик
- аширен-те - если к тебе еще придет кто-то чужой, то ты придешь ко мне  и
расскажешь об этом. Договорились?
     Он смотрел на меня, ничего не понимая.
     - Сколько они хотели тебе заплатить?
     - Пять золотых монет, -  ответил  он.  Рурик  резко  втянула  в  себя
воздух.
     - Хорошо, ты будешь работать на меня, пока дважды не возвратишь  этот
долг, после чего мы будем считать это дело улаженным. Согласен?
     Бродин оглядывал мальчика с головы до ног.
     -  Вы  чудачка,  т'ан,  ведь  вас  еще  до  конца  недели  найдут   с
перерезанным горлом.
     - Нет, - сказал Марик, - этого не будет.
     Он смотрел на меня  своим  упрямым  взглядом,  который  был  уже  мне
знаком. Нельзя было осуждать его за то, что его запугали.
     - Договорились, я знаю. Иди и приведи животных.
     Он пошел по  двору,  издавая  успокаивающие  звуки,  чтобы  приманить
напуганную кобылу-мархац.
     Я сказала:
     - Я не намерена наказывать ребенка за то,  что  здесь  случилось.  Вы
найдете для меня мужчину или  женщину,  который  или  которая  должен  или
должна нести за это ответственность, а затем я подам жалобу в  официальном
порядке.
     Рурик вздохнула и почесала голову.
     - Вы правы. Я нетерпелива, а потому отхлестала бы кира плетью.
     - Вы должны уехать из Таткаэра, - сказала Сутафиори, - и поскорее.
     - Я сожалею, Т'Ан, но  если  я  не  хочу  потерять  право  называться
послом, то  должна  выполнить  обещания,  которыми  обязана  на  следующую
неделю.
     - На следующей неделе или через неделю я  отправляюсь  в  Ремонде,  -
задумчиво сказала Рурик. - Я предлагаю взять ее с собой  в  Корбек,  чтобы
она начинала заниматься с расположенными там телестре.
     - Устраивает ли это вас? - спросила меня Корона.
     Я почувствовала вдруг сильную  усталость  и  смогла  лишь  кивнуть  в
ответ. Моя голова гудела. План, однако, был неплох.
     - Тогда я прощаюсь с вами, - сказала Сутафиори, - т'ан Кристи,  мы  с
вами увидимся еще при более счастливых обстоятельствах.
     Я ехала верхом между Рурик и Гереном по чисто вымытым  дождем  аллеям
домой, на восточный холм Малк-ис. Воздух был холодным, а солнце -  слишком
ярким. Это была не Земля. Я ощущала это  и  раньше,  но  сейчас  понимание
этого обострилось. Мы ехали молча, сзади на кобыле-скурраи ехал Марик.
     Через пятнадцать дней я покинула Таткаэр.




                               ЧАСТЬ ВТОРАЯ


                            6. ДОРОГА НА СЕВЕР

     Корбек  в  Ремонде  находится  в  пятистах  зери  от  Таткаэра,   что
составляет  добрых  шестьсот  земных  миль  по  лишь  частично   освоенным
цивилизацией землям;  нужно  было  ехать  верхом  на  мархаце  по  ужасным
дорогам. К тому же  еще  в  последние  недели  меррума  и  даже  во  время
штатерна. В это время лето постепенно клонится к осени.
     - При условии, что будут хорошие дороги, животные и  хорошая  погода.
Потребуется  двадцать  дней.  -  Рурик,  Адаир  и   я   стояли   у   ворот
Дамари-На-Холме. - Что касается нас, то при  не  слишком  быстрой  езде  и
учитывая возможности бури... это потребует, мне думается,  около  двадцати
пяти дней. К концу штатерна мы будем в Корбеке.
     Она вышла во двор. Он был заполнен мужчинами, женщинами, мархацами  и
скурраи. Животные задирали вверх головы и громко трубили. Гремели цепи  на
повозках, кричали ортеанцы, где-то плакал ребенок. Ветер вздымал в  воздух
мусор.
     Однако беспорядок был мнимым. Усердно работали л'ри-аны из  хлева,  а
наездники были давно готовы и шлялись повсюду с небрежным видом,  какой  в
любое время могут принимать все солдаты.
     Я увидела Рурик, занятую разговором с одним из  командиров,  которого
звали Кемом, молодым мужчиной с рыжей гривой. Тот стоял, широко  расставив
ноги, и выкрикивал команды относительно размещения повозок с багажом.
     Я прощаюсь с вами. - Адаир пожал мне руку. - Если узнаете  что-нибудь
новое, то я был бы вам признателен за присланную копию с отчетом на ленте.
Не имею  понятия,  как  долго  мы  здесь  сможем  выдержать,  не  подавляя
жизненные привычки нашего вида. Может  быть,  вы  за  пределами  поселения
обнаружите такие вещи, каких здесь нет.
     - Хорошо, доктор. Присматривайте за моим домиком.
     Он кивнул  и  ушел.  Я  выполнила  все  дипломатические  обязанности,
требовавшие моего  присутствия  в  Таткаэре,  и  не  имела  более  никаких
обстоятельств в этом городе.
     Был ветреный день, южный ветер  гнал  облака,  которыми  был  затянут
горизонт. Каменные стены Дамари-На-Холме отражали жару раннего утра.
     - Скурраи запряжены в повозку, - заметил Марик.  -  Т'ан,  можно  мне
ехать на Ору?
     В подобной поездке я не хотела бы полагаться  на  черного  мархаца  и
менять животное, а потому он точно так же мог ехать на ней верхом,  как  и
трястись в повозке. Он был удивительно ловким для мальчика.
     - Конечно, почему же нет. Гер готов?
     - Да. Благодарю вас! - Он улыбнулся и  ушел,  чтобы  привести  серого
мерина-мархаца.
     Гер был спокойным, потому что был глуп. Я освоилась с  животным,  но,
хотя уже  и  поездила  на  нем  по  Таткаэру,  чтобы  несколько  разогнать
одеревенелость моих мышц, однако сомневалась, что смогу выдержать  на  нем
целый день.
     Я проверяла ремни, которыми  был  прикреплен  позади  высокой  спинки
седла мой сверток с вещами, когда ко мне подошел  Халтерн.  Я  спрятала  в
свертке микрорекордер и оглушающий пистолет и  потому  особенно  тщательно
проверяла, достаточно ли надежно он закреплен.
     - Будьте осторожны, - посоветовал он мне. - Телестре в Ремонде -  это
чужая земля.
     Я могла бы отмахнуться от него, как от  старой  плакальщицы,  но  мне
потребовалось  шесть  дней,  чтобы  прийти   в   себя   после   отравления
сарил-кабризом, и у меня все еще была повышенная  температура,  а  шея  на
ощупь подобна наждачной бумаге.
     - Вы думаете, что будут сложности?
     Он пожал плечами, потом пристально посмотрел на меня.
     - Этот врач, Адаир, говорил с вами об этом?
     - Нет, он пришел лишь, чтобы попрощаться со мной.
     Я более  не  относилась  серьезно  к  попытке  отравить  меня,  хотя,
разумеется, упомяну о ней в моем отчете  для  бюро.  Однако  этому  отчету
потребуется более трех месяцев, чтобы попасть на Землю. Все  свои  решения
мне придется принимать без посторонней помощи и  мне  не  хотелось,  чтобы
здесь вмешивалась ксеногруппа. Я напомнила им,  что  необходимо  проявлять
осторожность, но не стала конкретизировать это напоминание.
     ("Что случилось? - спросил  меня  Адаир,  когда  обследовал  меня  на
предмет якобы аллергии. - Вы что-то съели, от чего вам стало плохо?")
     Халтерн сказал серьезным тоном:
     - По крайней мере, в провинциях вы будете  находиться  не  в  большей
опасности, чем в Таткаэре.
     - В данных обстоятельствах это звучит не слишком утешительно.
     - Возвращайтесь невредимой, Кристи,  и  поскорее.  Чем  скорее  ваших
сородичей отпустят в Южную землю... - Он не закончил фразу.
     "Тем скорее они прекратят попытки устранить Линн Кристи?" -  спросила
я  себя.  Ему  должен  быть  известен  такой  способ  оказывать  давление,
поскольку он был обучен как  посол.  Возможно,  в  язвительных  замечаниях
Бэрретта насчет необученного персонала содержалась какая-то правда.
     - Дай вам Богиня прямой дороги, - сказал  Халтерн.  Он  поднял  руку,
помахал мне и исчез в толпе. Я понимала, что мне будет недоставать  его  и
его знаний, а также его полускрытых предупреждений. Я знала,  что  он  для
получения информации пользовался  своими  методами  незаметного  наведения
справок, которым его научила профессия, что был глазами и ушами  всегда  в
нужном месте.
     - Я думаю, они готовы, т'ан. - Вернулся Марик с Ору  на  поводке.  Он
вскочил в седло. Сама я уселась на холодную спину Гера.
     Я уже начала почти жалеть мальчика. Мне приходилось давать ему медные
монеты, иначе он вскоре впал в искушение украсть их сколько-нибудь у меня,
а он находился при мне так долго, что уже отработал  свой  долг...  Долгий
срок. И сейчас, когда он начал говорить со мной, я услышала о Салатиэле на
западном побережье и о корабле телестре для  пленных  больше,  чем  хотела
узнать. Но он был неутомим и испытывал восторг, и я не смогла не  полюбить
его.
     Вернулась Рурик.  За  ее  брюки  крепко  держались  двое  детей.  Она
передала эту темнокожую парочку своей л'ри-ан.
     - Очень сожалею! - добродушно проговорила она.  -  Тераи,  смотри  за
аширен. Кристи, мы готовы. Она кормилица для них обоих,  -  добавила  она,
увидев, как я смотрела на молодую л'ри-ан.
     Неожиданное прекращение  любой  деятельности  имеет  результатом  миг
тишины: один из мархацев бил копытом землю, а где-то за стенами я услышала
плач ребенка.
     Всадники садились на своих мархацев. Большинство из них скатали  свои
плащи и пристегнули их позади седел. На них были кольчуги,  доходившие  до
бедер, и темные накидки, перехваченные на  поясе  блестящими  цепями.  Они
предпочитали преимущественно мечи "харур", а  у  немногих  были  арбалеты.
Казалось, у них не было никакой стандартной униформы за исключением  шлема
Т'Ан Сутаи-Телестре и металлических знаков различия на поясах.
     Каждый  из  них  кричал  на  других,  они  смеялись  и   обменивались
оскорблениями, и мне стоило больших усилий представить их себе в бою.
     Рурик поцеловала детей, вскочила затем на темно-полосатого мархаца  и
подъехала ко мне. Кивнула Кему.
     Прозвучала короткая барабанная дробь,  пронзительно  и  дисгармонично
прозвучала дудка, и всадники удивительно ловко построились  в  колонну  по
три.  Грузовые  повозки  находились  теперь  между  всадниками,  за   ними
следовали вьючные скурраи. Все пришло в движение вслед за Рурик,  Кемом  и
мной.
     В движущейся коннице что-то есть. Грохот множества копыт  по  камням,
отражающийся  от  высоких  стен,  звон  сбруи  и  скрип   кожи,   фырканье
мархацев...  Во  всем  этом  скрывается  некий  ритм.  Я   оглянулась   на
колыхавшиеся головы и спросила себя, как бы это  выглядело,  если  бы  они
скакали во весь опор. "Они прошли бы через толпу, как нож сквозь масло", -
подумала я, когда мы свернули с Пути Короны и стали  спускаться  в  город.
Сейчас  я  получила  известное  представление  о  том,  какими  смертельно
опасными они могли стать.
     - Мне будет недоставать старого  города,  -  прочувствованно  сказала
Рурик. Она ехала вплотную ко мне.
     - А ваших аширен?
     - Их тоже, конечно. Но они родились не в телестре Орландис, - сказала
она. - Герлуатис и Ирик были воспитаны при мне в телестре  Винкор.  А  мой
Родион вырос в Пейр-Дадени.
     Путь проходил вниз по узким проходам, между высокими  белыми  стенами
которых грузовые повозки едва проезжали, по дурно  пахнущим  аллеям,  мимо
рыбных и скотных рынков, где царили разнообразные запахи  и  звуки.  Затем
двигались к выходу из города  по  прибрежной  дороге,  где  ехали  в  тени
городской стены - высота ее составляла двадцать  футов,  а  толщина  -  не
менее двенадцати - вниз к воротам Песчаной Переправы.
     - Мы поедем впереди, когда выйдем  из  города,  -  сказала  Рурик.  -
Ротмистры знают маршрут, который я выбрала.
     Песчаная переправа - это старый каменный  мост  из  вытесанных  свай.
Кристально-чистая вода текла поверх оранжевого песка. Непосредственно  под
водной поверхностью плавала тонкая, лентообразная растительность.
     Рурик придержала свое животное,  чтобы  пропустить  вперед  остальных
всадников. Гер отошел в сторону и заходил кругом, пока я не  смогла  опять
взять его под контроль.
     Воздух, шедший от устья реки, был прохладнее. Вниз по течению реки, у
моста Бериа, начиналась уходившая на юго-восток дорога на  Мелкати.  Вверх
по течению городская стена следовала за изгибами реки, и я смогла  увидеть
еще четыре моста. Людей там было немного. Здесь можно было мирно сидеть  и
любоваться пышными заливными лугами, простиравшимися до гор Имира.
     Мы последовали за всеми из тени стен на яркий солнечный свет и  далее
по мосту.
     Я обернулась в седле. От белых стен города отражался кристальный свет
раннего утра. Послышался звон колоколов, в устье реки я  заметила  даже  с
поднятыми парусами, над неприступной цитаделью развевались флаги.
     Я бы тотчас галопом поскакала к  докам,  попросила  бы  какого-нибудь
корабельщика взять меня с собой к Восточным островам и стала бы там на той
самой скале ждать следующий корабль с Земли, если бы могла предвидеть, что
мне придется испытать, прежде чем я снова увижу Таткаэр.
     - Сегодня, в первый день, поездка  верхом  будет  легкой,  -  сказала
Рурик. - Телестре Ханатра находиться  примерно  в  двадцати  пяти  зери  к
востоку отсюда, они примут нас на ночь как своих гостей.
     Кавалькада осталась позади нас, когда  мы  взбирались  на  гору.  Они
двигались быстро, если учесть, что грузовые повозки значительно  замедляли
продвижение.
     - Не следует ли нам подождать их?
     - Нет. Закон Короны очень точно выполняется в этой местности. - Рурик
хорошо управлялась с полосатым мархацем, несмотря на свою однорукость, она
примотала поводья к седлу и управляла  животным  лишь  давлением  пяток  и
коленей. Она называла его Гэмблом; это было  очень  подвижное  животное  с
острыми рогами. - Когда мы достигнем бездорожья,  ротмистр  вышлет  вперед
разведчиков. Вы думали о том, что нас мог  бы  кто-нибудь  преследовать  и
предпринять новое покушение на отравление?
     - Это приходило мне в голову.
     - Я не отважусь сказать, что этого не может случиться. - Ее серьезный
взгляд задержался на мне. - Никто не знает истинных причин. Халтерн назвал
СуБаннасен - хотя она сейчас вернулась в Алес-Кадарет, - и я ему верю.  Но
такие происшествия будут всегда. Мы все - фигуры в этой игре.
     - Какие у вас есть основания подозревать СуБаннасен?
     - Мои собственные, - резко ответила она.
     Некоторое время мы ехали молча. Жара висела над серо-голубой  травой,
похожей на мох, издавали  свои  металлические  крики  птицы-ящерицы.  Было
трудно  определить,  где  кончалась  окутанная  пылью  гора  и  начиналось
усыпанное звездами небо.
     - Я сожалею,  -  сказала  наконец  Рурик.  -  Это  был  трудный  год,
восстание в Мелкати все  еще  занимает  мои  мысли.  У  Сулис  н'ри  н'сут
СуБаннасен есть свои личные причины ненавидеть меня  и  нанести  мне  удар
через вас. А поскольку вы из другого мира, то она  могла  бы  оказаться  и
вашим врагом.
     - Я уже спрашивала себя, во что я здесь оказалась втянутой. - Мрачное
настроение частично передалось и мне. - Я предполагаю,  по  меньшей  мере,
что вызываю здесь определенную реакцию... Никто  в  каком-либо  из  других
миров никогда не пытался меня убить.
     - Никто никогда... - Она замолчала. - ...Кристи, наверное, вы прибыли
из очень странного мира. Вы не носите при себе мечей "харур", и я слышала,
как вас называли трусом, но я не верю, что вы  таковой  являетесь.  У  вас
есть ваше собственное оружие. И все-таки это нечто совсем иное.
     Гер остановился на повороте, я развернула его и сильно сжала  пятками
его ребра. Он повернул назад голову и укоризненно посмотрел на меня своими
широко расставленными глазами.
     Ортеанка сказала:
     - Когда я была в вашем возрасте,  то  уже  родила  ребенка  и  успела
принять участие в сражениях во время четырех восстаний.
     В этом было противоречие. Даже если учесть разницу между ортеанским и
земным годами, то она была старше меня не более,  чем  на  десять  лет.  Я
улыбнулась.
     - Звучит опасно. Я предпочитаю путешествовать на расстояния  световых
лет от Земли и видеть новые миры. До сих пор, кстати сказать, я побывала в
трех чужих мирах.
     - Эй! Да вы говорите словно Герен.  Он  тоже  предпочитает  бою  свои
плавания под парусами.
     Тропа взвивалась, уходя в  гору,  известковая  пыль  поднималась  под
раздвоенными копытами мархацев,  покрывая  белой  пудрой  обувь  и  брюки.
Мшистая  трава  образовывала   серо-голубой   ковер.   Это   была   высоко
расположенная, пустынная земля.
     - Я как и вы, - сказала Рурик, - представляю собой маленькую фигуру в
большой игре. После меня будут другие Т'Ан главнокомандующие, а после  вас
- другие послы. И это нормально. Мы не можем по вам судить о целом мире. А
вы не можете судить о всей Южной земле по одному священнику из Ремонде, но
одному всаднику из Дадени или же по одной женщине из Мелкати.
     День набирал силу. Пыль, поднятая кавалькадой, густым облаком  висела
в воздухе. В горах было безветрие. Было жарко.
     Рурик откинулась в седле назад, прикрыла  глаза  рукой  и  посмотрела
прямо на солнце. Ортеанцы могут смотреть на лик своей Богини, их  таинства
- это таинства света, но не тьмы.
     - Почти полдень, - сказала она, и сияющее отражение  солнца  все  еще
было в ее глазах. - Мы проделали хороший путь.
     При следующем подъеме я увидела, что мы преодолели только один горный
отрог, но еще не сами горы. Они тянулись в  северо-восточном  направлении,
четко выделяясь на фоне  неба,  насколько  видел  глаз.  Над  нами  кишели
дневные звезды, которые жители Южной земли называли так же, как  и  ночных
бабочек - зирие. Они образовывали  на  небе  несметное  количество  точек,
отчего оно казалось посыпанным пудрой.
     Мы ползли по местности, как мухи.