добраться до истины. Но я полагаю, что нам не стоило бы говорить  об  этом
сейчас. - В этом полном зале она не задавала о Земле никаких вопросов. - Я
благодарю вас и ваш мир за приветствие. Мы снова будем с вами  беседовать,
Кристи; вы знаете много интересного, о чем вы могли бы мне рассказать,  но
сейчас должна быть продолжена аудиенция. Желаю вам успеха и  благословения
Великой Матери.
     Я  удалилась,  мое  место  было  занято  кем-то  другим,  а  потом  я
почувствовала, как Халтерн взял меня за руку.
     - Идемте сюда... Сутафиори оказывает вам предпочтение, - заметил  он,
когда мы спускались вниз из зала. - Я не ценю вашу  политику,  но  завидую
вам из-за ее благосклонности.
     - Сутафиори?
     - Корона: Далзиэлле Керис-Андрете. Ее называют  "Сутафиори",  Цветком
Юга; она была удивительно красива...
     - Халтерн. Т'ан.
     Я остановилась в двери, чтобы взглянуть, кто нас  прервал.  Это  была
женщина. Халтерн рассматривал ее с осторожностью и неудовольствием.
     - Я сама представлюсь. Меня зовут Сулис н'ри н'сут  СуБаннасен,  т'ан
Мелкати.
     Я не поняла, какой у нее был акцент.  Она  была  в  голубом  одеянии,
похожем на сари, а поверх него была надета кожаная мантия,  застегнутая  с
помощью серебряной броши.  Ее  кожа  обладала  просвечивающей  бледностью,
черты лица были мелкими и строгими, гладко  стриженая  грива  имела  белый
цвет. Она выглядела так, как будто ей было не менее семидесяти лет.
     - Линн де Лайл Кристи.
     - Посол. Я надеюсь,  что  вам  понравится  наша  страна,  т'ан.  Она,
наверное, очень отличалась от вашей.
     - Я еще недостаточно долго здесь, чтобы судить об этом, т'Ан Сулис.
     Когда она шла рядом с нами, я увидела, что она опиралась на  палку  с
серебряным набалдашником.
     - Жаль, что вам нельзя покидать Таткаэр. Моя провинция Мелкати  стоит
того, чтобы ее посетить.
     - Тогда, может быть, я посещу ее, т'Ан.
     Ее глаза блеснули. Возраст обесцветил ее мигательные  перепонки,  они
были наполовину приподняты и делали ее взгляд завуалированным, похожим  на
соколиный.
     -  Вы  хотите  это  сделать?  Тогда  я  буду  счастлива  принять  вас
Алес-Кадарете.
     - Посол очень занят, - любезно сказал Халтерн.
     - Ах, да, конечно. - Когда она смотрела на него, улыбка исчезала с ее
лица. - А  она  так  молода  и  так  похожа  на  нас.  Следовательно,  это
безответственная болтовня, Халтерн, когда утверждается, что эти  обитатели
внешних  миров  являются  переодетыми  представителями  племени  колдунов,
которое было коварно заброшено к нам, чтобы творить зло?
     - Простите, т'Ан Сулис. - Халтерн слегка поклонился. - Ваши  познания
о Золотом Народе Колдунов, несомненно, намного превосходят мои.
     Она удостоила его необъяснимым взглядом и снова повернулась ко мне.
     - Может быть,  вы  все  же  посетите  меня.  Т'ан,  желаю  вам  всего
хорошего.
     За пределами цитадели сияющее белое солнце было шоком.  У  меня  было
такое чувство, будто я провела несколько дней в  подполье.  Непроизвольный
глубокий вдох принес с собой незнакомый, слабый минеральный  запах  ветра.
Халтерн выглядел озабоченным.
     - Что вас занимает?
     - Ничего. Кроме того,  что  я  не  был  проинформирован  о  том,  что
властительница Мелкати была при дворе, а также то, что я не  знаю,  почему
она находилась на аудиенции пятого дня. - Он в задумчивости кусал губы.  -
Готов поспорить, что это была случайность, но она была  ей  очень  кстати.
Кристи, эта СуБаннасен не испытывает симпатий к Земле.
     - Нет, - ответила я. - Халтерн, что это за Золотой Народ Колдунов?
     По  дороге  с  утеса  нас  сопровождал  аромат  огненно-красных   роз
"сидимаат" и цветущих деревьев "лапуур".
     - Они были ужасными людьми, - ответил  наконец  Халтерн,  -  и  давно
исчезли, хотя некоторые полукровные потомки этой  расы  выжили  далеко  на
юге, по ту сторону Внутреннего моря  в  городе  Кель  Харантиш.  Сами  они
претендуют  на  свою  чистокровность,  но  я  в  этом   сомневаюсь.   Свое
основательное  знание  предательства  и  коварства  различного  рода   они
постоянно доказывают на практике. Что же касается Сулис - а я не хотел  бы
чернить ее или ее телестре - то она такова, каковы  и  все  мы,  обитатели
Южной земли. Всегда склонна видеть колдовское происхождение всего нового и
считать все новое колдовством.
     Золотая Империя погибла около двух тысяч лет назад,  после  того  как
просуществовала пять тысяч лет.  С  тех  пор  в  историю  Золотого  Народа
Колдунов вошли все черные легенды и мыслимые ужасы. Сколько из всего этого
соответствовало правде, гипноленты ничего не сообщали.
     - Для некоторых вы будете подозрительны, - добавил Халтерн, когда  мы
спускались в прямоугольник. - Но у вас есть преимущество, состоящее в том,
что вы не обладаете ни одним из их признаков.
     - Какие же это?
     - Бледный цвет кожи, которая поблескивает золотом, -  ответил  он,  -
белая грива и желтые глаза. Они были высокими  и  имели  тонкие  кости,  а
больше я ничего о них не знаю.
     Мы стояли в тени скалы и ждали скурраи-джасин.
     - Утверждалось, что Золотой Народ Колдунов более не существует.
     - Их и нет больше нигде кроме как, возможно, в Кель Харантише.  -  Он
пожал плечами. -  Там  ваше  имя  свяжут  с  колдунами  и  ведьмами,  если
кто-нибудь вам не доверяет.
     - А вы мне не доверяете?
     - Нет, - ответил он. Я ему поверила.
     Колокола отзвонили полдень, когда  прибыла  наша  повозка  джасин.  Я
вспомнила, что согласилась  в  этот  вечер  прийти  в  дом  Элиотов.  Т'Ан
Сутаи-Телестре поставила меня в чрезвычайно неприятное положение.
     Я спрашивала себя, как мне объяснить ксеногруппе, что у меня  имелось
разрешение на выезд, в котором им было оказано.



                      4. ОБЕД В ВОСТОЧНОМ ПОРТУ САЛМЕТ

     Скурраи-джасин  тряслась  по  узким  проездам.   Копыта   выстукивали
приглушенный ритм. В воздухе чувствовался запах ночного цветка  кацсиса  и
водорослей, поразительный сладко-терпкий запах. Возница, седогривая старая
ортеанка, высунулась  наружу  и  выплюнула  изжеванные  листья  атайле  на
изборожденную землю. Я  на  короткий  миг  увидела  ее  глаза,  когда  она
обернулась. Мембраны были открыты, зрачки расширены  до  бархатисто-черных
точек.
     Она передала послание от Элиота: обед должен был состояться  в  одной
из других резиденций группы. Мне недоставало телефонов и почты.
     Повозка прогромыхала под арочного типа воротами и въехала в один двор
в восточном порту Салмет через час после происшедшего без всякого перехода
захода солнца. Я вышла из кареты, заплатила кучерше и  осталась  ненадолго
постоять у колодца.
     Чужой город был погружен в жару и тишину, жители оставались  в  своих
домах за закрытыми дверьми и ставнями. Дули ночные ветры. Здесь, в  сердце
Млечного Пути, над моей головой  сияли  огромные  звезды  и  бросали  свой
бледный  свет  на  колодец.  Крыши  чернели  на  фоне  искрящегося   неба,
заполненного таким бесчисленным количеством звезд,  что  они  сливались  в
облака света.
     Когда я открыла дверь, в мои уши ударил гомон происходивших бесед.
     - А-а, прекрасно, - сказал Элиот. - Вы  пришли  пораньше.  Входите  и
знакомьтесь со всеми. Кстати, это наш хозяин Сэм Хакстон.
     - Мисс  Кристи,  входите  же.  Позвольте,  пожалуйста,  принять  ваше
пальто. - Хакстону было за сорок, он был  рослым,  крепким  брюнетом.  Его
радушие было чрезмерным. - Это Марджери, моя жена, Мардж, вот общество для
тебя. А это - Джон Бэрретт.
     Бэрретт был бойким молодым человеком, который слегка потряс мою  руку
и выказал свое явное нерасположение, отпуская ее.
     - Вот - Адаир, а там, я думаю, Керри и...
     - Мы уже встречались, - ухмыльнулся мне Лакалка.
     - И Мори... Вот, это все из нашей группы.  Нам  нужно  будет  немного
времени, чтобы всем узнать друг друга.
     - И, может быть, основательно наскучить друг другу. - Бэрретт подарил
мне улыбку, заставившую меня усомниться в его трезвости.  -  Я  никого  не
хотел обидеть. Социальная активность здесь... ограничена. Мы действительно
очень хорошо знаем друг друга.
     Мы находились в длинном помещении,  освещенном  масляными  лампами  и
отделявшем нас от  сияния  ночи.  Постепенно  к  нам  подходили  ортеанцы.
Распадались и опять формировались группки, все беседовали со всеми и  пили
бледное имирианское вино. "Совершенно обычный  прием,  как  на  Земле",  -
подумала я.
     - Адаир, - представился опрятный и оживленный мужчина рядом со  мной.
Ему было около шестидесяти пяти, он был стар для работы  здесь.  -  Я  тут
врач. Я создал несколько вакцин, которые  хотел  бы  порекомендовать  вам,
мисс Кристи. Вы можете завтра  проконсультироваться  у  меня?  Я  торчу  в
восточном порту Кумиэл. Вы ведь не предрасположены к сенной лихорадке,  не
так ли?
     - Насколько мне известно, нет.
     - Это хорошо. - Он кивнул одной из молодых  сотрудниц  группы,  имени
которой я не могла вспомнить. От  нее,  казалось,  исходил  холод.  -  Эта
планета - ад для людей, склонных к повышенной реакции на гистамин.
     - Мы в  штабе  управления  будем,  пожалуй,  отставать  от  новейшего
уровня, - сказала я, вслух выразив мысль, - когда нас обгоняет время.  Мне
придется наверстывать.
     - Я приготовил для вас копию, -  сказал  Адаир.  -  Обычные  процессы
аллергии. Старая мудрость все еще верна: не пейте воды. Помните о том, что
аборигены обладают большей стойкостью к болезням; они, кажется,  переносят
любой вид инфекции. Не рассчитывайте  на  то,  что  и  у  вас  так  будет.
Держитесь подальше от больничных палат. О, да, есть целый список продуктов
питания, которых вам следует избегать... Люди здесь не едят яиц, но  я  не
уверен,  в  табу  ли  здесь  дело  или  нет.  Вам  нужно  будет   посетить
специалиста, Бэрретт. Не сейчас.
     Ортеанцы стояли друг подле друга, взгляды их темных глаз робко бегали
по комнате. Когда они двигались, блестели  ткани  их  одеяний,  вспыхивали
драгоценности и позванивали на поясах и цепочках  мечи  "харур".  Кажется,
ортеанцы не были знакомы с представлениями Хакстона о приеме;  они  стояли
со спиртным в руках и имели потерянный вид.
     - Вы, вероятно, не поняли моего имени,  -  сказала  женщина  среднего
возраста. Я присмотрелась к ней внимательнее. Она была с Земли, хотя одета
преимущественно по-ортеански. - Меня зовут Керри Томас,  я  ксеносоциолог.
Идите к нам, выпейте с нами. Обещаю, что не скажу ни слова...  Мы,  должно
быть, уже и сейчас основательно действуем вам на нервы.
     Я взяла бокал  с  бледным  вином  и  почувствовала  себя  вошедшей  в
поговорку костью посреди своры собак.
     - Госпожа Томас...
     - Зовите меня лучше Керри,  моя  дорогая,  постепенно  мы  все  очень
хорошо узнаем друг друга. Слишком хорошо,  если  нас  отсюда  поскорее  не
выпустят. - На ее лице обозначилась фрустрация. - Вот я  здесь,  в  первом
ставшем  известным  и  не  зашедшем  в  социальном   отношении   в   тупик
дотехническом мире - никакой системы кастовости, ничего -  но  могу  ли  я
выйти в трудовую телестре? Могу ли я? Черта с два!
     Она замолчала и рассмеялась.
     - О, боже мой, а я обещала не надоедать вам своими жалобами!  Пропало
мое намерение. Причина кроется в новом лице, играющем роль раздражителя, и
противостоять ему не может ни один из нас.  Я  вижу,  как  Джон  и  Морис,
словно коршуны, вытягивают шеи; они лишь ждут момента, чтобы приняться  за
вас, как только я закончу с вами говорить.
     Я засмеялась.
     - Тогда я заставлю их еще немного подождать. Госпожа Томас, Керри,  я
хотела сказать, вы - первая, с кем я познакомилась, кто, как мне  кажется,
испытывает известные симпатии к самим ортеанцам.
     - Ах, да вы же были у Элиотов. С Лакалкой и Хакстонами то  же  самое.
Не судите их слишком строго. Они были в восторге, еще совсем недавно. Дело
в том, что у них нет возможности что-либо предпринимать. Что  же  касается
меня и Морис... - она показала на женщину с холодными глазами, - ...то нам
не так уж плохо.
     - Говори только за саму себя, - сказал Адаир, опять вынырнувший рядом
с нами, - ибо из-за того, что их культуре практически не  знакомы  никакие
табу, касающиеся личной сферы, чертовски трудно  проводить  их  физическое
обследование.
     - Адди желал бы заполучить несколько милых мертвых экземпляров, чтобы
играть с ними, - цинично сказал Томас. - К счастью -  или  к  несчастью  -
ортеанцы сжигают своих мертвых. Меня же мучают живые. Приведу вам  пример:
почему они называют своих молодых сородичей "оно", пока  те  не  вырастут?
Это  местоимение  "ке"...  Может  быть  у  них  есть  ритуал   по   случаю
совершеннолетия,   когда   они   должны   приобрести   социальное    право
половозрелости, но что-то не  похоже  на  то,  чтобы  это  было  так.  Все
общества знают известное разделение труда между полами, а вот это - нет.
     - У них наблюдается тенденция к трехкратным и четырехкратным родам, -
сказал Адаир, с рассеянным взглядом следовавший за ходом своих собственных
мыслей. - Я осмотрел один взрослый экземпляр мужского  пола.  Вы  заметили
вторую пару грудных желез? Так вот у этого экземпляра - не знаю, можно  ли
это  не  сомневаясь  назвать  атавизмом  -  было  нечто,  что   я   считаю
рудиментарным органом сумчатого животного.
     - Что было? - спросила я.
     - Толстая кожаная складка вот здесь...  -  он  большим  пальцем  руки
провел себе поперек живота, - ...примерно восемнадцать сантиметров в длину
и  четыре  в   глубину.   Я   могу   лишь   предположить,   что   когда-то
ортеанцы-мужчины ухаживали так за своими малышами.
     - Да, но подумайте вот о чем, Адди...
     Пока Керри Томас дискутировала с ним, я улизнула, чтобы добавить вина
в свой бокал. В дальней двери появился и тихо захныкал маленький ребенок в
одной ночной рубашке. Марджери Хакстон поспешила к нему и взяла  на  руки.
Они были совсем рядом со мной, так что мне невозможно было не обратить  на
них внимания.
     - Как тебя зовут? - спросила  я  маленькую  девочку.  Ей  было  около
четырех лет, у нее были темные волосы и она поразительно походила на  свою
мать. Она молча смотрела на меня.
     - О, она ничего не скажет. - Мать покачала ее на руках и доверительно
сказала: - Иногда я сожалею об этом, но было бы хуже, если бы мы не  могли
ее взять с собой.  Временами  я  опасаюсь,  что  она  перестанет  понимать
английский.
     - Как тебя зовут, аширен-те? - спросила я на сей раз по-имириански.
     -  Элспет  Хакстон,  с  Британских  островов.  -  Ее  акцент   звучал
своеобразно. Я вспомнила, что она училась имирианскому языку на слух, а не
по гипнолентам. - Да подарит тебе Богиня хороший день.
     - И дочери твоей матери, - что являлось традиционным ответом.
     - Одна из дам вверху, на Холмах,  обучала  Элспет  вместе  со  своими
детьми. Невозможно ведь полностью изолировать ребенка, ему нужны  товарищи
в детских играх. Марджери Хакстон вздохнула. Теперь я классифицировала  ее
для себя. Она была  ксеноэкологом,  а  ее  муж  -  морским  биологом.  Она
сказала: - Но я озабочена тем, как она все это воспримет.
     Мне было жаль  ее,  старавшуюся  на  своем  пороге  воспрепятствовать
влиянию Орте. Затем я спросила себя, не лучше ли мне было  посочувствовать
Элспет, потому что ей придется снова привыкать к Земле.
     Девочка высвободилась из рук матери и побежала к  двери.  Только  что
прибывшая гостья наклонилась к ней, взяла за руку и обменялась с ней парой
слов.
     Женщина обращала на себя внимание: более темная, чем обычно бывает  у
имирианцев, ее кожа имела цвет сажи, черная грива была подстрижена,  а  на
узком лице было веселое выражение. Я  оценила  ее  возраст  в  тридцать  с
небольшим. На ней была утепленная  кожаная  безрукавка  поверх  сорочки  и
брюк, что выдавало в ней солдата. Когда  она  отпустила  руку  ребенка,  я
увидела что один из рукавов ее сорочки был пуст, тщательно свернут  вверху
и закреплен. Это был ее правый рукав, и  свой  харур-нилгри  она  повесила
справа, чтобы пользоваться левой рукой.
     Она заметила, как я на нее  смотрела,  и  ответила  широкой  улыбкой,
обнажившей ее белые зубы. Ребенок повис у нее на  руке,  она  подняла  его
вверх и передала Марджери.
     - Рурик, - сказала она мне, неожиданно повернув ко мне голову. - Вы -
посол; Хакстон рассказывал мне.
     - Верно, меня зовут Кристи. - Я подавила в  себе  желание  пожать  ей
руку, а потом мне приходило в голову, что бы сказать. Наконец я  спросила:
- Вы любите детей?
     - Аширен? Только у других людей, да и то не всегда. - Снова  блеснули
белизной ее белые зубы. - Элспет приходит ко мне домой, чтобы учиться  там
вместе с другими. Это что-то особенное - видеть ребенка из иного мира.
     В этот  момент  нас  пригласили  к  столу  -  к  великому  облегчению
присутствовавших ортеанцев - и я оказалась между Лакалкой с одной  стороны
и Рурик с другой.
     Беседовали ортеанцы тихо и  приятно.  Разложенные  столовые  приборы,
казалось, смущали их. Они нерешительно касались охотничьих ножей на  своих
поясах и при случае пытались (с различным успехом)  пользоваться  вилками.
Но своим собственным ножом пользовалась  только  темнокожая  женщина.  Она
пользовалась лезвием с двойным острием и как ножом, и как вилкой  и  ловко
орудовала за столом своей единственной рукой.
     - Вы из Таткаэра? - спросила я. Ее акцент  был  слабо  выраженным,  и
сразу определить его было невозможно.
     - Я в большей или в меньшей мере отовсюду. Из  Мелкати,  из  Черепной
крепости, из Пейр-Дадени... Только что я вернулась из Медуэна в Римоне.  -
Она положила нож, чтобы поднять свой бокал. - Вы уже давно здесь?
     - Несколько дней.
     Я вспомнила, что На  Холмах  кроме  резиденций  т'Анов  находились  и
казармы. Женщина-инвалид была солдатом,  но,  возможно,  была  уволена  со
службы.
     - О чем вы думаете? Или это нескромный вопрос?
     - Нет, совсем нет. Мне нравится город.
     - Тогда вы одна из немногих. -
     Она огляделась за столом и снова повернулась  ко  мне.  Лишь  в  этот
момент, полностью увидев  ее  лицо,  я  обратила  внимание  на  ее  глаза.
Мембраны были подняты вверх, и  глаза  ясно  видны.  Глазные  яблоки  были
желтого цвета. Желтыми, как одуванчик или лютик, как глаза скопы. Это были
теплые и приветливые глаза, они располагали меня к ней.
     - Вы должны посетить меня дома...
     - Вам следует посетить восточный холм Малк'ис...
     Мы умолкли, потому что говорили одновременно, и рассмеялись.
     - Мисс Кристи.
     Я предприняла умственное усилие и  переключилась  с  имирианского  на
английский.
     - Да, мистер Хакстон?
     - Называйте меня Сэмом.  Мори  как  раз  спросила  о  разрешениях  на
поездки.
     Я кивнула.
     - Я сегодня в полдень встречалась с Т'Ан Сутаи-Телестре.
     - И она готова отменить нам ссылку?
     - Она настоятельно попросила  меня  покинуть  город.  -  Я  тщательно
выбирала слова. - Однако я думаю, что она будет готова позволить всем  нам
свободнее перемещаться, как только я сделаю для нее сообщение. Это, должно
быть, продлиться не слишком долго, мистер Хакстон.
     -  Ну  и  идиотизм!  -  взорвался  Бэрретт.  -  У  вас   еще   больше
обязанностей, а вы будете по собственному усмотрению разъезжать в  экипаже
по всей стране...
     Керри Томас стала его успокаивать. Я заметила, как  весело  наблюдала
за мной Рурик, эта темнокожая женщина. "Она,  наверное,  немного  понимает
по-английски", - подумала я.
     -  Это  большее  признание,  чем  то,  какого  мы  когда-либо   могли
удостоиться, - сказал Адаир. - Это воодушевляет.
     Одри Элиот поддержала его торопливо и нервно, сказав:
     - А что с Землей? Мы получаем сообщения лишь каждые три  месяца.  Что
там нового?
     Так случилось, что у меня больше не  было  возможности  поговорить  с
ортеанцами, и вместо этого  мне  пришлось  выцарапывать  из  своей  памяти
информацию о лю