Ко мне возвращаются подробности.  Голова  проясняется.  Но  тут  было
что-то еще... Да.
     -  Вы  сказали,  что  хотели  записать  мою  память.  -  Я   чувствую
напряжение, означающее страх. - Нам бы лучше  поскорее  закончить  с  этим
делом.
     - Это не нужно, Кристи. Это уже произошло, пока вы здесь находились.
     - Уже? Я...
     -  Это  произошло,  -  говорит  старец.  Мне  потребовалось   увидеть
недоумение на лице обитателей Топей, чтобы понять, что  сказано  это  было
по-английски. А старый человек смотрит на меня с таким выражением на лице,
которое мне одновременно знакомо и незнакомо. Я уже видела его однажды.
     В зеркале.



                             26. ИГРОКИ В ОХМИР

     Меня ослепил солнечный свет, когда я вышла из Коричневой Башни. Стали
слезиться глаза, я начала жмуриться и  моргать  и  тут  поняла,  что  этим
хотела добиться уменьшения светового потока, что  пыталась  моими  мышцами
земного человека привести в действие что-то, чего у меня не  было:  третье
веко. Я поспешно надела маску.
     - Вы должны еще раз прийти в Башню, - сказал  Чародей.  Тень  входных
ворот скрывала его лицо. Но его голос и манера речи были мне очень  хорошо
знакомы. - То,  что  я  узнал  о  вашем  мире,  нуждается  еще  во  многих
пояснениях. Возможно, и у вас есть подобное ощущение?
     - Да, я... я снова приду, да. - Я была в напряжении  и  нервничала  я
чего-то ожидала... Может быть, самой малой боли, которая пробудила бы меня
в какой-нибудь иной реальности?
     - Будьте мужественны, - сказал старик. - Через  некоторое  время  это
пройдет.
     Я еще раз пообещала ему снова прийти, и оставила его. Идя по саду,  я
все  еще  испытывала  легкое  недомогание.  Меня  преследовали   мгновенно
проносившиеся  в  голове  воспоминания.  На  покрытых  песком  улицах  мне
попадались ортеанцы в светлых одеждах, и я смотрела им вслед.
     "Я знаю, что чувствуешь, являясь  тобой,  знаю,  как  ты  двигаешься,
прикрываешь перепонками свои глаза, как страх  заставляет  дыбом  вставать
волоски гривы вдоль твоего позвоночника и сжиматься в  кулаки  твои  руки,
вооруженные длинными ногтями. Я это узнала."
     Обратная дорога до Суниара была долгой. Я неважно чувствовала себя  в
своей собственной шкуре.
     В домах-орденах невозможно было  найти  ни  палочек  для  письма,  ни
пергамента - они обходятся без подобной жизненной потребности, - поэтому я
заплатила таможенную пошлину и вошла в  торговый  город.  Мне  нужно  было
написать что-то вроде отчета, прежде чем  я  забыла  бы  все  подробности,
поскольку у меня нет такой эйдетической памяти,  как  у  Чародея.  Попытка
вспомнить видение подобна стремлению задержать движение песка.
     Вернувшись в Суниар,  я  записала  их,  пока  они  со  всей  ясностью
сохранялись в моей памяти.
     Бесполый,  просветленный   облик   Бет'ру-элена   в   дни   основания
Пейр-Дадени, Керис и пожар в Кель Харантише во времена возникновения Южной
земли. И  совершенное  безумие  Золотой  Женщины,  жившей  в  незапамятные
времена в последние дни Золотой Империи. И Страж. Кто бы он  ни  был.  Все
это охватывало века. Но тут мне на помощь пришел рассудок,  мне  казалось,
будто все эти события были вчера или даже сегодня.
     Если смотреть на прошлое  перед  внутренним  взором  глазами  земного
человека, то многое оставалось непонятным. У воспоминаний, как и  у  снов,
есть своя внутренняя логика.


     На плоской крыше Башни стояли каменные чаны. В них  из  ярко-красного
мха росли ветви кустарника с пепельно-серыми и фиолетовыми листьями. Между
ними стояли скамьи, над которыми нависали тенты. Здесь можно было сидеть и
любоваться видом куполов  внутреннего  города,  обозревая  все  до  самого
порта. Свет дневных звезд слегка размывался воздушной дымкой.
     Тишину нарушило гудение.  Чародей  посмотрел  на  небольшой  купол  в
середине сада на крыше. Его половинки раздвинулись в стороны, и  снизу  на
платформе лифта возник Тетмет.
     Обитатель Топей подошел к нам, бросая на  меня  обычные  недоверчивые
взгляды, и передал старцу какое-то послание.
     - Это вас также могло бы заинтересовать, Кристи, - сказал  Чародей  и
медленно прочел: - Т'Ан Сутаи-Телестре и такширие вернулись  в  Таткаэр...
Первая неделя дуресты, да, верно оно шло сюда три недели. - Он  улыбнулся.
- Иногда известия идут довольно медленно.
     - А есть ли новости насчет убийства Андрете?  -  Если  бы  они  нашли
преступника... Внезапно меня охватило волнение.
     - Нет, об этом здесь ничего не написано. Что  же  касается  остальной
части послания... - Он взглянул на обитателя Топей.  -  Скажи  им,  что  я
сейчас спущусь в вестибюль.
     Обитатель Топей поклонился и вернулся к лифту. Я поймала себя на том,
что щиплю красный мох из чаши  рядом  с  собой.  Его  разорванные  кусочки
лежали на гладком полу.
     - Не волнуйтесь, - сказал старый человек. - Они найдут  убийцу.  Ведь
она была Андрете, и ее охраняли. Она находилась в Хрустальном зале,  чтобы
встретиться со своими агентами... Для кого-то  это  являлось  единственной
возможностью, потому что в этот момент рядом не было ее личной охраны. Это
сделал кто-то, кого  она  знала  и  кому  доверяла,  иначе  бы  она  стала
защищаться.
     - Вы довольно уверены в том, что я невиновна.
     - Вы забываете, - его рука взяла меня за локоть, - что я был там.
     Смешение   наших   личностей,   существовавшее   с   момента   обмена
воспоминаниями, все еще шокировало меня.
     Когда он ослабил  свою  руку,  я  встала  и  подошла  к  краю  крыши.
Атмосфера слабо мерцала.  Пот  сразу  высыхал  на  жаре.  Я  потерла  себе
затылок, по которому било солнце: мои подстриженные  волосы  были  слишком
коротки, чтобы хоть немного защитить его.
     Меня мучили обманчивые ощущения; все  время  хотелось  почесать  себя
когтистыми пальцами по густой гриве вдоль позвоночника.
     Внизу,  во  внутреннем  городе,  улицы  выглядели  пустынными,  но  в
торговом городе я видела клубы пыли, поднимаемой повозками.
     Как обычно, под уличными навесами  собирались  люди.  Отдельные  лица
среди них менялись, но по нескольку ортеанцев там находилось всегда. Да  и
почему вдруг должно бы было быть иначе, если  ордена  кормили  их,  давали
крышу над головой и одевали?
     Я опустила рукава на обожженные солнцем руки.  Чувство  неловкости  у
меня вызывало то, что я была на целую голову выше  всех,  кто  меня  здесь
окружал. Это выделяло меня точно так же, как мой иноземный внешний  вид  и
визиты в Башню. А я ожидала, что скоро перестану отличаться.
     Город - слишком беспокойное место, чтобы в нем жить. Я  постояла  так
еще некоторое время, задумчиво глядя на город,  в  котором  была  возможна
любая вера, на это средоточие мистики и безделья,  дикости  и  внутреннего
самосозерцания.
     - Идемте со мной вниз, - сказал Чародей. - Мне  нужно  соблюсти  одну
договоренность, которая заинтересует и вас.
     Он шел мучительно медленно. Наконец мы достигли купола лифта.  Звезда
Каррика своим светом мягко освещала внутренние помещения Башни. Я не могла
точно  сказать,  где  мы  остановились;  я  ориентировалась  здесь  весьма
поверхностно.
     Вошли несколько ортеанцев в коричневых одеяниях  и  передали  Чародею
свои послания. Он принял их и продолжил свой путь к вестибюлю.
     Здесь было так же пусто и строго, как и  во  всех  прочих  помещениях
Башни, не считая помещение самого чародея. Тетмет следил  за  расстановкой
стульев вокруг овального стола и за разливанием чая.
     - Вели им войти, - сказал Чародей и занял резной стул у края стола.
     Вошла группа людей. Я узнала имирианскую одежду. "Она  слишком  тепла
для этих мест". - подумала я, а потом поняла, что это  были  жители  Южной
земли. По обе стороны портала стояло несколько человек в униформе  Короны.
Они были без оружия.
     Вошли гости: высоко роста женщина  с  удивительно  знакомым  лицом  и
несколько других, которых я видела при дворе. Всех их сопровождали люди  в
коричневых робах.
     - Далзиэлле Эвален Керис - Андрете, - объявил Тетмет. - Т'Ан  Эвален,
вы находитесь пред Чародеем.
     - Да подарит вам богиня добрый день... - прозвучало с хорошо знакомым
мне имирским  акцентом.  А  лицо  этой  молодой  женщины  это  было  лицом
Сутафиори, но моложе лет на тридцать.  Ее  взгляд  упал  на  меня,  и  она
замолчала.
     - Вы уже успели познакомиться  с  посланницей  Доминиона?  -  спросил
старец.
     - Со мной есть несколько человек, которые ее знают, - гневно  сказала
она. - Халтерн!
     "Он выглядит так же беспокойно, как и всегда", - сразу же подумала я.
И держу пари, что ему была ненавистна каждая минута поездки  сюда.  И  что
все это время он что-то придумывал. И что он ловил любой слух по дороге от
Таткаэра до Касабаарде.
     Там.
     - Хал!
     Он неуверенно взглянул на женщину, потом на меня, выступил  вперед  и
взял меня за руки. Я подумала: "Неужели дела с моей репутацией обстоят так
плохо?"
     - Я нечего не слышала о вас от Свободного порта Морврена.
     - И то, что вы здесь... - он покачал головой. - Т'Ан Эвален, это Линн
де Лайл Кристи.
     В любом случае, обстоятельством, вызывавшим  недовольство  гостей  из
Южной Земли, не являлась жара. Узкие пальцы Эвален полезли за пояс рядом с
пустыми ножнами и, прежде чем продолжать, говорить, она оглядела пустынные
коричневые стены. Светлая одежда Таткаэра была здесь неуместна.
     Мне недоставало белых каменных стен Таткаэра и северного моря. Мне не
хватало их больше, чем ч это когда либо могла допустить.  Жара  Покинутого
Побережья угнетала меня.
     - Мастер, - сказала Эвален, - вы понимаете мое удивление.
     Но я отказываюсь говорить о наших делах в присутствии убийцы Андрете.
     Он засмеялся слабым старческим хохотом.
     - Ни за что иное я не мог поручиться, т'ан, однако в убийстве Андрете
она невиновна.
     Удивленные возгласы некоторых южан быстро смолкли.
     Женщина посмотрела сначала на него  ничего  не  понимая,  а  потом  с
недоверием и сказала:
     - Вы хотите мне сказать, что она ничего не делала?
     - Я знаю, что это была не она.
     На лице Халтерна появилась улыбка, вызванная приятной неожиданностью.
Его взгляд перебегал с  Эвален  Керис  -  Андрете  на  Чародея,  затем  он
признательно хлопнул меня по плечу.
     - Это превосходно, - тихо сказал он. - Просто превосходно!
     - Если посланница не совершала этого, то кто  же  тогда  это  был?  -
осведомилась Эвален.
     - Этого я еще не знаю, иначе я бы послал вашей матери сообщение.
     Она вспомнила о своих обязанностях и сделала полагающийся поклон.
     - Т'Ан Сутаи - Телестре заверяет вас в своем  почтении,  и  шлет  вам
привет, мастер.
     Он принял сказанное к сведению и пригласил гостей к стол.
     - Усаживайтесь, пожалуйста, прошу вас.
     Эвален  села  за  стол  с  противоположного  конца  стола.  Во  время
возникшей краткой сумятицы,  когда  южане  пытались  разобраться,  где  им
сесть, она наклонилась ко мне.
     - Я сожалею о своих словах т'ан. Известие об этом новом выводе еще не
дошли до Таткаэра, и я все еще думала...
     - С этим все в порядке, - быстро сказала я. - О Таткаэре мы поговорим
попозже, если вам будет угодно.
     - Конечно.
     Как только я  смогла  поговорить  с  Халтерном,  не  обращая  на  это
внимание окружающих, я спросила его:
     - Поверят ли Сто Тысяч только лишь словам Чародея?
     - Они имеют немалый вес. Но не в Пер - Дадени, как вы еще заметили. -
Он  провел  шестипалой  рукой  по  своей  светлой  подстриженной  гриве  и
несколько утрированной подмигнул мне. - А вас бы гораздо больше  устроило,
если бы вы знали, кто убийца, если им не является посланница... Все же это
умный ход.
     Я улыбнулась.
     Он сказал:
     - Вы изменилась.
     Казалось, это изменение ему весьма понравилось. Я спросила себя,  что
же такое он заметил, этот продувной человек.
     - Медуэнин сказал, что покинул нас в свободном порту, - добавил он. -
Я предполагал, что вы будете находиться где нибудь на Покинутом побережье,
если уж совсем не здесь.
     - Вы говорили с Блейзом?
     - Он находится среди прочих в обществе Эвален.  Они  еще  в  торговом
городе. Там же и ваша юная Л ри-ан.
     - Родион здесь? - "Я хотела бы поговорить с ней",  -  подумала  я.  -
Послушайте, Хал, что все это означает?
     Он пожал плечами и хитро улыбнулся.
     - Кажется, Чародей жалеет, что бы присутствовали при нашей беседе,  а
Южная земля обычно терпит его  эксцентричные  идеи.  Если  вы  останетесь,
Кристи, то услышите что-нибудь.
     "Я могу от этого отказаться", -  подумала  я.  Переговоры  между  Ста
Тысяч и Коричневой Башней бесконечны и ужасно скучны. А  Эвален,  кажется,
была полна решимости выдержать их до самого конца.
     Вопросы Чародея были кратки - я почти забыла, каков же его возраст, -
и если они поскорее не закончат эти переговоры, чего я опасалась,  то  мне
не удастся до завтрашнего утра сделать не чего полезного.
     - Итак, чего же желает Сутафиори от Коричневой Башни?
     Прикрытые перепонками глаза Халтерна прояснились.
     - Того, чего от Чародея хотят все - знания.  Знаний  Кель  Харантиша.
Сейчас выясняется, что СуБаннасен была единственной, кто получал золото от
Повелителя в изгнании.


     После обеда (и после того, как старик  немного  вздремнул,  что  я  и
предполагала)  переговоры  продолжились.  На  этот  раз  они  проходили  в
библиотеке и  были  менее  официальны,  а  напряжение,  в  котором  прежде
прибывали южане, заметно опасно, потому что  они  еже  не  находились  под
землей и в открытые окна могли видеть солнце.
     Это помещение могло бы тягаться с  любой  библиотекой  Ста  Тысяч,  и
никто, видя себя в окружении, этого множества книг,  не  мог  забыть,  что
Башня занимала первенствующее место в отношении собранных здесь знаний.
     Старик тщательно подготавливал свою сцену.
     Послеобеденное солнце освещало стол, сосуды с чаем, фрукты и конфеты.
Тетмет стоял за спинкой  стула  Чародея  и  смотрел  на  нас,  чужаков,  с
молчаливым  неодобрением,  которое  определяло  многие  из  облаченных   в
коричневые робы. Он был фанатично предан Чародею.
     Эвален поклонилась, войдя, и  сделала  знак  сопровождавшим  ее  двум
южанам сесть за стол. Эти двоя внимательно за всем наблюдали.
     К нам присоединились  Халтерн;  невооруженных  охранников  Короны  он
оставил за пределами помещения.
     Дверь за ним закрылась, и он поспешно вышел вперед.
     - Итак, - начал Чародей, - что имеет мне сказать Сутафиори?
     - Вы, вероятно, слышали о волнениях в Ста Тысяч,  -  сказала  Эвален,
совершенно уверенна в том, что он столько же знал о  Южной  Земле,  что  и
она, дочь Т'Ан Сутаи-Телестре.
     - Да, и - если, Кристи, вы позволите мне сказать  это  -  большая  их
часть связана с вопросом об иных мирах.
     Эвален кивнула.
     - Это естественно, конечно, что есть голоса как против связей с ними,
так и за них. Но если бы причины заключались только в этом, то Т'Ан  Сутаи
- Телестре  могла  бы  не  опасаться  потери  короны  в  следующее  летнее
солнцестояние.
     - Потери... -  Я  замолчала,  когда  Чародей  знаком  велел  мне  это
сделать.
     - Политика вашей страны всегда была присуще  не  игнорировать  мнение
Ста Тысяч. Если они не хотят вступить в контракт с Доминионом...
     - Если бы это было все! - Она посмотрела на меня. - Нужно помнить еще
о следующим: если Южная земля, то это не означает, что  это  не  означает,
что Земля не обратится у другим странам на Орте. Разве я не права т'ан?
     - Вы правы, конечно, - согласились я с ней.
     - Саберон, Касабаарде, даже Кель Харантиш, - перечислила она,  -  все
они к этому готова и у них всех есть для этого свои причины. А Ста Тысячам
остается лишь явиться, посыпав голову пеплом, пойти на попятную и  принять
все условия Земли! Потому что такое настанет, и мы не можем позволить себе
просто не замечать этого обстоятельства. Все,  что  мы  можем  попытаться,
это-оттянуть неминуемое. -  Солнечный  свет  падал  на  ее  руки,  и  кожа
казалась слегка зернистой. На  костлявых  запястьях  были  видны  болотные
цветы. - Посланница, какие бы соглашения в конце концов не возникли  между
нашими мирами, изменения следовало бы вводить шаг  за  шагом,  постепенно.
Возможно, в течении нескольких поколений. Именно это всегда  являлось  тем
способом, каким Сто Тысяч реагировали на реформы.
     - Я ничего не могу сказать о политике Доминиона. В мою задачу  входит
сбор   информации,   которая   может   быть   использована   в    качестве
вспомогательного средства при принЯтии решения... - "Они,  самое  большое,
выражают ни к чему обязывающее признание  общественной  необходимости",  -
подумала я, но правда состояла в том,  что  Орте  была  отсталым  миром  и
могла, предположительно, еще долго прозябать в состоянии застоя.  Конечно,
остатки техники Золотых представляли собой в отношении фактор опасности. -
Во всяком случае,  т'ан  Эвален,  одна  вещь  кажется  мне  очень  важной:
медицина.
     Чародей сказал:
     - У них есть многое, что там срочно требуется. Большая  часть  знаний
была утрачена, когда погиб народ колдунов. Я  согласен  с  тем,  что  есть
врач, причем лучшие  из  них  находятся  у  церкви  Южной  Земли,  но  при
лихорадках и эпидемиях, при ранах, инфекциях и родах...
     Из сосудов с  чаем  поднимался  пар,  и  воздух  наполнился  ароматом
заваренных листьев арниака.
     - Если у вас вашем мире есть такие  вещи,  -  сказала  Эвален,  -  то
нельзя ли их сразу же применять у нас?
     - Высоко развитая медицина  нуждается  в  высокоразвитой  медицинской
технике, что бы реализовать свои возможности, т'ан, но ваша церковь станет
возражать против нас. Разве что вы ограничитесь приобретением  медицинских
изделий только по средствам торговли... Но это нуждается вернуться  мне  к
вашим  важнейшему,  по  моему  мнению,  обстоятельству,  -  сказала  я,  -
состоящему в том, что Оте не является густонаселенным миром. Любая болезнь
с Земли, против которой у вас нет иммунитета, могла бы  повлечь  за  собой
чрезвычайно фатальные последствия.
     Старик кивнул.
     - Еще бы год свирепствования белой смерти, и это могло  бы  отбросить
нас назад, к варварскому состоянию Пустошей. И кто знает, нет ли  подобных
эпидемий на вашей Земле.
     - Поэтому вам нужны ограниченные контакты с Доминионом.  Лучше  всего
Орте следовало бы соблюдать своего рода карантин. -  Это  было  для  Южной
Земли знаком идеей, и я увидела, что Эвален согласно закивала головой.
     - И по этой причине вы зависите от Короны, которая вас  поддерживает,
- сказала она. Сутафиори просила меня сказать,  что  это  должна  быть  не
обязательна она, но я убеждена в том, что в данном случае речь может  идти
только о ней.
     - В мои  задачи  не  входит  разрешение  конфликтов  Сутафиори,  -  с
раздражением сказал Чародей. - Башня не вмешивайтесь ни в какие либо  дела
за приделами стен Касабаарде. Если ее снова назовут Короной, то  это  дело
только Южной земли.
     - Если бы это было дело только являлось Южной земли, то я не приехала
бы  сюда,  -  возразили  Эвален,  -  Согласна,   есть   сильная   фракция,
настаивающая на том, что бы не иметь вообще никаких контактов с Землей - к
примеру, Ховис Т'Ан Ремонде,  Ту  элл  Т'Ан  Римон  и,  вероятно,  морская
маршальша Свободного порта Морврена.
     - Я  знаю  Сто  Тысяч  слишком  хорошо,  что  бы  беспокоиться  из-за
некоторых Т'ан. Телестре готовы без лишних разговоров отколоться,  создать
свои  собственные  Корону  и  такширие,  а  вас,   Ховиса   и   Сутафиори,
просто-напросто бросить на произвол судьбы.
     - Это их неотъемлемое право со стародавних времен, - сковано  сказала
она на возникший в комнате смех. Потом она снова овладела собой,  лицо  ее
изображала действительную  озабоченность.  -  Да,  я  думаю...  надеюсь...
большинство против Земли по своему с