и затем оттащила в сторону какую-то каменную плиту. Вытертые
ногами ступени исчезали в темноте подземелья.
     Внутри было  прохладно  и  сухо.  Свет  просачивался  сквозь  щели  в
потолке, который когда-то являлся полом большого здания, а сейчас  на  нем
рос густой, с бурого цвета листьями, кустарник.
     Мои глаза привыкли к сумраку. Мы находились в  обширном,  похожим  на
зал, помещении, пол которого  и  колонны  вдоль  стен  были  из  камня.  У
противоположной стены лежали кожаные мешки с водой и пищей, а также одеяла
и шкуры.
     - В каждом каменном месте, - голос дикарки мягко отражался от стен, -
хватит на двенадцать... - она пересчитала свои костлявые пальцы  на  обоих
руках, так что я поняла  ее,  -  ...двенадцать  нас,  двенадцать  восходов
солнца. Мы должны пересечь эту землю.
     - Вы?
     - Все люди Кирриах.
     Марик прошел мимо лежавшей  на  полу  кучи  запасов.  Вернулся  он  с
кусками торфа, которые сложил в одном из углов. Пол был черным от костров,
разжигавших здесь до нас. Дикарка нагнулась над сухими щепками с кремнем в
руках.
     Мы поели. Недолгий день снаружи  перешел  в  вечер.  Наконец  дикарка
встала, подошла к лестнице. Дул холодный ветер.
     - Кристи.
     Я подошла к ней и стала ждать, что она скажет.
     - Ты должна ждать.
     - Как долго?
     Она дважды или трижды сосчитала на пальцах и пожала плечами.
     - Я буду говорить с людьми Кирриах. Ты должна остаться.
     - Разве я не могу пойти с тобой и сама поговорить с ними?
     - Тогда бы они убили тебя. Там есть еда. Жди. Я приду к тебе.
     Я пошла за ней вверх по лестнице. Наверху она показала рукой на менее
разрушенную часть города.
     - Там есть колодезная вода. - Она  положила  руки  мне  на  плечи.  -
Оставайся здесь.
     - Я буду ждать, - сказала я, потому что мне некуда было идти.
     Она сняла руки с  моих  плеч,  повернулась  и  ушла  во  мрак  вторых
сумерек. Я стояла на  холоде,  пока  не  потеряла  ее  из  виду,  а  потом
спустилась вниз.
     На меня пристально смотрели две пары глаз. У мужчины  и  мальчика  на
лицах было одинаковое выражение недоверия. Я пристроилась возле костра.
     - Думаю, нам придется подождать, пока она не вернется.
     - Она ушла к своим людям? - спросил Марик.
     - Остается только надеяться, что она вернется не  вместе  с  ними.  -
Блейз как всегда был самоуверен и язвителен. - Мне бы  хотелось  сохранить
свою голову там, где она есть, а не на острие варварского копья.  Но  если
вспомнить, что она выступила на юг с  группой  своих  людей,  а  вернулась
только с двумя жителями Южной земли и с вами...
     - Ей придется многое объяснять. - Мне было жаль, что он слышал наши с
Мариком предположения насчет происхождения дикарки.
     Мы стали ждать.



                             16. ЛЮДИ КИРРИАХ

     - Сколько еще? - не отступал Блейз.
     - Разве вы не  умеете  считать?  -  Марик  сделал  на  палке  восьмую
зарубку. Он пытался делать царапины на стене, но камень, казалось, обладал
прочностью алмаза.
     - Сколько еще вы будете упорствовать в этой тупости?  Чем  дольше  мы
здесь останемся, тем меньше у нас остается  запасов  на  дорогу.  Обратный
путь до Южной земли долог.
     - Вы можете идти, когда хотите. Совсем не требуется, чтобы  вы  брали
на себя обязанность ждать нас.
     Марик отошел, чтобы помешать суп  в  небольшой  банке,  висевшей  над
огнем на закрепленной палке. Балка  была  единственным  оставшимся  у  нас
предметом утвари.
     Блейз сидел на полу, привалившись спиной к куче хвороста, одна из его
ног вместе с сапогом лежало почти в золе костра. Его обычно бледная  грива
почернела от грязи. Острием ножа он чистил  свои  когтеобразные  ногти  на
пальцах.
     - Первое, что у нас кончится, - продолжал он, - это топливо.
     Здесь вокруг кустарника не слишком много. Воды у  нас  достаточно,  с
этим я согласен; ведь есть колодец. Но пища и время...
     - Если вы считаете, что у нас кончается топливо, почему бы не выйти и
не запастись им?
     Я высказала это как предложение. К  моему  удивлению,  он  прокряхтел
что-то, встал и поднялся по лестнице.
     - Мы... э-э... можем взять столько пищи, сколько сможем унести. - Тон
Марика был скорее вопросительным. - Мы могли бы идти.  Я  не  знаю,  куда.
Крепость, к которой уехала Т'Ан Рурик... должна находиться где-то в  горах
Стены Мира.
     - К востоку отсюда. Но северо-восточнее  от  Корбека,  если  я  верно
запомнила карту. Отсюда, вероятно, до нее будет добрых триста зери.
     На его лице появилось критическое выражение.
     - Мы могли бы попытаться.
     - Видишь ли... - На грани истерики я продолжила: - Я не знаю, как мне
сделать. Мне бы не хотелось опять  идти.  Не  думаю,  что  смогла  бы.  Ты
понимаешь?
     - Я этого тоже не хочу. Но  что  с  нами  будет,  если  мы  этого  не
сделаем?
     - Думаю... нам следовало  бы  остаться  на  некоторое  время  у  этих
племен.
     - Вы имеете в виду, как пленники?
     - Есть более худшее, чем это.
     В моей голове промелькнула страшная мысль. Дикарка со  своими  людьми
ушла в Южную землю, а вернулась с тремя чужаками,  значит,  для  нее  было
самым легким  делом  (да  и  кто  бы  не  избрал  этот  простейший  путь?)
просто-напросто забыть про нас.
     Я услышала шаги. Пришел Блейз с  охапкой  веток.  Я  встала  и  взяла
деревянную кадку.
     - Я пойду к колодцу.
     Снаружи на серых камнях были видны пятна влаги величиной с монету.  В
воздухе блестели крупные хлопья; шел дождь со снегом. Вершины  Стены  Мира
пропали из виду. Над горизонтом стояли тяжелые  серовато-белые  тучи.  Они
выглядели так, словно их нижнюю сторону окунули в чернила.
     Я подняла крышку и легла на землю, чтобы  зачерпнуть  кадкой  ледяную
воду. Ветер свистел на  острых  обломках  стен.  Я  присела  на  время  на
каменную крышку.
     Иногда я казалась себе заключенной в  стены  подвала.  Я  была  очень
раздражительна; причина этого состояла от части в том,  что  я  все  время
была голодна и страдала расстройством желудка. С другой стороны,  причиной
являлось и  то,  что  я  находилась  здесь,  во  многих  милях  от  всякой
цивилизации, в разрушенном городе Золотого  Народа  Колдунов.  И  я  знала
причину.
     Я не думала, что действовала в Корбеке менее успешно, чем в Таткаэре.
Но в Корбеке обстоятельства были иными. Я поняла бы что  там  происходило,
если бы не была столь беззаботна, если бы уловила все те сигналы,  намеки,
о наличии которых можно было заключить по поведению Арада  и  Ховиса.  Мне
следовало с удвоенным вниманием  подходить  к  выполнению  моих  служебных
обязанностей.
     Мой любовник, арикей - оба эти понятия не годились... Халтерн  сказал
(Хал, ты нужен мне здесь), что если с этим кончено, то конечно и  все  это
нужно оставить, забыть.
     В  ощущении  неудачи  тоже  есть  своя  волнующая  прелесть.  "Допрос
церковными вельможами и преследование по половине провинции, - подумала я,
- но я все еще здесь, до сих пор я все пережила."
     Мне было ясно, что так не могло продолжаться, потому что как только я
начну к этому привыкать, моя судьба будет решена.
     Фалкир, этот Фалкир с охотниками  возле  Эт.  А  Халтерн...  Если  он
мертв, то я  буду  настаивать  на  том,  чтобы  кто-нибудь  понес  за  это
ответственность. "Если я когда-нибудь выберусь отсюда, - думала  я,  -  то
сообщу об этом Рурик, Короне..."
     Рурик. О том, жива ли она еще,  я  знала  столько  же,  сколько  и  о
Халтерне. А Телук...
     "Теперь я смогла бы пережить, узнав о ее смерти, - подумала  я.  -  Я
могла бы погибнуть такой же смертью,  внезапно  и  даже  не  защищаясь.  Я
хотела бы избежать такого, я буду бороться,  чтобы  отвратить  это,  но...
такое возможно. А если я могу все подобное принять во внимание, то  почему
бы и не она?"


     На следующий день выпал рыхлый снег. Марик позвал меня на верх.
     - Взгляните вон там. - Он показал место пальцем.
     По снегу тянулись следы - отпечатки изящного вида когтей и крыльев  и
мощных лап - пересекавшие друг друга следы. Снег смягчил резкие  очертания
руин.
     - Я думала, что здесь нет никакой дичи.
     - О, еще сколько. - В голосе Марика слышалось разочарование. -  Но  я
не могу подойти к ним достаточно близко. Здесь все животные привыкли,  что
на них охотятся.
     - Племена, я думаю. - Тут я вспомнила о дикарке и быстро сменила тему
разговора. - Я схожу  за  водой.  Ты  можешь  посмотреть  за  огнем?  Там,
кажется, почти все прогорело.
     - Хорошо. - Он побежал обратно вниз по лестнице.
     На поверхности воды образовался тонкий  слой  льда.  Я  сломала  его,
встала на колени и замерла. В черной воде я увидела свое лицо. Я почти  не
узнала себя. Причина заключалась не только в том, что я  была  в  грязи  и
подрезала ножом свалявшиеся волосы. Я потеряла в весе, мои  щеки  и  глаза
ввалились. Обмануться я не могла: вид у меня был измученный.
     Я окунула руки в ледяную воду и испугалась. Она была слишком холодна,
чтобы ею умываться.
     Моя старая ремондская одежда давно утратила свои первоначальные цвета
и  приняла  равномерную  грязно-бурую  окраску.  От  грязи  на  моей  коже
образовались желтоватые пятна. От укусов вшей оставались красные следы.  Я
разорвала свою последнюю и ставшую тем  временем  грязной  сорочку,  чтобы
перевязать ступни; на обмороженных местах вскрылись и воспалились нарывы.
     В дотехническом мире нельзя быть  слишком  привередливым.  Никому  не
нравятся и недостаточный комфорт, но с этим можно смириться. Так  об  этом
говорил мой дядя Джон де Лайл, министр. Он сказал это  мне,  когда  я  еще
претендовала на место во внеземной службе.
     Я всегда клялась себе, что никогда не  воспользуюсь  влиянием  семьи,
тем более семьи де Лайлов. Это честолюбивое намерение побеждало, пока  мне
не стало ясно, как сильно меня влекла служба в  департаменте  межпланетных
дел. Это было некорректно с моей стороны; он являлся  единственным  из  де
Лайлов, который чувствовал себя виновным в  том  родственном  подходе,  он
позволил себе в отношении меня. Когда я пришла к нему и спросила об этом -
квалификация у меня, конечно, была, - он не  смог  отказать  мне,  не  дав
места.
     "Разве иначе я была бы здесь?" - с содроганием спрашивала я себя, все
еще стоя на коленях возле колодца. - Разве тогда я все равно улетела бы  с
Земли, если бы не было того влияния и содействия? Да. И произошло  бы  это
так же рано? Ага, но нет, это уже совсем иной вопрос."
     Я услышала шаги, быстро зачерпнула  ладонями  ледяную  воду  и  умыла
лицо. Потом стала жадно глотать воздух,  задрожала  от  холода  и  вытерла
глаза рукавом.
     - У вас есть проблемы? - спросил Блейз.
     - Никаких кроме тех, что есть у вас. - Я подняла  кадку  за  ручки  и
пошла обратно к подвалу. Он шел рядом.
     - Которая из них?
     - Что? - я проследила за его  вытянутой  рукой;  он  указывал  на  те
немногие дневные звезды, которые еще были видны на западе.
     - О, Солнце Земли вы отсюда не сможете увидеть.
     Каменные плиты под слоем снега обладали коварной скользкостью.
     Мне  приходилось  целиком  сосредоточиваться   на   том,   чтобы   не
поскользнуться. Мужчина, шедший рядом, и не думал мне помогать.
     - Как там, в том мире?
     Взглянув на его лицо, я увидела, что он был серьезен. Значит, либо он
поверил, что я прибыла из другого  мира,  либо  так  на  него  действовала
изоляция. Возможно, это было оттого, что мне тем временем стало  казаться,
будто его покушения на мою жизнь происходили давно и в каком-то ином мире.
Но, в любом случае,  я  считала,  что  мне  следовало  относиться  к  нему
вежливо.
     - Есть поразительное сходство. Если мы имеем  дело  с  тем  же  самым
классом звезд - с подобным же солнцем, я имею в виду - и с миром,  который
находится от него на определенном расстоянии, то все растения, животные  и
люди являются лишь вариантами общих основных типов.
     По-настоящему чужими являются формы жизни на  газообразных  гигантах,
на блуждающих межзвездных мирах и на планетах, движущихся по очень близким
к своим солнцам орбитам. Там  есть  создания,  с  которыми  мы,  вероятно,
никогда не сможем общаться.
     - Вот как такие? - Он вытянул руку: большой палец и пять остальных.
     - Это незначительное отклонение.
     - И вы живете в высоких башнях, летаете по небу и ездите в  повозках,
в которые не запряжены животные. - Его тон  был  насмешливым.  -  Когда  я
слышу такое от вас, то начинаю верить, что правы  были  те,  кто  говорил,
будто вы принадлежите к народу колдунов.
     - Кто эти "те"?
     Он не ответил. Как я предполагала, это исходило от СуБаннасен.
     Мы постепенно подходили к нашему подвалу. Вверх  от  скрытого  костра
поднималась тонкая струйка теплого воздуха.
     - Зачем вы сюда прибыли? И что последует за вами - еще больше  трюков
народа колдунов? - Он отвернул в сторону свое покрытое шрамами лицо.  -  У
нас своя жизнь. Это то, что мы  выбрали.  Улучшит  ли  нашу  жизнь  знание
вашего мира?
     По какой-то дурацкой причине - все-таки этот человек  дважды  пытался
убить меня - я полагала, что должна быть искренней по отношению к нему.
     -  Мое  правительство  говорит  о  взаимном   культурном   обогащении
посредством контактов между мирами, входящими в Доминион.  Это  совершенно
верно. Разумеется, мое правительство так же  хотело  бы  получать  выгоду,
если какой-то мир имеет то, что можно обменить или оплатить.  А  если  оно
сможет вам что-то продать, то сделает и это.  Речь  могла  бы  идти  и  об
усовершенствование методов медицинского  обслуживания,  ведения  сельского
хозяйства, о тех вещах, которые вам потребуются.
     - У нас есть все, что нам нужно, - Он был  упрям  и  так  самоуверен,
будто мог говорить за каждую в отдельности телестре Южной земли.
     - Как вы можете это утверждать?
     - Мы были свидетеле м другого пути, вашего пути,  и  он  не  оправдал
себя.
     Он был сердит и гораздо менее скрывался за  своей  гордостью,  чем  я
замечала это в нем прежде. У него был жалкий вид, когда он  шел  рядом  со
мной, спрятав руки под изношенным пальто, с красными от  мороза  ушами,  с
сине-красными шрамами на лице.
     - Только то,  что  вы  пережили  на  этой  планете  одну  техническую
цивилизацию, которая погибла, совсем не означает, что все кончают тем  же.
Кроме того, это было давно...
     Он вздернул голову, и в его тоне  снова  появилась  привычная  резкая
холодность. - Я уверяю вас, что хотя народ колдунов так же мертв, как и их
город, мы их не забыли.
     Он ушел вперед. Я взяла кадку в другую руку, подышала на  окоченевшие
пальцы и спустилась следом за ним в подвал.
     - Вот. - Марик взял у меня воду и протянул мне небольшую баночку. Она
была очень горячей и наполнена бульоном, полученным из драгоценного  мяса.
- Когда вы поедите, я дам есть и ему.
     - Ты уже ел?
     - Пока вы были снаружи. Как там?
     - Холодно.
     - В воздухе снег, - равнодушно сказала Блейз.
     Я села рядом с костром, выловила из баночки кусочки мяса и стала пить
горячий бульон. Марик сел рядом со мной.
     - Я хотел бы снова оказаться в моей телестре, сказал он. - Иногда  на
Ораноне бывало холодно, но никогда так, как здесь.
     - Может, нам следовало бы создать свою  собственную  телестре.  Хотя,
кажется, место здесь для этого  не  совсем  подходящее.  -  Юмор  мой  был
слабоват.
     Мигательные перепонки скользнули вверх, и глаза Марика посветлели  от
удивления.
     - Короне и церкви потребовалось четыре поколения,  чтобы  подтвердить
законность телестре Пейр-Дадени, т'ан. Вам  придется  подождать  некоторое
время.
     Мне вспомнилось то, что однажды сказал Халтерн: ни одна  из  телестре
со времени своего основания не изменяла своих границ, и в Южной  земле  не
существовало земельных  сделок,  с  тех  пор  как  амари  Андрете  создала
Пейр-Дадени.
     - Но ведь должно быть возможно... Где же тогда жить людям?
     - Есть три возможности на выбор, - сказал Блейз, глядя сквозь  огонь.
- Быть в своей собственной телестре. Или в качестве н'ри н'сут  в  другой.
Или без земли.
     Марик резко сказал:
     - Она не безземельная!
     - У нее нет телестре.
     - Но у них это по-другому...
     Это был тот самый момент, когда  моя  способность  приспосабливаться,
отчеты ксеногруппы и различные рассказы соединились в моей голове в единый
образ Орте. Прочное и  неизменное,  совершенно  статичное  общество.  Меня
пугало то, что это произошло на  добровольной  основе.  В  период  Золотой
Империи они обладали техническими  знаниями,  а  сейчас  отказывались  ими
пользоваться. Мне стало ясно уже в  Корбеке,  что  здесь  существовало  не
дотехнологическое, а посттехнологическое общество.
     Это и обусловило мне мои неблагоприятные  исходные  позиции.  Я  была
подготовлена к встрече с примитивными мирами.
     Основное  правило  Департамента  гласило,  что   раса,   не   имеющая
возможности  перемещения  в  космическом  пространстве,  не   представляла
опасности  для  Доминиона  и  что  член  Доминиона  не   может   причинить
какому-либо миру большого вреда. Конечно, это было правило  со  множеством
исключений,  но  для  неспокойных  времен   оно   обладало   успокаивающим
действием. На Земле это неистовое стремление к исследованию пространства с
помощью сверхсветового привода именовалось принципом дисперсии, а  главной
проблемой Земли было единство.
     Однако V Каррик не являлся дотехнической цивилизацией, он не  являлся
миром, который можно было обследовать, внести  в  каталог  и  наблюдать  с
помощью спутников. Потому что на Каррике V была  техническая  цивилизация,
после которой остались такие руины, какие и представлял собой этот мертвый
город.
     "Мы основательно ошиблись насчет них, - думала я. - Что за менталитет
побуждает этот мир (или это относиться только к Южной земле?) к тому,  что
он предпочитает пребывать в опасности, нужде и страданиях?  Что  за  образ
мышления позволяет Домам-колодцам  и  Т'Ан  Сутаи-Телестре  подавлять  все
знания, с помощью которых можно было бы улучшить условия жизни?..."
     Я взглянула на Блейза. В Корбеке мне  довольно  часто  казалось,  что
хранители колодца и говорящие с землей держали при себе все  виды  знаний,
включая медицинские;  народ  колдунов  достиг  в  этой  области  таких  же
успехов, что и Доминион.
     В настоящее время не существовало технического метода записи  знаний,
но его можно было найти. Я могла жить с искаженными представлениями, когда
знала, что не было возможности их  исправить,  но  как  только  мне  стало
известно,  что  метод   существовал   и   кто-то   решил   запретить   его
использование...
     На Земле подобное общество не просуществовало бы и двух поколений, не
говоря уже о двух тысячах лет. Это  свидетельствовало  о  более  необычном
образе мышления, какой я могла себе представить у гуманоидов, которые, все
же, в некотором отношении были так похожи на нас.
     - Вы справились с банкой?
     Я вернула ему ее пустой. Марик имел надутый вид. Очевидно, он  спорил
с Блейзом, пока я была погружена в свои размышления. В настоящих  условиях
мы все были в равной мере чувствительны, обидчивы.
     Блейз сидел, держа на коленях деревянную  коробку.  Я  уже  и  раньше
видела ее в его вещах и по заботливости, с которой  он  с  ней  обращался,
сделала вывод,  что  внутри  были  деньги  или  другие  ценности.  Но  это
оказалось не так. Он разложил на полу  ее  содержимое:  это  был  дорожный
комплект игры охмир. Входившая в  него  доска  имела  размеры  подноса.  В
лазури фишек (они хранятся в двух мешочках, причем в одном  содержится  их
вариант для трех игроков)  были  вырезаны  обозначения  феррорн,  турин  и
леремок.
     Все это пробудило  во  мне  столь  живые  воспоминания,  что  у  меня
перехватило дыхание. Это были воспоминания о партиях в  охмир  в  холодных
башнях Корбека, которые мы