с желтизной щитовидных листьев. Вода имела  цвет  нефрита.
Мухи кекри тучами кружили в жарком  полуденном  воздухе,  их  сине-зеленые
тела отливали металлическим блеском.
     Появились другие туземцы, взявшиеся толкать лодку  дальше.  Некоторые
плыли в стоячей воде и ловили живую пищу, а иногда  швыряли  внутрь  челна
болотных рачков и амфибий. Никто не давал ничего поесть. Я была в  слишком
большом напряжении, чтобы продолжать беспокоиться насчет этого.
     Я подумала, что если они таким же образом взяли нас с собой и  лишили
сознания, то мы могли находиться в сотнях зери от Ремонде. А если это было
так и если мы сейчас окажемся на свободе, то куда же нам  тогда  двигаться
дальше?
     Кругом  протоки  и  промоины   среди   ила.   Монотонность   плоского
болотистого пейзажа  угнетала.  Всю  вторую  половину  дня  мы  провели  в
дремоте. Солнце находилось слева у меня за спиной. Лодка ползла дальше  на
север, где постоянно росло темное, грязного вида пятно, пока я  не  смогла
разглядеть множество островов,  поросших  кустарником.  Я  стала  замечать
больше обитателей Топей, одни из которых  находились  в  своих  лагерях  -
пристанищах, а другие стояли на берегу и смотрели, как мы проплывали мимо.
Не слышно было никаких приветственных возгласов. Мы  плыли  среди  тишины,
которая убаюкивала нас и наводила апатию, скрывая на некоторое время страх
под скукой.


     Вершины деревьев соединялись над нашими головами и  создавали  вокруг
нас  зону  желтоватого  полумрака.  Сквозь  небольшие  просветы  в  листве
вечернее солнце рисовало  белые  пятна  на  черной  воде.  Я  растормошила
Марика.
     - Что? - Он вскочил. - Где мы?
     - Думаю, мы будем причаливать.
     Корни деревьев тянулись до самой воды, их черная чешуйчатая кора была
покрыта ярко-красным и голубым мхом. По  корневищам  карабкались  детеныши
обитателей Топей и наблюдали за нами. Иногда кто-нибудь из них исчезал под
поверхностью воды и выныривал рядом с нашей лодкой.
     Они галдели и  издавали  пищащие  звуки.  Взрослые  особи  хрюкали  и
шипели, отгоняя их в сторону. Лодку загоняли, по всей видимости, в один из
тупиковых каналов, где уже  были  привязаны  и  другие  лодки.  Гнилой,  с
металлическим привкусом, запах, исходивший от растревоженной воды,  сильно
дурманил голову.
     Туземцы ловко соскользнули на берег и потащили лодку между  корневищ.
Почва  не  была  видна;  корни  и  волокна  образовали  сплошное   упругое
переплетение наподобие мата.
     Марик вопросительно смотрел на меня. Я  попыталась  напрячь  глаза  и
сконцентрироваться; мне хотелось увидеть дикарку. Один из туземцев хрюкнул
и кольнул меня своим копьем. Я схватилась за  корни  и,  держась  за  них,
одной рукой и  поддерживая  Марика  другою,  стала  карабкаться  вверх  по
откосу. Корни под моими ногами прогибались, качалось все их сплетение.
     За нами последовал Блейз, потом - Телук. Туземцы визжали.
     Телук  оттолкнула  меня   в   сторону   и   бросилась   бежать.   Она
поскользнулась на корнях, успев в последний миг  схватиться  за  ветви,  и
сломя голову бросилась к краю острова - только бы прочь от туземцев.
     Марик закричал.
     Стоявший ближе всех обитатель Топей с поразительной меткостью  метнул
свой каменный топор и попал говорящей с землей в основание черепа.
     Она упала вперед, словно у нее подсекло  ноги,  ударилась  о  корень,
соскользнула в сторону и упала головой в сплетение корней, увлекшее ее под
черную поверхность воды.
     Растревоженная вода быстро успокоилась.
     Я оцепенело смотрела на то место, где утонула Телук.
     Двое туземцев бросились в воду и вскоре снова вынырнули наверх. Когда
они вылезли наружу, на поверхности показалась пропитавшееся водой  одеяние
Телук, которое вскоре снова ушло на дно. Обитатели Топей загалдели.  Затем
их угрожающе поднятые копья  выразили  недвусмысленный  приказ  нам:  идти
дальше.
     - Она... я... она уже ничего не чувствует... - У меня внутри возникла
странная пустота. - Этого не может быть. Это... ее убило, она...
     Марик громко плакал, размазывая по  лицу  слезы  и  оставляя  на  нем
грязные полосы.
     - Ты хочешь кончить так же, как и  она?  -  Блейз  подтолкнул  аширен
вперед.
     Туземцы повторили свой однозначный приказ, угрожающе подняв копья.
     "Телук", - подумала  я.  Невозможно  было  идти  по  этому  сплетению
корней, не поскользнувшись,  если  не  концентрировать  свое  внимание  на
каждом шаге. Я думала о Телук и о том, достаточно ли  толстыми  были  подо
мной корни, чтобы выдерживать мой вес. Я думала о  Телук,  которую  я  так
по-настоящему и не узнала, которая была для меня  только  подругой  одного
моего друга.
     Оглушенная  происшедшим,  я  пошла  дальше,  словно   во   сне,   под
переплетенными  ветвями,  под  зеленой  и  желтой  листвой.  Телук  с   ее
основательностью, с ее личными качествами! Почему же она побежала, что  же
привело ее в такую панику?
     Теперь мы шли  в  окружении  туземцев,  мужчин  и  женщин,  старых  и
молодых, а возле наших ног крутилась толпа детей.  Все  они  были  босыми,
глазастыми и угрожающе молчаливыми.
     Такие  мгновения  всегда  наступали  неожиданно  и  так   же   быстро
проходили. Если бы я случайно смотрела в тот  миг  в  другую  сторону,  то
совсем не заметила бы происшедшего. Телук.  Брошенный  топор  и  сраженное
тело. И только краткий протест. А теперь с испуганно раскрытыми глазами  и
ртом, забитым илом, она лежала внизу, в переплетении корней.
     - Кристи. - Марик взял мою руку, и мы направились к твердой почве.
     Осеннее  солнце  бросало  в  сумрак  копья  света.  Путаница   ветвей
вздымалась вверх и образовывала высокую крышу, а густо перевившиеся друг с
другом корни под ногами были выложены кожами.
     Обитатели топей сидели и стояли вдоль этого естественного зала.  Кожи
лежали в два или три слоя и  создавали  надежную  опору.  От  них  исходил
удивительный матово-золотистый блеск.
     В середине зала, на  массивном  серо-голубом  камне,  сидела  древняя
обитательница Топей. Рядом с нею стояла дикарка.
     Я подошла к ней и указала на старую туземку:
     - Она говорит на твоем языке?
     - Да. Немного.
     - Тогда скажи ей... скажи ей, что произошло убийство.
     Тишина была нарушена, дикарка и все стоявшие рядом с  нами  обитатели
Топей одновременно  завизжали,  закричали  что-то  старухе.  Все  собрание
превратилось в ожесточенные споры. Звонкий плач ребенка  прорвался  сквозь
весь этот шум. Старая женщина подняла руки. Шум стих.
     - Она есть Говорящая за Всех, - объяснила  дикарка.  -  Твоя  подруга
мертва?
     - Они убили ее! - пронзительно крикнул Марик.
     Обитательница Топей хрюкнула. Я выступила  вперед.  Она  смотрела  на
меня сверху вниз. Она была  грязна  и  имела  вялый  вид,  глаза  прикрыты
беловатой мембраной, весь лоб в морщинах. Она сделала требовательный жест.
     - Покажи свои руки, - перевела дикарка.
     Я положила руки на камень на высоте плеч. Туземка положила свои  руки
рядом, затем прошлась своими пальцами по моим и пересчитала  их.  Рука  ее
была холодной, словно лед. Она протянула руки ниже, коснулась моих  щек  и
посмотрела мне в глаза.
     Я не двигалась. Не существовало ничего, что я могла бы сделать.  Если
бы они меня убили, то это не вернуло бы Телук к жизни.
     При  прикосновении  ко  мне  старой  женщины  меня   охватила   волна
понимания. У меня возникла уверенность в том, что  она  не  прикажет  меня
убить. Знание этого было столь  абсолютно,  что  меня  не  удивило,  когда
дикарка сказала:
     - Ты и твое имущество, вы свободны; она говорит: "Иди".
     - Что она предпримет насчет Телук?
     Они посовещались, что произошло слишком быстро, чтобы я могла за этим
проследить, потому что  разговор  велся  частью  на  хрюкающих  и  пищащих
звуках, частью на  архаическом  языке  дикарки,  в  котором  были  смешаны
различные идиомы Южной земли.
     Я слышала, как у меня за спиной чертыхался Блейз н'ри н'сут Медуэнин.
     - Не беспокойтесь о мертвых, - сказал он, - держитесь лучше за живых.
     Дикарка излагала свои доводы в полумраке, разреженном проникавшим еще
внутрь солнцем. Тут из толпы раздались крики. На обращенной ко мне стороне
серо-голубого камня, освещенной белым солнцем,  я  увидела  сложный  узор,
состоявший из высеченных символов. Он был слишком  сложен  для  обитателей
Топей. От голода у меня кружилась голова, я ощущала его как комок  боли  в
груди.
     - Она говорит: "Иди", - повторила дикарка.
     Несколько  из  находившихся  здесь  туземцев  принесли  наши  вещи  и
положили на пол. Мешки были открыты,  все  в  них  переворошено,  кое-что,
казалось, разорвано, как, например, некоторые предметы одежды.  Исчезла  и
большая часть наших запасов провианта. Коробка от аптечки  находилась  еще
тут, но была пуста.
     С удивлением я обнаружила, что харуры лежали тут же, что  туземцы  их
не растащили.
     Я медлила. Если бы я не настаивала на наказании за убийство Телук, то
это означало бы предательство по отношению к ней. Но какая была  от  этого
польза?
     Я собрала половину вещей, а Марик взял  остальное.  Повернувшись,  мы
увидели наставленные на нас копья.
     - Они сказали, что мы можем идти! - крикнула я.
     - Ты и я, - сказала дикарка, - но не другие.
     Марик испуганно раскрыл рот.
     Тут заговорил Блейз:
     - Он - тоже имущество, а ке - ее л ри-ан. Я -  ее  телохранитель.  Вы
должны позволить нам уйти вмести с нею.
     Дикарка перевела сказанное им. Блейз  имел  уверенный  и  напряженный
вид, его внимание было приковано к обоим  партнерам  по  переговорам  и  к
лежавшим без ножен мечам. "Он будет драться, - подумала я, - если  с  этим
ничего не выйдет."
     Наконец руки дикарки и  старой  обитательницы  Топей  коснулись  друг
друга, и  дикарка  грациозно  подошла  к  нам.  Она  позвала  нас  жестами
следовать за ней, и на этот раз нас всех пропустили.
     - Следите за тем, что происходит у нас сзади; - пробормотал Блейз,  -
они уже убили один раз.
     - Не надо мне об этом напоминать!
     - Жаль, что вы не напомнили им об этом.
     Я чуть не остановилась, чтобы на месте поквитаться с ним за  это,  но
нам нельзя было  задерживаться.  Обитатели  Топей  образовали  вокруг  нас
плотное кольцо. Они были и над нами, в  ветвях,  тянувшихся  всюду,  очень
близко, почти касались нас.
     - Мне надо было бы поговорить с ней,  -  сказал  Марик.  -  Она  меня
слушала. Если бы мне заметить, как она  была  испугана,  если  бы  мне  ее
выслушать, тогда она, может быть, не бросилась бы бежать. Вы думаете,  она
бы и тогда бы побежала?
     - Она наверняка оценила положение. - Блейз говорил менее  резко,  чем
обычно. - Другого шанса никогда не бывает.
     Мы вышли из - под деревьев и пошли к пологому  илистому  берегу.  Все
небо на западе серебрилось, оно имело также цвет  индиго  и  отражалось  в
протоках, илистых озерках.  Шелестел  тростник.  Дикарка  взялась  за  нос
одного из плоскодонных челнов. Я опустила свою ношу на дно  лодки,  то  же
самое сделал и Марик.
     Почему они захватили  нас,  почему  не  убили  и  почему  опять  всех
отпустили - я могу только размышлять над этим, но точно этого не знаю. Нам
с дикаркой все еще стоило огромных усилий, чтобы понимать друг друга.
     Возможно, обитатели Топей  подумали,  что  болото  погубит  нас.  Или
другие племена болотных жителей. Или сама дикарка.  Или  это  было  своего
рода искупление вины за убийство Телук?
     - Тронулись, - сказала я и постаралась  соблюдать  равновесие.  Мы  с
дикаркой неловко вытолкали лодку  на  середину  протоки.  Обитатели  топей
молча наблюдали за нами. Блейз уселся и стал искать свои вещи. Марик стоял
у борта и смотрел за корму.
     - Может быть, для говорящих с землей это и не так, - сказал он, -  но
все другие должны быть возвращены в свои телестре, когда умирают. Чтобы их
там сожгли. Богиня, конечно присутствует всюду, но... я бы не хотел  гнить
в болотах.
     - Я  тоже.  -  Это  было  непростое  дело  -  не  посадить  лодку  на
что-нибудь. - Мы остановимся только тогда, когда не будем видны. Посмотри,
сможешь ли ты своей пращой подбить рашаку-наи. Нам нечего есть.
     Мальчик был  мастером  в  пользовании  пращой,  а  дикарка  проявляла
поразительную ловкость при ловле болотных рачков. Блейз  взялся  на  время
толкать лодку. А я высматривала обитателей Топей. Мне все еще не верилось,
что они позволили нам уйти невредимыми.
     Во время вторых сумерек у  далекого  северного  горизонта  показались
слабые очертания гор.




                                ЧАСТЬ ПЯТАЯ


                           15. ЧЕРЕЗ СТЕНУ МИРА

     - Ты умеешь с этим обращаться? - Я протянула  Марику  харур-нацари  и
харур-нилгри, принадлежавшие Телук.
     Он, помедлив, ответил:
     - Я еще аширен.
     - Я не могу отличить одного конца от другого. Ты можешь.
     Он застегнул на поясе ремень, обнажил мечи,  одновременно  подняв  их
кверху, и вложил обратно в ножны, чтобы привыкнуть к постоянному ношению.
     Я думала о том, как сильно он изменился. Он был худ, немного  подрос,
а аккуратно подстриженная грива, с какой он ходил прежде,  теперь  свисала
ему на лицо крысиными хвостами. Он уже не был ребенком. Аширен или нет, но
если бы он являлся земным  человеком,  я  могла  бы  принять  за  молодого
мужчину.
     - Мешки очень легкие, - заметил он.
     - В этом виноваты разбойники.
     Я очень хорошо теперь знала, что болотные жители следовали за нами до
самого края Топей и вели наблюдение. Их столь облегченные представления  о
собственности не смущали жителей Южной земли, которые и сами были  в  этом
отношении не слишком щепетильны, но меня они раздражали.
     Парализатор был тем единственным, что у меня еще оставалось да  и  то
лишь потому, что для обитателей Топей не представлял никакой ценности. Это
просто счастье, что его еще кто-нибудь не вышвырнул просто так в болото.
     - Кристи!
     Пришла дикарка, руки ее были  заняты  кожаными  мешками  с  пищей.  Я
воспользовалась свои ножом, чтобы разрезать один из них, и  мы  с  Мариком
поели немного  холодного,  жирного  мяса.  За  последние  пять  дней  наша
охотничья добыча была весьма невелика.  Большая  часть  живших  в  болотах
животных начала зимнюю спячку.
     - Каким путем мы пойдем сейчас? - спросила я дикарку, и она  показала
в направление Стены Мира.
     Пять дней в лодке оказались теплыми для  осени.  Небо  было  затянуто
облаками, а над Топями стоял туман, поэтому сегодня мы впервые ясно видели
горы. Я удивилась; они, вероятно, были слишком низкими, если их  удавалось
видеть в болотах так далеко. Затем же, бесцельно оглядывая небо над  ними,
я увидела сначала голубые тени, потом то, что сначала принимала за  густые
облака, и, наконец, мерцающие скалы и покрытые снегом вершины.
     То, что там вырисовывалось в дымке и тянулось вдоль всего горизонта с
западной стороны, было Стеной Мира.
     Мы  расположились  на  отдых  на  ровной   пустоши,   непосредственно
примыкавшей к Топям, и использовали каркас лодки в  качестве  топлива  для
костра. В южном направлении тянулись  чередой  невысокие  холмы,  покрытые
буро-золотой мшистой травой, где  не  выступала  наружу  скальная  порода.
Примерно в шести зери начинались предгорья, поросшие темными деревьями,  а
из них вздымалось массивное основание Стены Мира.
     - Ты хочешь, чтобы мы туда, вверх...
     - Есть тропа. Она развела руки в  стороны,  показывая  ее  ширину.  Я
подумала, что она пришла сюда  именно  этим  путем.  Значит,  должен  быть
перевал.
     Массив Стены Мира тянулся на северо-восток и на юго-запад.
     Имелись вершины, плоскогорья, ущелья и отроги, тянувшиеся  на  север.
Почти всюду высились горы с их голыми скалистыми боками и покрытыми снегом
вершинами, походившие на вспенившиеся волны, поднявшиеся,  чтобы  затопить
Топи. Это был гигантский геологический сброс.
     Мы видели перед собой горы, легко достигавшие  в  высоту  двух  тысяч
метров,  за  которыми  вздымались  более  далекие,  -  мне  пришлось  даже
зажмуриться от яркости - высота которых  составляла,  пожалуй,  шесть  или
даже девять тысяч метров.
     -  Если  вы  хотите  познакомиться  с  неизвестными  землями  жителей
Пустоши, сейчас у вас есть такая возможность. - Блейз н'ри н'сут  Медуэнин
нагнулся, чтобы завязать свой узел. Он кивнул головой в сторону  Топей.  -
Любое войско варваров, которое пройдет здесь, да еще и сможет  напасть  на
нас, заслуживает победы.
     Марик с явным намерением проигнорировал сказанное.
     - Мы пойдем этим путем, Кристи? Может  быть,  мы  могли  бы  от  этих
предгорий вернуться в Ремонде?
     - Если это не означает, что нам еще раз придется пересечь Топи.  Если
это будет не слишком далеко, в чем я очень сомневаюсь. И если  бы  Ремонде
была для нас менее опасна, чем эта местность.
     Он запрокинул голову, чтобы увидеть вершины гор.
     - Разве там лучше?
     - Если на это смотреть практически, то да... пока мы идем за ней,  мы
по крайней мере знаем, что по пути спрятаны запасы  пищи.  Нам  будет  что
есть. Если же мы вернемся в Ремонде, я пропала.
     - Что это с ним? -  Он  кивнул  на  Блейза,  который  отошел  от  нас
настолько, что мы не могли его слышать,  и  неотрывно  смотрел  вверх,  на
Стену Мира.
     - Будем действовать как и прежде. Спать и караулить по очереди, и  не
спускай с него глаз.
     В этот день мы двигались параллельно Стене Мира под мягким солнцем  и
ветром  с  юга,  с  Топей.  Во  время  вторых  сумерек  дикарка   изменила
направление движения с западного на северное, чтобы обогнуть горный отрог,
казавшийся  шафрановым  в  свете  заходящего  солнца.  Далее,  примерно  в
двадцати зери, за низкими холмами на западе мощно  вставала  черная  Стена
Мира. Долина проходила с юга на север, поэтому мы шли между высившимися  с
обеих сторон вершинами. Почти незаметно начинался подъем.
     Мы устроили наш лагерь в  плоской  низине,  Где  жгли  кустики  бурой
мшистой травы и ели свой холодный рацион.
     Я первой заступила на вахту. Солнце  быстро  опустилось  за  один  из
выступов Стены Мира,  вторые  сумерки  были  короткими.  Серебристый  свет
освещал местность, сгущался до теней и лишал пустошь ее дневной  пестроты.
Все трое лежали, свернувшись в комок, и спали защищенные от ночного ветра.
Я была одна.
     Звезд на небе было так много, что они сливались в  светлые  пятна,  в
бело-голубую паутину с темными промежутками. Топи  лежали  внизу,  укрытые
бледным  туманом.  Эта  пустынная,  постепенно   поднимавшаяся   местность
растянулась между стенами скал словно  спящий  зверь  с  грубым,  лохматым
мехом.
     А сам массив, Стена Мира, закрывал звезды как поток тьмы.


     Я вернулась к нашему биваку  и  стала  хлопать  себя  по  телу.  Было
холодно, трава покрылась инеем, солнце отбрасывало на запад длинные  тени.
Вершины и отроги Стены Мира можно было разглядеть до мельчайших деталей.
     Я остановилась и посмотрела на юг, в сторону Топей. Где-то за ними, в
Ремонде и Имире, за много сотен зери отсюда то же  самое  солнце  золотило
корабельные мачты в порту Таткаэра, и в этот самый миг над островом  несся
вечерний звон колоколов.
     Краем глаза я заметила какое-то сверкание. Я автоматически нагнулась,
упала и сделала перекат. Снова встав на  ноги,  я  подумала,  что  у  меня
появилась повышенная реакция и что я, пожалуй, начала становиться нервной.
Но тут я увидела рядом с обломком скалы нож и сделанную им на камне  белую
царапину. По склону легко бежал Блейз н'ри н'сут Медуэнин, держа в  правой
руке харур-нацари, а в левой - харур-нилгри. Шрамы превращали его  лицо  в
нечто неописуемое.
     "Могу ли я тягаться с ним?"  -  подумала  я.  Он  совершил  обход,  и
утреннее солнце стало бить мне в глаза. Из осторожности я  снова  упала  и
услышала звон металла при ударе  о  камень;  он  взмахнул  хару