кже наполненные зерном мешки.
     Кроме палаток, где продавались  фрукты  и  хлебные  грибы,  стояли  и
столы, на которых были разложены вышитые сорочки из хиритгойена и шубы  из
меха зилмеи, туники и сапоги, поясные пряжки, украшения и сильно  загнутые
харуры, которыми пользовались в Западном Ремонде.
     - Нам не следовало бы  слишком  далеко  разбредаться,  -  предостерег
Халтерн и, разжав ладонь,  показал  нам,  сколько  у  нас  имелось  денег:
несколько бронзовых монет, серебряная пряжка  от  пальто  и  нож  Телук  с
рукояткой из кости морского слона. - Я поищу кого-нибудь, кто  не  слишком
помешан на законе Арада и достаточно  честен,  чтобы  продать  по  сходной
цене.
     - Или достаточно нечестен, - сказала я.
     Мы прошлись по всему четырехугольнику, пока  он  искал,  и  осмотрели
палатки, возле которых ортеанцы плели плетни из  тонких  побегов  тукинны,
понаблюдали за выступлением профессиональных  акробатов  и  жонглеров.  Мы
сделали круг. затем остановились и попытались принять вид  обычной  группы
посетителей рынка.
     Халтерна долго не было Телук села на землю  возле  винной  палатки  в
стороне от прохода, в котором  теснилась  толпа  людей,  а  мы  с  Мариком
уселись рядом с ней.
     Позади меня сидел какой-то сказитель, который говорил группе аширен:
     - ...сказал он повелителю Сандору: "Пусть вы из золота, мой господин,
и  пусть  из  золота  ваше  царство,  но  после  моего  деяния  оно  будет
существовать уже так недолго, что не пожать золотых зерен этого года..."
     Мимо  прошел  человек,  держа  рукой  за  ошейник  охотничью   каццу.
Отличительных знаков Талкула на нем не было.
     Животное  достигало  в  высоту  бедра  человека,   оно   было   очень
мускулистым, на короткой белой шерсти имелись голубые пятна. Перьеобразный
хвост нервно подрагивал.  Его  голову  с  угловатыми  челюстями  до  самых
глаз-щелок закрывал кожаный колпак.
     Марик сильно дернул меня за рукав и показал на обоих.
     Сквозь толпу к нам спешил Халтерн, он протиснулся мимо одного мужчины
и оттолкнул в сторону женщину, но делал вид, будто не слышит  проклятий  в
свой адрес, и добрался, наконец, до нас, запыхавшись и весь в поту.
     - Они здесь, - выдохнул он. - Я видел Ховиса.  И  этого  наемника  из
Римона. Вероятно, они предполагали, что нас занесет сюда.
     - Как насчет мархацев?
     - Никто не хочет продавать... - он взглянул назад через плечо. -  Нам
надо убираться отсюда!
     Когда мы покидали двор, в дальней его части раздался крик. Я слышала,
как громкий голос крикнул: "Колдовское  отродье!"  Тут  я  заметила  знаки
отличия Талкула и бросилась бежать. Марик метнулся в сторону пристроек. Мы
бежали по узким грязным тропинкам. Телук схватила  за  руку  задыхавшегося
Халтерна.
     Марик что-то кричал среди шума, но я не могла  его  понять.  Затем  я
миновала пристройки и  побежала  по  густой  серо-голубой  мшистой  траве,
чавкая прилипавшей к моим сапогам. Запыхавшись и вспотев, я замедлила бег,
чтобы  подождать  остальных.  Между  деревянными  постройками  я   увидела
мужчину, нагнувшегося, чтобы снять намордник с каццы.
     Всюду на холмах вокруг Эт паслись мархацы.
     - Они окружают телестре.
     Походило на то. Это можно было бы предположить.
     Халтерн выдавил из себя в промежутках между хриплыми вдохами:
     - Слишком много. День. Видели нас. Вчера.
     Марик вынул свой нож.
     - Т'ан?
     - Беги!
     Почва была мягкая. Мы пока  ушли  от  них,  но,  пожалуй,  ненадолго.
Взглянув на южный угол телестре, я невольно пригнулась; у меня перехватило
дыхание, а в груди что-то сжалось. Всадники были и там на юге.
     - Ладно. - За моим решительным тоном скрывался страх. - Идем к  топям
и посмотрим, сможем ли там пробиться и укрыться.
     Сквозь крики послышалось повизгивание каццы.
     Почва под ногами превратилась в трясину, мшистая трава - в  двуглавый
тростник, а мы пробивались к внешнему краю болотистой низменности. Халтерн
повис на плече у Телук. Марик прошел несколько шагов по болоту, оступился,
утонув по  щиколотку,  и  стал  отчаянно  дергаться,  чтобы  освободиться.
Трясина жадно затягивала его сапоги. Мы держались вплотную друг к другу.
     - Ну все. - В голосе Халтерна слышалось даже какое-то  облегчение.  -
Дальше мы не можем.
     Я сунула руку под свое пальто и нащупала  парализующий  пистолет.  Он
был установлен верно... может быть.
     Я выстрелила в каццу, когда до  нее  еще  оставалось  около  тридцати
шагов. Мужчины и женщины, находившиеся к нам ближе  всего,  замялись;  дух
толпы был сломлен. Я видела, как всадники  силой  прокладывали  себе  путь
среди остановившихся ортеанцев. Даже батарея, рассчитанная  на  длительный
срок службы, не была неиссякаемой; я не могла поразить их всех.
     Телук тронула меня за руку и показала вперед. Там  виднелась  фигура,
двигавшаяся с севера по траве. Это была человеческая фигура, двигавшаяся с
невероятной скоростью; казалось, она текла.
     Это была дикарка. А следом  за  ней  скакали  всадники  на  мархацах.
Значит, они окружили всю Эт. Мне была жаль, что они перехватили и ее.
     Теперь я ясно видела ее, она бежала с высоко поднятой головой, прижав
локти к бокам, ноги ее не делали ни единого неверного движения. Она бежала
параллельно зарослям тростника. Последнее усилие - но напрасно, бежать  ей
было уже некуда.
     Она резко повернула назад и помчалась в болото.
     "Она погубит  себя!"  -  подумала  я.  Она  отпрыгнула  в  сторону  и
перевернулась в воздухе,  как  танцовщица.  Однако  она  не  увязла  и  не
утонула, а пошла по тропе, угаданной только ее животными органами  чувств,
и нашла верный путь через болото...
     - Пошли!
     - Вы с ума сошли! - закричал Халтерн.
     - Марик, иди за мной, вплотную. Все время ступай по моим следам.
     Трясина была черного цвета. Куда бы я ни ступала,  ноги  мои  тут  же
увязали, их заливала вонючая вода. Я  погружалась  по  колени  в  трясину,
затем с трудом вытягивала оттуда ноги и внезапно почувствовала  под  собой
твердую почву.
     Дикарка ждала нас впереди, метрах в двухстах.  Во  всяком  случае,  я
надеялась, что она  ждала  нас,  а  не  застряла.  Мучительно  медленно  я
нащупывала к ней дорогу.
     Из-под  вырывались  пузыри.  Я  оглянулся.  Рядом  со   мной   что-то
шлепнулось в трясину. Телук двигалась позади, немного отстав.
     - Т'ан, поспешите, пожалуйста.
     Мучительный шепот Марика заставил меня двигаться дальше.
     - Что это было?
     - Стрелы из арбалета.
     У меня похолодела спина. Это было как в кошмарном  сне;  я  не  могла
двигаться быстрее, чем при неспешной прогулке.
     Телук ликвидировала отрыв, догнав нас.
     Всадники на мархацах столпились на краю топи.  Повизгивали  каццы.  Я
нигде  не  могла  увидеть  Халтерна;  мешали  заросли  тростника.  Тут   я
разглядела двух всадников. Одним из них был Ховис. Другим, очень  знакомым
мне по посадке в седле,  словно  он  сам  являлся  частью  животного,  был
Фалкир.
     Дикарка снова начала продвигаться вперед, осторожно прокладывая  путь
между протоками.  Она  выискивала  более  высокие  участки  твердого  дна,
которые должны были находиться под поверхностью.
     Вот две арбалетные стрелы упали гораздо ближе.
     Шаг - и осмотреться, еще шаг - и проверить твердость дна под  ногами.
Ковер из тростника прогибался. Воняло трясина, на  поверхность  непрерывно
вырывались с бульканьем и звонко лопались пузыри газа.  Блестящий  голубой
тростник скрывал обманчивое  дно.  Облака  закрывали  последний  солнечный
свет. От воды начал подниматься серый пар.
     - Кристи.
     Я подождала, пока Телук не догнала меня. Как и мы с Мариком,  она  по
самые бедра  в  черной  грязи.  Во  время  бега  я  согрелась,  но  теперь
почувствовала холод топей.
     - Где Хал?
     Она помотала головой.
     - Мы не можем его ждать. Не имею понятия, что случилось.
     - Но мы не можем его оставить.
     - Если они нас увидят, то станут преследовать - существует соглашение
или нет.
     Дикарка на этот раз не ждала нас. Это значило, что  нужно  было  либо
следовать за нею, либо погибнуть. Я не стала медлить. Мы возобновили  наше
медленное движение по топи: дикарка, я, Марик и Телук. Вокруг нас  порхало
великое множество длинноногих рашаку-наи, так что от  них  даже  почернело
небо.


     - Он не идет за нами. -  Телук  перестала  высматривать  Халтерна.  -
Наверное, они его схватили.
     - Но возможно и другое объяснение.
     - Вы думаете, что он мертв?
     Все во мне противилось такому  предположению,  но  это  болото  всюду
таило в себе смертельную опасность.
     - Это возможно.
     Я заметила, что мы находились на  относительно  твердой  поверхности.
Марик побежал  вперед,  туда,  где  остановилась  и  присела  на  корточки
дикарка. Здесь посреди топей был почти остров, возвышавшийся над  ними  на
полметра и имевший в  длину  не  более  двух  метров.  На  нем  густо  рос
кустарник с толстыми ветвями, высота которого нигде не была больше  уровня
бедер. В вечернем свете металлически поблескивали зеленые листья.
     Я увидела, как дикарка стала голыми руками рыть землю, потом извлекла
наружу несколько больших пакетов. Они были плотно завернуты во что-то, что
казалось водонепроницаемым. Я предположила, что материал представлял собой
кожу, смазанную жиром.
     Она развернула один из  пакетов.  Там  лежали  комки  какой-то  пасты
величиной с кулак, казавшиеся неаппетитными и грязными. Она засовывала это
полными пригоршнями себе в рот, а нам отдала остальные пакеты.
     - О, Богиня!  -  произнес  через  некоторое  время  Марик,  на  время
прекратив проглатывание жирной массы. - Да от  этого  отдает  гнилью.  Как
только вы можете это есть, т'ан?
     - У меня железный желудок. Это - самое важное для дипломата. Видел бы
ты то, что нам предлагалось на Беруине.
     Я подумала, что продукт был изготовлен на основе  мяса,  и  им  можно
было бы питаться, но с водой будет трудно; болотную мы пить не сможем.
     - Откуда ты знала?.. - спросила я дикарку.
     - Когда... - ее рука описала круг с северо-запада до гор, -  ...тогда
было много. Теперь... - ее рука  указывала  в  обратном  направлении,  она
сжала кулак и коснулась им свей груди.
     - Ты спрятала это здесь? Запас продовольствия? - Не получив ответа, я
показала на север. Там было много?
     - Мертвые, - сказала она просто.
     Было  достаточно  ясно,  если  я  правильно  ее  поняла:  группа   ее
соплеменников пришла в Ремонде, где все были убиты кроме нее, и сейчас она
возвращалась тем же путем. Я лишь спрашивала себя, куда.
     За Стену мира, говорил Халтерн, Халтерн, который  больше  не  увидит,
верным ли было его предположение.
     Кустарник горел на удивление хорошо. Древесина шипела и  трещала,  но
давала много тепла. Марик помогал  мне  вырывать  кусты  и  складывать  их
стенкой, а также кучу для костра.
     -  Ради  Богини!  -  на  лице   Телук   плясали   отсветы   красного,
колеблющегося пламени. - Уменьшите  огонь,  не  то  они  увидят  его  и  с
расстоянии двадцати зери!
     - Кто же? - Я смотрела, как пламя жадно лизало древесину.
     Это был скорее огонь радости, чем костер на  привале,  Я  подвинулась
как можно ближе к огню, и впервые за десять дней мне стало  тепло.  Аширен
опустилось рядом со мной на землю. Подобралась  поближе  даже  дикарка.  -
Если бы они шли за нами, то давно бы уже схватили всех.
     - Тут могут быть дикие звери. - Телук была спокойна. Взглянув на нее,
я поняла, почему. Она боялась, - И... обитатели топей, вероятно, совсем не
являются легендой. Гален очень серьезно относился к слухам  о  них,  когда
был Т'Ан Сутаи-Телестре.  В  течение  жизни  четырех  поколений  никто  не
нарушал соглашения.
     Марик мечтательно взглянул вверх и сказал:
     - Высокий Зал  обитателей  Топей  в  Тети  Старсмере  выложен  кожей,
человеческой и золотой. Я слышал об этом когда-то в одной истории.
     - Это легенда.
     Когда костер сгорел, Телук сдвинула ногой лежавшие в стороне ветви  к
середине.
     Мы соорудили небольшую палатку, которую мы, хотя она и  пахла  дымом,
все же предпочли ночлегу под  открытым  небом.  Наступила  ночь  в  чистом
воздухе блистали частые звезды ортеанского зимнего  неба.  Как  только  мы
немного отодвинулись от огня, мы почувствовали леденящий холод.
     Через  некоторое  время  после  наступления  темноты  над  горизонтом
поднялось ответвление  звездной  туманности.  Оно  было  тусклым,  местами
красным и голубым, и занимало половину южной стороны неба. Некоторое время
я думала о том, что прилетела сюда через него. С той  стороны  спирального
ответвления, где была Земля.


     Горы вблизи телестре Эт все еще казались очень близкими, несмотря  на
зери: что мы проделали. В чистом утреннем воздухе я могла различить каждую
долину и низину, белевшие на раннем солнце и имевшие серый цвет в тени.
     От болотной воды полз,  змеясь,  туман.  Кусты  покрылись  сверкающим
льдом.
     Марик кашлял. Телук взяла его голову в руки и осмотрела глаза, нос  и
шею. Закончив свое обследование, она ласково похлопала его по руке.
     - Это все пройдет.
     Он начал скатывать палатку. Она подошла ко мне и сказала:
     - Это легочная гниль, что меня не удивляет. Но меня поражает то,  что
вы взяли кир с собой в эти влажные места.
     - Вы считаете, что мне следовало оставить его у людей Ховиса?
     - Они бы позаботились о кир. - Она смотрела на меня, и  выражение  ее
лица менялось. - Кто бы мог обидеть аширен? Кто бы на такое осмелился?
     - Как бы то ни было, он выздоровеет?
     - Нет, если не попадет в сухое теплое место.
     Ночной хор из раздававшихся во время охоты криков и испуганного визга
с наступлением утра смолк. Теперь было спокойно, стояла  белая  тишина.  В
белесой голубизне неба сияли  дневные  звезды,  напоминавшие  яркий  свет,
проникающий   через   проколотые   булавкой   отверстия.   Равнина   Топей
простиралась на юг, на запад и на север до далекого горизонта.
     Только на севере над горизонтом  на  небе  виднелась  голубая  полоса
более темного оттенка, ширина которой составляла около десяти градусов.  Я
не могла точно определить, были ли это низкие тучи или очень высокие горы.
Когда восходящее солнце растворило туман, я уже совсем не увидела цветовых
различий.
     - Я не стану тебя ждать, - сказала дикарка.
     - О... конечно. Мы пойдем этим путем.
     Я показала рукой на север, потому  что  подумала,  что  мы  могли  бы
большую часть дня двигаться параллельно Ремондским горам и надеяться,  что
всадники Талкула потеряют нас из виду, если мы снова попадемся им на газа.
     - Нет. - Она показала на северо-запад. - Это мой путь.
     - Проклятие, мы не хотим углубляться дальше!
     - Это моя дорога, - ответила она таким тоном, какой  более  всего  из
того, что я до сих пор от нее слышала, походил на раздражение. - Если  это
не твоя дорога, тогда иди своей.
     - Телук!
     Но Телук тоже не смогла нечего от нее добиться. Дикарка  хотела  идти
домой - где бы это ни находилось - и больше никуда.
     - На другой стороне Малых Топей начинаются Большие Топи, а  с  другой
стороны Больших Топей находился Пейр-Дадени. До него будет  шестьсот  зери
сплошного болота, так неужели ты думаешь, что мы  сможем  пройти  шестьсот
таких зери? Ты это сможешь?
     Наконец она сдалась.
     - Мы сможем одни идти на юг?
     - Вы видите дорогу? - Когда она переварила это, я продолжила: -  Если
мы потеряем ее, то пропадем, ведь это так просто.
     - То, что вы прибыли сюда, могло обозначать смерть для всех нас.
     - Может быть, но это н удерживает  меня  от  того,  чтобы  попытаться
выбраться отсюда.
     Она повернулась ко мне спиной.
     - Сделай свой мешок полегче, аширен-те, я положу в мой побольше.


     Голова у меня была тяжелой и с трудом соображала. Мой нос  распух  от
насморка, я вся непрерывно дрожала от холода. Горло  и  легкие  болели  от
кашля.  Я  проглотила  еще  одну  из   горьких   болеутоляющих   таблеток,
остававшихся в моей аптечке.  Она  не  уменьшила  боль,  но  сделала  меня
равнодушной к ней.
     У Марика при кашле выделялась красная мокрота. Даже в  дыхании  Телук
стало прослушиваться хрипение, типичное для начала легочной гнили.
     Дикарка требовала от нас идти  как  можно  быстрее.  Хотя  она  часто
делала круги, возвращаясь на наши  старые  следы,  и  сильно  петляла,  от
общего северо-западного направления она не отклонялась. Возможно,  причина
заключалась в том, что у меня был жар,  или  в  умении  приспосабливаться,
однако я начала видеть топи ее глазами: островки и острова твердой  почвы,
отделенные друг от друга протоками и лужами, которые кишели насекомыми.
     Через два или три дня мы пережили первую ночь, в  которую  не  смогли
разжечь костра. Мимо нас тянулись испарения,  казавшиеся  серебристыми  на
фоне неба. Изогнутые ветви низких деревьев скрывались в клочьях тумана.
     Мы сидели среди корневищ на возвышавшемся над водой озерца  островке,
закутавшись в бекамиловые одеяла, а наши ноги были почти  что  в  болотной
жиже.
     Мимо шныряли блестящие зирие, сверкали их фасеточные глаза. В  густом
тростнике раздавались странные крики. Марик спал,  прислонившись  ко  мне,
рот его был раскрыт, я слышала хрипящее дыхание.
     Темнота проглотила меня. Это не было сном. Я находилась в  непонятном
бодрствующем  состоянии;  мне  казалось,  что   сместилось   само   время.
Проснулась я с такими сильными головными болями, что с  испугом  подумала,
что так может расколоться голова.
     На меня смотрели глаза, и лицо, на котором они  находились,  не  было
человеческим. Время снова сместилось, я была совершенно  дезориентирована.
Сев прямо, я взялась за голову и застонала. Затем из горла пошла слизь,  я
стала задыхаться и с усилием  выплюнула  ее.  Моя  голова  сотрясалась  от
судорог. Я почти ослепла от боли.
     Наконец я смогла сидеть  спокойно.  Облегчение  было  неописуемым.  Я
открыла слезящиеся глаза. Свет был зеленым. Я протянула  руку  вверх,  мои
пальцы коснулись какой-то  гибкой  поверхности.  Очень  медленно  до  меня
дошло, что меня что-то накрывало. Это была  кожа.  Разве  ее  положили  на
ветви? Еще больше кожи было подо мной и остальными.
     Лицо, которое я видела, - или оно было лишь в кошмарном  сне?  -  это
лицо с кошачьими глазами и колючими ушами отпечаталось в моем  воображении
со зримой ясностью.
     Телук, Марик. Аширен лежало вытянувшись рядом со мной, оно  выглядело
очень беззащитно. Лицо Телук имело цвет тухлой пищи. Они  спали  или  были
без сознания. Дикарки я не видела. По другую сторону от  Телук  спиной  ко
мне лежал широкоплечий мужчина. "Халтерн!" -  на  секунду  промелькнула  у
меня мысль. Но, встав на колени, я увидела, кто это был.
     Лицо в шрамах, кожа телесного и белого  цвета  проходила  полосой  по
половине лба, подбородку и груди. "Солидный ожог", - рассеянно подумала я.
Светлая, серебристого  цвета,  грива.  Слабо  выраженные  пятна  болотного
цветка на широких кистях рук.
     Я видела перед собой наемника из Римона, как о том говорил Халтерн. В
Эт.
     Неужели все они шли за нами? Или он один? Зачем? Кто он?
     Было такое ощущение,  словно  я  проснулась  после  наркоза;  мне  не
верилось в реальность  этого  мира.  Это  были  сны,  приходившие  в  этой
темноте, которая вот уже снова  опускалась  на  меня.  Это  могла  быть  и
какая-нибудь иная темнота. В моей памяти существовали большие провалы. "Со
временем последнего привала прошло больше суток", -  подумала  я  и  опять
уснула.


     Мелькал свет. Я протирал слипшиеся глаза. В  моей  памяти  оставалось
какое-то слабое воспоминание о том, что меня кормили чем-то  жидким...  и,
возможно, даже несли, однако я не была в том уверена.
     Свет имел красно-желтый цвет, он шел от костра, и за стенками палатки
двигались тени. Палатка была г