нчаем все это. - Он насмешливо посмотрел на меня.
     - Пожалуй, тут вовсе и не требуется штурманских званий, капитан Пэйс?
     Я понял, что он имеет в виду. Поняла и Анна и побледнела.
     - Ну пошли дальше, - хрипло произнес я.
     Около  трех  часов  дня  Стайн  сделал  привал  возле  купы  огромных
деревьев. Мы продвинулись далеко вперед. Русло, теперь шириной всего ярдов
в двести, было по обе стороны окружено отвесными скалами.
     В сотый раз в тот день я подносил к глазам бинокль:  справа  виднелся
широкий каньон Орумве, стиснутый милей дальше невообразимым нагромождением
скал.  Я  вспомнил  карту  старого  Саймона,  на  которой  стояла  пометка
"Рио-Санта-Мария". Достигали ли этой точки португальские  путешественники?
Я не мог себе представить, как они  вообще  могли  преодолеть  дьявольские
песчаные бары в устье реки...
     И вдруг я увидел корабль. Он был полностью оснащен и стоял на  якоре.
До него было миль пять.
     Я подумал, что это галлюцинация. Руки у меня слегка дрогнули.  Только
бы Стайн ничего не заметил. Я спокойно повел биноклем вправо. Не следовало
долго фиксировать взгляд на  одной  точке,  чтобы  не  вызвать  подозрение
Стайна. Я вновь провел биноклем мимо корабля. Он по-прежнему был там.
     - Удовлетворены, капитан? - ухмыльнулся  Стайн.  -  Никаких  путей  к
бегству?
     - Удовлетворен, - ответил я. Сердце у меня билось  от  волнения.  Мне
хотелось закричать:
     "Корабль! Корабль!.."
     В течение следующего получаса я ходил  вокруг,  собирая  топливо  для
костра. Анна курила, опершись спиной о ствол дерева. За весь день  она  не
произнесла ни слова. Я понимал, что этот поход к моей смерти мучил  ее.  Я
надеялся, что она не совершит  никакой  глупости.  Никогда  еще  время  не
тянулось для меня так мучительно долго.
     Наконец как бы невзначай я сказал Стайну:
     - Я хотел бы обследовать эту долину, - вернусь до захода  солнца.  Не
возражаете?
     - Желаю удачи, капитан. Не стану вас преследовать, если не вернетесь.
Просто через деньдругой в пустыне появится еще один скелет.
     Я готов был прибить  его,  но  присутствие  Иоганна  с  "ремингтоном"
останавливало меня, да и сам Стайн ловко управлялся со своим "люгером".
     - Вы не хотите пойти со мной? - спросил я Анну.
     - Если только недалеко... - ответила она. Я промолчал.
     Отойдя от лагеря на порядочное расстояние, мы остановились.
     - Джеффри, что случилось? Говорите скорей!
     - Корабль, - хрипло произнес я. - Корабль на якоре.
     Кивком я указал направление.
     Пыл сразу покинул ее, сменившись жалостью и состраданием.
     Она покачала головой и печально произнесла:
     - Корабль на якоре в пятидесяти милях от моря?..
     - Вы думаете, я рехнулся? Он стоит вон там...
     Я поднял к глазам бинокль. Корабль был на месте.  Я  передал  бинокль
Анне.
     - Возьмите чуть выше той красноватой скалы... На песке...
     Она опустила бинокль и ошеломленно посмотрела на меня.
     - Но как он мог туда попасть? Он похож  на...  -  она  замолчала,  не
находя нужного слова. - Он похож на каравеллу...
     Нет, нет... Это просто невероятно...
     Мы подошли уже довольно близко, и корабль был виден  без  бинокля.  Я
отчетливо различил три мачты с косыми парусами.
     - Побережье, должно быть, сильно изменилось за последние  столетия...
- сказал я. - Наверное, когда-то здесь был залив...
     Я не раз слышал старинные  байки  о  корабле  в  пустыне.  Обычно  их
рассказывали во время попоек, когда была выпита уже не  одна  бутылка.  Но
никто не говорил ничего определенного. То рассказывали о каком-то арабском
паруснике,  то  о  какой-то  каравелле,  но  в  эти  легенды  трудно  было
поверить...
     Мы так быстро шли к кораблю,  словно  не  совершили  тяжелый  дневной
переход.
     - Португальская или испанская каравелла... - сказал я.
     - Не могу понять, почему она не сгнила и не разрушилась  за  все  эти
годы...
     - Песок и сухой воздух удивительно долго  сохраняют  самые  различные
предметы в их первозданном  виде,  а  погибшие  растения,  трупы  людей  и
животных высушивают и мумифицируют.
     Иногда подобными качествами обладают некоторые виды  почвы.  Так,  на
родине я видел в одном склепе крестоносца, похороненного  еще  во  времена
Ричарда  Львиное  Сердце.  Пономарь  рассказывал,  что  у  тамошней  земли
какой-то особенный химический состав, который сохраняет тела нетленными  в
течение веков. Когда мы спустились в склеп, там повсюду стояли гробы,  они
выглядели, как новые. По-видимому, нечто подобное произошло и здесь...
     Мы преодолели пологую дюну, в четверти мили  от  каравеллы,  стоявшей
носом к высокому утесу. Вдруг  яркий  отблеск,  словно  солнечный  зайчик,
ударил мне в глаза.
     - Вода, вон там, налево, вода!
     Смотрите!
     Примерно в полумиле отсюда мы увидели небольшое озерко.
     - Ни слова Стайну!  -  сказал  я.  -  Быть  может,  это  будет  нашим
спасением...
     ...В оцепенении мы остановились  перед  старым  кораблем.  Якорь  был
засыпан песком. Орудийные порты были открыты, и из них  торчали  тщедушные
стволы  орудий.  Рангоут  казался  еще  достаточно  крепким.  Корабль  был
погружен в песок почти до орудийных  портов.  Позолота  на  носу  и  корме
потускнела и выцвела, но все еще  была  различима.  Я  увидел  штурвал  на
высоком юте. Я бы не удивился, если бы человек в старинном шлеме  появился
на палубе и окликнул нас.
     - Поднимемся на борт, - хриплым голосом предложил я.
     - Это... это похоже на ожившее прошлое... - прошептала Анна, словно у
гроба с покойником.
     Верхняя палуба возвышалась над песком больше чем на  шесть  футов.  Я
хотел влезть на полуют через одну из амбразур, но Анна остановила меня.
     - Джеффри, - взмолилась она, - не надо... Давайте вернемся назад... У
меня такое ощущение, словно там, на борту, какая-то  святыня...  Не  нужно
осквернять ее... Не нужно нарушать покой мертвецов.  Не  будем  подыматься
туда. Пожалуйста... Прошу вас...
     Я рассмеялся, пытаясь разубедить ее:
     - Но я никогда не прощу себе, если не  увижу,  что  там...  Рано  или
поздно кто-нибудь найдет этот корабль... Я хочу быть первым, кто  поднялся
на его борт после того, как он  вышел  из  Лиссабона  в  тысяча  четыреста
каком-то году. Подумайте, первый человек за пять столетий, поднявшийся  на
борт! Пойдемте со мной, - сказал я, пробуя, выдержит ли доска мою тяжесть.
- Если нас ждет кара небесная, что ж, такова наша участь...
     Я пролез в амбразуру, протиснулся мимо почти не заржавевшей  пушки  и
поспешно оглядел палубу. Все пушки по  левому  борту  словно  были  готовы
открыть огонь. Орудийные порты по правому борту были закрыты. Возле каждой
пушки возвышалась аккуратная пирамида ядер, величиной с  мяч  для  игры  в
крикет. Заскорузлые, кожаные ведра, затвердевшие от времени,  как  железо,
стояли возле каждой  пушки.  Пустынную  палубу  устилал  гладкий  песчаный
ковер.
     - Ничего страшного, - обернулся я к Анне. - Давайте руку.
     Я наклонился и подтянул ее наверх. Анна огляделась.
     - Что с ними случилось?.. - спросила она.
     - Возможно, бежали на берег... - сказал я.  -  Взгляните,  совершенно
ясно, что они готовились к бою. Орудийные порты открыты  только  с  одного
борта, обращенного в сторону  моря...  Но  что  именно  вынудило  капитана
развернуться бортом к морю?.. Никаких  следов  экипажа.  Значит,  все  они
покинули корабль. Давайте взглянем, что там внизу.
     Она согласилась с неохотой.
     - Я не могу отделаться от чувства, что мы вторгаемся в чужую жизнь, -
прошептала она. - Что ж, если вы хотите...
     Я попробовал небольшую дверь,  ведущую  внутрь  по  левому  борту  на
полуюте. Она не поддавалась, и мне показалось, что дверь заперта, но вдруг
она слегка приотворилась. Мы протиснулись  внутрь.  Коридор  был  узкий  и
такой низкий, что мне пришлось наклониться. Я шел впереди. Еще одна дверь.
Я растворил ее и онемел от неожиданности. Анна стояла рядом со  мной.  Она
не отшатнулась, не вскрикнула, не произнесла ни  слова.  Просто  стояла  и
смотрела, стиснув мне руку.
     Мы увидели тела двух влюбленных.
     Лицо женщины было обращено к любимому. Раздвинутые губы открывали ряд
белых зубов. Темные волосы, пересыпанные песком  разметались  по  подушке.
Опершись о локоть, он в течение веков, не отрываясь, смотрел в ее глаза...
Я невольно вспомнил Шекспира...
     - Уйдем отсюда... - прошептала Анна.
     Мы вышли и соскочили с кормы на мягкий песок. Солнце  уже  скрывалось
за горные вершины.
     - Ничего красивее я не видела, - произнесла она. - Я бы  хотела  быть
похороненной рядом с ними...



                      ТАЙНА ОСТРОВА ДВУХ КРИВЫХ ДЮН

     Мне показалось, что  это  просто  тень  от  дерева,  но,  тень  вдруг
двинулась, и я понял, что ошибся. Тупая морда, обросшая черными  лохматыми
волосами, уставилась на нас с сосредоточенной враждебностью...
     Было около десяти часов утра следующего дня. Мы  шли  уже  два  часа.
Русло довольно круто поднималось кверху, и каньон значительно сузился.  Во
время половодья вода, должно быть, мчится по  нему  с  бешеной  скоростью.
Встреча со зверем произошла после того, как, преодолев теснину, мы  прошли
еще с милю вверх по реке.
     Стайн встревоженно обернулся ко мне.
     - Что за животное?
     - Пойдем и посмотрим, - пожав плечами, усмехнулся я.
     - Животное опасное? Или можно спокойно пройти мимо?
     - Спросите у него. Я не знаю.
     - Скоро узнаем. - Стайн обратился к Иоганну по-немецки.
     Матрос неохотно протянул ему "ремингтон".
     Стайн взял "люгер" в правую руку и зажал "ремингтон" левым локтем.
     - Вперед, - обратился он ко мне. - А ты, Иоганн, подожди  с  женщиной
здесь. Если услышишь выстрелы - поспеши к нам.
     Мы приблизились к мрачному, нависающему над руслом утесу.
     Зверь не шевельнулся.  Он  лежал,  поглядывая  на  нас.  Позади  него
виднелось еще множество теней.
     Это были гигантские львы. Стайн в страхе отшатнулся.
     - Лев! - воскликнул он. - Но это невероятно! Таких громадных львов не
существует в природе!
     Лев-часовой поднялся и глядел  на  нас,  словно  измеряя  расстояние.
Впервые в жизни я видел темно-коричневую шкуру и громадную  темную  гриву,
покрывающую не только голову и плечи но спину и грудь. Он  был,  наверное,
величиной с быка.
     - Он тут не один, Стайн, - сказал я. -  Взгляните,  весь  утес  кишит
ими! Придется возвращаться, Стайн!
     Я рассмеялся ему в лицо.
     - Никогда! Я застрелю всех...
     - Не валяйте дурака. Ну,  скольких  вам  удастся  уложить,  пока  они
растерзают нас? Взгляните сами!
     На утесе началось какое-то волнение.  Огромный  зверь-часовой  открыл
пасть и замурлыкал. Это был самый устрашающий звук, который  я  когда-либо
слышал.
     Львы внимательно следили за нами, ударяя по земле хвостами.
     - Капский лев! - вскричал Стайн. Дрожь пробежала по телу зверя, когда
он услышал человеческий голос. - Бог мой!  Но  ведь  они  были  уничтожены
больше столетия назад! Старые охотники утверждали, что это  самое  опасное
животное в Африке. На  равнине  их  уничтожили.  Значит,  они  укрылись  в
горах... Берег скелетов стал их последним прибежищем...
     Словно завороженный, глядел я на огромного зверя, возвышавшегося  над
нами. По-видимому, объяснение Стайна было  единственно  правильным.  Берег
скелетов охранял себя с помощью самого опасного зверя в мире!
     - Даже будь у вас пулемет, вряд ли вам удалось бы  пройти  мимо  этих
зверей, Стайн...
     - Капитулируете, капитан Пэйс? Но только  не  я.  Мы  пойдем  вперед,
только вперед! - завопил он.
     - Что-это вы столь ревностно  ищете  в  горах  Оджихипо?  -  напрямик
спросил я. - Вряд ли какое-то пустячное насекомое.
     Может быть, алмазы?
     Он удивленно воззрился на меня.
     - Нет, капитан Пэйс, не алмазы. Нечто куда более ценное -  онимакрис.
Этот жук был обнаружен в пустыне Гоби и однажды на Северном Борнео.
     "Одержимый", - подумал я.
     - Вернемся и обсудим все на месте, - предложил он. - Но знайте  -  мы
пойдем вперед любой ценой!
     Мы осторожно отступили, внимательно наблюдая за темногривой мордой, и
уже шли назад, когда я услышал шум за спиной.
     - Послушайте! - воскликнул я. Шум послышался вновь.
     - Похоже на гром, - неуверенно произнес Стайн. - Но небо ясно...
     - Бежим! - завопил я. - Это горный обвал! Скорее к  тем  деревьям  на
берегу! Скорее!
     Анна и Иоганн смотрели, как мы, словно обезумевшие, мчались к ним.
     Мы карабкались по почти  отвесному  склону,  скользя  и  хватаясь  за
камни. Гул  становился  все  громче,  словно  грохотал  приближающийся  из
туннеля поезд метро.
     Из узкого ущелья вниз по руслу покатились камни и... Нет, это был  не
обвал. Это были тысячи зебр.
     Они промчались сквозь теснину густой массой, прижавшись друг к другу,
и рассеялись по песчаному руслу реки. Грохот тысяч, десятков  тысяч  копыт
был оглушительным.
     - Массовая миграция! - гаркнул я, стараясь перекричать этот гул.
     - Смотрите! - вскрикнула Анна.
     Огромный лев-часовой камнем рухнул с  утеса  в  гущу  мчащихся  внизу
животных. Его жертва зашаталась под его тяжестью. Лев ударил  зебру  лапой
по голове, и они  вместе  повалились  на  песок.  Зебры,  бежавшие  сзади,
огибали их и мчались дальше. Второй лев соскочил сверху на  намеченную  им
жертву. Словно опытные парашютисты-десантники, львы один за другим прыгали
на бегущих внизу животных. Вскоре белый песок  был  испещрен  черно-белыми
полосами повергнутых зебр и громадными телами, склонявшимися над  ними.  Я
видел, как одна зебра пыталась перескочить  через  льва,  терзавшего  свою
добычу. Лев яростно поднялся и взмахнул лапой. Я услышал глухой удар.  Бок
зебры сразу окрасился кровью. Она пробежала еще ярдов  тридцать,  пока  не
свалилась головой вперед на песок...
     Побоище продолжалось  еще  с  полчаса.  Затем,  словно  по  мановению
волшебной палочки, грохот копыт стих в отдалении. Белое ложе реки побурело
от крови, когда львы принялись пожирать свою  добычу.  Львов  было  больше
сотни. В  наступившей  тишине  раздавалось  только  чавканье  и  довольное
мурлыканье хищников...
     - Вниз, все вниз, скорее! - вдруг послышался голос Стайна.
     Я недоверчиво посмотрел на него.
     Стайн взмахнул "люгером" и улыбнулся.
     - Самое время, - сказал он.  -  Я  воспользуюсь  представившимся  мне
шансом. Проход свободен. Львы заняты пищей.  Мы  можем  проскользнуть  без
опаски.
     Он был прав.
     Мы молча двинулись по склону. Анна взяла меня за локоть. Рука  у  нее
дрожала. Обойти животных было нельзя. Стайн шел впереди. Я  отдал  должное
его самообладанию. Ни прошли ярдах в двадцати пяти  от  хищников,  но  они
даже не взглянули на нас. Осторожно  пройдя  речное  русло,  мы  принялись
бежать по мрачной теснине.
     Наконец ущелье осталось  позади.  Впереди  показались  сверкающие  на
солнце вершины, и я  понял,  что  мы  находимся  недалеко  от  плоскогорья
Нанголо. Мы свернули в горы у слияния реки Капупа с Кунене и шли теперь на
юг. Горы Байнса, слева от нас, были отлично видны. Мы следовали  по  руслу
Капупы, такому же сухому, как и  все  здешние  реки  направляясь  в  самое
сердце гор Оджихипо, находившихся не более чем в десятке миль от нас.
     Стайн бодро шагал вперед. У поворота Капупы в  сторону  гор  я  хотел
обследовать узкую теснину, но Стайн не хотел задерживаться ни  на  минуту.
Теснина могла вывести нас к горам Кандао, а затем  к  долине,  где  стояла
каравелла. Это могло бы быть полезно на случай бегства.
     Величественная в своей первозданности, высочайшая вершина гор Байнса,
высотой в семь с половиной тысяч  футов,  ослепительно  сверкала  в  лучах
заходящего солнца.
     Даже Стайн был поражен великолепием открывшейся перед нами панорамы.
     - Еще сегодня вечером мы будем у цели или  очень  близко  от  нее,  -
подбадривал он нас. - И завтра же начнем поиски.
     Ночью подморозило. Лагерь мы разбили  среди  острых  скал  на  высоте
почти семи тысяч футов.
     Анна села рядом со мной. Созвездие Ориона мерцало над горами Бейнса и
Южный  Крест  криво  висел  над  вершинами  Онджаму,  указывая  в  сторону
Валвис-бея.
     Яркая точка медленно прочертила морозное небо.
     - Метеор или спутник? - спросила Анна.
     Стайн сидел не двигаясь, глядя на языки пламени в костре.
     Я развернул спальный мешок Анны рядом со своим, и мы легли  ногами  к
огню...
     После раннего завтрака Стайн взял Анну с собой. Я  был  оставлен  под
охраной Иоганна. Я понимал, что моя помощь больше не нужна Стайну. Правда,
возможно, что он был не уверен сумеет ли  сам  отыскать  обратный  путь  к
острову Двух кривых дюн.
     Оставшись наедине с Иоганном, который по прежнему  был  моей  мишенью
номер один, я стал искать вблизи лагеря топливо для костра. Анна  и  Стайн
взобрались по крутой звериной тропе и скрылись из виду за горным  уступом,
под которым был разбит наш лагерь. На повороте Анна обернулась и  помахала
мне рукой.
     Следующие два часа были для меня настоящей  пыткой.  Нервы  мои  были
напряжены до предела. Это было куда хуже, чем ожидать  в  подводной  лодке
атаки глубинными бомбами. Усилием воли я  заставил  себя  не  смотреть  на
Иоганна. Я должен был напасть  на  него  молниеносно,  как  черная  мамба.
Другого шанса мне не представится. Я ждал, чтобы Стайн подальше отошел  от
лагеря и не слышал возможного выстрела. И вдруг увидел Стайна и онемел  от
неожиданности. Он вернулся один.
     - Капитан Пейс! - еще издали закричал он. - Капитан Пейс!
     Онимакрис! Онимакрис! Мы нашли его! Глядите!
     От волнения он даже бежал, вытянув перед собой руку.
     Моя надежда расправиться с Иоганном рухнула.
     - Что это? - хмуро спросил я.
     - Онимакрис! - воскликнул он, не скрывая восторга. - Точно там, где я
говорил! Величайшее открытие века! Взгляните,  взгляните!  Это  же  чистое
золото!
     Два ничем не примечательных мертвых жучка лежали у  него  на  ладони.
Для меня они не отличались от  любой  козявки,  копошащейся  на  задворках
домов Виндхука.
     - Гоби, Северное Борнео и теперь  Берег  скелетов!  Поздравьте  меня,
капитан Пайс! Я богат, богаче, чем был в своих самых необузданных мечтах!
     Он шлепнул меня по плечу.
     - Поздравляю и вас, капитан Пэйс!  Штурман  моих  надежд!  Поздравляю
Иоганн!  Все  вы  доблестно  выполнили  свой  долг!  Вы  будете   достойно
вознаграждены за это! А  пока  что  пойдите  и  поздравьте  мисс  Нильсен,
капитан. Она ждет вас на тропе. Она просила вас поспешить.
     В его последних словах мне почудилась какая-то странная интонация. Но
если Анна ждет меня...
     Я принялся взбираться по крутой тропе. Наверху она шла по  гребню.  С
обеих ее сторон был крутой обрыв. Слева глубиной не меньше полутора  тысяч
футов, справа чуть меньше. Тропа упиралась в огромные валуны.
     Анны нигде не было видно. "Должно быть, она поднялась  еще  выше",  -
подумал я. Перебравшись через валуны, я увидел Анну.
     Она сидела, опершись спиной о большой камень.
     - Анна!.. - окликнул я, и тут же холод острыми иглами пробежал у меня
по спине.
     Она была мертва.
     Глаза у нее были полузакрыты, и на лице застыло негодующее выражение,
словно ее оторвали от чего-то, что значило для нее больше, чем жизнь.
     На свитере я с трудом различил след пули. Крови почти не было.  Стайн
застрелил ее, когда она села отдохнуть.
     Слепая ярость охватила меня.  Я  убивал  людей  торпедами,  уничтожал
огнем, расстреливал из пулемета,  но  теперь  я  жаждал  только  одного  -
задушить своими руками проклятого убийцу.
     Я представил себе, как все произошло: Анна нашла бесценное насекомое,
и на этом роль ее закончилась. И он убил Анну без всякой жалости, как убил
Джима.
     Но почему надо убивать из-за этого проклятого жука?! Эта мысль  вновь
и вновь возвращалась ко