Бран с сомнением посмотрел на потевших внизу парней.
   - Если бы у меня были ноги, я бы сумел побить любого. - Он вспомнил,  что
в последний раз держал меч в руке, когда король посещал Винтерфелл. Это  был
всего лишь деревянный меч, но все-таки он несколько раз сумел  сбить  с  ног
принца Томмена. - Сир Родрик обучит меня  пользоваться  алебардой.  Если  ее
насадить на длинную  ручку,  Ходор  может  стать  моими  ногами.  Вместе  мы
составим рыцаря.
   - Едва ли... - усомнился мейстер Лювин. - Бран, на поле брани руки,  ноги
и мысли человека должны составлять единое целое.
   Внизу на дворе вопил сир Родрик:
   - Ты дерешься как гусь. Он клюнет тебя, и ты  клюнешь  его.  Отбивайтесь!
Защищайтесь от ударов. Гуси нам не нужны! Настоящий  меч  первым  же  ударом
снесет тебе руку. - Один из мальчишек расхохотался, и старик повернулся. - И
ты еще смеешься! Наглец. Ты дерешься как еж!
   - Однажды был такой рыцарь, который не мог видеть, - настойчиво продолжал
Бран, не обращая внимания на голос сира Родрика. - Старуха Нэн  рассказывала
мне о нем. У него было длинное древко с кинжалами на обоих концах, он крутил
его обеими руками и мог уложить сразу двоих людей.
   - Симеон Звездный Глаз, - проговорил Лювин,  занося  числа  в  книжку.  -
Потеряв глаза, он вставил сапфиры в пустые глазницы,  так  по  крайней  мере
утверждают певцы. Бран, это же сказки, как о Флорианушке-дурачке. Сказка  из
века героев. - Мейстер цыкнул зубом. - Оставь эти сны, они  только  разорвут
твое сердце.
   Сны... Бран вспомнил самый последний.
   - Прошлой ночью мне вновь приснился тот ворон... Трехглазый. Он влетел  в
мою опочивальню и велел идти вместе с ним. Я  послушался.  Мы  спустились  в
крипту. Там был отец, и мы поговорили. Он был печален.
   - Почему же? - спросил мейстер, глядя через трубу.
   - По-моему, грусть его имела какое-то отношение к  Джону.  -  Сон  смутил
Брана больше всех предыдущих. - Ходор не хочет нести меня в крипту.
   Мейстер слушал его вполуха. Бран видел Это. Лювин оторвал глаз от  трубки
и моргнул.
   - Что Ходор не хочет?..
   - Спускаться со мной в крипту. Проснувшись, я приказал отнести меня вниз,
чтобы посмотреть, действительно ли отец находится там. Сперва он  не  понял,
чего я хочу. Но когда я привел его на лестницу, показал, куда  идти  и  куда
поворачивать, он не захотел спускаться вниз. Просто остановился во  тьме  на
верхней ступени и сказал "Ходор" - так, словно боялся темноты. Но у меня был
с собой факел. Я обезумел настолько, что хотел стукнуть его по  голове,  как
делает старая Нэн. - Увидев, что мейстер хмурится. Бран поспешно добавил:
   - Но я не сделал этого.
   - Хорошо. Ходор - человек, а не мул, которого можно колотить.
   - Во сне я летел вниз вместе с вороном, но я не могу сделать так наяву, -
пояснил Бран.
   - Почему ты хочешь спуститься в крипту?
   - Я же сказал, чтобы поискать отца... Мейстер потянул за цепочку на  шее,
как делал часто, когда чувствовал себя неуютно.
   - Милое дитя, Бран, однажды каменное подобие лорда  Эддарда  сядет  внизу
возле своего отца и деда, рядом со всеми Старками, начиная от старых Королей
Севера... Но это случится не скоро, да будут милосердны  к  нам  боги.  Отец
твой в плену у королевы, он в темнице, и ты не найдешь его в крипте.
   - Он был здесь прошлой ночью, я разговаривал с ним.
   - Упрямый мальчишка, - вздохнул мейстер, откладывая книгу. - Посмотрим?
   - Я не могу. Ходор туда не идет, а для Плясуньи ступени  слишком  узки  и
извилисты.
   - По-моему, я знаю выход из  положения.  Вместо  Ходора  пригласили  Ошу,
женщину, взятую среди одичалых. Высокая и крепкая, она была  готова  сделать
все, что ей приказывают.
   - Я прожила всю свою жизнь за Стеной, милорды, и эта дыра в земле меня не
пугает.
   - Лето, пошли, - позвал Бран, когда она подняла его на крепких руках.
   Оставив свою кость, лютоволк последовал за  Ошей,  понесшей  Брана  через
двор и вниз по спиральным ступеням в холодное подземелье. Мейстер Лювин  шел
впереди с факелом. Бран даже не обратил внимания - совершенно никакого -  на
то, что она несет его на руках, а не за спиной. Сир Родрик приказал, чтобы с
Оши сняли цепь, поскольку после своего появления в Винтерфелле  она  служила
Старкам честно и преданно. Но тяжелые железные обручи на лодыжках остались -
в знак того, что ей не полностью  доверяют,  -  однако  они  не  мешали  Оше
уверенно шагать вниз по ступеням.
   Бран и не помнил, когда в последний раз был в криптах. Конечно, это  было
еще до того. А в детстве он нередко играл здесь с Роббом, Джоном и сестрами.
   Жаль только, что их нет сейчас рядом. Тогда  бы  подземелье  не  казалось
столь темным и страшным.
   Лето шел впереди в гулком мраке и  вдруг  остановился,  поднял  голову  и
принюхался к холодному мертвому воздуху. Оскалившись, он отступил,  сверкнув
золотым глазом в свете  факела  мейстера.  Даже  Оша,  жесткая,  как  старое
железо, неуютно поежилась.
   - Судя по лицам, народ суровый, - сказала она,  разглядывая  длинный  ряд
гранитных Старков на тронах.
   - Покойные Короли Зимы, - прошептал Бран.  Здесь  почему-то  нельзя  было
разговаривать слишком громко. Она улыбнулась.
   - У зимы нет короля. Увидишь ее - узнаешь почему, летний мальчик.
   - Тысячи лет они  были  Королями  Севера,  -  проговорил  мейстер  Лювин,
поднимая  факел  так,  чтобы  свет  озарил  каменные  лица.  Некоторые  были
длинноволосы и бородаты, .лохматые люди, свирепые,  как  те  лютоволки,  что
лежали у :их ног. Другие, чисто выбритые,  острым  тонким  лицом  напоминали
длинный меч, лежащий у каждого на коленях. - Суровое  время,  суровые  люди.
Пошли. - Резким шагом мейстер направился по залу, мимо  каменных  столбов  и
бесконечных резных фигур. Язык пламени срывался с поднятого факела.
   Длинное  подземелье  было  больше  самого   Винтерфелла;   некогда   Джон
рассказывал ему,  что  можно  спуститься  еще  ниже  в  мрачные  и  глубокие
подземелья, где были похоронены самые древние короли. Так что без  света  не
обойтись. Лето не согласился отойти от лестницы, даже когда Оша с Браном  на
руках последовала за факелом.
   - Помнишь историю своего рода. Бран? -  спросил  мейстер,  пока  они  шли
вперед. - Расскажи Оше, кто они и чем знамениты, если сумеешь.
   Глядя на лица. Бран вспоминал: что-то ему рассказывал мейстер,  а  старая
Нэн дополняла и оживляла его повествование.
   - Это Джон Старк. Когда  на  востоке  высадились  морские  грабители,  он
прогнал их и построил в Белой гавани замок. Сын его, Рикард Старк, - не отец
моего отца, а другой Рикард, - отобрал Перешеек у Болотного короля и женился
на его дочери. Теон Старк - вон тот  худой,  с  длинными  волосами  и  узкой
бородой. Его прозвали Голодным Волком, потому что он всегда  воевал.  А  вот
Брандон - с сонным лицом, - ему дали прозвище  Корабельщик,  потому  что  он
любил море. Гробница эта пуста. Он поплыл на запад по Закатному морю, но  не
вернулся. Рядом его сын - Брандон Факельщик; с  горя  он  сжег  все  корабли
своего отца. Вот Родрик Старк, в  поединке  отвоевавший  Медвежий  остров  и
отдавший его Мормонтам. А вот и Торрхен Старк, Король, Преклонивший  колено.
Он был последним Королем Севера и стал лордом Винтерфелла  после  того,  как
присягнул Эйегону завоевателю. А вот Криган Старк.  Он  однажды  сразился  с
принцем Эйемоном, и сам Драконий рыцарь  сказал,  что  никогда  не  встречал
лучшего фехтовальщика. - Ряды заканчивались, и Бран ощутил  накатывавшую  на
него печаль. - А вот мой дед,  лорд  Рикард,  которого  обезглавил  Безумный
король Эйерис. Рядом с ним покоятся его дочь Лианна и сын Брандон.  Не  я  -
другой Брандон, брат моего отца. Им не положены изваяния,  их  удостаиваются
только лорды и короли, но отец мой так любил брата и  сестру,  что  приказал
изготовить статуи.
   - Какая красавица, - сказала Оша.
   - Роберт был обручен с ней, но принц Рейегар похитил ее и изнасиловал,  -
пояснил Бран. - Роберт затеял войну, чтобы вернуть Лианну. Он убил  Рейегара
возле Трезубца, но Лианна умерла и не досталась ему.
   - Скорбная история, - сказала Оша, - но эти зияющие отверстия  вселяют  в
меня больше скорби.
   - Эта гробница ждет лорда Эддарда, когда придет его время,  -  проговорил
мейстер Лювин. - Здесь ли в том сне ты видел своего отца, Бран?
   - Да, - ответил  мальчик.  Воспоминание  заставило  его  поежиться.  Бран
оглядел подземелье. Волосы на его затылке встали дыбом.  Неужели  он  слышал
шум? Или это ему почудилось?
   Мейстер Лювин с факелом в руке шагнул вперед.
   - Ну, видишь, твоего отца здесь нет. И не будет еще много  лет.  Не  надо
бояться снов, дитя. - Он протянул руку в темные  недра  гробницы,  словно  в
пасть какого-то огромного дикого зверя. - Видишь - она пу...
   Тьма, зарычав, прыгнула на него.
   Сверкнули зеленые глаза и белые зубы на черной, словно  могильные  недра,
шерсти. Мейстер  Лювин,  вскрикнув,  вскинул  руки.  Факел  вылетел  из  его
пальцев, ударившись  о  каменное  лицо  Брандона  Старка,  и  упал  к  ногам
изваяния; языки лизали колено. В неровном мечущемся свете можно было видеть,
как Лювин борется с лютоволком, молотя рукой  по  челюстям,  стиснувшим  его
другую руку.
   - Лето! - завопил Бран.
   И Лето тенью вылетел из сомкнувшейся  позади  них  тьмы.  Столкнувшись  с
Мохнатым Песиком, он сбил его на землю, и оба лютоволка  покатились  клубком
серой и черной шерсти, рыча и кусая друг друга. Тем временем  мейстер  Лювин
поднялся на колени, придерживая окровавленную руку.
   Оша посадила Брана спиной к изваянию лорда Рикарда и бросилась на помощь.
Отбрасываемые светом упавшего факела громадные - футов  в  двадцать  -  тени
волков воевали на стенах и на потолке.
   - Лохматик, - позвал тонкий голос. Бран поглядел и увидел младшего брата,
появившегося из гробницы отца. В последний раз тяпнув Лето,  Лохматый  Песик
вырвался и бросился к Рикону.
   - Оставь в покое моего отца, - сказал Рикон. - Оставь его в покое.
   - Рикон, - негромко промолвил Бран, - нашего отца нет здесь.
   - Нет, он здесь. Я видел его. - Слезы поблескивали на лице  Рикона.  -  Я
видел его прошлой ночью.
   - Во сне... Рикон кивнул:
   - Оставьте его. Оставьте. Он вернулся  домой,  как  обещал.  Он  вернулся
домой!
   Бран  никогда  не  видел,  чтобы  мейстер  Лювин   обнаруживал   подобную
нерешительность. Кровь капала с его руки;
   Лохматый Песик разодрал шерстяной рукав и плоть под ним.
   - Оша, факел, - приказал он, закусывая губу  от  боли,  и  она  подобрала
факел, не дав огню погаснуть. На каменных  ногах  его  дяди  остались  следы
сажи. - Эта... эта тварь... - продолжил Лювин, - кажется, должна  сидеть  на
цепи.
   Рикон погладил влажную от крови морду своего лютоволка.
   - Я отпустил его. Он не любит цепей, - и облизнул пальцы.
   - Рикон, - сказал Бран. -- Хочешь пойти со мной?
   - Нет. Мне нравится здесь.
   - Здесь темно и холодно.
   - Я не боюсь. Я хочу дождаться отца.
   - Ты можешь подождать вместе со  мной,  -  сказал  Бран.  -  Будем  ждать
вместе... ты и я, и наши волки. - Оба волка зализывали раны и явно нуждались
в осмотре.
   - Бран, - твердо сказал мейстер. -  Я  знаю,  что  ты  хочешь  добра,  но
Лохматый слишком одичал,  чтобы  оставить  его.  Я  стал  третьим,  кого  он
покусал. Если он будет бегать по  замку,  то  рано  или  поздно  кого-нибудь
убьет. Истина сурова, этого волка надо посадить на цепь или... - Он умолк.
   "...или убить", договорил в уме Бран и ответил; - Он создан не для цепей.
Мы будем ждать у тебя в башне, все вместе.
   - Это невозможно, - сказал мейстер Лювин. Оша ухмыльнулась:
   - Насколько я помню, мальчишка здесь лорд. - Она вернула Лювину  факел  и
вновь подхватила Брана на руки. - Отправляемся в башню мейстера.
   - Ты идешь, Рикон? Брат кивнул.
   - Если Лохматик пойдет, - сказал он, обегая Ошу и Брана; мейстеру Лювину,
опасливо поглядывавшему на волков, оставалось только последовать за ними,
   В обители мейстера Лювина было настолько тесно, что Бран не понимал,  как
здесь можно что-нибудь найти. На столах и  стульях  росли  кривые  башни  из
книг, ряды закупоренных кувшинов выстроились на полках.  Повсюду  на  мебели
посреди лужиц застывшего воска торчали  огарки  свечей,  бронзовая  труба  с
миришскими линзами восседала на треножнике возле двери на террасу,  звездные
карты свисали со стен, теневые карты лежали между тростинок и бумаг,  перьев
и бутылочек с чернилами, и на всем оставили свои пятна вороны,  устроившиеся
среди балок. Под их хриплую перебранку Оша омыла,  обработала  и  перевязала
рану мейстера, выполняя отрывистые наставления Лювина.
   - Это безрассудство, - говорил  седой  человечек,  пока  она  промакивала
волчьи укусы едкой жидкостью. - Конечно, странно, что вам  обоим,  мальчики,
приснился один и тот же сон, но, если задуматься,  это  вполне  естественно.
Вам не хватает лорда-отца,  и  вы  знаете,  что  он  в  плену.  Страх  может
воспалить человеческий разум и вселить в него странные мысли. Рикон  слишком
мал, чтобы понимать...
   - Мне уже четыре, - сказал Рикон,  разглядывая  сквозь  трубу  с  линзами
фигуры горгулий из Первой Твердыни. Лютоволки  держались  в  противоположных
концах большой комнаты; когда они зализали раны, им бросили по кости.
   - Слишком мал, и... седьмое пекло, как жжет, не надо больше! Слишком мал,
как я сказал, но ты, Бран, уже достаточно большой, чтобы знать,  что  сны  -
это всего только сны.
   - Бывает так, а бывает иначе.  -  Оша  плеснула  бледно-красным  огненным
молочком в длинную рану.  Мейстер  охнул.  -  Дети  Леса  могли  бы  кое-что
рассказать тебе о снах.
   Слезы текли по лицу мейстера, но он решительно качнул головой.
   - Дети Леса... сами существуют  только  во  снах.  Их  нет,  они  умерли.
Хватит, довольно! Теперь повязку. Сперва  тампон,  потом  обмотай  и  натяни
посильнее. Чтобы не шла кровь.
   - Старая Нэн говорит, что Дети Леса знали песни  деревьев,  умели  летать
как птицы и плавать как рыбы, они даже знали язык животных, - сказал Бран. -
А музыка у них была настолько прекрасной, что, услышав ее, люди  плакали  от
этих звуков.
   - И всего этого они добивались волшебством, -  сказал  рассеянно  мейстер
Лювин. - Жаль, что их нет рядом. Во-первых, исцелили бы  тогда  мою  руку  и
объяснили бы Лохматому, что кусать своих нельзя. - Он искоса, с раздражением
поглядел на черного волка. - Учись, Бран.  Человек,  который  полагается  на
заклинания, фехтует стеклянным мечом. Как делали Дети Леса. Давай-ка  я  вам
кое-что покажу.
   Он резким  движением  встал,  направился  на  другую  сторону  комнаты  и
вернулся с зеленым горшочком в здоровой руке.
   - Видите, - сказал он,  откупорив  сосуд  и  высыпав  из  него  горсточку
блестящих черных наконечников для стрел. Бран взял один из них.
   - Они сделаны из стекла.
   Любопытный Рикон подобрался поближе и поглядел на стол.
   - Драконье стекло, - назвала Оша камень, садясь возле Лювина с бинтами  в
руке.
   - Обсидиан, - поправил ее  мейстер  Лювин,  протягивая  раненую  руку.  -
Выкованный в кузне богов, глубоко под землей. С  помощью  таких  стрел  Дети
Леса охотились тысячи лет назад. Они не знали металла; кольчугами им служили
длинные рубахи из листвы, обувью -  кора  деревьев..,  получалось,  что  они
просто растворялись в лесу. А вместо мечей у них были клинки из обсидиана.
   - Они до сих пор носят их. -  Оша  опустила  мягкие  тампоны  на  рану  и
перевязала предплечье мейстера длинными льняными полосками.
   Бран поднес к глазам наконечник стрелы. Скользкое черное стекло блестело.
Он решил, что наконечник прекрасен.
   - А можно я возьму один?
   - Как хочешь, - качнул головой мейстер.
   - И мне нужен один, - сказал Рикон. - Нет" четыре, мне ведь четыре года.
   Мейстер заставил его отсчитать.
   - Осторожно, они все еще острые. Не порежься.
   - Расскажи мне о Детях Леса, - попросил Бран. - Это важно знать.
   - Что ты хочешь услышать?
   - Все.
   Мейстер потянул за оплечье, прикоснувшееся к коже.
   - Они жили в эпоху Зари,  в  самые  первые  времена,  еще  до  королей  и
королевств. В те дни не было ни замков, ни острогов, ни городов;  отсюда  до
самого Дорнского моря нельзя было сыскать ни одной ярмарки.  Людей  тоже  не
было вовсе, лишь Дети Леса обитали в землях, которые мы зовем  теперь  Семью
Королевствами.
   Смуглые  и  прекрасные,  они  никогда  не  вырастали  выше  человеческого
ребенка. Они жили в глубинах леса и пещерах, посреди озер и в тайных жилищах
на деревьях. Легкие, они были быстры и изящны. Мужчины и  женщины  охотились
вместе, пользуясь луками из чардрева и летучими силками. Боги их были богами
леса, ручья и камня... старые боги, чьи имена остались тайной.  Их  мудрецов
звали Видящими Сквозь Зелень, это они вырезали странные лики  на  чардревах,
чтобы те караулили лес. Как долго обитали здесь Дети и откуда  они  явились,
никто из людей не знает.
   Но примерно двенадцать тысячелетий назад с востока пришли Первые  Люди  -
вдоль Перебитой Руки Дорна, прежде чем она сломалась, - верхом на  конях,  с
бронзовыми мечами в руках и огромными кожаными щитами. По эту сторону Узкого
моря еще не знали лошадей, и Дети Леса, конечно, боялись  их,  ну  а  Первые
Люди боялись ликов на деревьях.  Срубая  деревья  для  острогов  и  ферм  на
будущих полях, Первые Люди стесывали лица и предавали их огню. В ужасе  Дети
Леса начали войну. Старые песни уверяют, что Видящие Сквозь Зелень  прибегли
к черным чарам, дабы море восстало и унесло землю, они раздробили  Руку,  но
было уже поздно закрывать  дверь.  Война  продолжалась,  наконец  вся  земля
пропиталась кровью людей и Детей Леса, однако их погибло больше, потому  что
люди были сильнее, а  дерево,  камень  и  обсидиан  не  могли  противостоять
бронзе. Наконец обе расы послушались своих мудрецов и договорились. Вожди  и
герои Первых Людей встретились с Видящими Сквозь Зелень и плясунами  леса  в
рощах чардрева, на маленьком острове, что  лежит  посреди  огромного  озера,
именуемого Глазом Богов.
   Там они заключили договор. К Первым Людям отошли берега, высокие  равнины
и  чистые  луга,  холмы  и  горы.  Только  густой  лес  навсегда   оставался
собственностью детей, и нельзя было отныне предать топору ни одного чардрева
во всей стране. Чтобы боги  были  свидетелями  заключения  договора,  каждое
дерево на острове наделили лицом, а после учредили священный  орден  Зеленых
людей, обязанных приглядывать за островом Ликов.
   Мир этот создал основу четырех тысячелетней дружбы между людьми и  Детьми
Леса. Шло время, и Первые Люди даже отреклись от богов, которых  привезли  с
собой, и поклонились тайным божествам  леса.  Заключение  договора  положило
конец эпохе Зари, и начался век героев.
   Кулак Брана свернулся вокруг блестящего черного наконечника.
   - Но ты говоришь, что все Дети Леса исчезли.
   - Да, они исчезли, но только  здесь,  -  ответила  Оша,  откусывая  конец
последнего бинта зубами. - К северу от Стены все обстоит  иначе.  Туда  ушли
Дети Леса, гиганты и прочие древние расы.
   Мейстер Лювин вздохнул:
   - Женщина, помни, что ты сейчас Должна была лежать в земле или томиться в
цепях. Старки проявили к тебе  не  заслуженную  тобой  доброту.  И  нехорошо
платить им, забивая головы ребят чепухой.
   - Но тогда ты скажи мне, куда они ушли, - попросил Бран. - Я хочу знать.
   - И я тоже, - присоединился Рикон.
   - Слушайте тогда, - продолжил Лювин. - Мир этот соблюдался,  пока  стояли
королевства Первых Людей, и весь  век  героев,  и  Долгую  Ночь,  и  в  пору
рождения Семи Королевств, но через много столетий новые  люди  пришли  из-за
моря.
   Их возглавляли андалы, высокие светловолосые воины, пришедшие со  сталью,
огнем и семиконечной звездой новых богов, вытатуированной  на  груди.  Война
затянулась на века, однако в конце концов все шесть  южных  королевств  пали
перед завоевателями. Только здесь,  где  Короли  Севера  отбрасывали  каждую
армию, пы