ени, - как раз и подобает королю, стершему ноги. - Он хлопнул в  ладоши.  -
Телегу! Подайте телегу кхалу Рхаггату...
   Пять тысяч дотракийцев разразились смехом и  воплями.  Сир  Джорах  стоял
возле Визериса и кричал ему на ухо, но в зале  поднялся  столь  громогласный
рев, что Дени не слышала его слов. Брат ее отвечал криком, и они схватились;
наконец Мормонт бросил Визериса на пол.
   Брат ее извлек меч.
   Нагая сталь мелькнула жутким багрянцем, отражая свет очагов.
   - Убирайся от меня! - прошипел Визерис. Сир Джорах  отступил  на  шаг,  и
брат ее неуверенно поднялся на ноги. Он махнул над  головой  чужим  клинком,
который магистр Иллирио дал Визерису, чтобы тот приобрел  более  царственный
вид. Дотракийцы со всех сторон призывали проклятия на его голову.
   Дени испустила безмолвный крик ужаса. Она-то знала, что ждет  обнажившего
меч в Вейес Дотрак, хотя брат не представлял этого.
   Визерис повернул голову на ее голос и наконец заметил сестру.
   - А, вот и она! - сказал он с  улыбкой.  И  направился  к  ней,  рассекая
воздух, словно освобождая дорогу в  стане  врагов,  хотя  никто  не  пытался
остановить его.
   - Клинок... убери меч, - попросила она его. -  Пожалуйста,  Визерис.  Это
запрещено. Опусти меч и садись на подушки. Пей,  ешь.  Тебе  нужны  драконьи
яйца? Возьми их, только брось меч.
   - Делай, как она говорит тебе, дурак, - закричал сир Джорах. - Иначе  они
убьют всех нас. Визерис расхохотался.
   - Они не посмеют убить нас. Это им запрещено проливать кровь в  священном
городе... а не мне. - Он приложил острие меча к груди Дейенерис и провел  им
по ее животу. - Я хочу получить то, зачем прибыл сюда, - сказал он сестре. -
Я хочу корону, и он обещал мне ее. Он купил тебя, но не заплатил. Скажи ему,
что я хочу получить то, что мне причитается, или я заберу тебя назад... Тебя
и драконьи яйца. А он может  взять  своего  паршивого  жеребенка.  Я  вырежу
подлеца и подарю ему.
   Меч пронзил шелка и кольнул пупок. Визерис плакал, Дейенерис видела  это,
он плакал и хохотал  одновременно,  этот  человек,  который  прежде  был  ее
братом. Вдали, словно где-то в другом мире, Дени слышала рыдания Чхику;  она
не смела переводить, в страхе перед  кхалом,  который  мог  привязать  ее  к
собственному коню и протащить до самой Матери гор.  Дени  положила  руки  на
плечи девушки и сказала:
   - Не бойся, я сама скажу ему.
   Дени не знала, хватит ли у нее слов, но когда она договорила, кхал  Дрого
произнес несколько отрывистых предложений на дотракийском,  и  она  увидела,
что он понял ее.
   Солнце ее жизни спустился вниз с высокой скамьи.
   - Что он сказал? - спросил человек, который был ее братом.
   В зале стало так тихо, что  она  слышала  колокольчики  в  волосах  кхала
Дрого, мягко певшие при каждом его шаге. Кровные всадники следовали за  ним,
как три медные тени. Дейенерис похолодела.
   - Он говорит, что ты получишь великолепную  золотую  корону,  от  которой
затрепещет любой человек...
   Визерис улыбнулся и опустил свой меч. Это было печальнее всего,  эта  его
улыбка так мучила ее потом.
   - Только этого я и хотел, он сам обещал мне! Когда муж, солнце ее  жизни,
подошел к ней, Дени обняла его за плечи.  Кхал  произнес  слово,  и  кровные
всадники бросились вперед. Квота схватил человека, который был ее братом  за
руки, Хагго раздробил ему руку резким поворотом  огромных  ладоней.  Кохолло
вырвал меч из обмякших пальцев. Но даже теперь Визерис еще ничего не понял.
   - Нет, - закричал он, - вы не смеете прикасаться ко мне, я - дракон, я  -
дракон, и я получу корону!
   Кхал Дрого расстегнул пояс, медальоны его были отлиты из чистого  золота,
массивного и  украшенного,  каждый  был  величиной  в  руку  человека.  Кхал
выкрикнул приказ. Рабы потянули с очага тяжелый кухонный котел, вылили отвар
на землю и вернули горшок в огонь. Дрого  бросил  в  него  пояс  и  принялся
невозмутимо смотреть на медальоны, покрасневшие и  начавшие  оплывать.  Дени
видела, как пламя пляшет в ониксе его глаз. Раб  подал  кхалу  пару  толстых
перчаток из конского волоса, он натянул их на  руки,  даже  не  поглядев  на
невольника.
   Визерис завопил отчаянным тонким голосом труса, увидевшего  свою  смерть.
Он брыкался и вырывался, скулил как пес и  рыдал  как  дитя,  но  дотракийцы
крепко держали его. Сир Джорах пробился к боку  Дени,  положил  руку  на  ее
плечо,
   - Отвернитесь, моя принцесса, умоляю вас.
   - Нет. - Она сложила свои руки на вздувшемся животе, защищая дитя.
   Наконец Визерис поглядел на нее.
   - Сестра, прошу... Дени, скажи им... пусть они... милая сестрица...
   Когда  золото  наполовину  расплавилось  и  начало   растекаться,   Дрого
потянулся к пламени и выхватил горшок.
   - А вот и корона! - взревел он. - Вот и корона для  тележного  короля!  -
Кхал перевернул горшок над головой человека, который был ее братом.
   Вопль, который  издал  Визерис  Таргариен,  когда  жуткий  железный  шлем
прикрыл  его  лицо,  ничуть  не  напоминал  человеческий.  Ноги  его  выбили
отчаянную дробь по утоптанной земле, движения их замедлились,  остановились.
Капли расплавленного золота стекали на его грудь, воспламеняя  алый  шелк...
но ни капли крови не было пролито.
   Он не был драконом, подумала Дени, ощутив неожиданное спокойствие.  Огонь
не может убить дракона.

ЭДДАРД

   Он шел через крипту под Винтерфеллом, как  ходил  тысячу  раз  до  этого.
Короли  зимы  следили  за  ним  ледяными  глазами,  а  лютоволки  у  их  ног
поворачивали огромные каменные головы  и  рычали.  Он  подошел  к  последней
гробнице, где спал отец его, возле  Брандона  и  Лианны.  -  Обещай  мне,  -
шепнуло изваяние Лианны. На нем была гирлянда из бледно-голубых  роз,  глаза
сестры плакали кровью.
   Эддард Старк вздрогнул, сердце его колотилось, простыни  перепутались.  В
комнате было темно как в яме, кто-то барабанил в двери.
   - Лорд Эддард, - позвал громкий голос.
   - Мгновение. - Ничего не соображавший, нагой, он прохромал  через  темную
палату. Когда он открыл дверь, то обнаружил там Томарда с занесенным кулаком
и Кейна с Тоненькой свечой в руке. Между ними стоял личный стюард короля.
   Лицо его могло быть высеченным из камня, настолько мало оно показывало.
   - Милорд десница, - проговорил стюард, - светлейший король требует вашего
немедленного присутствия. Итак, Роберт вернулся с охоты. Время закончилось.
   - Мне потребуется несколько мгновений, чтобы привести себя в  порядок.  -
Нед оставил человека ожидать снаружи.
   Кейн помог ему  одеться.  Белая  льняная  рубаха  и  серый  плащ,  брюки,
разрезанные вдоль заключенной в лубок ноги, знак  должности  и  в  последнюю
очередь - пояс из тяжелых серебряных звеньев. Он спрятал валирийский  кинжал
на груди.
   Кейн и Томард повели его через внутренний  двор.  В  Красном  замке  было
темно и тихо, луна невысоко висела  над  стенами  -  еще  не  созревшая,  но
стремящаяся к полноте. На стене расхаживал стражник в золотом плаще.
   Королевские покои находились в твердыне  Мейегора,  массивной  квадратной
крепости, истинном сердце  Красного  замка,  обнесенной  стенами  двенадцати
футов толщиной и окруженной сухим рвом, усаженным железными шипами. Это  был
замок внутри замка. Сир Борос Блаунт  охранял  дальний  конец  моста,  белая
стальная броня казалась призрачной в лунном свете.  Оказавшись  внутри,  Нед
миновал еще двоих рыцарей Королевской гвардии. Сир Престон Гринфилд стоял  у
подножия ступеней,  а  сир  Барристан  Селми  ожидал  у  дверей  королевской
опочивальни. Трое людей в белых плащах, подумал он,  вспоминая,  и  странный
холодок пробежал по его спине. Лицо сира Барристана было бледнее брони. Неду
хватило лишь одного взгляда на  него,  чтобы  понять,  что  случилось  нечто
ужасное. Королевский стюард отворил дверь.
   - Лорд Эддард Старк, - объявил он.
   - Введите его сюда, - проговорил странный глухой голос.
   Пламя горело в двух очагах в каждом конце опочивальни,  наполняя  комнату
мрачным кровавым огнем. Жара внутри удушала. Роберт  лежал  под  пологом  на
постели. Около ложа  его  возвышался  великий  мейстер  Пицель,  лорд  Ренли
беспокойно расхаживал перед закрытыми окнами. Слуги сновали взад  и  вперед,
подкладывая поленья в очаг, и кипятили вино. Серсея Ланнистер сидела на краю
постели возле своего мужа. Волосы ее были взлохмачены, словно со сна,  но  в
глазах королевы дремоты не было. Она следила за  Недом,  которому  Томард  и
Кейн  помогали  пересечь  комнату.  Ему  казалось,  что  он  двигался  очень
медленно, словно бы во сне.
   Король лежал в сапогах. Нед видел засохшую грязь и травинки, прилипшие  к
коже сапог, носками торчащих из-под прикрывавшего его одеяла. Зеленый дублет
остался на полу, распоротый и брошенный, ткань покрывали  засохшие  кровавые
пятна. В комнате пахло дымом, кровью и смертью.
   - Нед, - шепнул король, увидев его. Лицо Роберта  было  белее  молока.  -
Подойди... ближе.
   Люди помогли Неду приблизиться.  Он  оперся  рукой  на  столб  балдахина.
Одного только взгляда на Роберта было  довольно,  чтобы  понять,  как  плохо
королю.
   - Что?.. - спросил он, и горло его перехватило.
   - Вепрь. - Лорд Ренли оставался в охотничьем зеленом  костюме,  плащ  его
был запачкан кровью.
   - Дьявол, - хрипел король. - Я сам  виноват.  Перебрал  вина,  проклятие,
промахнулся!
   - А где были все вы? - потребовал Нед ответа у лорда Ренли. - Где был сир
Барристан и Королевская гвардия? Рот лорда Ренли дернулся.
   - Брат приказал нам отступить в сторону и не мешать ему брать вепря.
   Эддард приподнял одеяло. Они сделали все, что могли, чтобы  зашить  рану,
но этого было мало. Зверь был наверняка матерым. Он  распорол  живот  короля
снизу до груди своими клыками. Пропитанные вином повязки, которые накладывал
великий мейстер Пицель, уже  почернели  от  крови,  от  раны  жутко  разило.
Желудок Неда перевернулся, он опустил одеяло.
   - Воняет, - сказал Роберт, - смертью воняет, или ты  думаешь,  что  я  не
понимаю этого? Ловко обошелся со мной это сукин сын! Но я... я расплатился с
ним, Нед. - Улыбка короля была столь же жуткой, как его рана;  зубы  были  в
крови. - Я вогнал ему нож прямо в глаз. Спроси их, если не веришь!
   - Истинно так, - пробормотал лорд Ренли, - мы привезли тушу с собой,  как
приказал мой брат.
   - Для пира, - прошептал Роберт. - А теперь оставьте нас, все оставьте.  Я
должен поговорить с Недом.
   - Роберт, милый мой господин... - начала Серсея.
   - Я сказал, все уйдите, - бросил Роберт с тенью прежней свирепости. - Что
в моих словах непонятного, женщина?
   Серсея подобрала свои юбки и достоинство и направилась к  двери,  за  ней
последовали лорд Ренли и все остальные.  Великий  мейстер  Пицель  помедлил,
трясущимися руками предлагая королю чашу густого белого настоя.
   - Маковое молоко, светлейший государь. Выпейте, чтобы уменьшить боль.
   Роберт отмахнулся тыльной стороной руки.
   - Убери чашу. Скоро я отосплюсь, старый дурак. Убирайся.
   С ужасом посмотрев на Неда, великий мейстер Пицель побрел вон из комнаты.
   - Проклятие, Роберт, - проговорил Нед, когда они остались одни. Нога  его
пульсировала так, что он почти ослеп от боли.  Или,  быть  может,  это  горе
туманило его глаза. Он нагнулся к постели, к лицу  друга.  -  Ну  почему  ты
всегда был таким упрямым?
   - Ах, мать-перемать, Нед, - проговорил хриплым голосом король. -  Я  убил
его, и все тут. - Прядь спутанных волос прикрыла его глаза, он смахнул ее  и
поглядел на Неда. - Надо было бы и тебя тоже. Ну  не  можете  дать  человеку
поохотиться в мире. Сир Робар отыскал меня... Снять голову с Григора?  Ну  и
идея. Я не сказал Псу, пусть Серсея сама удивит его.
   Смех короля превратился в ворчание, когда боль пронзила его.
   - Боги милосердные, -- пробормотал король в муке. -  Девочка,  Дейенерис,
она всего лишь только ребенок... Вот поэтому... боги послали вепря...  чтобы
наказать меня... - Король закашлялся, отплевываясь кровью. - Я был не  прав,
я был не прав... она всего только девочка. Мизинец... Варис,  Мизинец,  даже
мой брат... все они... но никто  не  воспротивился  мне,  кроме  тебя,  Нед.
Только ты... - Он с усилием поднял руку. - Перо и бумага  здесь,  на  столе.
Пиши, что я приказываю.
   Нед разгладил бумагу на колене, взял перо.
   - Повинуюсь, светлейший государь.
   - По слову и воле Роберта из  дома  Баратеонов,  первого  носителя  этого
имени, короля андалов и так далее... вставишь проклятые титулы,  ты  знаешь,
как они звучат... Повелеваю Эддарду из дома  Старков,  лорду  Винтерфелла  и
деснице короля, принять обязанности лорда-регента и  протектора  королевства
после моей... после моей смерти... и править моим именем... до тех пор, пока
сын мой Джоффри не достигнет нужного возраста.
   "Роберт... Джоффри не твой сын", - хотел сказать Нед,  но  слова  эти  не
шли. Лицо Роберта искажала слишком сильная мука. Он не мог  ранить  его  еще
сильнее. И, нагнув голову, лорд Старк принялся писать, но  там,  где  король
сказал "мой сын Джоффри", он написал "мой наследник". Ложь эта  оставила  на
душе его грязный отпечаток. "Чего только не приходится совершать, да простят
меня боги".
   - Что еще я должен сказать?
   - Скажи... все что нужно. Хранить и оборонять старых богов  и  новых,  ты
знаешь слова. Пиши все. Я подпишу. Передашь совету после моей смерти.
   - Роберт, - проговорил Нед голосом, полным горя, - ты не должен  умирать.
Ну постарайся. Страна нуждается в тебе.
   Роберт стиснул его руку.
   - Ты... неумелый лжец, Нед  Старк,  -  промолвил  он,  одолевая  боль,  -
страна... страна знает... каким паршивым королем я  был.  Хуже  Эйериса,  да
простят меня боги.
   - Нет, - сказал Нед  своему  умирающему  другу.  -  Зачем  так  говорить,
светлейший государь! Тебя с Эйерисом даже сравнить нельзя!
   Роберт умудрился улыбнуться.
   - Ну теперь люди хотя бы скажут... что в последней воле... я  не  ошибся.
Ты ведь не подведешь меня! Теперь править тебе. Ты ведь любишь  это  занятие
еще меньше, чем я, но ты справишься, Нед. Написал?
   - Да, светлейший государь. - Нед подал Роберту бумагу.
   Король вслепую поставил подпись, оставив на бумаге кровавое пятно.
   - Приложишь печать. А вепря съешьте на поминках, - скрежетнул Роберт, - с
яблоком во рту и поджарьте до хруста. Съешьте ублюдка. Сделай так, Нед, хотя
тебе-то кусок в глотку не полезет. Обещай мне, Нед!
   - Обещаю. - Ив памяти отозвался голос Лианны, те же слова:  "Обещай  мне,
Нед!"
   - Девочка, - сказал король. - Дейенерис. Пусть  живет.  Если  ты  можешь,
если это... не слишком поздно... переговори с ними... с  Варисом,  Мизинцем,
пусть они не убивают ее.  Помоги  моему  сыну,  Нед,  сделай  его...  лучшим
королем, чем был я. - Он дернулся. - Да смилуются боги над нами.
   - Смилуются, мой друг, - обещал Нед. - Обязательно.
   Король закрыл глаза и как будто расслабился.
   - Был убит свиньей, - пробормотал он. - Можно бы и посмеяться, но слишком
уж больно. Неду не хотелось смеяться.
   - Позвать всех назад? Роберт слабо кивнул:
   - Как хочешь. Боги, почему здесь так холодно?  Слуги  торопливо  вошли  и
принялись подкладывать дрова в огонь. Королева ушла, принеся  этим  какое-то
облегчение. Если у нее остались хоть  крохи  ума,  Серсея  заберет  детей  и
убежит с ними еще до рассвета, подумал Нед.  Она  и  так  задержалась  здесь
слишком долго.
   Король Роберт определенно не горевал без жены. Он попросил  своего  брата
Ренли и великого мейстера Пицеля  стать  свидетелями  и  приложил  печать  к
горячему желтому воску, которым Нед капнул на грамоту.
   - А теперь дайте мне что-нибудь от боли и позвольте умереть.
   Великий мейстер Пицель поспешно смешал ему новую чашу макового молока. На
этот раз король выпил все без остатка. Густую  бороду  усеяли  белые  капли,
когда Роберт отбросил пустую чашу в сторону.
   - Я усну/
   Нед склонился над ним:
   - Да, милорд.
   - Отлично, - улыбнулся король. -  Я  передам  Лианне  твою  любовь,  Нед.
Позаботься о моих детях.
   Слова эти  повернулись  в  животе  Неда  ударом  ножа.  На  мгновение  он
потерялся.  Он  не  мог  заставить  себя  солгать.  А  затем  вспомнил   его
бастардов... маленькую Барру у  груди  матери,  Мию,  оставшуюся  в  Долине,
Джендри у наковальни и остальных.
   - Я  буду  охранять  твоих  детей,  как  своих  собственных,  -  медленно
проговорил он.
   Роберт кивнул и закрыл глаза. На глазах Неда старый друг осел на подушки,
и маковое молоко смыло боль с его лица. Король погрузился в сон.
   Тяжелые цепи негромко звякнули, когда великий мейстер  Пицель  подошел  к
Неду.
   - Я сделал все, что  было  в  моих  силах,  милорд,  однако  рана  успела
загнить. На дорогу ушло два дня, и я увидел его уже слишком поздно.  Я  могу
лишь уменьшить страдания светлейшего государя, но  одни  только  боги  могут
теперь исцелить его.
   - Сколько ему осталось? :
   - спросил Нед.
   - По всем правилам он должен был уже скончаться. Я еще  не  видел,  чтобы
человек так яростно держался за жизнь.
   - Мой брат всегда был могуч, - заметил лорд Ренли, - хотя, может быть,  и
не слишком мудр.
   В обжигающей жаре опочивальни чело его увлажнил пот.  Он  мог  показаться
призраком Роберта - молодой и темноволосый красавец.
   - Он убил вепря! Внутренности уже вываливались из его живота, но  тем  не
менее он убил вепря. - В голосе его слышалось удивление.
   - Роберт был не из тех, кто оставляет поле боя, пока враг стоит на ногах,
- кивнул Нед.
   Снаружи за дверью сир Барристан по-прежнему охранял вход в башню.
   - Мейстер Пицель дал королю маковое молоко. Приглядите,  чтобы  никто  не
потревожил его без моего разрешения, - распорядился Нед.
   - Как прикажете, милорд. - Сир Барристан, казалось, постарел еще более. -
Я не сумел исполнить свою священную клятву.
   - И самый верный рыцарь не смог бы защитить  короля  от  него  самого,  -
проговорил Нед. - Роберт любил охотиться на вепрей.  При  мне  он  взял  их,
наверное, тысячу.
   Король не знал трепета, упирался в землю  ногами,  с  огромным  копьем  в
руке, притом нередко ругая зверя, бросавшегося на него, и ожидал - до самого
последнего мгновения. И когда  вепрь  оказывался  рядом,  убивал  несущегося
зверя одним коротким и уверенным движением.
   - Никто не знал, что именно этот вепрь принесет ему смерть.
   - Вы добры ко мне, лорд Эддард.
   - То же самое сказал и король. Он обвинил вино. Седоволосый рыцарь устало
кивнул.
   - Когда мы выгнали вепря из логова, светлейший государь едва  не  сползал
из седла, однако он приказал нам отступить.
   - Интересно, сир Барристан, - негромко Спросил Варис, - а кто дал  королю
это вино?
   Нед не заметил приближения евнуха, но, обернувшись,  увидел  его.  Черное
бархатное одеяние Вариса мело по земле, лицо покрывал слой свежей пудры.
   - Вино было из собственного бурдюка короля, - проговорил сир Барристан.
   - Единственного бурдюка? Охота пробуждает жажду.
   - Я не считал, сколько их было.  Сквайр  всегда  приносил  новый  мех  по
требованию короля.
   - Такой услужливый мальчик, - сказал Варис. - Старался, чтобы  светлейший
не ощущал жажды.
   Во рту Неда сделалось  горько.  Он  вспомнил  двух  светловолосых  юнцов,
которых Роберт посылал искать кузнеца,  чтобы  растянуть  нагрудник.  В  тот
вечер на пиру король всем рассказывал эту повесть и  всякий  раз  трясся  от
хохота.
   - Который из них?
   - Старший, - ответил сир Барристан. - Лансель.
   - Я отлично знаю юношу, - сказал Варис. - Преданный молодой человек.  Сын
сира Кивана Ланнистера, племянник лорда Тайвина и кузен  королевы.  Надеюсь,
милый мальчик ни в чем не  обвиняет  себя.  Дети  в  своей  юной  невинности
настолько ранимы! Я это прекрасно помню...
   Безусловно, Варис некогда был молодым. Впрочем, Нед  сомневался,  что  он
вообще когда-либо был невинным.
   - Вы упомянули  о  детях.  Роберт  изменил  свои  намерения  в  отношении
Дейенерис Таргариен. Какие бы распоряжения