и все остальные вот-вот подъедут - Я
хочу поехать с тобой, - проговорил Бран.
   - Один я быстрее  найду  их.  -  Робб  пришпорил  мерина  и  исчез  среди
деревьев.
   Как только он исчез, лес сомкнулся вокруг Брана. Снег повалил гуще.
   Касаясь земли, он таял, но камни, корни и ветви были уже  покрыты  свежей
порошей. Ожидая, он почувствовал себя неуютно. Бран  не  ощущал  своих  ног,
бессильно болтавшихся в стременах, но ремень держал  грудь,  а  талая  влага
пропитывала перчатки, холодила ладони. Бран не знал, где  могли  задержаться
Теон, мейстер Лювин и все остальные.  Услышав  шорох  листвы,  поводьями  он
повернул Плясунью,  рассчитывая  увидеть  друзей,  но  вместо  них  у  ручья
показались оборванные незнакомцы.
   - Добрый день вам всем, - проговорил Бран тревожным  голосом.  С  первого
взгляда заметив, что это не  лесовики  и  не  селяне.  Бран  вдруг  осознал,
насколько богато одет. На  нем  был  новый  кафтан  из  плотной  темно-серой
шерсти, с серебряными  пуговицами,  тяжелая  серебряная  застежка  скрепляла
подбитый мехом плащ на плечах. Перчатки тоже были оторочены мехом.
   - Ты здесь  один?  -  спросил  самый  рослый,  лысый  мужчина  с  красным
обветренным лицом. - Заблудился в Волчьем лесу, бедолага?
   - Я не заблудился. - Брану не понравилось, как незнакомцы глядят на него.
   Насчитав четверых, он повернул голову и увидел еще двоих позади  себя.  -
Брат мой уехал всего лишь мгновение назад, моя охрана сейчас будет здесь.
   - Охрана? - проговорил второй. Серая щетина покрывала его худое лицо. - И
что же они охраняют, маленький лорд? Не  серебряную  ли  застежку  на  твоем
плече?
   - Хорошенькая, - проговорил женский голос. Обладательница его не  слишком
напоминала женщину. Высокая, худая, с таким же озлобленным,  как  и  у  всех
остальных, лицом, она опиралась  на  восьмифутовое  черное  копье  из  дуба,
оканчивающееся ржавой сталью, волосы ее скрывал полушлем в форме чаши.
   - Дай-ка поглядеть, - сказал лысый.
   Бран с тревогой уставился на  него.  Незнакомец  был  облачен  в  грязные
лохмотья, одежду  сию  усеивали  вылинявшие  до  серости  бурые,  голубые  и
темно-зеленые заплаты, но прежде .этот  плащ  был,  видимо,  черным.  Рослый
небритый мужчина тоже был в черном рванье. Заметив это. Бран  вздрогнул.  Он
вдруг вспомнил о клятвопреступнике,  которого  обезглавил  отец,  когда  они
нашли щенков лютоволка. Человек тот также  был  облачен  в  черное,  и  отец
говорил, что это дезертир из Ночного Дозора. Нет  человека  более  опасного,
вспомнил  Бран  слова  лорда  Эддарда;  дезертир  знает,   что,   попавшись,
расстанется с жизнью, и посему не  остановится  перед  любым  преступлением,
сколь бы злодейским или жестоким оно ни оказалось.
   - Застежку, парень, - сказал рослый, протягивая руку.
   - Лошадь мы тоже возьмем, - сказала  другая  женщина,  невысокая  -  даже
ниже, чем Бран, - плосколицая, с длинными желтыми  волосами.  -  Слезай,  да
поживее. - Из рукава в ее ладонь скользнул нож, зазубренный, словно пила.
   - Нет, - выпалил Бран. - Я не могу... Рослый мужчина перехватил  поводья,
прежде чем Бран сообразил повернуть и ускакать.
   - Можешь, лорденыш, и слезешь - ты ведь понимаешь, что  так  будет  лучше
для тебя самого.
   - Стив, погляди, он привязан, - указала копьем высокая  женщина.  -  Быть
может, мальчишка говорит правду?
   - Привязан? - проговорил Стив, извлекая кинжал из ножен  на  поясе.  -  С
ремнями управиться просто.
   - Значит, ты калека? - спросила невысокая женщина. Бран вспыхнул.
   - Я Брандон Старк из Винтерфелла, и лучше отпустите моего коня, иначе все
вы погибнете.
   Худой мужчина с серым щетинистым лицом расхохотался.
   -  Мальчишка-то  действительно  Старк.  Лишь  у  Старка  хватит  глупости
угрожать, когда более смышленый человек начнет просить!
   - Срежь этого петушка и затолкай  ему  что-нибудь  в  рот,  -  предложила
невысокая женщина. - Пусть умолкнет!
   - Хали, ты не только уродлива, но и глупа, - сказала высокая  женщина.  -
Мальчишка этот мертвым ничего не стоит, но  за  живого...  Проклятие  богам,
подумайте сами, как расщедрится Манс, заполучив родственника Бенджена Старка
в заложники!
   - Проклятие твоему  Мансу,  -  ругнулся  рослый.  -  Или  ты  собираешься
вернуться туда, Оша? Значит, ты еще большая дура. Неужели ты  считаешь,  что
Белые Ходоки посчитаются с тем, что у тебя заложник? - Он повернулся к Брану
и полоснул по перевязи, придерживающей бедро. Кожа со вздохом рассеклась.
   Быстрый и беззаботный удар проник глубоко. Поглядев  вниз,  Бран  заметил
бледное тело там, где удар распорол шерстяные штаны. Затем потекла кровь.
   Ощущая странную легкость в голове, он поглядел на красную  струйку.  Боли
не было - даже намека. Рослый мужчина с удивлением буркнул что-то  себе  под
нос.
   - А теперь кладите оружие,  и  я  обещаю  вам  быструю  и  безболезненную
смерть!
   - выкрикнул Робб.
   Бран поглядел в отчаянной надежде на подоспевшего брата. Но  слова  Робба
сделались менее убедительными оттого, что голос его дрогнул. Он был  верхом;
окровавленный труп лосенка переброшен  черта  круп  коня,  рука  в  перчатке
сжимает меч.
   - Вот и братец, - сказал мужчина с серым щетинистым лицом.
   - А он у нас рыцарь, - усмехнулась Хали, невысокая женщина.  -  Ты  решил
драться с нами, мальчик?
   - Не глупи, парень. Ты один против шестерых. - Высокая Оша опустила  свое
копье. - Слезай с коня и бросай меч. Мы отблагодарим тебя  за  лошадь  и  за
мясо, и вы с братом сможете направиться домой.
   Робб  свистнул.  Мягко  затопали  лапы  по   мокрым   листьям,   подлесок
разделился, замахали нижние ветви, расставаясь  со  снегом,  и  Серый  Ветер
вместе с Лето вылетели из чаши. Лето принюхался и заворчал.
   - Волки, - охнула Хали.
   - Лютоволки, - поправил Бран. Еще не выросшие и наполовину, они были выше
любого волка, которого ему приходилось видеть, однако различия было нетрудно
заметить. Мейстер Лювин и псарь Файлен научили его этому.  Голова  лютоволка
была круглее, ноги длиннее, а более тонкая морда выдавалась вперед.  В  этих
зверях ощущалось нечто призрачное и жуткое, особенно в сумеречном  лесу  под
тихим снегом. Пасть Серого Ветра была испачкана кровью.
   - Собаки, - презрительно бросил лысый. - А  мне  как  раз  говорили,  что
ничто так не греет ночью, как волчья шкура. - Он сделал резкий жест рукой. -
Убейте их.
   Робб крикнул:
   - За Винтерфелл! - и ударил по  бокам  коня.  Мерин  соскочил  с  берега,
оборванцы бросились вперед. Человек с топором беззаботно  шагнул  навстречу.
Меч Робба с муторным треском угодил ему в лицо, брызнула  яркая  кровь.  Тут
небритый потянулся к поводьям и на мгновение перехватил их, но на него сзади
набросился Серый Ветер. С плеском и криком свалившись в ручей,  он  отчаянно
замахал ножом, когда голова его оказалась под  водой.  Лютоволк  прыгнул  за
ним, и вода окрасилась кровью.  Робб  и  Оша  обменивались  ударами  посреди
ручья, ее длинное копье - змея со стальной головой - пыталось ужалить его  в
грудь раз, два и три, но каждый раз Робб отбивал в сторону наконечник  своим
длинным мечом. На четвертый или пятый раз высокая слишком перегнулась вперед
и потеряла равновесие на доли секунды. Уларом Робб поверг ее вниз.
   Оказавшись чуть в стороне, Лето метнулся к Хали. Она замахнулась ножом.
   Лето отпрыгнул в сторону, ощерился и бросился вновь. На этот раз  челюсти
его сомкнулись на лодыжке женщины. Перехватив нож обеими  руками,  невысокая
женщина ударила вниз, но лютоволк словно бы видел движение. На мгновение  он
отскочил, но пасть его  была  полна  кожи,  ткани  и  кровавой  плоти.  Хали
пошатнулась и упала, а лютоволк вновь набросился на нее, перевернул на спину
и вцепился в живот.
   Шестой из оборванцев попытался бежать  от  кровопролития,  но  далеко  не
ушел.
   Он уже карабкался по другой  стороне  берега,  когда  промокший  насквозь
Серый Ветер выпрыгнул из ручья. Отряхнувшись, лютоволк бросился за беглецом,
остановил  его,  вцепившись  зубами  в  бедро,  бросил  на  землю,  а  потом
перехватил за горло, когда тот с криком откатился к воде.
   Теперь оставался только рослый Стив. Он полоснул  по  нагрудной  перевязи
Брана, схватил его за руку и дернул. Бран разом упал. Он очутился на  земле,
ноги подогнулись под ним, одна оказалась в воде. Холода  он  не  ощущал,  но
сразу почувствовал сталь, когда Стив приложил кинжал к горлу.
   - Назад, - предостерег рослый. - Или я перережу ему горло, клянусь.
   Тяжело дыша, Робб остановил коня. Ярость оставила его,  и  рука  с  мечом
опустилась.
   В этот момент Бран увидел, как Лето терзал Хали, выпустив  из  ее  живота
клубок блестящих синих змей. Широкие глаза женщины уставились в небо, и Бран
не мог понять, мертва она или еще жива. Небритый итог, что  был  с  топором,
лежали без движения, но Оша поднялась на колени и ползла к своему,  упавшему
копью.
   Серый Ветер направился к ней.
   - Отзови его! - крякнул рослый. - Отзови их обоих, или калека умрет!
   - Серый Ветер, Лето, ко мне, - сказал  Робб.  -  Лютоволки  остановились,
повернули головы. Серый Ветер вернулся к Роббу. Лето остался  на  месте,  не
отрывая глаз от Брана и человека возле него. Он зарычал,  открыв  горячую  и
кровавую пасть, глаза волка горели.
   Опираясь на тупой конец копья, Оша поднялась на ноги. Кровь текла из раны
на руке, оставленной мечом Робба. Бран видел капельки пота,  выступившие  на
лице рослого человека. Стив был перепуган не менее чем он сам, понял Бран.
   - Старки, - пробормотал мужчина. - Кровавые Старки. - Он возвысил  голос.
- Оша, убей волков и забери у него меч.
   - Сам убивай их, - ответила она, - Я не подойду к этим  чудовищам.  -  На
мгновение Стив потерялся. Рука дрогнула. Бран ощутил  кровь  там,  где  нож.
дернувшись, порезал его кожу. Вонь  немытого  тела  наполняла  его  нос,  от
рослого разило страхом.
   - Эй! - крикнул он Роббу. - У тебя есть имя?
   - Я - Робб Старк, наследник Винтерфелла.
   - А это твой брат?
   - Если ты хочешь, чтобы он остался в живых, слезай с коня. Робб  помедлил
мгновение. Потом медленно и решительно спешился и встал с мечом в руке.
   - А теперь убей волков. Робб не шевельнулся.
   - Делай. Волки или мальчишка.
   - Нет! - закричал Бран отчаянно. Если  Робб  выполнит  его  приказ.  Стив
убьет их обоих, как только лютоволки окажутся мертвы.  Лысый  ухватил  рукой
его за волосы и жестоко потянул, Бран даже всхлипнул от боли.
   - А ты, калека, закрой рот, слышал?!  -  Он  потянул  крепче.  -  Слышишь
меня?
   Что-то негромко звякнуло в лесу позади него. Стив задохнулся,  и  широкий
наконечник стрелы вырос из его груди. Стрела оказалась  ярко-красной,  кровь
словно бы окрасила ее. Кинжал упал с горла Брана. Рослый пошатнулся и  лицом
вперед рухнул в  воду.  Стрела  переломилась.  Бран  видел,  как,  судорожно
дергаясь, он расставался с жизнью.
   Оша оглянулась, когда гвардейцы отца появились из-за деревьев со сталью в
руке. Оша бросила копье.
   - Пожалуйста, милорд, - обратилась она  к  Роббу.  Стражники  со  странно
побледневшими лицами осматривали сцену кровопролития, без особой уверенности
поглядывая на волков. И когда Лето вернулся, чтобы оторвать кусок  от  трупа
Хали, Джозет выронил нож и отвернулся к ближайшему кусту.  Даже  появившийся
из-за деревьев мейстер Лювин был потрясен, но только на  мгновение.  Тряхнув
головой, он сразу направился через ручей к Брану.
   - Ты ранен?
   - Он порезал мне ногу, - ответил Бран. - Но я ничего не чувствую.
   Мейстер склонился, чтобы обследовать рану, и Бран повернул  голову.  Теон
Грейджой стоял возле страж-дерева с луком в руках и, как всегда, улыбался.
   Возле него в мягкую землю было всажено полдюжины стрел,  но  понадобилась
лишь одна.
   - Мертвый враг - это прекрасно, - объявил он.
   - Джон всегда говорил мне, что ты осел, Грейджой, - громко отвечал  Робб.
- Пожалуй, мне следовало бы  привязать  тебя  во  дворе  и  позволить  Брану
попрактиковаться в стрельбе - Ты должен поблагодарить меня за то, что я спас
жизнь твоему брату.
   - А если бы ты промахнулся? - ответил Робб. -  Что,  если  бы  ты  только
ранил этого? Что, если бы рука его дрогнула и он ударил Брана?  На  нем  мог
быть доспех, ты же видел разбойника только со спины. Что случилось бы  тогда
с моим братом? Думал ли ты об этом, Грейджой?
   Улыбка исчезла с лица Теона. Угрюмо пожав плечами, он  принялся  собирать
стрелы - одну за другой.
   Робб ожег гвардейцев яростным взглядом.
   - А вы куда запропастились? - потребовал он ответа. - Я был  уверен,  что
вы следуете за нами.
   Люди обменялись расстроенными взглядами.
   - Так и было, милорд, - отвечал самый молодой  из  них,  борода  его  еще
курчавилась нежным пушком. - Только сперва мы подождали  мейстера  Лювина  с
его ослом, прошу вашего прощения, а потом получилось, что... -  Он  поглядел
на Теона и торопливо отвернулся в смущении.
   - Я заметил индюка, - проговорил Теон, раздосадованный вопросом. - Откуда
я знал, что ты оставишь мальчишку одного?
   Робб повернул голову и снова поглядел на Теона, однако ничего не сказал.
   Бран никогда еще не видел его в таком  гневе.  Наконец  он  опустился  на
колено возле мейстера Лювина.
   - Серьезна ли рана моего брата?
   - Простая царапина, - отвечал мейстер, смочив ткань в ручье, чтобы  смыть
порез. - Двое из них носили черное, - сказал он Роббу, не отрываясь от дела.
   Робб поглядел на тело Стива, распростертое в потоке ручья,  быстрые  воды
колыхали его оборванный черный плащ.
   - Дезертиры из Ночного Дозора, - сказал он мрачно. -  Лишь  дураки  могли
настолько приблизиться к Винтерфеллу.
   - Безумие и отчаяние нередко похожи друг на друга, -  проговорил  мейстер
Лювин.
   - Следует ли похоронить их, милорд? - спросил кто-то.
   - Они не стали бы хоронить нас, - ответил Робб.  -  Отрубите  им  головы,
отошлем на Стену. А остальное оставьте воронам.
   - А как быть с этой? - Куент ткнул большим пальнем в сторону Оши.
   Робб подошел к ней. Женщина была на голову выше его, но немедленно  упала
на колени.
   - Подарите мне жизнь, милорд Старк, я буду служить вам.
   - Мне? Что мне делать с клятвопреступницей?
   - Я клятву не нарушала. Это Стив и Уоллен бежали со Стены, а не я.  Среди
черных ворон нет места женщине. Теон Грейджой подошел поближе.
   - Отдай ее волкам, - посоветовал он Роббу.  Глаза  женщины  обратились  к
останкам  Хали  и  она,  задрожав,  торопливо  отдернулась.  Смутились  даже
гвардейцы.
   - Она женщина, - сказал Робб.
   - Она из одичалых, - заметил Бран. - Она советовала сохранить мне жизнь и
отвести к Мансу-налетчику.
   - У тебя есть имя? - спросил Робб.
   - Оша, если будет  угодно  милорду,  -  пробормотала  женщина  потерянным
голосом. Мейстер Лювин встал.
   - Неплохо бы допросить ее.
   Бран заметил облегчение на лице брата.
   - Как вам угодно, мейстер. Уэйн, свяжи ей руки. Она  вернется  с  нами  в
Винтерфелл... а будет жить или умрет, зависит от того, что расскажет нам.

ТИРИОН

   - Хочешь есть? - спросил Морд, окинув  его  злым  взглядом.  Короткопалая
толстая рука держала блюдо отборных бобов.
   Тирион Ланнистер успел наголодаться, но он не мог позволить,  чтобы  этот
мужлан увидел его слабость.
   - Неплохо бы ножку ягненка, - сказал он с груды  грязной  соломы  в  углу
камеры. -  Подойдет  и  блюдо  горошка  с  жареным  луком,  и  свежий  хлеб,
помазанный маслом... с пряным вином, чтобы лучше проскочило в желудок.  Если
вина нет, сгодится и пиво, попытаюсь быть не слишком разборчивым.
   - Вот и бобы, - проговорил Морд, протягивая блюдо. Тирион вздохнул.
   Тюремщик,  служивший  Лизе  Аррен,  представлял  собой  двадцать  стоунов
глупого жира, который дополняли бурые гнилые зубы и темные  глазенки.  Левую
сторону его лица украшал шрам, оставленный топором, отрубившим ухо вместе  с
частью щеки. Он был столь же предсказуем, насколько  и  уродлив,  но  Тирион
действительно испытывал голод. Он протянул руку к тарелке.
   Морд отдернул ее ухмыляясь.
   - Вот она,  -  проговорил  он,  ставя  блюдо  за  пределами  досягаемости
Тириона.
   Карлик неловко поднялся на ноги, испытывая боль в каждом суставе.
   - Неужели каждый  раз  нужно  устраивать  из  еды  дурацкую  игру?  -  Он
потянулся к бобам.
   Морд отодвинулся, ухмыляясь гнилыми зубами.
   - Вот она, карлик. - Он выставил  тарелку  из  камеры  -  туда,  где  она
кончалась и начиналось небо. - Ты не хочешь есть? Иди-ка возьми.
   Руки Тириона были слишком коротки, чтобы дотянуться до  блюда,  и  он  не
намеревался так близко подходить к этому краю. Хватит одного лишь  короткого
движения белого толстого пуза Морда, и жизнь его завершится, оставив красное
пятно на  камнях  Небесного  замка,  как  случилось  со  многими  пленниками
Орлиного Гнезда за истекшие столетия.
   - Если подумать, я вовсе не голоден, -  объявил  он,  отступая  в  уголок
камеры.
   Морд заворчал и разжал пухлые пальцы. Ветер подхватил тарелку, перевернув
ее. Тюремщик расхохотался, чрево его тряслось, как чаша с пудингом.
   Тирион ощутил короткий укол ярости.
   - Ах ты, трахнутый сын изъеденного язвами осла, - проговорил он.  -  Чтоб
ты сдох от кровавого поноса!
   За это на обратном пути Морд отпустил Тириону  пинок  подкованным  сталью
сапогом.
   - Я это тебе запомню, - корчась на соломе, выдохнул Тирион.
   -  Я  сам  убью  тебя,  клянусь!  -  Тяжелая,  окованная  железом   дверь
захлопнулась. Тирион услышал звон ключей.
   Для своего роста у меня слишком  прожорливый  рот  и  слишком  болтливый,
подумал карлик, отползая назад в угол сооружения, которое Аррены  насмешливо
именовали  своей  темницей.  Тирион  скрючился  под  тонким  одеялом,  кроме
которого у него здесь ничего не было, разглядывая  бездонное  синее  небо  и
далекие горы, уходившие, казалось, в бесконечность. Он пожалел  о  плаще  из
шкуры сумеречного кота, выигранном у Мариллона в кости после того, как певец
стащил одеяние с тела убитого предводителя разбойников. Шкура пахла тленом и
кровью, но была теплой и толстой. Морд сразу же отобрал ее.
   Ветер теребил его одеяло порывами, острыми,  словно  когти.  Камера  была
прискорбно мала  даже  для  карлика.  Там,  где  в  любой  настоящей  тюрьме
действительно была бы стена, пол кончался и начиналось небо, так что  Тирион
не испытывал недостатка в свежем воздухе, солнечном свете, в звездах и  луне
по ночам, но он охотно променял бы сейчас все это на самую мокрую и  мрачную
темницу в недрах Бобрового утеса.
   - Ты улетишь отсюда, - посулил ему Морд, втолкнув в камеру. - Дней  через
двадцать или тридцать, а может, и пятьдесят, но все равно улетишь!
   Аррены содержали лишь одну тюрьму и охотно  предоставляли  своим  узникам
возможность побега. В тот первый день,  набравшись  отваги,  Тирион  лег  на
живот  и  подполз  к  краю,  чтобы  поглядеть  вниз.  Отделенный   воздушным
простором. Небесный замок находился в шести сотнях  футов  под  ним.  Нагнув
голову вправо и влево, он заметил другие камеры, сверху тоже. Прямо пчела  в
каменных сотах, только без крыльев!
   В холодной камере ветер завывал и днем, но худшее заключалось в том,  что
пол был наклонным. Уклон был небольшим, но и  его  было  достаточно.  Тирион
боялся закрыть глаза, чтобы не скатиться во сне и не проснуться во внезапном
ужасе у края  обрыва.  Нечего  удивляться  тому,  что  эти  небесные  камеры
доводили людей до безумия.
   Синева зовет. "Боги, помилуйте меня", - написал на стене один из  прежних
обитателей  камеры  веществом,  похожим  на  кровь.  Вначале   Тирион   даже
заинтересовался, кто это мог быть, что с ним  стало,  но  потом  решил,  что
лучше все-таки этого не знать.
   А надо было только закрыть свой рот...
   Все началось с несчастного мальчишки,  глядевшего  на  него  с  трона  из
резного чардрева, под украшенными  луной  и  соколом  знаменами  Аррена.  На
Тириона Ланнистера всякий смотрел сверху вниз, но этот  шестилетний  с