ону  победителя.  В  худшем
случае он всего лишь отошлет своих птиц на  юг,  в  Королевскую  Гавань,  но
вполне может осмелиться и на большее.
   Кейтилин Старк времени не теряла:
   - Мы выезжаем немедленно. Нам нужны свежие кони и припасы на дорогу.  Все
вы можете рассчитывать на вечную благодарность дома Старков. Тем из вас, кто
захочет  помочь  нам  охранять  пленников,  чтобы  доставить  их  живыми   в
Винтерфелл, я обещаю хорошую награду.
   Больше ничего не потребовалось дураки рванулись вперед.  Тирион  поглядел
на их лица: они, конечно, получат отличную награду, сказал он  себе,  но  не
ту, на которую рассчитывают. И все  же,  когда  пленников  выводили  наружу,
седлали коней под дождем, связывали руки длинной и грубой  веревкой,  Тирион
Ланнистер не испытывал истинного испуга. В Винтерфелле ему не бывать, он мог
в этом поклясться. Через день за  ним  вышлют  погоню,  птицы  поднимутся  в
воздух, и кто-нибудь из речных лордов захочет заслужить благосклонность  его
отца и вмешается в дело. Тирион как раз поздравлял себя  с  тонкостью  своих
замыслов, когда кто-то надвинул капюшон на его глаза и поднял в седло.
   Они выехали под дождем и сразу взяли в галоп, и уже вскоре бедра  Тириона
заныли, а задницу просто дергало  от  боли.  Даже  когда  они  оказались  на
безопасном расстоянии от гостиницы и Кейтилин Старк замедлила ход  до  рыси,
отягощенное вынужденной слепотой положение его не изменилось.  Лошадь  везла
его по неровной земле, каждый поворот был чреват  падением.  Капюшон  глушил
звуки, и Тирион не слышал, что говорят вокруг него;  дождь  успел  пропитать
ткань, липнувшую к  его  лицу,  даже  дышать  было  тяжело.  Веревка  ранила
запястья и словно бы затягивалась все туже по мере приближения  ночи.  "А  я
намеревался устроиться возле теплого очага с  жареной  дичью!  Зачем  только
этот проклятый свистун открыл свой поганый рот", - подумал с горечью Тирион.
Проклятый певец отправился с ними.
   - О случившемся могут сочинить великую песню, и это сделаю я, - сказал он
Кейтилин Старк, объявляя о  своем  намерении  ехать  вместе  с  ними,  чтобы
увидеть, чем закончится "великолепное приключение". Тирион весьма сомневался
в том, что мальчишка будет считать путешествие великолепным, когда  всадники
Ланнистеров догонят их.
   Дождь наконец прекратился,  и  рассветные  лучи  сочились  сквозь  мокрую
ткань,  закрывавшую  его  глаза,  когда  Кейтилин   Старк   подала   команду
спешиваться. Грубые руки стянули Тириона  с  коня,  развязали  его  кисти  и
стащили капюшон с головы.
   Увидев узкую каменную дорогу, дикие предгорья и зубчатые снеговые пики на
далеком горизонте, он ощутил, что вся надежда разом оставила его.
   - Это горная дорога, - выдохнул Тирион, глядя на леди  Старк  обвиняющими
глазами - Восточная дорога, а вы говорили, что мы едем в Винтерфелл.
   Кейтилин Старк удостоила его легчайшей из улыбок.
   - Говорила - часто и громко, - согласилась она -  И  не  сомневаюсь,  что
ваши друзья направятся на север. От души желаю им поторопиться.
   Даже теперь, несколько дней спустя, воспоминание  наполнило  его  горькой
яростью. Всю свою жизнь Тирион гордился своей хитростью, единственным даром,
которым наделили его боги, и все же семижды проклятая волчица Кейтилин Старк
перехитрила его на всех поворотах. Факт этот более  удручал  его,  чем  само
похищение.
   Они остановились только для того, чтобы поесть и самим покормить коней, а
потом вновь тронулись с места. На этот раз  Тириона  избавили  от  капюшона.
После второй ночи руки его более не связывали, а когда они  поднялись  выше,
то перестали и охранять. Никто, похоже, не опасался, что он убежит. Да  и  с
чего бы вдруг? Здесь, наверху, земля была суровой и  дикой,  а  высокогорная
дорога, в сущности, представляла собой всего лишь каменистую  тропку.  Пусть
он и убежит, но как далеко можно добраться в  одиночестве  и  без  провизии?
Сумеречные коты легко загрызут его, а кланы, гнездящиеся в горных твердынях,
разбойники нубийцы склоняются не перед законом, а только перед мечом.
   И жена  Старка  безжалостно  гнала  их  вперед.  Тирион  знал,  куда  они
направляются знал с того самого мгновения, когда с глаз его сняли капюшон. В
этих горах правил дом Арренов. Вдова покойного  десницы,  урожденная  Талли,
сестра Кейтилин Старк, не  дружила  с  Ланнистерами.  Тирион  успел  немного
познакомиться с леди Лизой за время, проведенное ею в Королевской Гавани,  и
не стремился возобновить знакомство.
   Похитители теснились вокруг ручья, невдалеке от горной дороги. Лошади уже
напились ледяной воды и теперь общипывали кочки бурой  травы,  пробивавшейся
между камнями. Джик и Моррек держались  рядом,  угрюмые  и  несчастные.  Над
ними, опершись на копье, стоял Мохор, округлая железная шапка на его  голове
казалась похожей на котелок. Поблизости Мариллон-певец натирал  маслом  свою
деревянную арфу и сетовал на ущерб, который сырость причиняет ее струнам.
   - Нам надо передохнуть, миледи, -  говорил  засечный  рыцарь  сир  Уиллис
Воде, обращаясь к Кейтилин Старк. Он служил  леди  Уэнт,  человек  прямой  и
крепкий, он первым поднялся в гостинице, чтобы помочь Кейтилин.
   - Сир Уиллис говорит правду, миледи, - вступил в разговор сир  Родрик.  -
Мы потеряли уже третьего коня.
   - Если нас догонят Ланнистеры, мы потеряем не только коней,  -  напомнила
им Кейтилин. Обветренное лицо ее исхудало, но не утеряло решимости.
   - На это шансы невелики, - заметил Тирион.
   - Леди не спрашивает твоего мнения, карлик, - отрезал Курлекет, рослый  и
жирный олух с короткими стрижеными во лесами и поросячьим лицом. Он  был  из
Бреккенов и служил оружием лорду Джонасу. Тирион  постарался  запомнить  все
имена,  чтобы  отблагодарить  потом  каждого  по  отдельности  за   любезное
обращение.
   Ланнистеры всегда расплачивались по своим долгам. Курлекет еще узнает  об
этом, как и его друзья, Лхарис и Мохор, и  добрый  сир  Уиллис,  и  наемники
Бронн и Чигген. Особенно жестокий урок намечался для  Мариллона,  обладателя
сладкого  тенора,  старательно  рифмовавшего  "бес  -  он",  "Тирион"  и  "в
позументы облачен" в своей песне об этом бесчинстве.
   - Пусть говорит, - приказала  леди  Старк.  Тирион  Ланнистер  уселся  на
скалу.
   - Сейчас преследователи, если погоню выслали, что далеко не  обязательно,
скорее всего мчатся по Перешейку, рассчитывая, что вы заляжете где-нибудь на
Королевском тракте. Безусловно, весть о моем похищении достигла  ушей  моего
отца. Но лорд Тайвин не слишком любит меня, и я совсем  не  уверен,  что  он
решит побеспокоить себя.
   Слова эти были ложью только отчасти, лорд Тайвин Ланнистер  ценил  своего
уродливого сына не более чем зеленую  фигу,  однако  он  не  терпел  никаких
оскорблений чести дома.
   - Здесь жестокий край, леди Старк,  и  вы  не  найдете  помощи,  пока  не
достигнете Долины. Каждый потерянный конь еще более отяготит остальных. Хуже
того вы рискуете потерять меня. Я невелик ростом и не силен, и если я  умру,
зачем все это? - В этом не было лжи, Тирион  не  знал,  сколько  еще  сумеет
выдержать подобную скорость.
   - Возможно, в вашей смерти и есть смысл, Ланнистер, -  ответила  Кейтилин
Старк.
   - А я думаю, нет, - заметил Тирион. - Если бы вы хотели меня убить, нужно
было только приказать, и один из ваших надежных друзей  охотно  наградил  бы
меня кровавой улыбкой. - Он поглядел на  Курлекета,  однако  тупость  мешала
тому оценить насмешку.
   - Старки не убивают людей в постели.
   - И я тоже, - сказал он. - Еще раз говорю вам, я не  принимая  участия  в
покушении на жизнь вашего сына. - Убийца был вооружен вашим кинжалом. Тирион
почувствовал прилив внутреннего жара. - Это  не  мой  кинжал,  -  с  нажимом
проговорил он. - Сколько же раз я должен клясться в этом? Леди Старк, что бы
там ни говорили обо мне, я далеко не глуп, а лишь  глупец  снабдит  наемного
убийцу своим собственным клинком.
   На мгновение ему показалось, что в глазах ее  промелькнуло  сомнение;  но
она возразила:
   - Зачем было Петиру лгать мне?
   - А зачем медведь гадит в лесу? - вопросил он. - Потому  что  такова  его
природа. Для людей, подобных Мизинцу, лгать все равно что дышать. Уж  вам-то
по крайней мере следовало знать это.
   Кейтилин шагнула к нему с напряженным лицом.
   - Как вас понимать, Ланнистер? Тирион склонил голову набок.
   - Ну что ж, наверное, все при дворе слышали, как он лишал вас невинности.
   - Это ложь! - воскликнула Кейтилин Старк.
   - Что за злой бес, - проговорил шокированный  Мариллон.  Курлекет  извлек
кинжал, зловещую штуковину из черного железа.
   - Одно только слово, миледи, и я брошу его лживый язык к вашим  ногам.  -
Поросячьи глазки подернулись влагой от такой перспективы.
   Кейтилин Старк поглядела на Тириона с таким холодом,  какого  он  еще  не
видел на ее лице.
   - Петир Бейлиш некогда любил меня, но он тогда  был  мальчишкой.  Страсть
его явилась трагедией для всех нас. Но она была неподдельной и  чистой,  так
что незачем насмехаться над ней. Петир просил моей руки, и это его полностью
оправдывает. А вы действительно злой человек, Ланнистер!
   - Ну а вы действительно  дура,  леди  Старк.  Мизинец  никогда  не  любил
никого, кроме Мизинца, и клянусь вам, что он  хвастал  не  вашей  рукой,  но
спелыми грудями, страстным ртом, жаром между ваших ног.
   Курлекет схватил его за волосы и резким движением откинул  назад  голову,
открывая горло. Тирион ощутил шеей холодный поцелуй стали.
   - Пустить ему кровь, миледи?
   - Убейте меня, и правда умрет вместе со мной, - выдохнул Тирион.
   - Пусть говорит, - приказала Кейтилин Старк. Курлекет неуверенно выпустил
волосы Тириона. Ланнистер глубоко вздохнул.
   - А как, по словам Мизинца, попал ко мне этот кинжал? Скажите мне!
   - Вы проиграли его из  пари  во  время  турнира  в  честь  именин  принца
Джоффри.
   - Когда рыцарь Цветов сбросил с коня моего брата Джейме, так  он  сказал,
да?
   - Да, - признала Кейтилин, морщина легла на ее лоб.
   - Всадники!
   С источенного ветром карниза над ними донесся крик.  Сир  Родрик  отослал
Лхариса наверх следить за дорогой, пока они отдыхают.
   Мгновение затянулось, никто не шевелился.  Кейтилин  Старк  отреагировала
первой.
   - Сир Родрик, сир Уиллис, по коням! - крикнула она.  -  Остальные  конные
позади. Мохор, охраняй пленников...
   - Дайте нам оружие! - Тирион вскочил на ноги и схватил ее за руку. -  Вам
потребуется каждый меч.
   Она  понимала,  что  он  прав,  Тирион  видел  это.   Кланы   горцев   не
интересовались причинами вражды великих  домов.  Они  с  равной  готовностью
прирежут и Старка, и Ланнистера - точно так, как убивают друг  друга.  Разве
что пощадят Кейтилин: она еще достаточно молода, чтобы рожать сыновей. И все
же она медлила.
   - Я слышу их! - выкрикнул  сир  Родрик.  Прислушиваясь,  Тирион  повернул
голову на топот копыт дюжины лошадей, приближающийся все ближе. И вдруг  все
разом  задвигались,  потянулись  к  оружию,  бросились  к  лошадям.   Сверху
посыпались камешки, Лхарис, скользя и  оступаясь,  спустился  с  гребня.  Он
приземлился прямо перед  Кейтилин  Старк,  неопрятный  мужчина  с  лохматыми
длинными волосами, торчащими из-под конического стального шлема.
   - Человек двадцать, а может, и двадцать пять, - выдохнул он.  -  Молочные
Змеи или  Лунные  Братья,  точнее  не  знаю.  Должно  быть,  у  них  повсюду
соглядатаи, они знают, что мы здесь.
   Сир Родрик Кассель был уже на  коне,  с  длинным  мечом  в  руке.  Моррек
притаился за скалой, обеими руками  сжимая  заканчивающееся  острым  железом
копье, зубы стискивали кинжал.
   - Эй, певец, - окликнул сир Уиллис Воде, - помоги мне  с  нагрудником.  -
Мариллон застыл, вцепившись в арфу, лицо его побелело как  молоко,  и  слуга
Тириона Моррек торопливо вскочил на ноги, чтобы помочь рыцарю вооружиться.
   Тирион не отпускал Кейтилин Старк.
   - У вас нет выбора, - сказал он. - Нас трое, и четвертый  будет  охранять
нас... Четверо человек - они могут отделить нас от смерти.
   - Дайте мне слово,  что  вы  сложите  мечи  после  того,  как  закончится
схватка.
   - Мое слово? - Копыта грохотали совсем близко. Тирион криво усмехнулся. -
Даю вам его, леди, но моя честь - честь Ланнистера.
   Одно мгновение казалось, что Кейтилин плюнет на него, но вместо этого она
отрезала;
   - Вооружайтесь! - и отправилась прочь.
   Сир Родрик перебросил Джику его  меч  и  ножны  и  развернулся  навстречу
врагу.
   Моррек взял лук и колчан и припал на колено возле дороги. Он был  гораздо
лучшим стрелком,  чем  фехтовальщиком.  Бронн  подъехал,  предлагая  Тириону
двухсторонний топор.
   - Никогда не сражался топором. - Оружие  казалось  Тириону  незнакомым  и
неудобным: короткая рукоятка, тяжелое головище с отвратительным  острием  на
конце.
   - Думай, что колешь дрова, - проговорил Бронн, извлекая  длинный  меч  из
заброшенных на спину ножен. Сплюнув, он направился вперед, чтобы стать возле
Чиггена  и  сира  Родрика.  Сир  Уиллис  уже   поднялся   на   ноги,   чтобы
присоединиться к ним, но все еще возился со  своим  шлемом  -  металлическим
горшком с тонкой прорезью для глаз и длинным плюмажем из черного шелка.
   - Бревна не кровоточат, - проговорил Тирион, ни к  кому,  собственно,  не
обращаясь. Без  панциря  он  ощущал  себя  нагим.  Он  огляделся,  отыскивая
укрытие, и бросился к Мариллону. - Подвинься.
   - Убирайся! - закричал ему мальчишка. - Я певец и не хочу  участвовать  в
этой свалке.
   - Что, уже потерял любовь к приключениям?  -  Тирион  пнул  молодца,  тот
подвинулся, и как раз вовремя. Мгновение спустя враги наехали на них.
   Не было ни герольдов, ни знамен, ни рогов, ни барабанов, только  звякнули
тетивы Моррека и Лхариса, и  из  рассветной  мглы  выехали  горцы:  худые  и
смуглые, в вареной  коже  и  резной  броне,  скрывавшие  лица  за  решетками
полушлемов. Руки в перчатках сжимали  всякого  рода  оружие:  длинные  мечи,
пики, заостренные косы, шипастые дубинки, кинжалы и тяжелые железные молоты.
Возглавлял отряд рослый человек в плаще из полосатой шкуры сумеречного кота,
вооруженный большим двуручным мечом. Сир Родрик закричал:
   - За Винтерфелл! - и тронул коня.
   Бронн и Чигген ехали возле него, выкрикивая какой-то бессловесный  боевой
призыв. Сир Уиллис следовал за ними,  размахивая  шипастым  кистенем  вокруг
головы.
   - Харренхолл! Харренхолл! - пел он.
   Тирион  ощутил  внезапное  желание  вскочить,   замахнуться   топором   и
выкрикнуть:
   - Бобровый утес! - Но  приступ  безумия  быстро  прошел,  и  он  нагнулся
пониже.
   Раздалось ржание испуганных лошадей, звон металла о металл.  Меч  Чиггена
рассек обнаженное лицо наездника в панцире, а Бронн вихрем рванулся  вперед,
разя горцев направо и налево Сир Родрик молотил рослого всадника в плаще  из
шкуры сумеречного кота, кони их плясали,  противники  обменивались  ударами.
Джик вскочил на коня и без седла бросился в  схватку.  Тирион  заметил,  как
стрела выросла из горла человека в плаще из кошачьей шкуры, тот открыл  рот,
чтобы закричать, но из него хлынула только  кровь.  Противник  упал,  и  сир
Родрик вступил в схватку с кем-то еще.
   Вдруг Мариллон  завизжал,  прикрывая  голову  арфой,  -  через  их  скалу
перепрыгнул конь. Всадник обернулся к ним, размахивая  шипастой  булавой,  и
Тирион вскочил на ноги. Ухватив топор обеими руками, он коротко взмахнул,  и
лезвие, чавкая, влилось в горло  прыгающей  лошади.  Топор  дернул  руку,  и
Тирион едва не выронил оружие. Когда животное с хрипом упало,  он  умудрился
вырвать топор и неловко уклонился в сторону. Мариллону повезло меньше.  Конь
и наездник упали как раз на певца.  Тирион  отпрыгнул  назад,  и  пока  нога
бандита оставалась под павшим конем, погрузил топор ему в спину, как раз над
лопаткой.
   Стараясь  вырвать  оружие,  он  услыхал  за  собой  стон   Мариллона.   -
Кто-нибудь, помогите же мне, - выдохнул певец. - Боги  милосердные,  у  меня
кровь идет.
   -  По-моему,  это  лошадиная  кровь,  -  заметил  Тирион.  Ладонь   певца
высунулась из-под мертвого животного, скребясь  в  грязи,  словно  пятиногий
паук.
   Тирион   наступил   каблуком   на   протянувшиеся   пальцы   и    услышал
удовлетворивший его хруст.
   - Закрой глаза и изобрази, что ты умер, - посоветовал он певцу,  а  потом
поднял топор и повернулся.
   После этого  все  сложилось  как  надо.  Тяжелая  от  запаха  крови  заря
наполнилась криками и воплями, мир преобразился в хаос. Стрелы свистели мимо
его уха, звякали по камням. Он видел, что Бронн  лишился  коня  и  сражался,
держа по мечу в каждой руке. Тирион держался края схватки,  он  перескакивал
со скалы на скалу и выпрыгивал из теней, чтобы  подрубить  ноги  проезжавших
коней.
   Наткнувшись на раненого горца, он избавил его от жизни,  а  заодно  и  от
полушлема, оказавшегося,  пожалуй,  тесноватым,  на  Тирион  рад  был  любой
защите.
   Джика срубили сзади, пока он резал горца впереди  себя,  а  потом  Тирион
переступил через тело Курлекета; поросячья физиономия была разбита  булавой,
но Тирион узнал свой кинжал, разжимая руку убитого. Засовывая его  за  пояс,
он услыхал женский крик.
   Кейтилин Старк жалась к каменной поверхности  скалы,  ее  окружали  трое:
один на коне и двое пеших. Она неловко держала оружие  ранеными  руками,  но
спина ее уже припала к скале, и они обступили ее с трех сторон.
   Пусть получит, сука, подумал Тирион, однако почему-то шагнул  вперед.  Он
ударил первого под колено, прежде  чем  они  успели  заметить  его;  тяжелая
головка топора перерубила плоть и кость,  словно  гнилое  бревно.  А  бревна
все-таки кровоточат, пришла в голову Тириона безумная мысль,  когда  к  нему
направился второй горец отшатнулся назад, и Кейтилин  Старк  сзади  вспорола
ему горло.
   Всадник вдруг вспомнил, что у него где-то неподалеку срочное дело, и взял
с места в галоп.
   Тирион огляделся: враги, были убиты, ранены или бежали. Пока он был занят
боем, схватка каким-то образом закончилась. Вокруг лежали умирающие  кони  и
раненые люди, они стонали или кричали. К невероятному изумлению, он оказался
не среди них. Тирион разжал пальцы и выронил  топор  на  землю.  Ладони  его
сделались липкими от крови.  Тирион  мог  бы  присягнуть,  что  они  дрались
полдня, но солнце даже не успело сойти с места.
   - Значит, первая битва? - спросил его Бронн; склонившись над телом Джика,
наемник стягивал с убитого сапоги. Хорошие сапоги, какие и  подобает  носить
людям лорда Тайвина: толстая и гибкая, натертая маслом кожа,  -  куда  лучше
тех, которые истоптал Бронн.
   Тирион кивнул.
   - Отец мой будет ужасно горд, - сказал он. Ноги карлика так  болели,  что
он едва мог стоять. Как ни странно, во время  схватки  он  не  замечал  этой
боли.
   - А теперь  тебе  нужно  бабу,  -  проговорил  Бронн.  Черные  глаза  его
блеснули.
   Наемник затолкал сапоги в переметную  суму.  -  После  первой  крови  нет
ничего лучше, поверь мне на слово.
   Чигген оторвался  от  грабежа,  довольно  фыркнул  и  облизнулся.  Тирион
посмотрел на леди Старк, занимавшуюся ранами сира Родрика.
   - Я-то что -  она  не  согласится,  -  проговорил  он.  Вольные  всадники
разразились хохотом, Тирион ухмыльнулся и  подумал:  это  начало.  Потом  он
склонился возле ручья и смыл кровь с лица ледяной водой. Хромая,  направился
к остальным и вновь поглядел на убитых. Мертвые горцы были худы и оборванны,
из-под лохматых шкур невысоких коньков торчали все  ребра.  Оружие,  которое
оставили убитым Брони и Чигген, делало это войско не слишком впечатляющим.
   Молоты, дубинки, коса... Тирион вспомнил рослого противника сира Родрика,
одетого в шкуру сумеречного кота и сражающегося двуручным мечом, но когда он
обнаружил его тело на каменистой земле, убитый  не  показался  ему  высоким.
Тирион отметил,  что  клинок  его  был  щербатым,  дешевую  сталь  покрывала
ржавчина. Нечего удивляться тому, что горцы оставили на земле девять тел.