девшую  слева  от
нее.
   Тем временем блюда приносили и уносили. Густой суп из ячменя  и  оленины,
салаты из сладкотравья, шпината и слив, посыпанные толчеными орехами. Улитки
под медом и чесноком, Санса еще никогда не ела улиток,  но  Джоффри  показал
ей, как надо извлекать моллюска из раковины, и сам подал ей  первый  сладкий
кусочек.
   За этим последовала запеченная в глине форель, только что  выловленная  в
реке, и принц помог Сансе  разбить  хрупкую  корочку,  под  которой  таилась
волокнистая  белая  мякоть.  Затем  начались  мясные  блюда,  и   он   опять
позаботился о ней, отрезав от  ноги  зубра  прекрасный  кусок  и  с  улыбкой
положив на ее тарелку.
   Впрочем, судя по скованным движениям, правая рука еще беспокоила Джоффри,
однако он не жаловался.
   Потом пошли сласти: пирог с  голубями,  запеченные  яблоки,  благоухающие
корицей, и лимонный пирог под сахарной глазурью. Но к  этому  времени  Санса
уже настолько наелась, что  сумела  управиться  только  с  двумя  маленькими
пирожками с лимоном, невзирая на  то  что  очень  любила  их.  Она  как  раз
подумывала, не взяться ли за третий,  когда  король  начал  кричать.  Короле
Роберт становился все говорливее с каждым блюдом.  Время  от  времени  Санса
слышала, как он смеется или выкрикивает распоряжения, заглушая музыку,  стук
тарелок и утвари, но они сидели слишком далеко  от  него,  чтобы  она  могла
разобрать слова. Теперь Роберта слышала все.
   - Нет! -  прогрохотал  он,  заглушая  все  разговоры.  Потрясенная  Санса
видела, что король поднялся на ноги, шатаясь и  побагровев.  В  руке  Роберт
держал кубок с вином, хотя уже был пьян. - Не  приказывай  мне,  женщина!  -
рявкнул он, обращаясь к королеве Серсее, -  Король  здесь  я,  понимаешь?  Я
правлю в этой стране, и если я сказал, что выеду завтра на турнир, то выеду!
- Все только глядели разинув рты.
   Санса  заметила  сира  Барристана,  Ренли,  брата  короля,  и  еще   того
невысокого человечка, который так странно говорил с ней и прикоснулся  к  ее
волосам. Но никто  не  сделал  попытки  вмешаться.  Лицо  королевы  скрывала
бескровная маска, настолько белая, что ее, пожалуй, можно было  бы  вылепить
из снега. Серсея поднялась из-за стола и, собрав свои юбки, молча  бросилась
к выходу. Челядь направилась следом.
   Джейме Ланнистер положил ладонь на плечо короля, но король оттолкнул  его
в сторону. Ланнистер споткнулся и упал. Король расхохотался.
   - Тоже мне великий рыцарь! Я легко сумею втоптать тебя в  грязь...  Помни
это, Цареубийца! - Он ударил в грудь украшенным драгоценными камнями кубком,
расплескивая вино по атласной рубахе. - Давайте мне мой  молот,  и  ни  один
рыцарь в королевство не выстоит против меня!
   Джейме Ланнистер поднялся и отряхнулся,  -  Как  вам  угодно,  светлейший
государь, - ответил он напряженным голосом.
   Лорд Ренли с улыбкой шагнул вперед:
   - Ты пролил вино, Роберт. Позволь мне подать тебе новый кубок.
   Санса вздрогнула, когда Джоффри вдруг положил свою руку на ее ладонь.
   - Становится поздновато, - сказал принц. На  лице  его  застыло  странное
выражение, словно он больше не видел ее. - Нужно ли проводить нас до замка?
   - Нет, - ответила Санса и, поглядев на септу Мордейн, вдруг заметила, что
та  спит,  положив  голову  на  стол,  и  мягко  и  весьма   благовоспитанно
прихрапывает, - Я хотела сказать... да, спасибо, я буду очень  признательна,
Я устала, а дорога такая  темная,  Я  буду  рада  какой-то  защите.  Джоффри
выкрикнул:
   - Пес!
   Сандор Клиган словно  бы  мгновенно  соткался  из  тьмы,  так  быстро  он
появился. Он уже успел заменить панцирь красной шерстяной туникой, на  груди
которой была нашита кожаная собачья голова. Факелы  заливали  его  обгорелое
лицо тусклым светом.
   - Да? - проговорил он.
   - Отведи мою невесту в замок. Пригляди, чтобы с ней ничего не  случилось,
- отрывисто проговорил принц. И,  не  сказав  ей  даже  слова  на  прощание,
направился прочь. Санса буквально всем телом ощутила на себе взгляд Пса.
   - А ты уже решила, что  Джеффри  сам  отправится  провожать  тебя?  -  Он
расхохотался,  смех  его  напоминал  грызню  собак  на  псарне.  -  На   это
рассчитывать нечего!
   Он тянул ее, не сопротивляющуюся, за собой, - Пошли, не только тебе  надо
поспать... Я уже крепко  выпил,  а  завтра  мне,  возможно,  придется  убить
собственного брата! - Он вновь расхохотался.
   С  внезапным  ужасом  Санса  толкнула  септу  Мордейн  в  плечо,  надеясь
разбудить ее, но та лишь громче всхрапнула. Король Роберт направился  прочь,
и половина скамей разом опустела. Пир закончился, а с ним и прекрасный сон.
   Пес прихватил факел, чтобы освещать их  путь.  Санса  следовала  за  ним.
Почва была каменистой  и  неровной,  в  мерцающем  свете  тени  двигались  и
перемещались под се ногами. Санса шла, опустив  глаза,  старательно  выбирая
место, куда можно было ступить. Они проходили между павильонов, перед каждым
из которых высилось знамя и висела броня;  молчание  становилось  тяжелее  с
каждым шагом: Санса не могла выносить общество этого человека, настолько  он
пугал ее. Однако она была воспитанной девушкой. Истинная  леди  не  позволит
себе обратить внимание на внешность человека, сколь  безобразным  он  бы  ни
был, сказала она себе.
   - Вы выступили сегодня самым доблестным образом, сир Сандор, -  заставила
она себя пробормотать.
   - Сандор Клиган огрызнулся:
   - Избавь меня от своих пустых комплиментов, девчонка, и от твоего сира. Я
не рыцарь. Я плюю на них и на их обеты. Вот мой брат -  рыцарь.  Ты  видела,
как он сегодня ездил?
   - Да, - проговорила Санса затрепетав. - Он был...
   - Таким доблестным? - договорил Пес.
   Он смеется над ней, поняла Санса, - Никто не смог  противостоять  ему,  -
гордясь собой, наконец проговорила она. Это не было ложью.
   Сандор Клиган внезапно остановился посреди темной  пустоши.  Ей  пришлось
встать рядом.
   -  Твоя  септа  хорошо  научила  тебя.  Ты  похожа  на  одну  из  пташек,
прилетевших с Летних островов, вот что. На хорошенькую  говорливую  пичужку,
повторяющую все хорошие слова, которым ее научили.
   - Это нехорошо, - Санса ощутила, как сердце затрепетало  в  груди.  -  Вы
пугаете меня. Я хочу уйти, - Никто не может противостоять ему, -  скрежетнул
Пес. - Вот это правда.
   Никто не  способен  противостоять  Григору,  А  хорошо  он  сделал  этого
мальчишку, своего второго противника! Ты видела, правда? Дурак. Незачем  ему
было выезжать в такой компании. Ни денег, ни сквайра, некому  помочь  надеть
доспехи. Он плохо завязал воротник. Ты думаешь, что Григор не заметил этого?
Или ты полагаешь, что пика сира Григора дернулась  вверх  случайно?  Хорошая
разговорчивая девчушка, если ты в это веришь, то уж точно  пустоголова,  как
птица. Пика Григора смотрит туда, куда  ее  направляет  Григор.  Погляди  на
меня. Погляди на меня! - Сандор Клиган протянул огромную руку,  повернул  ее
лицо, взяв за подбородок.
   Опустившись на корточки перед ней, он  поднес  факел  к  своему  лицу.  -
Смотри, вот тебе хорошенькое личико, смотри на  здоровье.  Я  знаю,  что  ты
этого не хочешь, я следил за тобой  все  время  на  Королевском  тракте,  да
насрать мне на это! Гляди внимательно!
   Пальцы держали ее челюсть, словно железный капкан. Он  не  отрывал  глаз,
пьяных, гневных. Приходилось смотреть.
   Правая сторона лица его казалась изможденной: острые  скулы,  серый  глаз
под тяжелым лбом, нос большой и  изогнутый.  жидкие  темные  волосы.  Клиган
отращивал их и зачесывал набок. потому что на другой стороне его лица они не
росли.
   Левой половины лица не было. Ухо отгорело, осталась лишь дырка. Глаз  еще
видел, но его окружал змеиный клубок шрамов, обожженную жесткую черную плоть
покрывали рытвины и глубокие трещины, в  которых,  когда  Сандор  шевелился,
поблескивало что-то красное и влажное... снизу на челюсти съежившаяся  плоть
открывала кусочек кости.
   Санса заплакала. Выпустив ее, Клиган загасил факел в грязи.
   - Значит, нет у тебя хорошеньких слов для моей рожи,  девица?  Для  этого
твоя септа не знает  никаких  комплиментов?  -  Ответа  не  последовало,  он
продолжил:
   - Многие думают, что это случилось в какой-то битве  во  время  осады,  в
горящей башне, говорят, что у моего врага был в руках факел. Один дурак даже
спросил, не дохнул ли на меня дракон.
   На этот раз смех его был мягок, но в нем слышалась горечь -  Но  я  скажу
тебе, девушка,  как  это  было,  -  прохрипел  он  -  голос  в  ночи,  тень,
подвинувшаяся так близко, что она ощутила запах выпитого вина - Я был моложе
тебя, мне было тогда семь, а может, даже  и  шесть.  В  деревне  возле  стен
крепости моего отца один резчик  по  дереву  устроил  свою  лавку  и,  чтобы
добиться поддержки, послал нам подарки. Старик делал восхитительные игрушки.
Я не помню, что получил тогда, но мне больше понравился  подарок  Григора  -
разрисованный деревянный рыцарь, каждый сустав его двигался и был  закреплен
веревочкой, поэтому он мог сражаться. Григор был на пять лет старше  меня  и
перерос эту игрушку. Он уже стал сквайром, мускулистый как бык и почти шести
футов ростом.
   Поэтому я взял его рыцаря, но кража не принесла мне счастья - я  держался
настороже, и все-таки он поймал меня. В его комнате была жаровня  Григор  не
сказал даже слова, просто взял меня под мышки, уткнул лицом в горящие угли и
держал так, невзирая на все мои вопли. Ты видела, какой он  сильный.  И  уже
тогда вырвать меня у  него  сумели  только  трое  взрослых  мужчин.  Септоны
говорят о семи пеклах. Что они знают? Только те, кто  был  обожжен,  как  я,
знают, что такое истинный ад.
   Отец сказал всем, что постель моя загорелась, а наш  мейстер  лечил  меня
мазями. Мазями! Григор тоже  получил  свою  мазь.  Четыре  года  спустя  его
помазали семью елеями, он принес свои рыцарские обеты, и Рейегар  Таргариен,
ударив его по плечу, сказал "Восстань, сир Григор!"
   Скрежещущий голос умолк. Сандор безмолвно сидел перед ней  на  корточках,
громадный черный силуэт растворился  в  ночи,  прячась  от  ее  глаз.  Санса
слышала неровное дыхание Сандора, ей было жаль его, и она поняла, что  страх
почему-то исчез. Молчание затянулось, оно продолжалось так  долго,  что  она
вновь начала бояться, но теперь уже за него, а  не  за  себя.  Она  нащупала
массивное плечо рукой.
   - Он не настоящий рыцарь, - шепнула  она.  Пес  откинул  голову  назад  и
взревел. Санса отступила назад, но он поймал ее за руку.
   - Ты права! - прорычал он - Да, пичуга, он не настоящий рыцарь.
   Весь остаток пути до города Сандор  Клиган  промолчал.  Он  довел  ее  до
места, где ждали повозки, приказал вознице отвезти  их  в  Красный  замок  и
уселся с ней  рядом.  Они  в  молчании  въехали  через  Королевские  ворота,
миновали не освещенные факелами городские улицы.  Через  заднюю  калитку  он
провел  Сансу  в  замок  обожженное  лицо  дергалось,  в  глазах   пряталась
задумчивость. Он держался  на  шаг  позади  нее,  пока  она  поднималась  по
лестнице  в  башню.  Сандор  проводил  Сансу  до  коридора,  ведущего  в  ее
опочивальню.
   - Благодарю вас, милорд, - кротко проговорила Санса.
   Пес поймал ее руку и наклонился поближе - То,  о  чем  я  рассказал  тебе
сегодня, - проговорил он еще более грубо, чем обычно. - Если ты когда-нибудь
скажешь Джоффри, своей сестре или отцу любому из них...
   - Не скажу, - прошептала Санса - Обещаю. Этого было мало -  Если  скажешь
кому-нибудь, - закончил он, - я убью тебя.

ЭДДАРД

   - Я сам отстоял по нему панихиду, - проговорил сир Барристон Селми, и они
поглядели на тело, лежавшее в задней части повозки - У него никого здесь  не
было. Говорят, в Долине осталась мать.
   В бледных лучах рассвета  молодой  рыцарь  казался  уснувшим  Он  не  был
красив, но смерть сгладила грубые черты, а Молчаливые Сестры облачили его  в
лучшую бархатную рубаху с высоким воротником,  закрывшим  рану,  оставленную
пикой на его горле Эддард  Старк  поглядел  из  лицо  и  подумал,  что  этот
мальчик, наверное, умер из-за него. Знаменосец Ланнистеров убил его  прежде,
чем Нед успел поговорить с юношей. Неужели это простое совпадение? Он понял,
что никогда не узнает этого.
   - Хью пробыл сквайром Джона Аррена четыре  года,  -  проговорил  Селми  -
Король произвел его в рыцари в память Джона до того, как мальчишка уехал  на
север. Он отчаянно добивался этого звания, но, увы, не был готов к нему.
   Нед в ту ночь спал  скверно  и  ощущал,  что  навалившаяся  не  по  годам
усталость одолевает его.
   - Никто из нас не бывает готов, - проговорил он.
   - К посвящению в рыцари?
   - К смерти. - Нед аккуратно укрыл мальчика плащом, между  полумесяцев  на
синем атласе проступало кровавое пятно. Когда мать  спросит,  как  погиб  ее
сын, с горечью подумал он, ей ответят, что он сражался на  турнире  в  честь
десницы короля, Эддарда Старка.
   Бессмысленная смерть. Войну нельзя превращать в игру.  Нед  повернулся  к
женщине, стоявшей возле повозки. Серые одежды прятали и  тело  ее,  и  лицо,
все, кроме глаз Молчаливые Сестры готовили людей к могиле, но  увидеть  лицо
смерти значило навлечь на себя неудачу.
   - Отошлите его доспехи в Долину. Они понадобятся матери.
   - Панцирь его стоит достаточно сребреников, - проговорил сир Барристан  -
Мальчик заказал броню специально для турнира. Работа простая, но добротная.
   Даже не знаю, заплатил ли он кузнецу.
   - Он заплатил  вчера,  милорд,  и  заплатил  дорого,  -  заметил  Нед.  А
Молчаливой Сестре указал - Отошлите панцирь  матери,  я  улажу  отношения  с
оружейником. - Она склонила голову.
   Потом сир Барристан направился с Недом  в  Королевский  павильон.  Лагерь
начинал шевелиться. Жирные сосиски шипели и плевались над очагами, в воздухе
пахло перцем и чесноком. Молодые сквайры забегали  по  поручениям,  отданным
проснувшимися хозяевами, они зевали и потягивались,  встречая  день.  Слуга,
державший под мышкой гуся, преклонил колено, завидев их.
   - Милорды, - пробормотал он, гусь тем временем гоготал  и  щипал  его  за
пальцы.
   Щиты, выставленные у шатров, говорили о своих владельцах: серебряный орел
Сигарда, соловьи  Брайса  Карона,  гроздья  винограда  Редвинов,  щетинистый
вепрь, красный бык, горящее дерево, белый баран, тройная спираль,  пурпурный
единорог, пляшущая дева, черная гадюка, двойные  башни,  филин  и,  наконец,
чисто-белые щиты Королевской гвардии, отражавшие лучи рассвета.
   - Король намеревается принять участие в общей схватке, -  проговорил  сир
Барристан, проезжая мимо щита сира Меррина,  на  котором  осталась  глубокая
царапина, нанесенная копьем сира Лораса, выбросившим рыцаря из седла, -  Да,
- ответил Нед мрачно. Джори разбудил его ночью, чтобы известить о новости.
   Нечего удивляться, что он спал так скверно.
   Сир Барристан выглядел обеспокоенным.
   - Говорят, что ночные красотки с рассветом теряют свою  красоту,  а  вино
отрекается от своих детей в свете утра.
   - Так говорят, - согласился Нед, - но  о  Роберте  этого  не  скажешь.  -
Другие могли бы отречься от слов, выкрикнутых  в  пьяном  угаре,  но  Роберт
Баратеон запомнит их и не отступит.
   Павильон короля стоял возле воды, и наползавший  с  реки  утренний  туман
окутывал  его  серыми  клочьями.  Сооруженный  из  золотистого   шелка,   он
представлял собой самое большое и величественное сооружение в лагере.  Возле
входа  стоял  боевой  молот  -  рядом  с  колоссальным   шитом,   украшенным
коронованным оленем дома Баратеонов.
   Нед надеялся найти короля спящим после выпитого вина. Но  удача  оставила
его: Роберт уже встал и пил пиво из полированного рога, высказывая при  этом
неудовольствие двоим молодым  сквайрам,  пытавшимся  упаковать  его  тело  в
броню.
   - Светлейший государь, - проговорил один из них, едва ли не сквозь слезы,
- панцирь вам мал. Он не подходит вам. -  Рука  его  дрогнула,  и  воротник,
который он пытался пристроить, вокруг толстой шеи Роберта, упал на землю.
   - Седьмое пекло! - выругался Роберт. - Неужели мне  придется  делать  это
самому! Подберите, засранцы... Не стой, Лапсель! Не стой  с  открытым  ртом,
подбирай!  -  Парнишка  торопливо  оглянулся,  и  король  заметил  Неда.   -
Погляди-ка на этих олухов, Нед. Моя жена настояла, чтобы я взял эту  парочку
сквайрами, а от них нет никакого толка. Не умеют даже одеть человека  в  его
собственный панцирь и еще называют себя  сквайрами!  А  я  говорю,  что  они
свинопасы, одетые в шелка!
   Неду хватило одного взгляда, чтобы  понять  причину  всех  сложностей,  -
Мальчишки не виноваты, - сказал он королю. - Ты слишком растолстел для  этих
доспехов, Роберт, Роберт Баратеон хорошенько глотнул пива, бросил опустевший
рог на меховое покрывало, вытер рот тыльной стороной руки и мрачно буркнул:
   - Растолстел? Это я-то? Разве так положено  разговаривать  с  королем?  -
Внезапный хохот налетел бурей, - Ах, проклятие, Нед, объясни мне, ну  почему
ты всегда бываешь прав?
   Сквайры нервно заулыбались, когда король повернулся к ним.
   - Эй вы. Да, оба! Вы слыхали слова десницы. Король слишком толст для  его
панциря. Ступайте за сиром Ароном. Скажите ему, что  мне  необходимо  срочно
расставить нагрудную пластину. Живо! Чего вы ждете?
   Наталкиваясь друг на  друга,  мальчишки  поспешили  выбраться  из  шатра.
Роберт сохраняя на лице своем деланный гнев, пока  они  не  ушли.  А.  потом
опустился кресло и зашелся в хохоте.
   Сир Барристан Селми похихикал вместе с ним, даже Эддард  Старк  умудрился
улыбнуться. На него, как всегда, словно тучи наползали  серьезные  думы.  Он
успел разглядеть сквайров: симпатичные  мальчишки,  светловолосые  и  хорошо
сложенные.
   Один, кудрявый и золотоволосый, был ровесником Сансы, другой,  на-верное,
пятнадцатилетний, с песчаными волосами и  тонкими  усиками,  глядел  на  мир
изумрудно-зелеными глазами королевы.
   - Хотелось бы мне увидеть сейчас лицо Сантагара, - проговорил  Роберт.  -
Надеюсь, что у него хватит ума  отослать  их  к  кому-нибудь  еще.  Надо  бы
заставить их побегать весь день.
   - А кто эти ребята? -  спросил  его  Нед.  -  Родня  Ланнистерам?  Роберт
кивнул, вытирая слезы с глаз.
   - Кузены, сыновья брата лорда Тайвина.  Одного  из  покойных  братьев.  А
может быть, и здравствующего, не помню.  У  моей  жены  слишком  уж  большое
семейство, Нед.
   И весьма честолюбивое, подумал Нед. Он не стал ничего  говорить,  но  его
встревожило то, что Роберт и ночью и днем окружен родней королевы.  Жадность
Ланнистеров, их любовь к должностям и почестям как будто бы не имели границ.
   - Поговаривают, что вы с королевой вчера поссорились? Физиономия  Роберта
мгновенно скисла.
   - Эта баба попыталась запретить мне драться. Сейчас она сидит в замке.
   Твоя сестра никогда не опозорила бы меня таким образом!
   - Ты не знал Лианну так, как я, Роберт, - ответил Нед. - Ты видел  только
ее красоту, но под ней таилось железо. Она сказала  бы  тебе,  что  а  общей
схватке тебе нечего делать.
   - И ты тоже? - нахмурился король. - Старк, ты прокис.  Ты  слишком  много
лет просидел на севере, и все жизненные соки в тебе замерзли. Но в моем теле
они еще бегут. - Он хлопнул себя по груди, чтобы доказать это.
   - Ты король, - напомнил ему Нед.
   - Я сажусь на проклятый престол, когда обязан это делать. Неужели поэтому
я должен отказывать себе в том, что любит всякий мужчина?  В  лишнем  глотке
вина, в девице, что верещит в постели, в конских боках между  моими  ногами!
Седьмое пекло, Нед, как мне хочется отлупить кого-нибудь!
   Ответил ему сир Барристан Селми.
   - Светлейший государь, - проговорил он. - Королю не подобает  участвовать
в схватке. Это не честно. Кто осмелится ударить вас?
   Роберт вполне искренне удивился.
   - Любой, черт побери. Пусть только  сумеют!  И  последний  оставшийся  на
ногах человек...
   - ...окажется тобой, - проговорил Нед. Он  немедленно  понял,  что  Селми
попал в точку. Опасности, которые сулила общ