сьер Арлан служил у него, клянусь. У меня остались щит и меч старого рыцаря,
и...
   - Щит и меч еще не делают рыцаря, - заявил лорд Эшфорд, крупный и  лысый,
с круглым красным лицом. - Пламмер говорил мне о вас.  Даже  если  эти  вещи
принадлежат сьеру Арлану из Пеннитри, очень может статься, что вы нашли  его
мертвым и присвоили их. Быть может, вы имеете  еще  что-то  в  подтверждение
своих слов - какую-нибудь грамоту или...
   - Я помню сьера  Арлана  из  Пеннитри,  -  сказал  человек  на  стуле.  -
Насколько я знаю, он никогда не побеждал на турнирах, но всегда  сражался  с
честью.
   Шестнадцать лет назад в Королевской Гавани  он  повалил  в  общей  стычке
лорда Стокворта и бастарда  Харренхальского,  а  еще  раньше  в  Ланниспорте
спешил самого Седого Льва. Тогда, правда, этот лев еще не был сед.
   - Да, он мне об этом  много  раз  рассказывал,  -  сказал  Дунк.  Сидящий
пристально посмотрел на него.
   - Тогда вы должны знать настоящее имя  Седого  Льва.  В  голове  у  Дунка
образовалась полная пустота. Ведь старик же тысячу раз говорил.., лев,  лев,
как же его звать? Дунк был близок к отчаянию, и тут его осенило.
   - Сьер Дамон Ланнистер! Седой Лев! Теперь он - лорд Кастерли-Рок.
   - Верно, - приветливо сказал высокий, тряхнув своими бумагами, - и завтра
он выходит на поле.
   - Как ты можешь  помнить  какого-то  межевого  рыцаря,  который  когда-то
случайно спешил Дамона Ланнистера? - нахмурился принц с серебристой бородой.
   - Я взял за правило знать о моих противниках все.
   - Как это тебя угораздило выбрать себе в противники межевого рыцаря?
   - Это было девять лет назад, в Приюте Бурь. Лорд Баратеон устроил  турнир
в честь рождения внука, и мне в первом  поединке  по  жребию  достался  сьер
Арлан. Мы сломали четыре копья, прежде чем я наконец спешил его.
   - Семь  копий,  -  поправил  Дунк,  -  и  он  тогда  сражался  с  принцем
Драгонстонским. - И тут до него  дошло.  Дунк-чурбан,  темный,  как  погреб,
явственно послышалось ему.
   - Так оно и было, - ласково улыбнулся принц со сломанным носом. - Истории
с годами приукрашиваются. Не думайте плохо о своем наставнике, но боюсь, что
сломали мы все-таки четыре копья.
   Хорошо, что в зале стоял полумрак - Дунк чувствовал,  как  горят  у  него
уши.
   - Ваша милость. - Нет, не так. -  Ваше  высочество...  Конечно,  их  было
четыре, и я вовсе не хотел... - Дунк упал на  колени  и  склонил  голову.  -
Старик, сьер Арлан, всегда говорил, что я темен,  как  погреб,  и  туп,  как
зубр.
   - Вы и сильны, как зубр, судя по виду, - сказал  Баэлор  Сломи  Копье.  -
Ничего страшного не случилось, сьер. Встаньте.
   Дунк встал, думая о том, должен ли  он  держать  голову  склоненной  или,
может, смотреть прямо на принца. Я говорю с  Баэлором  Таргариеном,  принцем
Драгонстонским,  Рукой  Короля  и   наследником   Железного   Трона   Аэгона
Завоевателя.
   О чем может межевой рыцарь говорить с такой персоной?
   - Я.., я помню, вы  вернули  ему  коня  и  доспехи,  не  взяв  выкупа,  -
промямлил Дунк. - Старик.., сьер Арлан говорил, что вы душа рыцарства и  что
когда-нибудь Семь Королевств расцветут в ваших руках.
   - Я молюсь, чтобы это случилось как можно позже.
   - О, конечно. - Дунк ужаснулся и чуть было не ляпнул, что вовсе не  желал
смерти королю, но вовремя остановился. - Прошу прощения, ваша милость..,  то
есть ваше высочество.
   Дунк с запозданием сообразил, что сребробородый  называл  принца  Баэлора
братом. Значит, он тоже из рода дракона, чтоб мне пусто было,  дураку.  Это,
конечно же, принц Маэкар, младший из четырех сыновей короля  Даэрона.  Принц
Аэрис - книжник, а принц Раэгель хвор, и с головой у него неладно. Никто  из
них двоих не поехал бы в такую даль ради турнира,  а  вот  Маэкар,  говорят,
воин хоть куда, хотя и уступает старшему брату.
   - Вы хотите участвовать в турнире, так? - спросил принц Баэлор. - Решение
зависит от хозяина игр, но я не вижу причин вам отказывать.
   - Как будет угодно вашему высочеству,  -  склонил  голову  распорядитель.
Дунк забормотал слова благодарности, но принц Маэкар махнул на него рукой:
   - Отлично,  сьер,  мы  понимаем,  как  вы  благодарны  принцу.  А  теперь
ступайте.
   - Простите моего благородного брата, сьер, - сказал принц Баэлор.  -  Два
его сына пропали, не доехав сюда, и он за них опасается.
   - Ручьи и реки вздулись из-за весенних дождей,  -  сказал  Дунк.  -  Быть
может, принцы просто задержались в пути.
   - Без советов межевого рыцаря я уж как-нибудь обойдусь, -  заявил  Маэкар
брату.
   - Вы можете идти, сьер, - доброжелательно произнес принц Баэлор.
   - Да, ваша милость. - Дунк повернулся, чтобы уйти, но принц окликнул его:
   - Еще одно, сьер. Вы ведь не родственник сьеру Арлану?
   - Да.., то есть нет, не родственник.  Принц  указал  на  потертый  щит  с
изображением крылатой чаши.
   - По закону только сын, рожденный в браке, может  унаследовать  рыцарский
герб. Вам нужно придумать себе новый девиз, сьер, свой собственный.
   - Хорошо. Примите мою благодарность и за это,  ваше  высочество.  Я  буду
сражаться храбро, вот увидите. - "Храбро, как Баэлор Сломи Копье", как часто
говорил старик.

***

   Виноторговцы и колбасники бойко отпускали свой товар, и продажные женщины
открыто таскались  между  палатками.  Среди  них  попадались  и  миловидные,
особенно одна рыженькая. Дунк  не  мог  не  глазеть  на  ее  груди,  которые
шевелились под сорочкой. В кошельке еще осталось немало серебра, и он думал:
"Я мог бы иметь ее. Купить ее за звонкую монету. Мог бы отвести  ее  в  свой
лагерь и пробыть с ней всю ночь, если б захотел". Он ни разу еще  не  был  с
женщиной, и очень возможно, что его убьют в первом же бою.  Турниры  -  дело
опасное.., впрочем, и шлюхи тоже, старик его об  этом  предостерегал.  Девка
может ограбить его, пока он будет спать.., и  что  тогда  делать?  В  итоге,
когда рыжая оглянулась через плечо, Дунк потряс головой и зашагал прочь.
   Эга он нашел около кукольников -  тот  сидел  на  земле,  поджав  ноги  и
натянув капюшон на свою плешивую голову. Мальчишка не захотел идти в замок -
Дунк приписал это робости. Парнишка, конечно, стесняется лордов  и  дам,  не
говоря уж о принцах. Дунк  тоже  был  таким  в  детстве.  Мир  за  пределами
Блошиной Ямы казался ему столь  же  пугающим,  сколь  и  притягательным.  Со
временем Эг освоится, а пока что Дунк счел  за  лучшее  дать  ему  несколько
медных монет и предоставить развлекаться в свое удовольствие. Не  тащить  же
парня в замок насильно.
   Сегодня кукольники представляли сказку  о  Флориане  и  Жонкиль.  Толстая
дорнийка водила Флориана в его разномастных доспехах, а  высокая  девушка  -
Жонкиль.
   - Никакой ты не рыцарь, - говорила она, а кукла открывала и закрывала рот
в лад ее словам. - Я тебя знаю - ты Флориан-Дурак.
   - Так и есть, госпожа моя, - отвечал Флориан, преклонив  колени.  -  Свет
еще не видал такого дурака - и такого славного рыцаря.
   - Как - и дурак, и рыцарь? Никогда о таком не слыхивала.
   - Прекрасная госпожа, все мужчины и дураки, и рыцари, когда дело касается
женщин.
   Представление было хорошее, грустное и веселое вместе. В конце  произошел
отменный бой на мечах, и кукольный великан  был  сделан  на  славу.  Доиграв
сказку, толстуха стала  обходить  зрителей,  собирая  монеты,  а  девушка  -
убирать кукол. Дунк, прихватив Эга, подошел к ней.
   - Ваша милость, - сказала она с мимолетной улыбкой. Она  была  на  голову
ниже Дунка, но все-таки выше всех девушек, которых он встречал до сих пор.
   - Хорошая работа, - выпалил Эг. -  Мне  нравится,  как  вы  их  водите  -
Жонкиль, и дракона, и других. Куклы, которых я  видел  в  прошлом  году,  уж
очень дергались, а ваши движутся плавно.
   - Спасибо, - вежливо ответила девушка.
   - И куклы у вас хорошие, - добавил Дунк. -  Особенно  дракон  -  страшный
зверюга. Вы их сами делаете?
   - Да. Дядя выстругивает их, а я раскрашиваю.
   - А мой щит не раскрасите? Деньги у меня есть. - Дунк снял щит с плеча  и
повернул к девушке. - Мне надо нарисовать что-нибудь поверх этой чаши.
   - Что же вы хотите нарисовать? Дунк об этом еще не думал. Если  не  чаша,
то что? В голове было пусто. Эх ты, Дунк, темный, как погреб.
   - Н-не знаю, - промямлил он, и уши у него запылали.  -  Я  вам,  наверно,
кажусь полным дураком?
   - Все мужчины дураки, и все они рыцари, - улыбнулась она.
   - А какие краски у вас есть? - спросил он, надеясь, что это  наведет  его
на мысль.
   - Я могу смешивать их и получать любые цвета. Бурый  щит  старика  всегда
казался Дунку унылым.
   - Пусть поле будет как закат, - сказал он внезапно. Старик любил  закаты.
- А девиз...
   - Вяз, - подсказал Эг. - Большой вяз.., и падучая звезда над ним. Сможете
нарисовать все это? Девушка кивнула:
   - Оставьте мне щит. Ночью я его раскрашу, а утром верну вам.
   Дунк отдал ей щит.
   - Меня зовут сьер Дункан Высокий.
   - А меня Тансель, - засмеялась она. - Тансель Длинная, как  дразнят  меня
мальчишки.
   - Вовсе вы не длинная, - выпалил Дунк. - Вы как раз подходите... - Тут он
спохватился и побагровел.
   - Да чего? - спросила Тансель, склонив голову набок.
   - Чтобы кукол водить.

***

   Занялся первый день турнира, ясный и солнечный. Дунк накупил целый  мешок
провизии, и они славно позавтракали гусиными яйцами,  поджаренным  хлебом  и
ветчиной, но Дунк еще во время стряпни обнаружил, что есть не хочет. Живот у
него затвердел, как доска, хотя он и не собирался сражаться  сегодня.  Право
первого вызова принадлежит высокородным, прославленным рыцарям - лордам,  их
сыновьям и победителям прошлых турниров.
   Эг за едой все время болтал, обсуждая достоинства тех и других бойцов. Он
не соврал, сказав,  что  знает  всех  рыцарей  в  Семи  Королевствах.  Дунку
казалось унизительным слушать столь внимательно какого-то жалкого  оборвыша,
но сведения Эга могли пригодиться ему  при  столкновении  с  одним  из  этих
рыцарей.
   Луг был полон народа, и все старались протолкаться  вперед,  чтобы  лучше
видеть. Дунк умел работать локтями не хуже других, а ростом был повыше очень
многих, поэтому ему удалось пробиться к пригорку в шести ярдах от  изгороди.
Эг пожаловался, что видит одни зады, и  Дунк  посадил  его  себе  на  плечи.
Павильон по ту сторону поля заполнялся высокородными лордами и дамами наряду
с толикой богатых горожан и парой десятков  рыцарей,  решивших  не  выходить
сегодня на поле. Принца Маэкара не было видно, но Дунк  сразу  узнал  принца
Баэлора рядом с лордом Эшфордом. Золотые застежки его плаща и легкая  корона
сверкали на солнце, но, если не считать этого, он  был  одет  гораздо  проще
большинства лордов. Он  даже  на  Таргариена  не  похож  со  своими  темными
волосами, подумал Дунк и поделился своей мыслью с Этом.
   - Говорят, он пошел в свою мать, дорнийскую принцессу, - ответил мальчик.
   Пятеро защитников поставили свои шатры на  северном  конце  ристалища,  у
самой реки. На двух оранжевых, что были поменьше остальных,  висели  щиты  с
белым знаком солнца и шеврона -  они  принадлежали  сыновьям  лорда  Эшфорда
Эндроу и Роберту, братьям королевы турнира. Дунк никогда не слышал, чтобы их
особенно хвалили - скорее всего, они выйдут из строя первыми.
   Рядом с оранжевыми стоял намного  более  высокий  темно-зеленый  шатер  с
золотой розой Хайгарденов - она же была изображена на зеленом щите у входа.
   - Это Лео Тирелл, лорд Хайгарден, - сказал Эг.
   - Без тебя знаю, - раздраженно бросил Дунк. - Мы со  стариком  служили  у
Хайгарденов, когда ты еще не родился. - Дунк и сам плохо помнил тот год,  но
сьер Арлан часто говорил о Лео Длинном Шипе,  как  его  иногда  называли,  -
несравненном бойце, несмотря на седину в волосах. -  Должно  быть,  это  сам
лорд Лео у палатки - тот стройный  рыцарь  с  седой  бородой,  в  зеленом  с
золотом наряде.
   - Да, - подтвердил Эг. - Я как-то видел его в Королевской Гавани.  С  ним
вам лучше не выходить на бой, сьер.
   - Тебя не спросили.
   Четвертый шатер был сшит из бубновых тузов, красных и  белых  вперемешку.
Дунк не знал, чьи это цвета, но Эг сообщил, что они  принадлежат  рыцарю  из
Арринской долины, по имени сьер Хамфри Хардинг.
   - Он вышел победителем из свалки на Мэйденпулском турнире прошлого  года,
сьер, а на ристалище победил сьера Доннела из Дускендаля и лордов  Аррина  и
Ройса.
   Последний павильон принадлежал принцу Валарру. Он был из черного шелка, и
заостренные алые вымпелы свисали с его кровли, как языки пламени. На  черном
лаковом щите красовался трехглавый дракон дома Таргариенов. Рядом стоял один
из королевских рыцарей, блистая белыми доспехами на черном фоне шатра.
   Дунку хотелось бы знать, осмелится кто-нибудь из рыцарей коснуться копьем
щита с драконом. Валарр как-никак внук короля и сын Баэлора Сломи Копье.
   Дунку недолго пришлось беспокоиться. Затрубили  рога,  вызывая  охотников
сразиться  и  подавая  знак  защитникам  королевы  выйти  на   поле.   Толпа
взволнованно загудела, когда противники показались один за другим  на  южном
конце ристалища. Герольды поочередно выкликали имена каждого из рыцарей.  Те
останавливались перед павильоном, чтобы склонить копья, воздавая честь лорду
Эшфорду, принцу Баэлору и королеве, а затем ехали  в  северный  конец  поля,
чтобы выбрать себе соперника. Седой Лев из Кастерли-Рок ударил в  щит  лорда
Тирелла, а его златокудрый наследник сьер Тибольт Ланнистер вызвал  старшего
сына лорда Эшфорда. Лорд Тулли из Риверрана выбрал расписанный  бубнами  щит
сьера Хамфри  Хардинга.  Сьер  Абеляр  Хайтавер  коснулся  щита  Валарра,  а
младшего Эшфорда вызвал сьер Лионель Баратеон по прозвищу Смеющийся Вихрь.
   Затем рыцари-охотники снова  отъехали  в  южный  конец  поля,  чтобы  там
дождаться своих противников: сьер Абеляр в цветах серебра и дыма, с каменной
башней, увенчанной пламенем, на щите; двое Ланнистеров в багряном, с золотом
льва Кастерли-Рока; Смеющийся Вихрь в золотой  парче,  с  черным  оленем  на
груди и щите и железными оленьими рогами на шлеме; лорд Тулли в красно-синем
полосатом плаще с застежками в виде серебряных форелей.  Они  подняли  вверх
свои двенадцатифутовые копья, и вымпелы заполоскались на ветру.
   На северном  конце  поля  оруженосцы  подвели  защитникам  коней  в  ярко
разукрашенной броне. Рыцари надели шлемы и взяли в руки  копья  и  щиты,  не
уступая великолепием своим соперникам. Эшфорды щеголяли оранжевыми  шелками,
сьер Хамфри - красно-белыми бубнами, белый конь лорда Лео был покрыт зеленой
атласной попоной с узором из золотых роз. Конь Валарра Таргариена,  Молодого
Принца, был черен как ночь, в цвет доспехам, копью, щиту и попоне. На  шлеме
у  всадника  распростер  крылья  трехглавый  дракон,  покрытый  ярко-красной
эмалью; такой же смотрел с блестящего черного  щита.  Каждый  из  защитников
имел на руке повязку из оранжевого шелка - знак служения королеве.
   Защитники выехали на позицию, и Эшфордский  луг  затих.  Затем  протрубил
рог, и тишина в тот же миг сменилась гомоном. Десять пар  позолоченных  шпор
вонзились в бока скакунов, тысячи  голосов  завопили  разом,  сорок  кованых
копыт взрыли траву, десять копий опустились.  Поле  словно  содрогнулось,  и
пять пар рыцарей сшиблись под оглушительный треск дерева и стали. Еще миг  -
и  все  противники  разъехались,  повернув  на  другой  заход.  Лорд   Тулли
пошатнулся, но удержался в седле. Зрители,  увидев,  что  все  десять  копий
сломаны, разразились одобрительным ревом. Это был  добрый  знак  для  начала
турнира и свидетельство высокого мастерства участников.
   Оруженосцы подали рыцарям новые копья взамен  сломанных,  и  шпоры  снова
вонзились в конские бока. Дунку показалось, что земля дрогнула  у  него  под
ногами. Эг наверху вопил  во  всю  глотку  и  размахивал  тощими  ручонками.
Молодой принц промчался рядом с ними. Дунк видел, как черное  копье  Валарра
ткнулось в сторожевую башню на щите противника, соскользнуло и задело грудь,
а копье сьера Абеляра разбилось о панцирь принца. Серый жеребец  в  серой  с
серебром попоне при столкновении взвился на дыбы, и  сьер  Абеляр  Хайватер,
потеряв стремена, грянулся наземь.
   Лорд Тулли тоже упал, сбитый сьером Хамфри Хардингом, но тут же вскочил и
выхватил меч, а сьер Хамфри отбросил оставшееся целым копье и сошел с  коня,
чтобы продолжать бой пешим. Сьер Абеляр упал не  столь  успешно.  Оруженосец
подбежал, снял с него шлем,  позвал  на  помощь,  и  двое  служителей,  взяв
оглушенного рыцаря под руки, повели его  обратно  к  шатру.  Шесть  рыцарей,
оставшихся в седле, повернули на третий заход. Копья хрустнули снова,  и  на
сей раз лорд Лео Тирелл нацелился столь  удачно,  что  сбил  шлем  с  головы
Седого Льва. Лорд Кастерли-Рок, оставшись с открытым лицом,  поднял  руки  и
спешился, сдавшись сопернику. Сьер Хамфри тем временем  тоже  вынудил  лорда
Тулли сдаться, проявив с мечом не меньшее мастерство, чем с копьем.
   Тибольт Ланнистер и Эндроу Эшфорд сшибались еще трижды, пока сьер  Эндроу
не проиграл бой, упустив разом щит и стремена.  Младший  Эшфорд  продержался
еще дольше, сломав не менее девяти копий о Смеющегося Вихря. На десятый  раз
оба вылетели из седла, но продолжили бой с палицей против меча.
   Сьер Роберт Эшфорд под ударами палицы вскоре признал себя побежденным, но
его отец при этом не выказал ни малейшего удовольствия. Хотя оба сына  лорда
Эшфорда и выбыли из числа защитников, они проявили себя достойно в борьбе  с
лучшими рыцарями Семи Королевств.
   Но я должен проявить себя еще лучше, подумал  Дунк  при  виде  того,  как
победитель и побежденный, обнявшись, вместе уходят с поля. Мне  недостаточно
сразиться храбро и с честью проиграть. Я должен выиграть хотя бы первый бой,
иначе я потеряю все.
   Сьер Тибольт Ланнистер и Смеющийся Вихрь заняли места  среди  защитников,
заменив побежденных ими рыцарей. Оранжевые шатры  уже  разбирались.  Молодой
Принц отдыхал на походном стуле перед своей черной палаткой,  сняв  шлем.  В
его темных, как у отца, волосах сверкала серебряная прядь. Слуга поднес  ему
кубок, и принц выпил глоток. Если он умен - это вода, подумал Дунк, если нет
- вино. Пока непонятно, то ли принц унаследовал все же  толику  боевой  мощи
своего отца, то ли просто достался слабый противник.
   Трубы возместили  о  появлении  на  поле  еще  трех  охотников.  Герольды
выкликнули: "Сьер Пиэрс из дома Каронов,  владетелей  Пограничья".  На  щите
этот рыцарь носил серебряную арфу, на камзоле же были вышиты соловьи.
   "Сьер Джосет Маллистер из Сигарда". В крылатом шлеме и с серебряным орлом
на индиговом щите. "Сьер Гавен Сван, владетель Стонхельма на Мысе Гнева".  В
гербе этого рыцаря сражались два лебедя, черный и белый, а его плащ, доспехи
и убранство коня также представляли собой смешение черного и белого,  вплоть
до полос на ножнах и копье.
   Лорд Карон, арфист, певец и  прославленный  воин,  коснулся  копьем  розы
лорда Тирелла. Сьер Джосет ударил в бубновый щит сьера  Хамфри  Хардинга,  а
черно-белый рыцарь, лорд Гавен  Сван,  вызвал  черного  принца,  охраняемого
белым стражем. Дунк потер подбородок.  Лорду  Гавену  лет  еще  больше,  чем
старику, а старика уже нет в живых.
   - Эг, кто самый слабый из рыцарей-охотников? -  спросил  он  мальчишку  у
себя на плечах, который, похоже, знал все на свете.
   - Лорд Гавен, - тут же ответил Эг. - Противник Валарра.
   - Принца Валарра, - поправил Дунк. - Оруженосец должен выражаться учтиво.
   Трое охотников заняли свои  места,  а  трое  защитников  сели  на  коней.
Зрители в толпе заключали пари и громко подбадривали тех, на  кого  ставили,
но Дунк смотрел только на принца. На первом заходе он нанес  по  щиту  лорда
Гавена скользящий удар, как и в случае со сьером Абеляром Хайтавером, только
теперь тупой наконечник копья ушел мимо,  в  воздух.  Лорд  Гавен  же  попал
принцу прямо в грудь, и тот с трудом удержался в седле.
   На второй раз принц направил копье вле