сами узурпатора, - Эддард  Старк  с  холодными  глазами  и  ледяным
сердцем и золотые Ланнистеры, отец и сын, богатые, всесильные и вероломные.
   Может ли она надеяться победить  их?  Когда  был  жив  кхал  Дрого,  люди
дрожали перед ним и задаривали его, чтобы отвратить от себя его гнев. У тех,
кто не делал этого, он отнимал их города, богатства и жен. Но  его  кхаласар
был огромен, а ее - ничтожно мал. Ее люди пересекли  вместе  с  ней  красную
пустыню, следуя за кометой, и последуют за ней через злые воды, но их  будет
недостаточно. Даже  драконы  не  помогут.  Визерис  верил,  что  вся  страна
поднимется на защиту своего законного короля...  но  Визерис  был  глупец  и
верил в глупые вещи.
   От этих сомнений Дени бросило в дрожь. Вода вдруг показалась ей холодной,
покусывание рыбок стало раздражать. Она встала и вышла из бассейна,  кликнув
Ирри и Чхику.
   Служанки вытерли ее, завернули в халат из песочного шелка, и  мысли  Дени
вернулись к тем троим, что приехали к ней в Город Костей.  "Кровавая  Звезда
привела меня в Кварт не напрасно. Здесь я найду то, что  ищу,  если  у  меня
достанет силы взять то, что мне  предлагают,  и  мудрости,  чтобы  избегнуть
ловушек. Если боги хотят моей победы, они не оставят меня и пошлют мне знак,
если же нет..."
   Близился вечер, и Дени кормила драконов, когда Ирри,  раздвинув  шелковый
занавес, сказала, что сир Джорах вернулся из гавани... и не один.
   - Впусти их, кого бы он ни  привел,  -  сказала  охваченная  любопытством
Дени.
   Когда они вошли, она расположилась на груде  подушек,  окруженная  своими
драконами. Человек, пришедший с рыцарем, был одет в плащ из зеленых и желтых
перьев, а сам черен, как смола.
   - Ваше величество, - сказал Мормонт, - позвольте представить вам  Квухуру
Мо, капитана "Пряного ветра" из города Высокодрева.
   Чернокожий преклонил колени.
   - Великая честь для меня, королева,  -  сказал  он  не  на  языке  Летних
островов, которого Дени не знала, а на  беглом  валирийском  Девяти  Вольных
Городов.
   - Взаимно, Квухуру Мо, - ответила ему Дени на том же языке. - Ты  приплыл
сюда с Летних островов?
   - Это так, ваше величество, но прежде, с полгода тому назад, мы  заходили
в Старомест - и я привез вам оттуда чудесный подарок.
   - Подарок?
   - Да. Чудесную новость. Матерь Драконов,  Бурерожденная,  да  будет  тебе
известно, что Роберт Баратеон мертв.
   Над Квартом опускались сумерки, но в душе у Дени взошло солнце.
   - Мертв! - повторила она. Черный Дрогон  у  нее  на  коленях  зашипел,  и
бледный дымок окутал ее лицо, как вуаль. - Ты уверен? Узурпатор мертв?
   - Так говорят в Староместе, и в Дорне,  и  в  Лиссе,  и  во  всех  других
портах, куда мы заходили.
   "Он прислал мне отравленное вино - но я жива, а он умер".
   - Какая смерть постигла его? - Белый Визерион у  нее  на  плече  захлопал
кремовыми крыльями, всколыхнув воздух.
   - Он был растерзан чудовищным вепрем, охотясь в своем королевском лесу, -
так я слышал в  Староместе.  В  других  местах  говорят,  что  его  погубила
королева, либо его брат, либо лорд Старк, который был его десницей.  Но  все
истории сводятся к одному: король Роберт умер и лежит в могиле.
   Дени никогда не видела узурпатора в лицо, но дня не проходило, чтобы  она
о нем не думала. Его тень легла на нее с самого ее рождения,  с  того  часа,
когда она под вой бури явилась в  мир,  где  ей  не  было  места.  А  теперь
чернокожий мореход убрал эту тень.
   - На Железном Троне теперь сидит мальчик, - сказал сир Джорах.
   - Да, король Джоффри царствует, - подтвердил Квухуру Мо, - но  правят  за
него Ланнистеры. Братья Роберта бежали из Королевской Гавани.  Говорят,  они
намерены бороться за корону. А десница, лорд  Старк,  друг  короля  Роберта,
схвачен за измену.
   - Нед Старк - изменник? - фыркнул сир Джорах. - Не ври мне. Скорее Долгое
Лето настанет вновь, чем этот молодчик запятнает свою драгоценную честь.
   - О какой чести может идти речь? -  скачала  Дени.  -  Он  предал  своего
короля, как и Ланнистеры. - Ей приятно было  услышать,  что  псы  узурпатора
передрались между собой, и она этому нисколько не  удивилась.  То  же  самое
произошло, когда умер Дрого и его большой кхаласар распался на части. -  Мой
брат Визерис, который  был  истинным  королем,  тоже  умер,  -  сказала  она
капитану с Летних островов. - Кхал Дрого, мой лорд-муж,  убил  его,  увенчав
короной из расплавленного золота. - (Быть может, брат  вел  бы  себя  умнее,
если бы знал, что возмездие, о котором он молился, свершится так скоро.)
   - Я соболезную твоему горю. Матерь Драконов, - и  несчастному  Вестеросу,
лишенному истинного короля.
   Зеленый Рейегаль под ласковой рукой Дени уставился на  гостя  глазами  из
жидкого золота и оскалил зубы, блестящие, как черные иглы.
   - Когда твой корабль опять придет в Вестерос, капитан?
   - Боюсь; не раньше, чем через год. "Пряный ветер"  отплывает  на  восток,
чтобы совершить круг по Яшмовому морю.
   - Вот как, - молвила разочарованная Дени. -  Ну  что  ж,  попутного  тебе
ветра и удачной торговли. Ты принес мне бесценный дар.
   - Ты вознаградила меня с лихвой, о великая королева.
   - Как так? - удивилась она.
   - Я видел драконов, - с блеском в глазах ответил он.
   - Надеюсь, не в последний раз, - засмеялась Дени. -  Приезжай  ко  мне  в
Королевскую Гавань, когда я взойду на отцовский трон, и  я  вознагражу  тебя
по-настоящему.
   Чернокожий пообещал, что приедет, поцеловал ее пальцы и  удалился.  Чхику
пошла проводить его, но сир Джорах остался.
   - Кхалиси, - сказал он, - на вашем месте я не стал  бы  столь  откровенно
говорить о своих планах. Этот человек будет сеять слухи повсюду.
   - Пусть его. Пусть целый мир знает о моих намерениях. Узурпатор  мертв  -
что мне за дело?
   - Не всем моряцким байкам можно верить - и даже если Роберт на самом деле
умер, страной теперь правит его сын.  Его  смерть,  в  сущности,  ничего  не
меняет.
   - Она меняет все! - Дени резко поднялась на  ноги,  и  драконы,  завопив,
растопырили крылья. Дрогон взлетел на карниз, двое других поскакали по полу,
скребя концами крыльев  по  мрамору.  -  Прежде  Семь  Королевств  были  как
кхаласар моего Дрого,  спаявшего  своей  волей  сто  тысяч  человек.  Теперь
государство распалось, как кхаласар после смерти моего кхала.
   - Знатные лорды всегда дрались между  собой.  Скажите  мне,  кто  из  них
победил, и я скажу вам, что это значит. Кхалиси, Семь Королевств  не  упадут
вам в руки, как спелые персики с ветки. Вам понадобится флот, армия, золото,
союзники...
   - Все это я знаю. - Она взяла его руки в свои и заглянула  в  его  темные
настороженные глаза. "Порой он смотрит на  меня  как  на  ребенка,  которого
должен защищать, порой как на женщину, с которой хотел бы лечь в постель, но
видит ли он во мне по-настоящему свою королеву?" - Я уже  не  та  испуганная
девочка, которую ты  встретил  в  Пентосе.  Да,  у  меня  за  плечами  всего
пятнадцать именин... но я стара, как старухи из дош кхалина, и юна, как  мои
драконы. Я родила ребенка, схоронила кхала, я пересекла  красную  пустыню  и
Дотракийское море. Во мне течет кровь дракона.
   - В вашем брате она тоже текла, - упрямо сказал Мормонт.
   - Я не Визерис.
   - Это верно. В вас, пожалуй, больше от Рейегара, но даже Рейегар дал себя
убить. Роберт уложил его на Трезубец своим боевым молотом - всего лишь. Даже
драконы смертны.
   - Драконы смертны. - Она приподнялась  на  цыпочки  и  поцеловала  его  в
небритую щеку. - Но смертны и те, кто их убивает.

БРАН

   Мира настороженно описала круг. В левой ее руке болталась сетка, в правой
она держала тонкий трезубец Лето следил за ней своими  золотистыми  глазами,
высоко держа неподвижный хвост.
   - Йай! - крикнула девушка и сделала выпад острогой Волк метнулся влево  и
прыгнул Мира метнула сеть - та развернулась в воздухе, и волк угодил прямо в
нее. Опутанный ею, он рухнул Мире на грудь и  повалил  ее  на  спину,  выбив
острогу у нее из руки. Влажная  трава  смягчила  удар,  но  воздух  с  шумом
вырвался у Миры из легких.
   - Ты проиграла! - возликовал Бран.
   - Нет, выиграла, - сказал ее брат Жойен. - Ведь Лето попался. И правда  -
волк рычал и барахтался в сети, пытаясь ее разорвать,  но  только  еще  хуже
запутывался. Прогрызть сеть он тоже не мог.
   - Выпусти его.
   Мира, смеясь, обхватила пленного волка  руками  и  покатилась  с  ним  по
траве. Лето жалобно заскулил, дрыгая лапами. Мира стала на колени, распутала
там, дернула здесь, и волк внезапно освободился.
   Бран распростер руки.
   - Лето, ко мне. Осторожно! - Но волк уже  врезался  в  него.  Они  упали,
сцепившись, и стали возиться - один рычал, другой смеялся.  В  конце  концов
Бран оказался наверху, а волк, весь перемазанный в грязи, под ним. - Хороший
зверь, - выдохнул мальчик, и Лето лизнул его в ухо.
   Мира покачала головой:
   - Он совсем никогда не злится?
   - На меня - нет. - Бран сгреб волка за уши, и тот свирепо лязгнул зубами,
но это была только игра. - Иногда он рвет мне одежду, но до крови ни разу не
укусил.
   - Тебя-то нет, но если б он проскочил мимо моей сети...
   - Тебя бы он тоже не тронул. Он знает, что ты мне нравишься. - Все прочие
лорды и рыцари разъехались  после  праздника  урожая,  но  Риды  остались  и
сделались постоянными спутниками Брана. Жойен был так серьезен,  что  старая
Нэн прозвала его маленьким дедушкой, но Мира  напоминала  Брану  его  сестру
Арью - она не боялась испачкаться, бегать, драться и кидать камни  умела  не
хуже мальчика. Правда, она  старше  Арьи  -  ей  почти  шестнадцать,  и  она
взрослая женщина. Они оба старше Брана, хотя его девятые именины  наконец-то
миновали, но никогда не обращаются с ним, как с ребенком.
   - Лучше бы вы были нашими воспитанниками вместо Уолдеров. - Бран пополз к
ближайшему дереву. Это было  неприглядное  зрелище,  но  когда  Мира  хотела
поднять его, он сказал:
   - Нет, не надо мне  помогать.  -  Он  извернулся,  опираясь  на  руки,  и
привалился спиной к стволу высокого ясеня. - Вот видишь? -  Лето  растянулся
рядом, положив голову  ему  на  колени.  -  Никогда  не  видел  раньше,  как
сражаются с помощью сети, - сказал Бран Мире, почесывая волка  за  ушами.  -
Это ваш мастер над оружием тебя научил?
   - Нет, отец. У нас в Сероводье нет ни рыцарей, ни мастера над оружием, ни
мейстера.
   - А кто же занимается вашими воронами?
   - Почтовые вороны не могут найти Сероводье, - улыбнулась она, -  и  враги
тоже.
   - Почему?
   - Потому что наш дом движется. Бран никогда еще не  слышал  о  движущихся
замках. Может, Мира дразнит его?
   - Хотелось бы мне на  это  посмотреть.  Как  ты  думаешь,  ваш  лорд-отец
позволит мне побывать там, когда война кончится?
   - Ты будешь у нас желанным гостем, мой принц, - и тогда, и теперь.
   - Теперь? - Бран всю свою жизнь провел в Винтерфелле  и  очень  хотел  бы
повидать дальние края. - Я спрошу сира Родрика, когда он вернется. -  Старый
рыцарь отправился на восток, чтобы уладить возникшие там беспорядки. Бастард
Русе Болтона похитил  леди  Хорнвуд,  когда  она  возвращалась  с  праздника
урожая, и в ту же ночь женился на ней, хотя годился ей в сыновья. Затем лорд
Мандерли захватил ее замок - чтобы защитить владения Хорнвудов от  Болтонов,
как уверял он в письме, но сир Родрик рассердился на него почти так же,  как
и на бастарда. - Он, может быть, меня отпустит - а вот мейстер Лювин  ни  за
что.
   Жойен Рид, сидевший, поджав ноги, под чардревом, серьезно сказал:
   - Будет хорошо, если ты уедешь из Винтерфелла, Бран.
   - Хорошо?
   - Да. И чем скорее, тем лучше.
   - У моего брата зеленый глаз, - сказала Мира. - Ему снится  то,  чего  не
было, но иногда его сны сбываются.
   - Почему ты говоришь "иногда", Мира? -  Они  обменялись  взглядом  -  она
смотрела с вызовом, он с грустью.
   - Тогда скажи, что с нами будет, - попросил Бран
   - Скажу, если и ты расскажешь мне о своих снах. В богороще  стало  совсем
тихо Бран слышал, как шелестят листья и Ходор плещется в  горячем  пруду  Он
вспомнил о золотом человеке и трехглазой вороне, вспомнил  хруст  костей  на
зубах и медный вкус крови.
   - Мне ничего не снится. Мейстер Лювин дает мне сонное зелье.
   - И как, помогает?
   - Иногда.
   - Весь Винтерфелл знает, что ты по ночам кричишь и  просыпаешься  весь  в
поту, Бран, - сказала Мира. - Женщины говорят об этом у колодца, а стражники
- в караульной.
   - Скажи нам - чего ты так боишься? - спросил Жойен.
   - Не хочу. Это всего лишь сны.  Мейстер  Лювин  говорит,  что  сны  могут
означать все что угодно или ничего.
   - Брату тоже снятся самые обыкновенные сны, которые  могут  означать  что
угодно, но зеленые сны - дело иное.
   Глаза у Жойена были цветом, как мох, и порой, когда он смотрел  на  тебя,
казалось, будто он видит что-то другое - вот как теперь.
   - Мне приснился крылатый  волк,  прикованный  к  земле  серыми  каменными
цепями, - сказал он.  -  Это  был  зеленый  сон,  поэтому  я  знаю,  что  он
правдивый. Ворона пыталась расклевать его цепи,  но  ее  клюв  откалывал  от
камня только крохотные кусочки.
   - У этой вороны было три глаза? Жойен кивнул. Лето поднял голову с  колен
Брана и уставился на юного Рида темно-золотыми глазами.
   - Когда я был маленький, я чуть не умер от серой лихорадки - тогда ворона
и явилась мне впервые.
   - А ко мне она прилетела после того, как я упал, - вырвалось у Брана. - Я
долго спал, и она сказала "лети или умри", и я проснулся сломанным, но так и
не полетел.
   - Ты можешь полететь, если захочешь. - Мира окончательно  распутала  свою
сеть и стала складывать ее.
   - Тот крылатый волк - это ты, Бран, - сказал Жойен. - Я не был  уверен  в
этом, когда мы сюда приехали, но теперь я уверен. Ворона послала нас,  чтобы
разбить твои цепи.
   - А где она? У вас в Сероводье?
   - Нет. Ворона на севере.
   - На Стене? - Брану всегда хотелось посмотреть Стену -  а  теперь  и  его
сводный брат Джон служит там в Ночном Дозоре.
   - За Стеной. - Мира прицепила сеть к поясу. - Когда Жойен рассказал  свой
сон нашему лорду-отцу, он послал нас в Винтерфелл.
   - Как же мне разорвать эти цепи, Жойен? - спросил Бран.
   - Ты должен открыть свой глаз.
   - Они и так открыты оба - не видишь, что ли?
   - Да, два глаза открыты.
   - Так у меня больше и нет.
   - У тебя их три. Ворона дала тебе  третий  глаз,  но  ты  не  хочешь  его
открывать. - Жойен говорил мягко и медленно. - Двумя глазами ты  видишь  мое
лицо - тремя ты заглянул бы мне в сердце. Двумя глазами ты видишь  вот  этот
дуб - тремя ты увидел бы желудь, из  которого  он  вырос,  и  пень,  который
когда-нибудь от него останется. Двумя глазами ты видишь не дальше своих стен
- тремя ты увидел бы южные земли вплоть до  Летнего  моря  и  северные,  что
лежат за Стеной.
   Лето встал, а Бран сказал с нервной улыбкой:
   - Мне незачем видеть так далеко. И я не хочу больше говорить  о  воронах.
Поговорим лучше о волках. Или о львоящерах.  Вы  когда-нибудь  охотились  на
них, Мира? У нас они не водятся.
   Мира нашла в кустах свою острогу.
   - Они живут в воде, в тихих ручьях и глубоких болотах...
   - Львоящеры тебе тоже снились? - прервал Жойен.
   - Нет. Я же сказал, что не хочу...
   - А волки?
   Его расспросы сердили Брана.
   - Я не обязан рассказывать тебе мои сны. Я принц. Я Старк из Винтерфелла.
   - Тебе снился Лето?
   - Замолчи.
   - В ночь праздника урожая тебе снилось, что ты Лето и бегаешь в богороще,
правда?
   - Перестань! - крикнул Бран. Лето подался к чардреву, оскалив белые зубы.
   Жойен Рид, не обращая на них внимания, гнул свое:
   - Когда я притронулся к Лету, я почувствовал в нем тебя. Ты  и  теперь  в
нем.
   - Не мог ты ничего почувствовать. Я был в постели и спал.
   - Ты был в богороще, одетый в серую шкуру.
   - Это был просто дурной сон... Жойен встал:
   - Я почувствовал тебя. Почувствовал, как ты падаешь. Вот чего ты боишься,
да? Падения?
   "Да, падения, - подумал Бран, - и золотого человека, брата  королевы.  Но
падения больше". Вслух он этого не сказал. Как он мог? Он не рассказывал  об
этом ни сиру Родрику, ни мейстеру Лювину - и Ридам тоже не скажет.  Если  не
говорить, то все может быть, и забудется. Он не хотел ничего  помнить  -  да
это, может, и ненастоящее воспоминание.
   - Ты каждую ночь падаешь, Бран? - тихо спросил Жойен. Басовитое  ворчание
вырвалось из горла Лета, и это больше не было игрой. Волк  двинулся  вперед,
ощерившись и сверкая глазами. Мира встала между ним и братом  с  острогой  в
руке.
   - Отзови его, Бран.
   - Жойен его злит. Мира тряхнула сетью.
   - Это твой гнев, Бран, - сказал ее брат. - И твой страх.
   - Не правда. Я не волк. - Однако он выл с ними по ночам и чувствовал вкус
крови в своих волчьих снах.
   - Часть тебя - это Лето, а часть Лета - это ты. Ты это знаешь, Бран.
   Лето  ринулся  вперед,  но  Мира  загородила  ему  дорогу,  грозя   своим
трезубцем. Волк шмыгнул в сторону, сделал круг и стал  подкрадываться.  Мира
повернулась к нему лицом.
   - Отзови его, Бран.
   - Лето! Ко мне, Лето! - крикнул Бран и хлопнул себя ладонью по ляжке так,
что руке стало больно - но мертвая нога ничего не почувствовала.
   Волк  снова  бросился  вперед,  и  снова  Мира  отогнала  его,  пригрозив
острогой. Лето увернулся и  отскочил  назад.  Кусты  позади  зашелестели,  и
оттуда появилась черная поджарая фигура с оскаленными  зубами.  Бран  почуял
запах ярости Лета. Волосы у Брана на затылке встали дыбом. Мира придвинулась
к брату, волки были по обе стороны от них.
   - Бран, отзови их.
   - Не могу!
   - Жойен, лезь на дерево.
   - Нет нужды. Не в этот день мне суждено умереть.
   - Быстро! - вскричала  она,  и  Жойен  полез  на  чардрево,  цепляясь  за
вырезанный на нем лик. Волки приближались.  Мира,  бросив  острогу  и  сеть,
подпрыгнула и ухватилась за ветку у себя над головой. Лохматый Песик щелкнул
зубами, едва не задев ее лодыжку, но она уже  подобрала  ноги.  Лето  сел  и
завыл, а Лохматый Песик принялся трепать сеть.
   Только тогда Бран вспомнил, что они тут не одни. Он сложил руки у  рта  и
позвал:
   - Ходор! Ходор! Ходор!! - Он чувствовал сильный испуг и почему-то стыд. -
Ходора они не тронут, - заверил он своих сидящих на дереве друзей.
   Вскоре послышалось нестройное, без слов, пение. Ходор прибежал от горячих
прудов полуодетый и весь в грязи, но Бран никогда еще так ему не радовался.
   - Ходор, помоги мне. Прогони волков.
   Ходор принялся за дело рьяно - он махал руками, топал ногами и  бегал  от
одного волка к  другому,  крича:  "Ходор!  Ходор!"  Лохматый  Песик,  рыкнув
напоследок, удрал в кусты, а Лето вернулся к Брану и лег рядом с ним.
   Мира слезла, подхватила с земли острогу и сеть, не сводя глаз с Лета.
   - Мы еще поговорим с тобой, - пообещала она Брану. "Но это ведь волки,  а
не я", - подумал он. Бран не  понимал,  с  чего  они  так  озверели.  Может,
мейстер Лювин и прав, что держит их в богороще.
   - Ходор, - сказал Бран, - отнеси меня к мейстеру.  Башенка  мейстера  под
вороньей вышкой принадлежала к  числу  излюбленных  мест  Брана.  Лювин  был
безнадежным неряхой, но нагромождение его книг, свитков и  бутылок  казалось
Брану столь же знакомым и успокоительным, как мейстерова плешь  или  широкие
рукава его просторных серых одежд. Вороны Брану тоже нравились.
   Лювин сидел на высоком табурете и что-то писал. С отъездом  сира  Родрика
все хозяйственные заботы по замку пали на его плечи.
   - А-а, мой принц. Чего-то вы рано сегодня явились  на  уроки.  -  Мейстер
каждый день по несколько часов давал уроки Брану, Рикону и Уолдерам Фреям
   - Ходор, стой смирно. - Бран  ухватился  руками  за  стенной  светильник,
подтянулся и вылез из корзины. Какой-то миг он висел на руках,  потом  Ходор
перенес его на стул. - Мира говорит, что у ее брата зеленый глаз.
   Мейстер почесал нос гусиным пером.
   - Вот как?
   - Да. Вы говорили