дена мелькала повсюду: на груди латников и слуг, на  зеленых  шелковых
знаменах,  реющих  на  копьях  и  пиках,  на  щитах  над  шатрами   сыновей,
племянников и кузенов дома
   Тиреллов.  Кроме  них,  Кейтилин  разглядела  лису  среди   цветов   дома
Флорентов, яблоки  Фоссовеев,  красное  и  зеленое,  охотника  лорда  Тарли,
дубовые  листья  Окхартов,  журавлей  Крейнов,   черно-оранжевых   мотыльков
Маллендоров.
   За Мандером поставили свои штандарты штормовые лорды - знаменосцы  самого
Ренли, присягнувшие дому Баратеонов и Штормовому  Пределу.  Кейтилин  узнала
соловьев  Брюса  Карона,  перепелов  Пенроза  и   морскую   черепаху   лорда
Эстермонта, зеленую на зеленом. Но на каждый  знакомый  ей  щит  приходилась
Дюжина  незнакомых,  принадлежавших  мелким  лордам,  вассалам  знаменосцев,
межевым рыцарям и вольным всадникам - все они собрались сюда, чтобы  сделать
Ренли королем на деле, а не только по имени.
   Знамя Ренли  развевалось  выше  всех  на  самой  большой  осадной  башне,
огромном  дубовом  сооружении,  крытом  сыромятными  шкурами.  Такого  флага
Кейтилин еще не видывала - им можно было застелить целый  зал  замка.  Знамя
переливалось золотом, и черный коронованный олень Баратеонов  гордо  высился
на нем. , - Миледи, вы слышите этот шум? - спросил, подъехав к  ней,  Хеллис
Моллен. - Что это?
   Она прислушалась. Крики, отчаянное ржание, лязг стали и...
   - Там кричат "ура". - Они поднимались на  пологий  холм  с  разноцветными
шатрами вдоль гребня. Когда  они  въехали  наверх,  толпа  стала  гуще,  шум
громче, и Кейтилин увидела.
   Внизу, под каменными с деревом стенами маленького замка, шел турнир.
   Поле расчистили, поставив на нем изгороди, галереи и барьеры  для  конных
поединков. Вокруг стояли сотни - если не тысячи, зрителей. Судя по  изрытой,
усеянной обломками доспехов и копий  земле,  турнир  начался  не  сейчас,  а
может, и не сегодня, и уже близился к концу. Меньше двух  десятков  рыцарей,
оставшихся в седлах, рубились друг с  другом,  зрители  и  выбывшие  из  боя
сотоварищи подбадривали их криками. Два коня в полных доспехах на  глазах  у
Кейтилин сшиблись и упали, превратившись в груду железа и копыт.
   - Турнир, - произнес Хел Моллен, имевший привычку высказывать  вслух  то,
что и так ясно.
   - Отличная работа, - сказал сир Вендел, когда рыцарь в плаще семи  цветов
радуги нанес обратный удар боевым топором по щиту своего противника так, что
тот зашатался в седле.
   Толпа впереди затрудняла их продвижение.
   - Леди Старк, - сказал сир Колин, - если  ваши  люди  любезно  согласятся
подождать здесь, я представлю вас королю.
   - Хорошо. - Она отдала приказ, повысив голос, чтобы быть услышанной.  Сир
Колин двинулся вперед пешком, ведя коня в поводу,  Кейтилин  ехала  за  ним.
Толпа взревела - это один из рыцарей выбил из седла другого - без  шлема,  с
рыжей бородой и грифоном на щите. Доспехи победителя сверкали яркой синевой,
даже булава, которой он нанес столь мастерский удар, была синяя,  на  попоне
коня красовались солнца и луны дома Тартов.
   - Проклятие богам, Рыжего Роннета свалили, - выругался кто-то.
   - Ничего, Лорас разделается с сине...  -  общий  рев  заглушил  остальные
слова.
   Раненый конь упал, придавив еще одного рыцаря. И конь, и  всадник  вопили
от боли. Оруженосцы бросились им на помощь.
   "Что за безумие, - подумала Кейтилин. - Самые  настоящие  враги  со  всех
сторон, половина государства охвачена пламенем, а Ренли сидит здесь и играет
в войну, словно мальчик, впервые получивший деревянный меч".
   Лордов и леди на галерее было не меньше, чем рыцарей  на  поле.  Кейтилин
присмотрелась к ним. Ее отец часто заключал договоры  с  южными  лордами,  и
многие  из  них  гостили  в  Риверране.  Она  узнала  лорда  Матиса  Рована,
раздобревшего и цветущего, как никогда, с золотым  деревом  своего  дома  на
белом дублете. Чуть ниже сидела маленькая хрупкая леди Окхарт, слева от  нее
- лорд Рендилл Тарли с Рогова Холма. Свой меч. Губитель Сердец, он прислонил
к спинке сиденья. Других она знала только по эмблемам, а некоторых вовсе  не
знала.
   А в середине, рядом со своей молодой королевой, сидел смеющийся призрак в
золотой короне.
   Неудивительно, что лорды сбежались на его зов - он ведь  вылитый  Роберт.
Такой же красивый, длинноногий я широкий в плечах, с теми же угольно-черными
прямыми волосами, синими глазами и легкой улыбкой. Корона на лбу  очень  шла
ему. Обруч  мягкого  золота  состоял  из  искусно  отлитых  роз,  а  спереди
возвышалась голова оленя из темно-зеленой яшмы, с золотыми глазами и рогами.
   На зеленом бархатном камзоле короля тоже был вышит  золотом  коронованный
олень - герб Баратеонов в цветах Хайгардена.  Из  Хайгардена  происходила  и
юная дама, делившая высокое сиденье с королем, - Маргери, дочь  лорда  Мейса
Тирелла. Их брак послужил раствором, скрепившим великий  южный  союз.  Ренли
двадцать один год, королева не  старше  Робба  и  очень  хороша,  с  мягкими
глазами лани и грудой каштановых локонов, ниспадающих на плечи, с  робкой  и
милой улыбкой.
   На поле еще один боец не выдержал натиска  рыцаря  в  радужном  плаще,  и
король закричал вместе с остальными:
   - Лорас! Хайгарден! - А королева захлопала в ладоши.
   Кейтилин обернулась посмотреть, чем кончится сражение. На  поле  осталось
всего четверо, и не было сомнений в том, кому отдают предпочтение  король  и
его народ. Она ни разу не встречалась с сиром Лорасом  Тиреллом,  но  Рыцарь
Цветов прославился даже на их далеком севере. Сир Лорас, на высоком  скакуне
в серебряной кольчуге, сражался длинным топором, и шлем его украшал  гребень
из золотых роз.
   Два других рыцаря, объединившись, напали на  воина  в  синей  броне.  Они
набросились на него с двух сторон, но синий рыцарь, круто  натянув  поводья,
ударил одного в лицо своим расщепленным щитом, а его вороной  скакун  лягнул
кованым копытом другого. Один противник тут  же  вылетел  из  седла,  другой
зашатался. Синий рыцарь бросил на землю сломанный щит, освободив левую руку,
и тут на него налетел Рыцарь Цветов. Тяжесть доспехов  почти  не  влияла  на
грацию и проворство сира Лораса, радужный плащ развевался за плечами.
   Белый конь и черный закружились, как влюбленная пара в танце на празднике
урожая, но здесь обменивались  не  поцелуями,  а  ударами.  Сверкнул  топор,
свистнула булава. И то, и другое оружие,  хоть  и  затупленное,  производило
ужасный лязг. Синему рыцарю, оставшемуся без щита, приходилось несладко. Сир
Лорас  осыпал  ударами  его  голову  и  плечи  под   рев   толпы,   кричащей
"Хайгарден!". Тот отбивался булавой, но сир Лорас каждый раз подставлял  под
удары свой побитый зеленый щит с тремя золотыми розами; Топор, зацепив  руку
синего рыцаря, выбил из нее булаву, и толпа взвыла, как зверь во время гона.
Рыцарь Цветов поднял топор для последнего удара.
   Синий рыцарь ринулся вперед. Кони сшиблись, топор врезался в поцарапанный
синий панцирь... но рыцарь из дома Тартов  зажал  рукоять  своими  стальными
пальцами и вырвал топор из руки сира Лораса. Оба всадника сцепились и начали
падать. Кони разомкнулись, и рыцари с грохотом  рухнули  наземь.  Сир  Лорас
оказался внизу, а синий рыцарь, достав длинный кинжал, открыл  ему  забрало.
За ревом толпы Кейтилин не слышала, что сказал сир  Лорас,  но  видела,  как
разбитые губы сложились в слово: "Сдаюсь".
   Синий рыцарь нетвердо поднялся на ноги и поднял  кинжал,  повернувшись  к
Ренли, - это был салют победителя своему королю. Оруженосец выбежал на поле,
чтобы помочь побежденному рыцарю. С него сняли шлем, и  Кейтилин  подивилась
его молодости - он был всего на пару лет старше Робба. Вероятно, красотой он
не уступал сестре, но распухшие губы,  расплывающийся  взгляд  и  спутанные,
испачканные кровью волосы мешали убедиться в этом.
   - Приблизьтесь,  -  сказал  король  Ренли  победителю.  Тот  заковылял  к
галерее. Вблизи великолепные синие доспехи имели далеко  не  блестящий  вид.
Повсюду виднелись вмятины от палицы и  боевого  топора,  царапины  от  меча,
эмаль на шлеме и панцире во многих местах  облупилась,  плащ  превратился  в
лохмотья. Человек внутри  этой  железной  скорлупы,  судя  по  его  походке,
пострадал не  меньше.  Немногие  голоса  кричали  ему  "Тарт!"  и  почему-то
"Красотка! Красотка!", но большинство молчало. Синий рыцарь преклонил колени
перед королем.
   - Ваше величество, - глухо произнес он из-под шлема.
   - Вы действительно таковы, как говорил ваш лорд-отец, - громко,  так  что
слышали все, сказал Ренли. - Я видел пару раз, как сира Лораса  выбивали  из
седла... но таким манером никогда.
   - Так, не спешивают, - проворчал какой-то пьяный лучник с розой  Тиреллов
на кафтане. - Это подлый прием - стаскивать человека с седла.
   Толпа стала потихоньку расходиться.
   - Сир Колин, - сказала Кейтилин, - кто этот человек и почему его  так  не
любят?
   - Потому что это не он, а она.  Это  Бриенна  Тарт,  миледи,  дочь  лорда
Сельвина Вечерней Звезды.
   - Дочь?! - ужаснулась Кейтилин.
   - Ее называют Бриенна Красотка, но не в лицо, иначе за такие слова  можно
крепко поплатиться.
   Король Ренли провозгласил Бриенну Тарт  победителем  большого  турнирного
сражения у Горького Моста, последней оставшейся в седле из  ста  шестнадцати
рыцарей.
   - Как победитель можете просить у меня чего пожелаете. И если это будет в
моей власти, я вашу просьбу исполню.
   - Ваше величество, я прошу о чести быть принятой в вашу Радужную Гвардию.
Хочу быть одной из семерых ваших рыцарей, сопровождать вас конной и пешей  и
хранить от всякого вреда.
   - Пусть будет так, - сказал король. - Встаньте и снимите ваш шлем.
   Она повиновалась, и Кейтилин поняла, что имел в виду сир Колин.
   Красоткой ее назвали в  насмешку.  Волосы  под  шлемом  были  как  охапка
грязной соломы, а лицо... у нее большие  голубые  глаза,  настоящие  девичьи
глаза, доверчивые и невинные, но остальное... черты крупны и  грубы,  кривые
зубы торчат из здоровенного рта, губы такие толстые, что  кажутся  опухшими.
Лоб и щеки в сплошных веснушках, нос явно  был  сломан,  и  не  раз.  Сердце
Кейтилин наполнилось жалостью. Есть ли в мире создание более несчастное, чем
некрасивая женщина?
   Но Бриенна Тарт, когда Ренли снял с нее изорванный плащ и накинул  ей  на
плечи радужный, отнюдь не казалась несчастной. Улыбка озарила ее лицо, и она
сказала голосом звучным и гордым:
   - Моя жизнь принадлежит вам, ваше величество. Отныне и впредь я ваш щит -
клянусь в этом старыми богами и новыми. - Кейтилин больно было  видеть,  как
она смотрит на короля - притом смотрела Бриенна сверху вниз, будучи выше его
на целую ладонь, хотя Ренли был ростом со своего покойного брата.
   - Ваше величество! - сказал сир  Колин  Гринпул,  подойдя  к  галерее.  -
Смиренно прошу  вашего  внимания.  -  Он  преклонил  колено.  -  Имею  честь
представить вам леди Кейтилин Старк, посланную к  нам  своим  сыном  Роббом,
лордом Винтерфелла.
   - Лордом  Винтерфелла  и  Королем  Севера,  сир,  -  поправила  Кейтилин,
спешившись и став рядом с сиром Колином.
   - Леди Кейтилин? - удивленно произнес Ренли.  -  Вот  нежданная  радость.
Маргери, дорогая, это леди Кейтилин Старк из Винтерфелла.
   - Мы рады видеть вас здесь, леди Старк, - с ласковой  учтивостью  сказала
королева. - Я сожалею о вашей потере.
   - Вы очень добры, - сказала Кейтилин.
   - Клянусь, миледи, я заставлю Ланнистеров  ответить  за  убийство  вашего
мужа, - объявил король. - Когда я возьму Королевскую Гавань,  я  пришлю  вам
голову Серсеи.
   "Разве это вернет мне Неда?" - подумала она.
   - Мне довольно будет знать, что правосудие свершилось, милорд.
   - "Ваше величество", - резко поправила ее Бриенна Синяя.  -  И  когда  вы
говорите с королем, полагается преклонять колени.
   - Разница между "милордом" и "величеством" не так уж  велика,  миледи,  -
ответила Кейтилин. - Лорд Ренли носит корону, но и мой сын  тоже.  Мы  можем
сколько угодно стоять здесь в грязи и спорить о почестях и титулах,  но  мне
думается, есть более важные дела, которые нам следует обсудить.
   Кое-кто  из  лордов  Ренли  набычился,  услышав  это,  но  король  только
рассмеялся.
   - Хорошо сказано, миледи. О величествах будем толковать  после  окончания
войны. Скажите, когда ваш сын располагает выступить на Харренхолл?
   Кейтилин не собиралась раскрывать планы Робба, не выяснив  сначала,  друг
им этот король или враг.
   - Я не присутствую на военных советах моего сына, милорд.
   - Не имею ничего  против  его  действий  -  лишь  бы  оставил  нескольких
Ланнистеров и на мою долю. Как он поступил с Цареубийцей?
   - Джейме Ланнистер содержится под стражей в Риверране.
   - Как, он еще жив? - изумился лорд Матис Рован.
   - Как видно, у лютоволка нрав мягче, чем у льва, - заметил Ренли.
   - "Мягче, чем Ланнистеры"? - с горькой улыбкой вставила  леди  Окхарт.  -
Это все равно что сказать "суше, чем море".
   - Я бы назвал это слабостью. - Лорд Рендилл  Тарли  со  щетинистой  седой
бородой славился своим прямым нравом. - И при всем моем уважении к вам, леди
Старк, лорду Роббу подобало  бы  самому  засвидетельствовать  свое  почтение
королю, а не прятаться за материнские юбки.
   - Король Робб ведет войну,  милорд,  -  с  ледяной  вежливостью  ответила
Кейтилин, - а не выступает на турнирах.
   - Берегитесь, лорд Рендилл, - как бы вам не  оконфузиться,  -  усмехнулся
Ренли, подозвав к себе стюарда в ливрее  Штормового  Предела.  -  Разместите
спутников этой леди со  всевозможными  удобствами,  сама  же  леди  Кейтилин
расположится в моем шатре. Мне он не нужен, поскольку лорд  Касвелл  любезно
предоставил нам свой замок. Когда вы отдохнете, миледи, надеюсь иметь  честь
разделить с вами мясо и мед на пиру, который дает  нам  нынче  вечером  лорд
Касвелл. Это прощальный пир - его милости,  полагаю,  не  терпится  поскорее
выпроводить отсюда мою голодную орду.
   - Ничего подобного, ваше величество, - возразил хлипкий молодой человек -
это, видимо, и был Касвелл. - Все мое принадлежит вам.
   - Если бы вы сказали это моему брату Роберту, он поймал бы вас на  слове.
У вас ведь есть дочери?
   - Да, ваше величество. Две.
   - Тогда благодарите богов, что я не Роберт.  Моя  милая  королева  -  вот
единственная женщина, желанная мне. - Ренли встал и подал руку Маргери. - Мы
поговорим, когда вы подкрепите силы после дороги, леди Кейтилин.
   Ренли повел жену обратно в  замок,  а  его  стюард  проводил  Кейтилин  в
королевский шатер из зеленого шелка.
   - Если вам что-то понадобится, стоит только сказать, миледи.
   Кейтилин не могла вообразить, что еще ей может понадобиться помимо  того,
что здесь  имелось.  Шатер,  больше,  чем  комната  в  иной  гостинице,  был
обставлен с необычайной роскошью:
   Пуховые перины и меха, ванна из дерева и меди, где могли поместиться двое
человек, жаровни, поддерживающие тепло в  холодные  ночи,  складные  кожаные
стулья, письменный стол с перьями и чернильницей, вазы с персиками,  сливами
и грушами, штоф вина с набором серебряных кубков, кедровые сундуки,  набитые
одеждой Ренли, книгами, картами и игральными досками, большая арфа,  длинный
лук и колчан со стрелами, пара краснохвостых охотничьих ястребов и настоящий
арсенал превосходного оружия. Он себя ни в  чем  не  стесняет,  этот  Ренли,
подумала  Кейтилин,  оглядываясь  кругом.  Неудивительно,  что  его   войско
движется так медленно.
   У входа стояли королевские доспехи: лиственно-зеленый панцирь  с  золотой
гравировкой, шлем с высокими золотыми оленьими рогами на гребне. Сталь  была
так начищена, что Кейтилин видела в панцире свое отражение, глядящее на нее,
словно из глубокого зеленого пруда.  "Лицо  утопленницы",  -  подумала  она.
Можно ли утонуть в своем горе? Она резко отвернулась, рассердившись на  себя
за проявленную слабость. Не время предаваться жалости  к  себе.  Надо  смыть
пыль с волос и переодеться в нечто более подобающее для королевского пира.
   В замок ее сопровождали сир Вендел Мандерли, Люкас  Блэквуд,  сир  Первин
Фрей и другие ее высокородные спутники. Великий Чертог замка лорда  Касвелла
мог называться великим разве что из вежливости, но рыцари Ренли потеснились,
и людям Кейтилин тоже нашлось  место.  Кейтилин  усадили  на  помосте  между
краснолицым лордом Матисом Рованом и добродушным сиром Джоном  из  Фоссовеев
зеленого яблока. Сир Джон отпускал шутки, лорд Матис учтиво  расспрашивал  о
здоровье ее отца, брата и детей.
   Бриенна Тарт сидела на дальнем конце высокого стола. К вечеру она оделась
нарядно - но не как дама, а как рыцарь: в  бархатный  дублет  с  розовыми  и
лазурными квадратами и красивым наборным  поясом,  бриджи  и  сапоги.  Новый
радужный плащ  покрывал  ее  плечи.  Но  никакой  наряд  не  мог  скрыть  ее
безобразия - огромных веснушчатых  рук,  широкого  плоского  лица,  торчащих
зубов.  Без  доспехов  она  казалась  неуклюжей  -  широкие  бедра,   крутые
мускулистые плечи, толстые руки и ноги и почти плоская грудь.  Все  движения
Бриенны говорили о том, что она  это  знает  и  страдает  из-за  этого.  Она
говорила, только когда к ней обращались, и почти не поднимала глаз от стола.
   Стол был весьма изобилен. Война  не  затронула  сказочно  богатых  земель
Хайгардена. Гости, под пение музыкантов и  кувыркание  акробатов,  начали  с
груш в вине и перешли к мелкой рыбке, обвалянной  в  соли  и  зажаренной  до
хруста, а затем к каплунам, начиненным луком и грибами. На  столах  высились
ковриги черного хлеба, горы репы, кукурузы  и  горошка,  громадные  окорока,
жареные гуси и миски оленьей похлебки с ячменем и пивом.  На  сладкое  слуги
лорда Касвелла подали лакомства, изготовленные  на  кухне  замка:  сливочных
лебедей, единорогов из жженого сахара, лимонные витушки в виде роз,  медовые
коврижки, пирожные с яблоками и смородиной и круги мягкого сыра.
   От такой роскоши у Кейтилин кружилась голова, но нельзя было  поддаваться
слабости, когда столь многое зависело от ее силы. Она ела умеренно, наблюдая
за человеком, который называл себя королем. По левую руку  от  Ренли  сидела
королева, по правую - ее брат. Сир Лорас, если не считать белой  повязки  на
лбу, как будто совсем не пострадал от дневных передряг,  и  его  красота  не
обманула  предположений  Кейтилин.  В   глазах,   утративших   остекленевшее
выражение, светился живой ум, а буйным каштановым локонам позавидовала бы не
одна из девиц. Истрепанный на турнире плащ  он  заменил  новым,  таким  же-с
переливчатыми красками Радужной Гвардии, а застежкой  служила  золотая  роза
Хайгардена.
   Король  Ренли  время  от  времени  подавал  Маргери  на  кончике  кинжала
какой-нибудь лакомый кусочек или целовал ее в щеку,  но  большей  частью  он
говорил и шутил с сиром Лорасом. Видно было,  что  еда  и  питье  доставляют
королю удовольствие, но он не казался ни обжорой, ни  пьяницей.  Смеялся  он
часто и  от  души  и  был  одинаково  приветлив  со  знатными  лордами  и  с
прислужницами
   Некоторые из его гостей были не столь умеренны - на взгляд  Кейтилин  они
пили слишком много и хвастались слишком громко. Сыновья лорда Виллюма  Жозуа
и Элиас горячо спорили о том, кто первый переберется через стену Королевской
Гавани. Лорд Варнер качал на коленях служанку, зарывшись лицом в  ее  шею  и
запустив руку за корсаж. Гюйард Зеленый, воображавший себя  певцом,  пропел,
бренча на арфе, стишки, отчасти даже зарифмованные, о львах, которых  свяжут
вместе за хвосты. Сир Марк Маллендор принес обезьянку,  черную  с  белым,  и
кормил ее  из  своей  тарелки,  сир  Тантон  из  Фоссовеев  красного  яблока
взобрался на стол и поклялся убить  Сандора  Клигана  на  поединке.  К  этой
клятве, возможно, отнеслись бы более серьезно, не  стань  сир  Тантон  одной
ногой в соусницу.
   Веселье достигло пика, когда прискакал толстый дурак на золоченой палочке
с тряпичной львиной головой и стал гонять вокруг столов карлика, лупя его по
голове надутым