Он медленно
повернулся вправо, откуда шел этот ужасный запах.
   - Там! - воскликнул он и зашагал вперед.
   Сигурд, Хродгар и Гундхари заспешили за ним, следуя за звуком его шагов.
   - Возьмите друг друга за пояса, нам надо спешить. - сказал Вульф.
   Встав в одну шеренгу, они ухватились друг за друга, чтобы никто не
отстал, и пошли туда, куда их повел князь.
   Вульф двигался так быстро, насколько позволяла каменистая и неровная
земля под ногами. Он шел на запах, который ошушался все отчетливее,
заставляя его сжимать рукоять меча до боли в ладони. Сердце колотилось в
груди, словно пойманная сокольничьим птица, а мускулы напряглись, как
тетива лука, жаждущая возможности высвободить всю свою силу в едином рывке
вперед. То и дело спотыкаясь, Вульф шел все быстрее, постепенно переходя
на бег.
   Он чуял всем своим телом, что добыча уже рядом, и каждый шаг приближал
его к заветной цели.
   Нога зацепилась за камень и Вульф упал на живот, оказавшись у самого
края обрыва. Рядом упали его братья и Гундхари.
   - Вот они! - прошептал Сигурд, указывая рукой вниз. Там на дне широкого
ущелья отдыхали тролли. Они расселись вокруг огромного костра, тепло
которого доходило даже до лежащих у края обрыва людей. Их гортанные,
отрывистые голоса ясно слышались в ночной тиши.
   - Их чуть больше пятидесяти. А вот и пленные! Видите, вон там около
маленького костра слева. - сказал Гундхари, но Вульф едва слышал его.
Возбуждающее зловоние заполонило его рассудок, заставляя рвануться вперед,
чтобы спрыгнуть вниз. Две пары крепких рук схватили его, прижав к земле.
   - Ты что, обезумел?!! - зашипел на него Хродгар. - Они же прикончат тебя
еще до того, как ты успеешь добежать до них.
   Вульф затряс головой, пытаясь вернуть контроль над собой.
   - Ты прав, - сказал он, тяжело дыша, - Мы спустимся туда незаметно по
склону и без лишнего шума освободим людей. Сражаться с этой бандой -
настоящее самоубийство.
   Прижавшись к земле, они поползли по краю обрыва до того места, где
склон был достаточно пологим, чтобы можно было спуститься по нему в
ущелье. Пламя костра давало достаточно света, и чевтеро воинов старались
ступать очень осторожно, чтобы ни единый камешек не сдвинулся с места.
Спустившись в ущелье, они оказались в ста локтях от пленных, лежащих со
связанными рукми на земле. Стараясь издавать как можно меньше шума, они
поползли вперед.
   Вульфу доставляло немало труда удержаться от того, чтобы встать на ноги
и побежать на врагов - обилие ужастных запахов по прежнему будоражило его
рассудок, держа его в постоянном напряжении.
   - Оттащим их в сторону, а потом поставим на ноги и бежим! - прошептал
Вульф своим товарищам, подползая все ближе к пленным людям. - И пусть
кто-нибудь возьмет огня из костра.
   Вульф вздрогнул, учуяв острое зловоние где-то совсем рядом. Два тролля,
наткнувшиеся на ползущих людей, схватились за свои топоры и заревели. Один
из них замолк тот час же, пронзенный мечом Сигурда. Мгновением позже Вульф
был уже на ногах.
   Взмахнув мечом, он отрубил голову второму, которая взлетела,
подброшенная в воздух силой удара, и шлепнулась о землю прямо у ног
сидящего у костра хримтурса.
   - Хватайте пленных и бегите отсюда прочь!
   -  скомандовал Вульф. Сигурд, Хродгар и Гундхари бросились к связанным
людям.
   Ночную тишину разорвал боевой клич Ильвингов, постепенно переходящий в
волчий вой. Занеся Кормителя Воронов высоко над головой, Вульф рванулся
вперед, словно выпущенная стрела, встречая ошалевших троллей скоростью
урагана и яростью взбесившегося медведя. Он рычал, словно зверь, и рев
троллей тонул в звуке его голоса. Его меч плясал свой смертельный танец,
срубая головы одних, пронзая тела других и рассекая животы третьих. Вульф
вертелся, подобно вихрю, отбивая дубины и топоры, и отпрыгивая в сторону,
чтобы броситься вперед и нанести смертельный удар.
   Не чувствуя усталости, не ощущая ни времени ни пространства, он метался
из стороны в сторону, убивая и калеча турсов. Окруженный волнами
отвратительного зловония, он позволил свирепой ярости волка ослепить его и
взять контроль над его мышцами и разумом. Безобразные морды троллей
мелькали перед его затуманеным злобой взором, а их маленькие алые глаза
сливались в единый хоровод огней, который кружился вокруг него,
раззадоривая его все больше и больше. Глазницы волчьего черепа на его
шлеме ярко сияли, роняя ужас в сердца зеленокожих тварей. Три руны,
выцарапанные на его лбу, вспыхивали всякий раз, как острое лезвие
Кормителя Воронов отправляло очередного тролля в холодный мир вечного
забвения.
   Казалось, что праздник свирепого безумства будет длиться бесконечно.
   Но ничто не существует в этом мире вечно...
   Вульф потерял счет времени, как он потерял счет убитым врагам.
Отдаленным уголком своего сознания, который наблюдал за происходившем
побоищем из темных глубин разума, он понимал, что конец близок, и каждый
новый удар, высвобождающий фонтаны черной слизи из вен троллей, приближал
его победу. И когда ему показалось, что до победы оставались лишь
считанные вздохи, тугая петля стянула его горло, опрокидывая его на спину.
Задыхаясь, Вульф попытался сорвать веревку с шеи и встать на ноги, но
несколько троллей навалились на него, прижав его своими тушами к земле.
   Последнее, что увидел Вульф, была дубина, опускающаяся на его голову.

                                    ***

   Возвращение в мир реальности было медленным и болезненным. Потоки
холодной воды, вылитой на его окровавленное лицо, помогли ему очнутся и
приоткрыть левый глаз.
   Попытавшись открыть правый, Вульф застонал от острого приступа боли.
   Вся правая часть его лица была залита кровью, сочившейся из раны на лбу.
   Вульф лежал на земле. Его руки были крепко связаны и привязаны к
дереву, раскинувшему свои ветви над его головой. Ноги были также связаны,
тугая веревка затянула лодыжки до боли. Острожно повернув голову в право,
он увидел возвышающегося над ним инеистого великана. Он держал в своих
волосатых лапах меч и шлем Вульфа. Рядом с ним стояли несколько троллей.
   - Ты еще жив? - произнес хримтурс, - Это хорошо. Я надеюсь ты доживешь
до сегодняшнего заката. Великий Трюм разгневается, если я принесу ему в
жертву дохлятину.
   С этими словами хримтурс повернулся скрылся из виду. Тролли ушли за
ним, оставив плененного Ильвинга одного.
   Начинало светать. Свежесть раннего утра приятно холодила раны,
успокаивая боль. Охваченный безумной яростью сражения, он не замечал ни
ран, ни боли, ни собственной крови. Сейчас все это нахлынуло на него,
словно утреннее недомогание после ночной пьянки. С трудом приподняв
голову, он осмотрел свое тело. На груди и на левом боку были порезы, из
которых еще стекала кровь, образуя небольшую лужицу на земле. Кроме этого,
на теле было множество мелких царапин и ссадин. В горле першило и саднило
от крика и рычания во время битвы. Он опустил голову и закрыл глаза.
   Вульф не мог ни двигаться, ни говорить, ни думать: истратив весь свой
запас энергии в яростном вихре сражения, он лежал сейчас, словно тряпичная
кукла. Не в силах шевельнутся, он позволил усталости сковать свое сознание
и провалился в забытье.
 
 
   Глава одинадцатая 
 
   Летнее солнце стояло в зените, бросая на землю свои ласковые лучи. В
голубом небе парили птицы и их пение неслось над хутором, что стоял
неподалеку от леса на лугу, покрытом сочной травой, на котором паслись
несколько коров.. Хутор был невелик - три землянки, да загон для лошадей.
И людей в нем жило не много.
   Хетр с семьей, и его брат Виль, а также их старики родители. Детей у
Хетра было трое - два сына, Виг и Альви, и дочь Сванхвит. Мужчины работали
в поле, а Сванхвит с матерью мололи муку в своей землянке.
   Когда они намололи достаточно муки и высыпали ее в горшок, мать сказала:
   - Надо бы ягод к столу. Сходи-ка, дочька, к малиновому ручью и набери
пару корзинок.
   - Хорошо, мама. - ответила Сванхвит и пошла к двери.
   После сумрака землянки яркий солнечный свет заставил ее сощурить глаза.
Она подняла с земли две корзинки и зашагала к лесу.
   Пятнадцати зим отроду, Сванхвит выглядела почти, как взрослая девушка.
Ее небольшая, но упругая грудь, украшенная ожерельем из медвежьих когтей и
зубов, подпрыгивала в такт ее шагам. Широкие округлые бедра скрывала
короткая юбка из сученой шерсти, узкую талию стягивал кожанный пояс с
большой круглой пряжкой. Ее длинные белокурые волосы развевались на ветру,
а солнечные лучи приятно ласкали ее обнаженный торс.
   Сванхвит весело шагала через поле к лесу.
   - Виг! Альви! - закричала она, махая братьям рукой. Юноши помахали ей в
ответ и вернулись к работе.
   Сосновый лес встретил девушку желанной прохладой и свежестью. Она
ступала по земле, поросшей травой, которая нежно щекотала ступни ее ног.
Дойдя до поваленного грозой дерева, она свернула направо и продолжила свой
путь к малиновому ручью. Вскоре она услышала журчание ручейка и
почувствовала, что ей хочется пить.
   Когда Сванхвит вышла к ручью, она первым делом присела рядом и вдоволь
насладилась холодной ключевой водой.
   Затем она принялась собирать малину, которая росла здесь в изобилии.
   Опустившись на корточки, она срывала ягоды и складывала их в корзинку,
не замечая пары серых глаз, пристально наблюдавших за ней из-за ветвей
растущего поблизости куста.
   Наконец она встала и, с гордостью посмотрев на две наполненные доверху
корзины в ее руках, сказала сама себе:
   - Какая я молодец!
   Сванхвит звонко рассмеялась и шагнула к опушке, но остановилась на
полпути, услышав шорох за спиной. Она обернулась и вскрикнула, корзины
выпали из ее рук, рассыпая ягоды по траве. Она отсупила на шаг, с ужасом
глядя на неторопливо приближающегося волка. Сванхвит была испугана и
удивлена, потому что знала, что в этом лесу волки не водятся.
   Но ее старх исчез, стоило ей взглянуть в жестокие серые глаза зверя.
Она ощутила, как вместо страха ее душу заполняет другое чувство - то,
которое она порой испытавала, когда мечтала о замужестве, лежа в своей
кровати перед сном. Околдованная пристальным взглядом хищных глаз,
Сванхвит стояла, не в силах пошевельнутся. Горячие волны возбуждения
побежали по ее юному телу, колени слегка задрожали, а в горле пересохло.
Она не понимала, что с ней происходит. Каждый шаг, который приближал к ней
хищника, откликался новой волной сладострастной истомы, заставляющей ее
сердце биться быстрее.
   Подойдя почти вплотную к девушке, волк остановился. Сванхвит смотрела
на зверя сверху вниз, ее грудь вздымалась и опускалась, вспотевшие ладони
сжались в кулаки от нетерпения. Несколько мгновений они смотрели друг на
друга, а затем волк прыгнул с места и повалил девушку на траву.
   Его горячий мокрый язык заскользил по ее белому телу, острые клыки
покусывали ей шею и плечи, спускаясь вниз к груди и животу. Сванхвит
стонала от туманящего рассудок вихря сладострастия, ее руки вцепились в
темно-серую шерсть зверя, прижимая его сильное горячее тело к себе. Волк
издавал хриплое рычание и терся мордой о тело девушки, доводя ее до
исступления. Он схватился зубами за ее юбку и, дернув головой, оставил
девушку обнаженной под своим похотливым взором.
   Сванхвит раздвинула ноги, позволяя зверю приблизится к ней вплотную.
Она закричала от переполнивших ее чувств, когда горячая плоть вошла в ее
девственное лоно одним решительным рывком. Она не испытывала никакой боли,
потому что в ее душе не осталось места ни для каких других чувств, кроме
всепоглощающей безумной страсти, которая разливалась по ее трепещущему
телу с каждым толчком. Сплетя свои длинные белые ноги за его спиной, она
двигала тазом, пытаясь приблизить желанное облегчение.
   Миг наивысшего блаженства заставил ее тело содрогнуться в унисон с
яростными толчками зверя, извергающего свое волчье семя в ее лоно.
   Волк взвыл, задрав голову к небу, и высвободился из объятий Сванхвит.
Воя и скуля, он носился по поляне вокруг лишенной сил и тяжело дышавшей
девушки,.которая лежала на траве с закрытыми глазами. Кровь медленно
стекала меж ее раздвинутых ног, но ликующий зверь не видел этого; покинув
поляну, он понесся сквозь лес, перепрыгвая через кочки и кусты. Низко
висящие ветви хлестали его по морде, но он не замечал ударов. Он мчался во
весь опор, и ветер свистел в его ушах.
   Выбежав на другую поляну, он замедлил свой бег и остановился. Его лапы
вытянулись и превратились в человеческие ноги и руки, хвост изчез, а морда
превратилась в человеческое лицо. Темно-серая шерсть медленно обернулась
темно-синим плащем, штанами и рубахой. Черная повязка на его лице скрыла
правый глаз.
   Одноглазый повернулся и подошел к своему восьминогому скакуну, который
стоял, привязанный к дереву, и смотрел на хозяина. Вскочив в седло, он
посмотрел в ту сторону, откуда только что прибежал в обличии волка.
   - Итак, семена посажены, и скоро взойдет росток, из которого выростет
великое древо славного рода, чей потомок однажды спасет этот мир. - сказал
он сам себе. После некоторого молчания он воскликнул - Я принес вам свой
самый первый дар!
   Лица и события грядущего пронеслись перед его взором.
   Он видел девушку с выдающимся вперед животом, он видел повивальную
бабку, держащую в своих морщинистых руках визжащего младенца. Он видел
обряд наречения девять ночей спустя, на котором Сванхвит будет стоять,
держа малыша в руках:
   обрызгав его водой, она назовет его Ильвингом, то есть Волчонком. И
никто не будет знать - почему? Никто, кроме нее одной.
   Он пришпорил коня, и конь поскакал по поляне, чтобы оттолкнуться и
вспарить ввысь в безоблачное голубое небо.
 
 
 
   Глава двенадцатая 
 
   Когда Вульф открыл глаза, солнце уже стояло в зените и его сияющий диск
просвечивал сквозь тонкий слой плывущих облаков. Вульф долго смотрел на
небо, пытаясь вспомнить, что с ним произошло и почему он лежит на земле,
привязанный к дереву. Он повернул голову и острая боль в правой ее части
тот час напомнила ему о всех событиях прошлой ночи. Ему вспомнились слова
хримтурса, которые тот сказал, взирая на плененного человека. 'Жертва
Трюму, на закате'...
   - Нет, - невольно вырвалось у Вульфа. Он удивился звучанию своего голоса
и вспомнил, как Сигурд прошлой зимой застудил горло. Тогда он говорил
почти так же, как Вульф сейчас - сиплым, осевшим голосом.
   В горле по-прежнему першило, а мышци ныли от усталости и ран. Два
пореза на туловище пульсировали острой болью так, будто к этим местам
приложили раскаленное железо. Руки и ноги были связаны, и он не мог даже
пошевелиться. До захода солнца было еще достаточно времени, тем не менее
он не видел никакого выхода из создавшейся ситуации. Ему не хотелось
верить в то, что он может закончить свою жизнь, как жертвенное животное.
Глупо было бы надеятся, что его товарищи вернутся и освободят его - он
приказал им спасать пленных и бежать отсюда. Сейчас они должно быть уже
далеко.
   Вульф опустил голову на жесткую землю и закрыл глаза, пытась собраться
с мыслями. Перед его внутренним взором проплыли картины теплого лета,
широкого поля, покрытого сочной травой, полуобнаженной девушки, весело
шагающей к лесу. Вульф вздрогнул и его разум осветился всполохами молнии,
когда из его памяти всплыло видение, озарившее его истерзанный рассудок
ответами на вопросы, которые он ставил перед собой с тех пор, как испил от
источника мудрости. Он вспомнил хищника, оставивишего свое зверинное семя
в утробе юной девушки; он вспомнил, как тот зверь обернулся богом
Воданазом. Он также припомнил могучего орла, который опустился на камень в
ту ночь на берегу Ингвифьордра, и обернулся многомудрым асом. Он видел
своего далекого предка во плоти, и ощутил сейчас, лежа связанный на
каменистой земле, как в его человеческих венах течет божественная влага,
которая несла с собой крупицы безграничных знаний и магических умений
древних, пробуждая в нем гамму доселе неведомых чувств.
   Дрожь прошлась по всему телу ледяной волной, вызывая доводяшую до
безумия часотку. Казалось, что из кожи лезут сотни тысяч тончайших игл,
првращаясь в острую, белую как снег щетину. Заболели суставы и сухожилия,
которые где-то вытягивались в длину, а где-то сокращались, сердце забилось
с силой кузнечного молота, который выбивал новый ритм его жизни. Нос и
челюсть вытянулись вперед, превратившись в волчью пасть, в которой выросли
два ряда острых зубов с торчащими наружу клыками. Ногти на его пальцах
удлинились и искривились в когти, а все тело покрыла белая шерсть.
   Веревка соскользнула с тонких волчьих конечностей, позволив Вульфу
извернуться и встать на четыре лапы. Он огляделся по сторонам,
принюхиваясь к несущимся отовсюду ароматам.
   Отвратительная вонь турсов, от которой шерсть на его загривке вставала
дыбом, будила в нем чувство тревоги, смешанное со злобой.
   Угрюмое рычание невольно вырвалось из его звериной глотки, когда он
заметил спящих вокруг тлеющего костра троллей. Вульф неторопливо подошел к
ним и наклонился над одним из чудовищ. Его темно-зеленое горло вздувалось
и опускалось в такт дыханию, притягивая к себе своей соблазнительной
беззащитностью. Приложив клыки к горлу тролля, Вульф резко сжал челюсти.
Раздался хруст и горькая жидкости потекла в рот оборотня. Вульф потряс
головой, пытаясь сплюнуть нечеловеческую кровь.
   Стараясь не разбудить спящих врагов своим рычанием, Вульф бесшумно
подошел к другому троллю. Хруст переломанных позвонков, хриплый стон, и
еще один тролль остался лежать на земле с перекусанной шеей. Вульф
облизнулся и недовольно затряс головой, фыркая и урча. Омерзительный вкус
троллевой крови на языке и зубах вызывал судорги в его желудке.
   Белый волк неспеша обошел костер и подошел к тому месту, где спали еще
три тролля и инеистый великан.
   Волчьи клыки сомкнулись на горле одного из зеленокожих тварей, затем
другого, и наконец Вульф склонился над третьим троллем, который
зашевелился во сне, видимо почуяв нависшую над ним гибель. Он открыл свои
маленькие злобные глазки и заревел, пытаясь дотянуться до оружия. Но
острые когти оборотня вонзились ему в грудь, прижимая его к земле, а
испачканные в крови клыки вгрызлись в его горло. Тролль задергался в
судоргах, но быстро затих, раскинув скрюченные лапы в стороны. Однако его
рев пробудил хримтурса ото сна и тот вскочил на ноги, схватившись за свой
топор.
   Вульф отпрыгнул в сторону, не спуская глаз с оружия великана, который
выкрикивал проклятья на своем языке и приближался к волку, занеся топор
над своей покрытой сероватой шерстью головой. Прыгнув вперед, он ударил,
но промахнулся, так как проворный оборотень отскочил, а затем ринулся
вперед, пытаясь вцепиться зубами в бедро великана. Но хримтурс также
отошел в сторону и ударил волка ногой. Удар откинул Вульфа на несколько
локтей назад, перевернув его на спину. На мгновение его дыхание
перехватило, и он заскулил, но быстро оправился и вновь вскочил на лапы,
зарычал и поскакал вперед. Хримтурс встретил волка еще одним мощным ударом
ноги, за которым последовал удар топором. Лезвие пронеслось на расстоянии
волоска от волчьей головы и раскололо небольшой камень. В то же мгновение
Вульф сделал рывок вперед и вонзил свои зубы в волосатый живот великана.
Хримтурс заорал и ударил Вульфа кулаком по голове. Отлетев сторону, волк
свалился на землю. В глазах потемнело, но Вульфу удалось сохранить
контроль над своим сознанием. Он поднялся на лапы и из его пасти выпал
кусок хримтурсовой плоти. Волк повернулся к своему противнику, который
тяжело дышал и медленно приближался, сжимая в одной руке топор, а другой
зажав рану на брюхе.
   Вульф замер, следя за надвигающемся великаном, и зарычал от нетерпения
вонзить свои клыки в сердце хримтурса. Он весь подобрался и напрягся,
готовясь к решительному прыжку. Свирепые волчьи глаза застыли, словно
глаза чучела, устремившего свой безжизненный взор в даль. Вульф
переминался с лапы на лапу, рыча и подвывая, пока инеистый великан делал
осторожные шаг