же прекратился. Затем в другом  конце  похожего  на  пещеру  помещения
появился новый источник  шума.  Титхиану  показалось,  что  оттуда  кто-то
направляется к канку. Этот кто-то двигался гораздо медленнее,  размереннее
и почти бесшумно. Казалось, его ноги едва касались грязного  и  скользкого
пола.
   Когда незнакомец подошел вплотную к смотрителю, в  непроницаемом  мраке
неожиданно зажглась пара луковицеобразных глаз. Глазное яблоко каждого  из
них было золотистого цвета, а зрачок - таким же черным  и  блестящим,  как
обсидиан. Больше Титхиану ничего не удалось  рассмотреть,  так  как  свет,
излучаемый глазным яблоком, был слишком слабым,  чтобы  осветить  хотя  бы
часть лица.
   - Заставь канка говорить, - раздался мужской голос, такой же  спокойный
и ровный, как прохладное дыхание ночи.
   - Канк не говорит громко, могущественный царь, -  с  трудом  проговорил
смотритель, ребра которого были сжаты челюстями скакуна. - Он  говорит  со
мной, и я повторяю его слова.
   Цвет светящихся глаз изменился на ярко-красный,  но  их  обладатель  не
произнес ни слова. Зато с того места, откуда в последний раз слышался стук
многочисленных ног, раздался грубоватый, скрипучий голос.
   - Если ты явился сюда для того, чтобы обмануть  моего  отца  с  помощью
своей софистики, ты умрешь медленной и мучительной смертью.
   Говоривший оставался невидимым в темноте.
   Смотритель задрожал всем телом.
   - Великий принц, я всего лишь пленник, - пробормотал он. - Вскоре после
того, как мне  оставили  этого  канка,  он  неожиданно  рухнул  на  пол  и
притворился мертвым. Когда же я открыл загон, чтобы избавиться от него, он
вскочил на ноги, прыгнул мимо двух моих помощников и схватил меня. Потом я
услышал в голове какой-то мужской голос,  требовавший  от  меня,  чтобы  я
показал ему дорогу к твоему дворцу. Если ты  милостиво  позволишь  мне,  я
смогу доказать, что все сказанное мною - чистая правда.
   Смотритель произнес свою речь четко и уверенно, так как до этого он уже
излагал свою историю страже, ее начальнику и женщине с обнаженной  грудью,
которую все называли Хозяйкой Южных  ворот.  Для  того  чтобы  по  очереди
убедить их передать его нижайшую просьбу царю о предоставлении ему  личной
аудиенции, каждый раз смотрителю приходилось просить их дать команду канку
выполнить  то,  что  они  желали.  Титхиану  пришлось  потрудиться,  чтобы
заставить насекомое выполнять необходимые действия.
   К несчастью, все застопорилось, когда дело дошло до  некоей  обнаженной
матроны, которая называла себя Самой Главной Наложницей дворцовых  покоев.
Чтобы убедить ее, Титхиану пришлось  вступить  с  ней  в  непосредственный
мысленный контакт, подобный контакту со смотрителем. Напряжение  при  этом
было настолько велико, что, когда царь прервал наконец контакт с  ней,  он
почувствовал  себя  совершенно  измочаленным.  Это  объяснялось  тем,  что
использование Пути на таком расстоянии было в  высшей  степени  сложным  и
утомительным делом.
   Видя, что ни царь,  ни  принц  никак  не  отреагировали  на  данное  им
объяснение, смотритель взглянул прямо в золотистые глаза.
   - Дай команду канку  выполнить  то,  что  ты  соизволишь  приказать,  -
униженно попросил он. - Ты сразу увидишь, что он и на самом деле  понятлив
и смышлен.
   - Я знаю лучший способ проверить, не лжешь ли ты, - раздался голос царя
из темноты.
   Он прошел мимо смотрителя и остановился прямо  у  головы  канка.  Затем
наклонился к нему так близко,  что  усики-антенны  гигантского  насекомого
зашевелились от его  дыхания.  Светящиеся  золотистым  светом  глаза  царя
уставились прямо в глаза канка, на секунду ослепив Титхиана своим блеском.
Несколько мгновений свет то мерцал, то мигал, принимая самые разнообразные
формы, пока царь с помощью Пути проникал в разум канка.
   Когда блеск постепенно  исчез,  Титхиан  обнаружил,  что  его  внимание
сосредоточено на массе покрытой слизью плоти,  имевшей  форму  слезинки  и
обтянутой складками кожи. Он понял, что видит перед собой тело  неведомого
ему  существа,  с  парой  толстых  рук,   оканчивающихся   крючкообразными
пальцами.  Только  голова  существа  хотя  и  отдаленно,   но   напоминала
человеческую. Тяжелая  золотая  корона  плотно  сидела  на  его  костистой
голове. У него были широкий нос с раздувающимися ноздрями и мясистые губы,
которые не закрывали изогнутые клыки, торчавшие из  верхней  челюсти.  Его
желтые луковицеобразные глаза были похожи на те,  к  которым  обращался  в
темноте смотритель, как к царю-колдуну Ниобенэя.
   Существо передвигалось с поразительной быстротой на шести кривых  ногах
по волнистой поверхности мозга в голове канка. Оно остановилось у подножия
холма  и  опустилось  на  задние  ноги,   ожидая,   видимо,   какую-нибудь
неосторожную мысль, которая окажется в пределах досягаемости.
   Решив,  что  наконец  настал  момент  показаться  ему  самому,  Титхиан
представил себя поднимающимся из песка. Существо заметило его, но осталось
сидеть неподвижно,  не  выказывая  ни  страха,  ни  любопытства  при  виде
появившегося царя. Сначала показалась его золотая  корона,  затем  длинная
косичка рыжеватых волос, за которой последовало  его  лицо  с  крючковатым
носом, и наконец глазам существа предстало худощавое тело царя.
   - Кто ты? - спросило существо, подозрительно глядя на него  и  раздувая
ноздри.
   - Царь Тира, - ответил Титхиан, прикладывая немалые усилия,  чтобы  его
не затянуло обратно. - А ты, следовательно, царь Ниобенэя?
   Существо   ничего   не   ответило   Титхиану.   Вместо    ответа    оно
покровительственно спросило:
   - Ты хочешь говорить со мной, узурпатор?
   Лицо Титхиана покрылось  пятнами  гнева,  когда  он  услышал  явственно
прозвучавшие в словах собеседника нотки пренебрежения.
   - Мы должны обсудить одно дело, касающееся наших городов, - ответил он.
   - Я сам буду судить о том, что  касается  Ниобенэя,  а  что  -  нет,  -
неприязненно произнес царь-колдун.
   - Конечно, конечно, - поспешно согласился Титхиан. - Но я  уверен,  что
тебя это заинтересует. Слышал ли ты когда-нибудь о башне Пристан?
   Глаза царя-колдуна поменяли свой цвет и из желтых стали  ярко-красными.
Он сделал резкое движение вперед, слегка подняв свои массивные руки.
   - Что тебе известно о башне Пристан? - спросил он.
   - Достаточно, чтобы понять, как Дракону  не  понравится,  если  кое-кто
захочет посетить его, - спокойно ответил царь Тира.
   - Тот, кто совершит такой глупый поступок, быстро пожалеет об этом.  Он
долго не проживет, - согласился царь-колдун.
   - Но тут дело в другом, -  поправил  его  Титхиан.  -  Я  имею  в  виду
могущественную колдунью, которая несколько лет назад принимала  участие  в
убийстве царя Калака. Она сможет уцелеть.
   - Садира из Тира? - злобно прошипело существо.
   - Ты знаешь ее? - удивленно спросил Титхиан.
   - Я слышал о ней, - ответил царь-колдун. - Даже если бы  мои  лазутчики
подробно не информировали меня о событиях, происходящих в  Тире,  бродячие
певцы сделали ее имя известным среди всех моих рабов. -  Он  задумался  на
секунду. - Ты должен немедленно прикончить ее.
   Отметив про себя, что  властитель  Ниобенэя  даже  не  поинтересовался,
почему Садира собирается посетить башню, Титхиан спросил:
   - Что она может найти в башне Пристан?
   - По всей вероятности, смерть или кое-что пострашнее смерти, -  ответил
царь Ниобенэя. - Но если ей удастся уцелеть,  она  сможет  найти  то,  что
ищет. - Он с недоверием  посмотрел  на  Титхиана,  затем  спросил:  -  Она
пытается отыскать способ избежать уплаты причитающегося Дракону  налога  с
Тира, не так ли?
   - Да, - ответил Титхиан.
   - Тогда ты должен сделать все, чтобы она не сумела добраться  до  своей
цели, - сказало существо. - Если она бросит вызов Дракону, он обратит свой
гнев на Тир. В  результате  уменьшится  число  городов,  уплачивающих  ему
налог, и он разложит недостающее число на все остальные города.
   - Зачем Дракону такое  большое  количество  рабов?  -  задал  очередной
вопрос Титхиан, преисполненный  решимости  извлечь  максимум  сведений  из
разговора, становившегося для него все интереснее.
   - Не мне отвечать на этот вопрос, и не тебе задавать  его,  -  поставил
его на место царь Ниобенэя. - Не советую тебе совать нос не в  свои  дела.
Если ты будешь интересоваться подобными вещами,  твое  правление  окажется
весьма непродолжительным. Никогда не забывай о моем предупреждении.  -  Он
указал  массивной  рукой  на  Титхиана.  -  А  колдунью  ты  должен  убить
немедленно.
   Поняв, что он узнал от своего собеседника все, что необходимо,  Титхиан
пояснил:
   - Если бы Садира находилась в Тире, я  бы  давным-давно  расправился  с
ней. Но, к сожалению, в данный момент она находится в Ниобенэе.
   Царь-колдун задумался на мгновение, затем ответил:
   - В таком случае мой сын займется ею и  проследит  за  тем,  чтобы  она
никогда не смогла покинуть наш город. Но я потребую дорогую цену  за  свои
услуги.
   На этом он закончил свою аудиенцию, и в темноте замерцал его силуэт.


   Садира никогда  прежде  не  видела  никого,  подобного  человеко-зверю,
показавшемуся  на  площади.  По-видимому,  он  был   наполовину   человек,
наполовину силоп. Ниже колен существо  напоминало  огромную  многоножку  с
плоским  телом,  разделенным  на  двенадцать  сегментов.  Каждый  из   них
поддерживался парой тонких  ног,  заканчивавшихся  крючковатыми  пальцами.
Выше колен существо  отдаленно  напоминало  человека.  Его  туловище  было
затянуто в шелковое платье, черная шапочка прикрывала его бритую голову. У
него   были   маленькие   уши,   расположенные   у   основания    челюсти,
луковицеобразные глаза, напоминавшие глаза  силопов,  и  морда  с  широким
носом и огромными ноздрями, которые раздувались каждый раз, когда он делал
вдох.
   Садира нырнула  в  душную  темноту  ближайшей  улочки  в  надежде,  что
человек-силоп  пройдет  мимо.  У  нее  не  было  каких-то  особых   причин
скрываться от него, но ей казалось  благоразумным  держаться  подальше  от
любых чиновников царя-колдуна,  а  человек-силоп  явно  принадлежал  к  их
числу. Перед ним шли два великана в шелковых набедренных повязках. В руках
у них были огромные дубинки из голубой древесины агафари. Сзади  него  шла
пара обнаженных по пояс ниобенэйских жриц. На каждой из них были  ожерелья
из  разноцветных  бус  и  желтые  юбки  с  широкими  поясами,  украшенными
драгоценными камнями.
   Когда чиновник проходил мимо того места, где спряталась Садира,  взгляд
его черных глаз обратился в ее сторону, и ей показалось, что он задержался
именно на том месте, где она стояла. Колдунья замерла. Даже  взгляд  эльфа
не смог бы проникнуть сквозь мрак, царивший в улочке, если бы  он  смотрел
на нее с места, освещенного ярким солнечным светом. Но Садира не была  так
же уверена относительно других чувств человеко-зверя. Судя по его  крупной
морде и раздувающимся ноздрям, он мог учуять ее, несмотря  на  то  что  ее
запах терялся в  сотнях  всевозможных  запахов,  доносившихся  из  грязной
улочки.
   После бесконечных секунд ожидания чиновник продолжил свой путь.  Садира
вздохнула с облегчением, но не  сдвинулась  с  места.  Она  не  собиралась
покидать своего убежища до тех пор, пока процессия не скроется из виду.
   Колдунья провела прохладную ночь на переполненных улицах города  вместе
с бродягами, проститутками и  другими  бездельниками,  а  перед  рассветом
отправилась на Рынок Эльфов. Она уже  давно  поняла,  что  именно  в  этом
пользующемся дурной славой квартале у нее будет больше шансов  вступить  в
контакт  с  людьми  из  Клана  Невидимых.  Ведь  именно  здесь  колдуны  и
волшебники покупали  все  необходимое  для  своей  официально  запрещенной
деятельности: змеиные языки,  жуков-светляков,  истолченную  кору  горного
ильма, железный порошок и другие колдовские  принадлежности.  В  Ниобенэе,
как и в большинстве атхасских городов, цари-колдуны ревниво  берегли  свое
право на использование колдовства, сохраняя для себя  драгоценную  энергию
растений.  Поэтому  волшебные  компоненты  приходилось  ввозить  в   город
контрабандным  путем  и  продавать  нелегально.  Со  временем   в   городе
образовалась целая организация, состоявшая из поставщиков-контрабандистов,
перекупщиков и торговцев. Эта отрасль торговли  соответствовала  характеру
эльфов, что и позволило им занять в ней господствующее положение,  другими
словами, стать монополистами. К сожалению, Садире  не  удалось  обнаружить
здесь ни одного колдуна, и перед ней встал вопрос о  том,  что  же  делать
дальше. После  долгих  размышлений  и  осторожных  расспросов  она  решила
попытать счастья на Площади Мудрецов. До нее дошли слухи, что  там  иногда
появляются колдуны, чтобы послушать речи мудрых людей.
   Когда человеко-зверь и его свита скрылись  из  виду,  Садира  осторожно
покинула улочку и направилась к Площади  Мудрецов,  которая  встретила  ее
приятной прохладой. На  площади  находились  крупнейшие  лавки  города  со
своими складами, но  все  эти  внушительных  размеров  здания  можно  было
рассмотреть лишь с трудом из-за многочисленных деревьев агафари с  голубой
корой.  Более  пятидесяти  могучих  деревьев,  отличавшихся  исключительно
твердой древесиной, росло на площади, образуя своего  рода  парк.  Деревья
агафари никогда не считались очень уж высокими, их высота редко  превышала
двадцати пяти - тридцати метров. Кора их  могучих  стволов  была  изрезана
множеством трещин. При виде их у Садиры создалось впечатление, что возраст
этих деревьев просто не  поддается  подсчету.  На  высоте  около  тридцати
метров их ветви расходились во все стороны,  образуя  гигантские  зонтики,
прикрывавшие всю площадь своего рода балдахином бирюзовых листьев, имевших
форму сердца.
   Восхищаясь красотой  деревьев,  Садира  пробиралась  среди  них,  зорко
оглядываясь по сторонам. Вскоре она нашла то, что искала. Ей  попалась  на
глаза небольшая  толпа,  собравшаяся  вокруг  двух  старцев,  сидевших  на
искривленных корнях одного из деревьев. На  обоих  были  лишь  набедренные
повязки из волокон конопли. Оба казались неправдоподобно худыми,  кожа  да
кости: изможденные  лица  и  тонкие  руки  и  ноги,  похожие  на  палочки,
обтянутые сморщенной кожей.
   - Только пустая, лишенная мыслей голова может  помочь  вам  найти  свое
истинное "я", - заявил один  из  мудрецов.  Несмотря  на  свой  преклонный
возраст, пластикой движений он напоминал эльфа. -  Заглядывать  в  голову,
полную мыслей, - это то же самое, что вглядываться  в  свое  отражение  на
покрытой рябью поверхности водоема в оазисе. Вы  можете  видеть  лицо,  но
принимать его за одну из лун.
   После небольшого молчания второй мудрец  сформулировал  свой  ответ  на
такой постулат и произнес:
   - Сердце играет гораздо более важную роль, чем разум. Если  оно  чисто,
то и мысли будут чистыми. И тогда не будет нужды очищать ум от мыслей.
   Садира провела рукой сверху вниз  по  губам  и  подбородку,  как  будто
размышляя над словами  мудреца.  Если  среди  присутствовавших  находились
члены Клана Невидимых, они непременно поймут по ее жесту, что  она  просит
встречи с ними. Рано  или  поздно  кто-нибудь  обязательно  откликнется  и
подойдет к ней, чтобы выяснить, чего она хочет.
   Еще несколько минут Садира с притворным  вниманием  следила  за  спором
двух мудрецов, затем решила повторить попытку. На  этот  раз  она  сделала
вид, что у нее чешется нос, после чего сразу же ушла.  Когда  она  немного
отошла от группы слушателей, на нее как бы случайно налетел  худой  юноша,
одетый в сарами зеленого цвета из волокон конопли.
   - Я думал, ты никогда не уйдешь, - произнес он, кланяясь ей  и  проводя
рукой по губам.
   Он был на целую голову ниже девушки-полуэльфа.  У  него  было  приятное
мальчишеское лицо, добрые карие глаза, кожа  цвета  меди,  а  над  верхней
губой была заметна редкая щеточка усов. Юноша взял Садиру за руку и  повел
ее в сторону небольшого  фонтана,  находившегося  в  самом  центре  парка.
Фонтан представлял собой каменное изображение богомола, изо  рта  которого
била струйка воды.
   - Что тебе нужно? - спросил юноша.
   - Мне нужна помощь, - ответила Садира, сразу переходя к  сути  дела.  У
нее было очень мало времени. По законам конспирации,  чем  меньше  времени
они  проведут  вместе,  тем  меньше  шансов,  что  их  сумеют  засечь,  и,
следовательно, их встреча будет менее опасной для  обоих.  -  Я  ищу  одно
место. Оно называется башня  Пристан  и  находится  где-то  в  пустыне,  к
востоку от города. Мне нужна  пища,  деньги,  желательно  серебро.  И  мне
понадобится проводник.
   - Ты просишь слишком многого, - внимательно выслушав ее, заметил юноша.
   - Но это надо ради справедливого дела, - ответила Садира. -  Эта  башня
хранит секрет рождения Дракона. Я надеюсь раскрыть его.
   - Для чего? - спросил он.
   - Дракон потребовал  тысячу  человеческих  жизней  от  города  Тира.  Я
пытаюсь спасти несчастных. Возможно, мне удастся спасти и  гораздо  больше
жизней, ведь Дракон может посетить и  Ниобенэй,  и  многие  другие  города
Атхаса, - пояснила она.
   Юноша стал внимательно разглядывать Садиру. По его лицу было видно, что
он обдумывает ее слова. Наконец он проговорил:
   - Если это действительно твоя цель, то я боюсь, что ты уже опоздала. По
крайней мере в этом году у тебя больше не будет шансов на успех.
   - Что ты имеешь в виду? - обеспокоенно спросила Садира.
   - Раз в год царь посылает своего сына в пустыню во  главе  каравана  из
тысячи рабов, - ответил юноша. - Принц и его  эскорт  вернулись  из  своей
последней экспедиции в пустыню лишь несколько дней назад. И вернулись, как
всегда, без рабов.
   - Он доставил рабов Дракону? - спросила она.
   - Мы не знаем, - ответил юноша. Он пожал  плечами  и  повел  ее  дальше
между  деревьев.  -  Наши  лазутчики  никогда  не  возвращались  из   этих
экспедиций. Твое предположение выглядит таким  же  правдоподобным,  как  и
любое другое.
   - У меня совсем мало времени. Скоро Дракон нагрянет в Тир, - озабоченно
сказала Садира.
   - Ну, немного времени у тебя все-таки есть. Возможно, четыре недели,  -
согласился юноша. - Гулг лежит на пути к Тиру. Поэтому  Дракон  непременно
остановится там. Нельзя исключать и той  возможности,  что  он  направится
сначала на север, в Урик, или к югу,  в  Балик,  прежде  чем  повернуть  к
Тиру...
   - Я сомневаюсь в этом,  -  возразила  она.  -  В  свете  того,  что  ты
рассказал, ваша помощь  становится  еще  более  необходимой.  Так  могу  я
рассчитывать на нее?
   - Решение принимаю не я, - ответил юноша, поворачиваясь, чтобы уйти.  -
Но я могу тебе сказать только то, что, если мой наставник поверит тебе, ты
получишь всю необходимую помощь.
   Садира остановила его, схватив за плечо.
   - Тогда обязательно передай ему, что его помощи просит Садира из  Тира,
- попросила она.
   Юноша при ее словах вытаращил глаза от изумления.
   - Садира? - ахнул он. - Та самая, которая...
   - Да, та самая, - ответила она, перебивая юношу. - И я очень нуждаюсь в
вашей помощи.
   Юноша низко поклонился.
   - Я слышал, как  бродячие  музыканты  воспевали  твои  подвиги  и  твою
красоту, но мне никогда не пришло бы в голову,  что  мне  выпадет  счастье
встретиться с тобой, - восхищенно воскликнул он. - Могу поклясться, что ты
получишь все, в чем нуждаешься.
   Садира даже покраснела от удовольствия, услышав его  слова,  в  которых
звучало откровенное обожание.
   - Пожалуйста, поторопись, - еще раз попросила она.  -  Где  и  когда  я
встречусь с тобой?
   - Зови меня Ракха. Мы встретимся...
   Он вдруг замолчал, увидев, что толпа неожиданно расступилась, пропуская
двух великанов.  За  ними  следовал  человеко-зверь,  от  которого  Садира
пряталась в темной улочке. Луковицеобразные глаза чудовища сразу же начали
оглядывать всех, кто находился на площади.
   Ракха испуганно прошептал: