к пойдет.
     Рикус улыбнулся и  двинулся  к  стене,  отделявшей  его  от  крепости
Хаману. У него за спиной громыхала битва. Крики и стоны умирающих  слились
в сплошной рев.
     Мул  медленно  шел  вдоль  стены.  Крепко  сжав  в  руке   Кару,   он
прислушивался к доносившимся из-за нее  звукам:  стук  подкованных  сапог,
хриплые  крики  темпларов,  командующих  отрядами  Императорской   Стражи,
тяжелое дыхание гонцов...
     Они с  К'криком  прошли  ярдов  пятьдесят,  когда  к  ним  неожиданно
присоединился Гаанон с небольшой группой воинов.
     - Что ты здесь делаешь? - удивился мул.
     - Джасила нам все рассказала, - ответил коренастый воин по имени Кант
- В последние время многие не понимали твоих поступков.  Теперь...  теперь
мы хотим помочь.
     - Спасибо, - улыбнулся Рикус. - Помощь мне очень даже пригодится...
     Прежде, чем продолжить путь,  мул  оглянулся  в  сторону  ворот.  Все
вокруг было  усеяно  мертвыми  телами  гномов,  гладиаторов  и  урикитских
великанышей. Повсюду - воронки от разрывов огненных  шаров,  которыми  так
любили кидаться темплары Хаману. Но гладиаторы отбросили урикитов.  Они  с
боем пробивались из лагеря в город. Чуть дальше отряд  рабов,  закинув  на
стену веревки с крючьями, быстро перебирались на другую сторону.
     Видя, что все идет гладко, Рикус снова двинулся вдоль стены.  И  вот,
наконец, он услышал то, чего так долго ждал.
     - Могучий король, - сказал  чей-то  нервный  голос.  -  Императорская
стража стоит насмерть. Вы же и сами это видите!
     - Я вижу только то, что мою Стражу теснят  какие-то  рабы!  -  Резкий
голос, в котором слышалась горечь.
     Короткая пауза, и нервный человек ответил:
     - Тиряне - гладиаторы. Они обучены...
     - Эта битва  уже  стоила  мне  большего  числа  рабов,  чем  я  смогу
заполучить, даже если захвачу в плен всех тирян до единого,  -  огрызнулся
Хаману. - Если мы потеряем  еще  немного,  офицерам  Императорской  Стражи
придется самим добывать обсидиан.
     Большего мулу и не требовалось.
     - Хаману за стеной,  -  прошептал  он.  -  Гаанон,  подсади  меня,  я
посмотрю...
     Великаныш отложил в сторону боевой молот и послушно  подставил  руки.
Рикус  выглянул  из-за   стены   и   сразу   понял   причину   негодования
короля-колдуна Урика.  Мертвые  тела  великанышей-стражников  и  одетых  в
желтые рясы темпларов усеивали улицу так густо, что  из-под  них  даже  не
было видно мостовой. А гладиаторы Тира продолжали теснить урикитов...
     Но внимание Рикуса привлекло другое  зрелище.  Возле  ворот,  черными
пятнами на залитой кровью мостовой лежали темплары Тира. Почти все сжимали
в мертвых руках оружие. Они явно погибли, сражаясь. Рикус  даже  разглядел
седую голову Стиана, чье безжизненное тело лежало  на  одном  из  немногих
убитых в  этом  бою  великанышей.  Кем  бы  темплар  ни  был,  сколько  бы
неприятностей ни причинил мулу, но теперь Рикус знал  наверняка  -  он  не
предатель.
     - Но если не Стиан, - нахмурился мул, - то кто?..
     "Почему обязательно шпион? - возразила Тамар. - Ты  достаточно  глуп,
чтобы стать своим собственным предателем. Только последний  дурак  решился
бы на подобную авантюру."
     Не обращая  внимания  на  слова  призрака,  мул  посмотрел  вниз,  на
Гаанона.
     - Помоги взобраться наверх. И пусть остальные следуют за мной...
     Мгновение спустя Рикус смотрел на лежащую  за  стеной  улицу.  Он  на
секунду  замер:  достаточно,  чтобы  заметить  под  самой   стеной   толпу
великанышей, и среди них - озабоченного темплара  и  высокого  энергичного
человека в золотой тунике. В руке человек держал длинный стальной посох  с
обсидиановым шаром на конце.
     Не желая предупреждать своего врага об атаке, Рикус,  не  раздумывая,
прыгнул вниз. Хотя у мужчины не было на голове короны, мул не  сомневался:
это и есть Хаману. План Рикуса оказался столь  же  неудачным,  как  и  его
прыжок. Тень гладиатора коснулась короля. Тот поднял глаза,  усмехнулся  и
сделал небрежное движение рукой.
     Мир вокруг Рикуса покачнулся. Мул продолжал падать, но  только  очень
медленно. Гладиатор успел во всех  подробностях  рассмотреть  лицо  своего
противника. У короля-колдуна Урика были коротко остриженные седые  волосы.
Смуглая кожа  туго  обтягивала  хищные  черты  лица.  Глаза  были  желтые,
равнодушные, словно из золота.
     Пытаясь совладать с охватившим его страхом, Рикус взмахнул мечом.  Но
клинок едва пошевелился. Мулу ничего другого не оставалось, как размышлять
в отчаянии о легкости, с которой Хаману нейтрализовал его атаку.
     "Глупец, - засмеялась Тамар. - Ты позволил ему применить против  тебя
Путь"
     "Помоги мне!" - в отчаянии взмолился Рикус.
     "Каилум все еще жив, - ответил призрак. - Я ничего не стану делать...
пока не буду уверена, что ты отдашь Книгу мне."
     "Я тебе уже это обещал!"
     "Гномам ты тоже обещал, - напомнила Тамар. - Мне нужны более надежные
гарантии".
     "Хаману убьет меня! Кто тогда найдет тебе Книгу?"
     "Если хочешь, чтобы я тебе помогла,  поклянись  жизнью  Ниивы,  -  не
отвечая на вопрос, заявил призрак. - Иначе  я  позволю  Хаману  прикончить
тебя... и весь твой легион погибнет."
     Рикус продолжал  медленно  опускаться,  и  Хаману  широко  улыбнулся,
обнажив острые, как кинжалы, зубы.
     "Клянусь", - пообещал мул.
     Он испытывал острое чувство  стыда,  но  сейчас  даже  и  не  пытался
оправдать  свой  поступок.  Потом  ему  придется  выбирать   между   двумя
обещаниями - если, конечно, он до этого вообще доживет.
     "Приготовься", - сказала Тамар.
     Рикус почувствовал острую боль в сердце - Тамар  пыталась  освободить
его из-под власти колдуна. Он снова взмахнул мечом, но результат  был  тот
же. Продолжая улыбаться, Хаману отступил от медленно опускающегося  Рикуса
и поднял свой посох.
     "Он слишком силен! - встревоженно объявила Тамар. Чувствовалось,  что
она здорово устала. - Ты должен мне помочь. Представь себя внизу, там, где
оказался бы, если бы не это проклятое заклинание."
     Мул перевел взгляд на  булыжники  мостовой  у  ног  короля-колдуна  и
представил себя там. Из  глубин  его  существа  поднялся  поток  жизненной
энергии... Он снова  ощутил  боль  в  сердце  -  Тамар  мобилизовала  свои
собственные силы...
     Внезапно Рикус обнаружил, что лежит на холодных камнях. Он не помнил,
как вырвался из-под власти Хаману. Не помнил,  как  ударился  о  мостовую.
Просто внезапно он оказался на камнях: в глазах - разноцветные круги,  все
тело - одна сплошная боль.
     Отчаянным  усилием  перевернувшись  на  бок,  гладиатор  увидел,  что
приземлился  между  королем  и  нервным  темпларом.  Добрых  два   десятка
великанышей с безграничным удивлением глядело на  мула  из-за  плеч  своих
господ. Некоторые  подняли  было  копья,  но  Хаману  жестом  приказал  им
оставаться на местах.
     - Нискет. - Он указал жезлом на темплара. - Убей этого раба.
     Бледный, как смерть, темплар потянулся за висевшим у  него  на  поясе
мечом.
     - Нет, Нискет, - остановил его король. - Голыми руками.
     - Но, великий король! Гладиатор вооружен! Я не смогу  убить  его  без
оружия!
     - Не сможешь? - переспросил Хаману, и все его лицо озарилось какой-то
звериной, жестокой радостью. - Очень жаль...
     Перекатившись в сторону Нискета, мул, не поднимаясь с  земли,  ударил
мечом. Снизу вверх. Волшебный клинок, пробив спрятанный под  желтой  рясой
панцирь, вонзился темплару в живот. Нискет пронзительно  закричал  и,  как
подкошенный, повалился на Рикуса.
     Выкарабкавшись из-под умирающего темплара, мул очутился нос к носу  с
двумя великанышами, вставшими на защиту своего короля.
     - Предоставьте  этого  жалкого  цареубийцу  мне,  -  небрежно  заявил
король-колдун, проходя между стражниками и, уставив на мула желтые  глаза,
спросил: - Ты ведь Рикус, не так ли?
     Вместо ответа гладиатор прыгнул вперед и рубанул Хаману  по  шее.  Не
дойдя до цели двух дюймов, меч зазвенел, словно натолкнувшись  на  камень.
Вокруг короля замерцал голубой ореол. Полетели красные  и  синие  искры  -
волшебный клинок прошел сквозь преграду. Рикус торжествующе  закричал.  Он
ждал, что вот сейчас голова Хаману расстанется с телом.
     Но Кара коснулась плоти колдуна, и  крик  замер  на  устах  тирянина.
Лезвие не причинило королю никакого вреда. Небрежно, одним пальцем, Хаману
отодвинул его в сторону. Там, куда пришелся удар Рикуса, на коже  появился
тонкий, едва заметный порез. И это все.
     - Отвечай на вопрос! - прогремел король.
     Мул мог только кивнуть.
     За спиной короля-колдуна гладиаторы Рикуса,  прыгая  вниз  со  стены,
накинулись на императорскую стражу. Не в силах противостоять  их  натиску,
великаныши медленно отступали.
     Мгновение Хаману пристально,  с  интересом  разглядывал  мула.  Потом
удивленно покачал головой.
     - Ты смел,  тирянин,  но  глуп.  Было  время,  когда  меня  забавляло
подобное нахальство... но не теперь.
     С этими словами он тихо пробормотал  заклинание.  Рикус  почувствовал
внезапную слабость - точь-в-точь такую же, как когда  Садира  пользовалась
своим посохом.  Ужас  охватил  гладиатора.  Кто-кто,  а  он-то  знал,  что
происходит.   Готовясь   воспользоваться   драконьими    чарами,    Хаману
позаимствовал энергию из тела  Рикуса.  Колени  мула  дрожали.  Он  тяжело
дышал. В глубине обсидианового шара,  венчавшего  посох  короля,  вспыхнул
призрачный красный свет.
     Рикус с внезапной ясностью понял, что  всецело  находится  во  власти
Хаману.  Он  почувствовал  себя  совершенно  беспомощным,   и   от   этого
непривычного ощущения его охватила бешеная ярость. Быстро,  пока  стоявшие
рядом великаныши не поняли, что он замышляет, мул ударил Карой по  посоху.
Волшебный клинок перерубил его без малейшего труда. Обсидиановый шар  упал
на мостовую и разлетелся на мелкие кусочки. Яркая вспышка - и из  осколков
поднялось облако красного дыма, извивающееся и шипящее, как змея.
     Великаныши растерялись от неожиданности, но не  настолько,  чтобы  не
ударить в мула своими копьями. Рикус  парировал  Карой,  и  срубил  древки
копий. В надежде, что укол окажется действеннее рубящего удара, гладиатор,
сделал  выпад,  нацелив  острие  меча  в  сердце  Хаману.   Король-колдун,
оторвавшись   от   глубокомысленного   созерцания   уничтоженного    шара,
нахмурившись, посмотрел на мула.
     И  снова  вокруг  монарха  Урика  вспыхнул  голубой  ореол.  И  опять
волшебный клинок, разбрасывая разноцветные искры, пробил защиту. А затем -
громкий  звон,  и  меч,  ударившись  о  плоть  колдуна,  выгнулся,  словно
натянутый лук.
     Рикус даже не заметил ответа  Хаману.  Он  просто  почувствовал,  как
что-то ударило его в подбородок, словно молот в руках великаныша. В глазах
мула потемнело. Он зашатался. Хаману ударил еще раз, и на  сей  раз  Рикус
почувствовал каждую фалангу пальцев короля. Рикус рухнул на  мостовую.  Он
ждал, что сейчас на него обрушатся мечи стражников.
     Но  никто  его  не  трогал.  Вместо  этого,  когда  к   нему   начали
возвращаться слух и зрение, он услышал громогласный рев. Битва возле стены
между гладиаторами и великанышами остановилась сама собой. Крики удивления
и вопли ужаса прокатились над улицей.
     Рикус посмотрел в сторону Хаману и тоже не  удержался  от  крика.  На
месте короля-колдуна стояло нечто подобное гигантскому льву. Чудовище было
в два раза выше великаныша.  Под  золотой  шкурой  перекатывались  могучие
мускулы, длинный хвост с кисточкой и задние лапы  были  львиными,  а  руки
напоминали  человеческие,  хотя  оканчивались  острыми  когтями.   Длинная
золотая грива обрамляла нечто среднее  между  лицом  колдуна  и  клыкастой
львиной мордой.
     Лапой отогнав нависших над Рикусом великанышей, человеко-лев  обратил
свои желтые глаза на мула.
     - Есть разница между нахальством и наглостью,  -  прорычал  он.  -  И
сейчас ты заплатишь за свое невежество.



                             17. ГНЕВ ХАМАНУ

     Хаману шагнул к мулу. Поспешно вскочив  на  ноги,  Рикус  в  отчаянии
взмахнул Карой. Клинок ударил в лапу человека-льва и со звоном отскочил.
     Прежде, чем мул успел нанести новый удар, король-колдун навалился  на
гладиатора, прижимая его к мостовой.
     Хаману заглянул в лицо мула. Желтые капли горячей  кислоты  капали  с
его клыков. Острым, как самый лучший стальной кинжал, когтем, он  коснулся
горла Рикуса.
     - Неужели ты думал, что убить меня будет так же просто, как выжившего
из ума идиота, который правил Тиром?
     Впервые в жизни Рикус чувствовал себя абсолютно беспомощным. Он был в
полной власти колдуна. Прижатый к земле, он не мог даже умереть с  честью,
сражаясь.
     - Я покажу тебе, что происходит с теми, кто противится моей  воле,  -
продолжал Хаману.
     Взяв мула за горло,  он  поднял  его  в  воздух.  Король  пробормотал
заклинание, и тут же желтая липкая паутина опутала Рикуса с головы до ног.
Он едва мог дышать.
     На сей раз королевское колдовство не отняло у  Рикуса  его  жизненной
силы. Без  обсидианового  шара,  разбитого  мулом,  король-колдун  не  мог
черпать энергию ни у людей, ни у животных. Хаману пришлось  позаимствовать
ее у растений, как это делали обычные колдуны. Впрочем, потеря посоха вряд
ли серьезно ослабила Хаману - Урик окружали большие возделанные поля.
     Убедившись, что мул  надежно  связан,  Хаману  подошел  к  крепостной
стене. Здесь он привязал  паутинный  кокон  к  зубцу,  предоставив  Рикусу
беспомощно болтаться в нескольких ярдах над мостовой.
     А на улице кипело сражение между императорской стражей и гладиаторами
Тира. Прямо на глазах у мула Гаанон своим молотом размозжил голову  одному
великанышу, а К'крик вонзил ядовитые жвалы в другого.
     У боковых ворот, ведущих в лагерь рабов, дела обстояли не так хорошо.
Солдаты Хаману оттеснили тирян к самым воротам и снова угрожали прорваться
внутрь лагеря. К счастью, у Джасилы было достаточно времени вывести  рабов
из-под удара в квартал темпларов. Рикус мог только надеяться, что  хотя  и
не убил короля-колдуна, но задержал его, дав восстанию разгореться.
     - Мне угодно, - между тем продолжал Хаману, - чтобы  ты  знал  судьбу
тех, кто последовал за тобой. Тех, кто не будет убит, я  пошлю  в  подарок
Дракону.
     - В подарок? - непонимающе переспросил Рикус, и кокон  затянулся  еще
туже.
     - Да, в подарок.  Отправлю  их  в  Драконье  Гнездо,  где  вы  стояли
лагерем.
     - Кратер Костей, - прошептал мул. - Должно быть, вы оставляете  много
подарков Дракону.
     - Только обычную подать, - ухмыльнулся Хаману, обнажив клыки.
     - Подать?! - воскликнул Рикус, начисто забыв о коконе,  пока  тот  не
стянул его так, что стало нечем дышать.
     Король-колдун рассмеялся - насколько позволяла полу-львиная анатомия.
     - Дракон собирает дань рабами  с  каждого  города,  -  с  готовностью
пояснил он. - Те, кто не платит подати, очень скоро в  этом  раскаиваются.
Месть Дракона ужасна. В чем, кстати, скоро убедится этот выскочка Тихиан.
     По  выражению  морды  Хаману  Рикус  видел,  что  король   прямо-таки
наслаждается мукой, причиняемой его новостями. Но мул готов был  потерпеть
- чем дольше он разговаривает с Хаману, тем больше шансов у восставших.
     - Дракон и у Тира потребует рабов?  -  словно  не  веря  своим  ушам,
переспросил Рикус.
     Король прищурился.
     - Ты достаточно меня задержал, - бросил он через плечо, и прежде, чем
Рикус придумал новый вопрос, двинулся к сражающимся.
     Стоило Хаману повернуться к нему спиной, как  мул  отчаянным  усилием
попытался освободить меч. Но увы! Паутина  держала  его  так  крепко,  что
Рикус не мог пошевелить даже мизинцем. А кокон затянулся еще крепче.
     Хаману тем временем ввалился прямо  в  середину  отряда  гладиаторов,
которые последовали за Рикусом через стену. Несколько тирян набросились на
короля с копьями и обсидиановыми топорами. Копья сломались о непробиваемую
шкуру, топоры разлетелись в куски, но Хаману словно не заметил нападавших.
А потом  он  сам  перешел  в  атаку,  пополам  перекусывая  воинов  своими
челюстями.
     Из ворот, ведущих в лагерь рабов, ударил  поток  алого  огня.  Добрый
десяток вражеских великанышей и темпларов  в  единый  миг  превратились  в
пепел. Пламя угасло, и на улицу с боевым кличем вырвались Ниива и Каилум.
     - Нет! - закричал Рикус, холодея от страха. - Назад!  -  Кокон  снова
сжался. - Вам все равно его не остановить, - прохрипел мул.
     За лязгом оружия и воплями воинов  его  никто  не  услышал.  Ниива  и
Каилум двинулись  в  сторону  Хаману.  Вслед  за  ними  наступали  горстка
уцелевших гномов и большой отряд  усталых,  окровавленных  гладиаторов.  С
ужасом Рикус наблюдал, как Ниива, увернувшись от копья великаныша,  ударом
меча выбила несколько чешуек из крепкого  панциря  урикита.  Он  попытался
было  схватить  ее  руками,  но  женщина,  найдя  стык  между  пластинами,
защищавшими бедра и  низ  живота  стражника,  вонзила  туда  свой  клинок.
Фонтаном брызнула кровь.
     Сгорбленный эльф-полукровка занял позицию рядом с Ниивой, прикрыв  ее
от удара другого великаныша.  Отбив  копье  вверх,  он  зазубренной  пикой
сделал из колена своего противника  кровавое  месиво.  Стражник  не  успел
упасть на мостовую, как Ниива уже перерезала ему глотку.
     Рикус продолжал бороться.  Ему  удалось  сдвинуть  меч  на  несколько
дюймов, и в коконе открылась маленькая щель. Но нити  еще  туже  притянули
локоть мула к животу.
     Рикус выругался, а потом молча спросил:
     "И что мне теперь делать?"
     "Смотреть, как погибает твой легион", - отозвалась Тамар.
     "А ты не можешь мне помочь? - взмолился Рикус. -  Призови  призраков.
Ну, так, как ты сделала в Кратере Костей."
     "Это можно, да только что проку. Ты же все равно  снова  нападешь  на
Хаману. В итоге погибнешь и ты, и я."
     А тиряне во главе с  Ниивой  построились  клином.  Они  двинулись  на
урикитов  оставляя  за  собой  горы  трупов  -  как  великанышей,  так   и
гладиаторов.
     "Как трогательно, - сухо  заметила  Тамар.  -  Эти  придурки  гибнут,
пытаясь тебя спасти".
     Рикус отчаянно замотал головой - она одна оставалась свободной.
     - Назад! - крикнул он, чувствуя, как начинают трещать его ребра.
     Но клин продолжал движение.  Навстречу  ему  шагнул  Хаману.  Вытянув
когти в сторону наступающих тирян,  он  пробормотал  заклинание.  Огненные
молнии ударили из кончиков когтей  в  гладиаторов.  И  каждая  нашла  себе
жертву.
     Но сраженные колдовством гладиаторы не упали.  Они,  ломая  строй,  с
криками побежали кто куда. Густой желтый дым тянулся из их ран, и  те,  на
кого попадал этот дым, хватаясь за горло, замертво валились на землю.
     Хаману отвернулся и вновь  занялся  гладиаторами,  перелезшими  через
стену.
     Рикус закрыл глаза. Он не мог  смотреть  на  смерть  Ниивы.  Но  Кара
безжалостно доносила до его слуха хрипы умирающих. А потом он услышал крик
Каилума:
     - Ложись!
     Рикус  открыл  глаза  и  увидел,  как  Ниива  и  оставшиеся  в  живых
гладиаторы послушно бросились  на  землю.  Пораженные  колдовством  Хаману
воины, видя, что путь открыт, поспешно бросились прочь, не  желая  убивать
своих собратьев по оружию.
     Каилум поднял руку к солнцу.  Мерцающая  пелена  нестерпимо  горячего
воздуха, словно гигантская накидка, накрыла уцелевших гладиаторов, отгоняя
прочь смертоносный желтый дым.
     Гаанон тем временем осторожно пробирался вдоль стены к Рикусу.
     "Еще один дурак", - констатировала Тамар.
     "Он прорвется, - настаивал мул, видя, что  Хаману  пока  не  замечает
великаныша. - Скоро я вернусь в бой!"
     "Ну, и что толку? Разумнее было бы потихоньку скрыться".
     "И бросить мой легион?!"
     "Он погибнет. С тобой или без тебя".
     Дым рассеялся, и гладиаторы Ниивы снова двинулись вперед. Их осталось
всего около двух десятков, а прот